*****
Впервые за долгое время Саймей ощущала себя по-настоящему счастливой. Наконец-то они поговорили по душам с лейтенантом и смогли разъяснить некоторые моменты. Например, она поняла, что Ренджи на самом деле не такой плохой парень. Просто изматывающая работа и сотни тупиц, проходящих через него каждый день, не могли не сказываться на его характере. Ему, только и всего, был необходим отдых. Да и капитан Кучики вчера повел себя крайне обходительно, не стал делать ей выговор и почти не унижал. Все стало как-то…налаживаться? Хисаги всю ночь вертелась, крутилась в своей кровати и никак не могла уснуть, предвкушая свое возвращение в отряд. Наконец-то она сможет показать себя во всей красе! Ей дадут какое-нибудь задание, и она с блеском выполнит его! Возбуждение было настолько сильным, что остаток ночи Хисаги готовилась к новому рабочему дню. Постирала и выгладила форму, привела себя в порядок, убралась в комнате и даже сделала пару упражнений, разминая мышцы. Попыталась вновь поговорить со своим занпакто, но из-за слишком радостного настроения, все никак не могла сосредоточиться. Саймей в нетерпении поглядывала на часы, и, когда до начала службы осталось полчаса, она вышла из дома и, не торопясь, решила прогуляться до штаба, наслаждаясь бодрящим утренним воздухом и пением ранних пташек. Она рассчитала свое время так, чтобы оказаться в кабинете намного раньше, чем пройдет построение. Как и ожидалось, капитан был на месте, а потому, постучавшись, девушка гордо вошла в кабинет, сияя от счастья. На нее хмуро взглянули темно-серые, почти черные глаза. Девушку буквально обдало волной раздражения от капитана. — Что вы здесь забыли, Хисаги? — довольно грубо спросил капитан. Саймей непонимающе взглянула на него, глупо хлопая глазами. — Ну…вы же… вчера сами… — она пыталась навести его на правильную мысль, но аристократ даже не обращал на нее внимания, полностью погрузившись в документы. — Что, я вчера? — не отрываясь от бумаг, произнес он. — Сказали приходить… — убедительно сказала девушка, совершенно не понимая такой резкой перемены в капитане. Еще вчера он был так добр к ней, а сейчас снова холоден, как лед. А вчерашний разговор с ним… Словно ей это все приснилось. — Что-то я в этом сильно сомневаюсь, — стальным голосом произнес капитан, продолжая писать что-то на листке. Только сейчас она заметила, что лицо мужчины было несколько бледным и осунувшимся, словно он не спал всю ночь. Хисаги начала ощущать себя полной дурой. Может она неправильно растолковала его слова? Но как еще можно истолковать слова: «До завтра»? — Если у вас больше нет вопросов, освободите, пожалуйста, мой кабинет. Саймей растеряно смотрела на него, спешно перебирая в голове все возможные варианты. Ей жутко надоело сидеть без дела, а потому она ухватилась за последнюю возможность: — Вы обещали уменьшить срок моего наказания, если я помогу в лазарете, помните? Кучики раздраженно выдохнул, громче обычного, и приложил пальцы к переносице. — Хорошо, можете приступать к работе сегодня, — немного напряженно ответил он, — а теперь покиньте мой кабинет! — в его голосе явно угадывались нотки раздражения и гнева. Но почему? Она ведь ничего не сделала… почему он злится? Хисаги откланялась и повернулась, чтобы выйти, но в этот момент в дверь постучали, и в кабинет вошел довольно высокий мужчина с длинными темными волосами, забранными в высокий хвост. — Четвертый офицер Ооцуки Надзима прибыл по вашему приказу! — приятным низким голосом сообщил парень. Он слегка сдержанно поклонился капитану и на долю секунды скользнул равнодушным взглядом по оцепеневшей девушке, что напряженно смотрела на него широко распахнутыми серыми глазами. Ее лицо побледнело, а пальцы непроизвольно сжались в кулак. — Офицер Хисаги, — более раздраженно произнес Кучики, вскинув на нее темные от злости глаза. Его начинало выводить из себя поведение офицера, что не торопилась покидать его кабинет и как-то странно смотрела на наследника клана Надзима. Саймей нервно улыбнулась и прошмыгнула мимо нового четвертого офицера, обдав того волной сладких духов. Она даже не поклонилась ему, как полагает устав, а он, казалось, вообще не заметил ее существования, сохраняя холодный надменный вид. Как только Саймей вышла оттуда, она сразу приложила руки к губам, не веря в то, что этот человек теперь ее начальник. К кабинету как раз приближался злой и не выспавшийся лейтенант, что обнаружил Хисаги в каком-то растерянном состоянии: — Что с тобой? — хмуро спросил он, сдвинув брови. Саймей лишь усмехнулась помотала головой. — Офицер Надзима, — девушка сглотнула, стараясь не выдавать своего беспокойства, хотя руки ее дрожали так сильно, словно она была алкоголиком со стажем, — как долго он в должности четвертого офицера? Ренджи нахмурился еще сильнее и почесал затылок: — Неделю? — предположил он. — А что? Глаза Хисаги как-то недобро блеснули: — Ничего, спасибо, — девушка коротко кивнула ему и направилась прочь.*****
