Важно то, что вы с этим делаете

Примерно через час Изуку идет на кухню заварить чай. На обратном пути с чашкой в руке он останавливается у стола, за которым спят крошечные человечки, и наклоняется, чтобы проверить, как они там. Кацуки почти не видно; он зарылся в одеяла и прижался к Шото. Шото выглядит больным; его волосы влажные и прилипли ко лбу, кожа бледная, он хмурится даже во сне. Изуку покусывает нижнюю губу. Он очень надеется, что, к какому бы виду ни принадлежали эти крошечные человечки, они биологически достаточно похожи на людей, поэтому антибиотики должны подействовать, верно? Антибиотики работают, потому что они убивают бактерии, а не из-за каких-то биологических особенностей организма хозяина. Правда? Изуку пытается вспомнить полузабытые уроки биохимии, когда Шото хмурится еще сильнее и открывает глаза. На мгновение кажется, что он смотрит в никуда; глаза полуприкрыты. Затем он моргает и сосредотачивается на Изуку. — Привет, — шепчет Изуку, чтобы не разбудить Кацуки. Шото секунду смотрит на него затуманенным от боли взглядом. Внезапно, он вздрагивает, широко распахивая глаза, и принимает сидячее положение. В одной руке хрустит лед, а другую он держит между Изуку и спящим Кацуки. Он втягивает воздух, его лицо бледнеет — такое движение не могло быть полезным для его ноги, — но затем его лицо твердеет, глаза вспыхивают, и Изуку… … осознает, что, несмотря на то, что он якобы знает Шото уже несколько дней, он не уверен, что тот когда-либо был в полном сознании в его присутствии. Или в присутствии любого из них. А он такой — маленький. А Изуку такой большой. Изуку прикрывает рот рукой и быстро отступает назад. — Не бойся, — шепчет он, — Я друг. Шото моргает. Он выглядит так, будто с трудом остается в сознании, его волосы прилипли ко лбу от пота, но его рука все еще там, согнутая и готовая, нависает над Кацуки. — Я друг, честно, — тихо произносит Изуку, — Меня зовут Мидория, — Он ставит свою кружку с чаем на ближайший стул и поднимает руки, показывая, что они пусты — хотя на самом деле он мог легко раздавить Шото одним ударом кулака; Мидория не уверен, насколько полезен этот жест, и делает шаг вперед. — Ты был очень болен, — продолжает он, — Как ты себя чувствуешь? Как только Изуку делает шаг вперед, Шото снова начинает метаться: трясти Кацуки одной рукой, пытаться встать с кровати; его лицо искажается от боли. — Хн? — бормочет Кацуки, — Что? — Нет, не над… — начинает Идзуку. Но уже слишком поздно. Шото опускает ноги на пол и пытается встать, но тут же падает обратно, издавая звук, от которого на глаза Изуку наворачиваются сочувственные слезы. Кацуки мгновенно просыпается, садится с широко открытыми, яростными глазами и спрыгивает с кровати, тут же опускаясь на колени перед Шото. — Что за хрень?! — говорит он. — Что ты делаешь, идиот? Шото пытается отползти назад по столу, все еще глядя на Изуку. — Кацуки, — мычит он и жестикулирует. — Ха? Что? — Кацуки оглядывается, хмуро смотрит на Изуку, затем на Шото и хватает его за плечи, — Прекрати, блять, двигаться, а то еще хуже станет, — Он смотрит на Идзуку. — Какого хрена ты с ним сделал? Изуку размахивает руками. — Ничего! — пищит он, — думаю, что он еще не проснулся, так что… Кацуки хмурится, а потом его лицо проясняется. — Бля, — выдыхает он и поворачивается обратно к Шото, — Все в порядке. Этот парень… — Он тычет пальцем в сторону Изуку, не глядя на него, так как все его внимание сосредоточено на Шото, — …гребаный ботаник. Он чертовски раздражающий, но безобидный. Изуку не знает, обижаться ему или просто радоваться, что Кацуки, похоже, наконец-то доверяет ему. Если «доверять» — подходящее слово для того, кто решил, что тебя не стоит бояться. Хм. Шото хватает Кацуки за предплечье и дико озирается по сторонам. Он все еще выглядит немного растерянным — его лихорадит, нога не двигается… Изуку смотрит на нее, потом сглатывает и отводит взгляд. — Кацуки, — произносит Шото. — Все в порядке, — говорит Кацуки, — Серьезно. Хватит, блять, нервничать, они — кучка неудачников. Я могу легко с ними справиться. Шото смотрит на него. Кацуки смотрит в ответ. — Я хочу помочь, — говорит Изуку. Внимание Шото мгновенно переключается к нему. Он смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Я… хочу помочь, — повторяет Изуку. — Мы все хотим. Мы поможем. Тебе не нужно бояться. Шото моргает. Кацуки берет его за подбородок и поворачивает его лицо так, чтобы они смотрели друг другу в глаза. — Ты сомневаешься в моей оценке ситуации? — говорит он, — Напоминаю тебе, кто тот, кто облажался, потому что продолжал красть дерьмо из их смертельных ловушек, а кто тот, кто неоднократно говорил, что красть дерьмо из их смертельных ловушек было тупым, блять, поступком? Ха? Теперь ты думаешь, что ты более осторожен, чем я, мудак? Наступает тишина. Шото прижимается к Кацуки. На его лбу выступают такие крупные бисеринки пота, что Изуку может видеть их с того места, где он стоит. Маленький человечек выглядит просто ужасно. — Моя нога, — неровно вздыхает Шото. Его голос звучит тонко, как бумага. — Да, — Кацуки опускает взгляд на ногу. Она красная и опухшая, из нее немного сочится кровь в том месте, где движение Шото открыло рану, — Говорил же, что эти ловушки… — Это не ловушки, — качает Шото головой. — Тогда что… — Крыса, — говорит Шото, морщась. Кацуки секунду переваривает услышанное и тяжело опускается на стол. — Дерьмо. — Она застала меня врасплох, — вздыхает Шото, — Я был недостаточно осторожен. — Чертовски верно, гребаный придурок, — бормочет Кацуки. Он встряхивается, — Посмотри, что ты наделал, тупой ублюдок. Давай-ка вернем тебя в постель. — Я могу… — Изуку делает шаг вперед и протягивает руку, но Кацуки бросает на него взгляд, от которого можно поседеть, так что он проглатывает остаток фразы. Кацуки поднимает Шото на руки, чтобы осторожно уложить его на кровать, поправляет подушки, которые подложил к больной ноге и, к удивлению Изуку, наклоняется и целует Шото в лоб. Спустя мгновение после этого он вздрагивает и оглядывается на Изуку, словно забыв о его присутствии. — Отвянь ботаник, это не ебаный зоопарк, — хмурится Кацуки; его щеки странно розовеют. — Оой! Прости! — неряшливо произносит Изуку, — Просто… — «Просто», что? — Я просто… — Изуку слегка подался вперед, стараясь выглядеть как можно менее угрожающе, — Меня зовут Мидория, — говорит он Шото, — Приятно познакомиться. Шото долго смотрит на него и кивает с непроницаемым лицом. — Шото. — Эу, ботаник! — усмехается Кацуки и Изуку обращает на него внимание. Кацуки стоит у миски с водой, опускает в нее наперсток и смотрит на Изуку. — У тебя есть еда? — Ох! Я приготовлю завтрак. И он спешит на кухню. **** Изуку пробыл на кухне всего несколько минут, когда услышал за дверью серию резких хлопков. Он резко разворачивается на каблуках, с замиранием сердца узнав звуки взрывов Кацуки. Вскоре в дверях появляется и он сам. — Чего уставился? — закатывает глаза Кацуки. Он опускает руки вниз, потряхивает ими и летит. Вернее, не летит, а каким-то образом использует силу взрывов от своих рук, чтобы подняться вверх и удержать себя в воздухе, отталкиваясь от различных предметов — стула, ручки ящика, края холодильника, — пока грациозно не приземляется на столешницу. Все это занимает всего несколько секунд и оставляет Изуку зияющим. — Вау, — шепчет Изуку, жалея, что у него нет с собой блокнота с причудами, — Это было так круто! — Ха? — кривится Кацуки, — Конечно это было ахуеть, как круто, идиот. Что это? — Он смотрит на банку с кофе, отступив назад, чтобы попытаться прочитать этикетку. — Это кофе, — говорит Изуку, — Напиток. — Хм… — Кацуки секунду-другую разглядывает стекло банки, потом поворачивается и смотрит на холодильник, — Почему этот шкаф так гудит? — Это холодильник. Он работает от электричества, поэтому и гудит, — Кацуки бросает на Изуку раздраженный непонимающий взгляд, и он пытается объяснить, — Он сохраняет холод, видишь? — Изуку открывает дверцу. Кацуки спрыгивает с прилавка и приземляется внутрь холодильника. — Бля, а здесь холодно. Как он сохраняет холод? — Ну, это все электричество, — отвечает Изуку. Кацуки складывает руки на груди и поворачивается, чтобы посмотреть на него. Изуку понимает, что на самом деле не знает, как электричество заставляет холодильник оставаться холодным, — Да. Это… электричество, — повторяет он, чувствуя себя глупо. — Тц, — Кацуки поворачивается и начинает рыться в холодильнике, быстро находя миску с собой, которую ученики А1 использовали в качестве приманки для ловушек, — Вот это дерьмо он любит, хрен знает