Беседа с наследником клана Надзима вышла довольно напряженной. Четвертый офицер сначала не поверил предоставленной капитаном информации, но после того как капитан шестого отряда предложил клану Надзима помощь в борьбе с повстанцами, в его прищуренных голубых глазах появился интерес. К концу разговора они сошлись на том, что Кучики предоставит им пятьдесят вооруженных солдат, а клан Надзима, в свою очередь, поддержит одного из кандидатов клана Кучики на должность второго из шести судей в Совете 46. Капитан шестого отряда передал офицеру пергамент с гербом и печатью клана Кучики с предложением о сотрудничестве. Сухо поблагодарив капитана за предоставленную помощь, офицер гордо удалился, пообещав передать документ на рассмотрение своему отцу. Кучики даже испытал некое раздражение при виде этого самонадеянного, высокомерного человека, в глазах которого был только холод и презрение. Его отец, глава клана Надзима, был куда более располагающей к себе личностью. Попрощавшись с офицером, Бьякуя устало откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, массируя виски пальцами. Ночь без сна существенно сказывалась на его работе. А страшное происшествие в собственном доме мешало мыслить рационально. Почему столько событий вдруг свалились на него в одночасье? Такое чувство, будто кто-то намерено хочет вымотать его. И надо признать, у него это неплохо получается.*****
— Как же бесит! — Кейко, бросив ревнивый взгляд вслед уходящей от штаба Хисаги, обратно развернулась к трем женщинам, с которыми она разговаривала до этого. — Видали? — раздраженно спросила Кейко, кивнув в сторону удаляющейся девушки. — Эта Хисаги опять притащилась к капитану, хотя он отстранил ее на месяц! И чего ей неймется?! Чертова подстилка! — Говорят, в тринадцатом отряде, она умудрилась переспать чуть ли не с половиной парней! — заговорщицки шепнула одна из женщин. — Она та еще шлюха, — подтвердила другая. — Я лично видела, как она выходила из комнаты лейтенанта с утра. Вся растрепанная и помятая. — А я видела, как она вчера выходила с капитаном из кабинета поздно вечером. И они так мило о чем-то болтали, словно старые друзья, — обиженно ответила брюнетка, которую наказали двумя нарядами вне очереди за драку с Хисаги из-за плюшевой игрушки. — Со мной капитан никогда так не разговаривал! — Это потому что ты мямлишь при нем как дура, и слова нормального сказать не можешь, — усмехнулась ее подруга, которой тоже вчера досталось. — Нам нужно ее проучить! — предложила одна из девушек. — Чтоб неповадно было на нашего капитана заглядываться. Пускай возвращается к себе в тринадцатый отряд. Наш капитан не может принадлежать никому, кроме нас! — Да! — А давайте этой ночью устроим ей темную? — предложила та самая брюнетка, обиженно косясь на свою усмехающуюся подругу. — Замотаем в одеяло и вынесем в лес! — Разденем! — И изобьем палками! — А сами наденем маски, чтоб она нас не опознала! — Отличная идея! Кейко, ты гений! Яркие голубые глаза Кейко пылали гневом: — Мы изуродуем ее так, что на нее больше ни один парень не взглянет! — сквозь зубы процедила блондинка. Девушки испуганно покосились друг на друга, им эта идея пришлась не по душе, никому не хотелось вылететь из Готей-13 за издевательства над сослуживицей, но спорить с десятым офицером они не посмели. — Капитан Кучики должен стать моим, — сказала Кейко, как-то хищно скалясь. Ее большие глаза казались в этот момент какими-то безумными. Словно она была одержима этой идеей и проигрывать не собиралась. Девушки в страхе попятились от нее и, прикрываясь срочными делами, поспешно разбежались в стороны. Каждая из них потом тысячу раз пожалела о своем молчаливом согласии, но им было до ужаса страшно... Перейти дорогу аристократке из клана Шивон было равносильно смерти.