почему. На вкус как говно. Дай мне что-нибудь, во что можно положить это. — О, она уже давно лежит в холодильнике, — говорит Изуку, — Я приготовлю немного свежей собы. Кацуки смотрит на него исподлобья, словно пытаясь понять, есть ли в этом подвох. Потом пожимает плечами. — Как скажешь, — кивает он и выбегает из холодильника на прилавок, — И у тебя есть какая-нибудь приправа, которая сможет улучшить вкус этого дерьма? — Специи вон там, — Изуку указывает на подставку для специй и начинает доставать все необходимое для приготовления собы. Кацуки подходит и несколько секунд смотрит на полку со специями, а затем начинает откручивать крышки разных баночек и нюхать их, забираясь на саму полку, чтобы дотянуться. Изуку решает, что занять его чем-нибудь — это, пожалуй, лучший вариант на данный момент, и приступает к приготовлению собы. Пока Изуку готовит, уже рассветает, и разные люди заходят и выходят; берут себе кофе, сок, фрукты, мрачно здороваются, смотрят на Кацуки, сующего лицо в специи, с самыми разными выражениями — от заинтересованного (Иида, Яоёрозу) до забавного (Каминари, Серо) и восторженного (Ашидо, Урарака). Все продолжается довольно мирно, по крайней мере несколько минут, и это, вероятно, самые мирные несколько минут, которые Изуку когда-либо испытывал в присутствии Кацуки, пока тот бодрствовал. Но вдруг раздается тихое чихание. Изуку бросает взгляд в сторону Кацуки и видит, что тот висит на одной руке, уткнувшись лицом в банку с перцем саншо. На глазах у Изуку он быстро вытаскивает лицо, потирает нос и снова чихает. На самом деле, это гораздо более мелкий чих, чем ожидал Изуку, потому что да, Кацуки явно очень маленький человек, но его голос, манера поведения и все остальное заставляет его казаться намного больше, чем он есть на самом деле. Все, кроме его чихания. Кацуки снова чихает, и Изуку слышит звук, быстро приглушенный и такой пронзительный, что он удивляется, что вообще его слышит. Он смотрит на источник этого звука и видит Урараку; лицо у нее красное, глаза сверкают, она зажимает рот рукой. — Что это за херня? — восклицает Кацуки, спрыгивая с полки со специями и чихая три раза подряд. Урарака выглядит так, будто ее вот-вот хватит удар. Изуку выталкивает ее из кухни прежде, чем Кацуки успевает это заметить и поворачивается к нему. — Это саншо, — говорит он, — Не нужно его нюхать, он раздражает носовые железы. — Ха? — хмурится Кацуки и вновь чихает, его глаза слезятся, — На кой хуй тебе этот чертов чихающий порошок? — Это не так…просто не нужно его нюхать, — поджимает губы Изуку, — Он придает блюдам острый и приятный вкус. Кацуки бросает на него водянистый взгляд, и Изуку берет маленькую миску — Иида, похоже, накупил их целую пачку — и макает ее в бульон, который готовит для собы. Он добавляет крошечную щепотку перца саншо, размешивает его зубочисткой и протягивает Кацуки. — Осторожно, — говорит он, — Горячо. Кацуки недоверчиво смотрит, затем отпивает глоток бульона. Он делает еще один глоток и несколько секунд стоит со скептическим видом. Внезапно его глаза расширяются. — Черт, — вздыхает он, тяжело выдыхая и глядя в наперсток, — Блять, это… — Он делает еще один глоток, нет, глоточек, слегка откашливается, а потом скалится в ужасающе дикой ухмылке, — Черт возьми. Это, блять, просто кайф! Где ты взял это? — Кацуки возвращается к банке с перцем и смотрит на нее так, будто в ней хранятся секреты вселенной. — Эм… в супермаркете? — произносит Изуку, — Это довольно распространенные специи. Разве у вас там, откуда вы родом, нет специй? — Ха? — Кацуки отрывается от разглядывания этикетки на банке и хмурится, — Да, у нас есть… Мы добавляем всякое в еду, я умею, блять, готовить. Только не… — Он поворачивается обратно к банке, — Добавь немного этого в то дерьмо, которое ты для него готовишь, это убьет всякую хуйню. — Всякую ху…гадость? — Демонов или как их там, которые делают его больным, — хмыкает Кацуки, — Ты сказал, что их нужно убить. Это дерьмо снесет их гребаные бошки. Изуку не совсем уверен, что Кацуки понимает, как работает современная медицина, но он берет маленькую миску, накладывает туда собы и добавляет немного перечного бульона, после чего протягивает Кацуки руку. — Я могу отнести тебя обратно, — говорит он, — Так будет быстрее. — Отвали, ботаник, — фыркает Кацуки, спрыгивая с прилавка под треск взрывов. Изуку вздыхает. **** В общей комнате Шото полусидит на кровати, выглядя усталым и немного растерянным, а над ним склоняются Хагакуре и Ашидо. Изуку спешит к ним и уже собирается тихо предложить им оставить его в покое, когда Кацуки взлетает на стол в облаке огня и тумана, приземляется, как кошка и рычит, как волк. Очень, очень маленький волк. — Какого хуя вам, ублюдки, надо? — шикает он, топая к кровати. — Он болен! Хватит, блять, пялиться! — Доброе утро, красавчик! — воркует Ашидо, — Твой парень — милашка, как он оказался с таким, как ты? Глаза Кацуки выпучиваются настолько сильно, что Изуку начинает бояться, что они могут выскочить у него из орбит. — Ха? Ашидо посылает ему воздушный поцелуй и убегает с Хагакуре. Изуку потирает лицо. Он чувствует, что у него начинает болеть голова. Кацуки, тем временем, набрасывается на Шото. — Ты что, блять, с ними флиртовал? Шото моргает. — Не знаю, — говорит он, — Я так не думаю. — Ты не знаешь? — кривится Кацуки. — Черт, ты чертовски бесполезен. Подожди, — Он протягивает руку, даже не глядя, и выхватывает миску из рук Изуку. Она достаточно мала для того, чтобы Кацуки мог справиться с ней, но ему приходится держать ее обеими руками. Он подносит ее к кровати и протягивает. Шото смотрит на нее. — Это еда из ловушек. — Да. Шото тянет руку и хватает одну из лапшинок, отламывая небольшой кусочек и отправляя его в рот. Изуку удивленно смотрит на него. Но в этом есть смысл. Кто-то такого размера, как Шото, не сможет удержать пару палочек для еды, и даже если бы у него и были палочки подходящего размера, они были бы слишком малы, чтобы подцеплять лапшу. Изуку как раз размышлял о том, смогут ли они найти очень-очень тонкую собу, когда Шото начинает кашлять. — Что, черт возьми, с тобой такое? — Спрашивает Кацуки, но Шото не может ответить — его лицо покраснело, он кашляет и кашляет. Изуку прыгает вперед с замиранием сердца и тянется за наперстком, окуная его в воду и протягивая Кацуки. Тот берет его, хмурясь как обычно. Но в этом хмуром взгляде есть что-то еще, что Изуку не может точно определить. — Вот, — Кацуки, протягивает воду в наперстке Шото. Тот берет его, проливая половину воды на кровать, но успевая проглотить немного. Он отчаянно глотает воду, и после Кацуки отдает пустой наперсток Изуку, чтобы тот наполнил его снова. Изуку смутно осознает, что Яойорозу стоит рядом с ним, выглядя обеспокоенной, но он слишком сосредоточен на Шото, чтобы беспокоиться об этом прямо сейчас. Наконец, приступ кашля у Шото проходит, и он откидывается на подушки, тяжело дыша. Кацуки откидывается на спинку кресла, хватая Шото за руку. — Что, черт возьми, это было? — хрипло спрашивает он. Шото сглатывает. — Бульон… — бормочет он, указывая на миску, опрокинутую на столе. — Ха? Изуку хмурится, глядя на собу, затем зачерпывает немного бульона кончиком пальца и пробует его на вкус. Он сразу же понимает, в чем проблема: в нем слишком много перца. Даже от небольшого количества язык щиплет. — О, мне так жаль! — вздыхает Изуку. — Мне так жаль, это моя вина! — Ха? — снова спрашивает Кацуки; он вскакивает на ноги и подходит к миске, берет ее и делает глоток бульона, после чего ставит миску на стол, хмурится и поворачивается к Шото. — Вкусно, — говорит он, — У них есть такая штука, которая называется… — Кацуки щелкает пальцами в сторону Изуку. — Эм, саншо? — Да-да, саншо! Охуенно. В чем проблема? Шото смотрит на него; глаза все еще красные и водянистые. — Тебе это нравится? — А тебе нет? Шото хмурится, и Изуку вдруг начинает казаться, что, может быть, стоит отвлечь их. — Я сделаю тебе еще! — говорит он — Кацуки, помоги мне! — Не указывай мне, что, блять, делать, ботаник! Но Кацуки все равно следует за Изуку на кухню. **** Изуку готовит новую порцию собы — на этот раз без саншо — и делает все возможное, чтобы следовать инструкциям, которые выкрикивает Кацуки, хотя ясно, что Кацуки никогда раньше не готовил собу и не знает и половины ингредиентов, которые использует Изуку. Тем временем — в перерывах между выкрикиванием приказов — Кацуки чувствует себя как дома; носится по кухне, рассматривая все пакетики и баночки, требует открыть шкафы, чтобы пошарить внутри, и более-менее избегает неприятностей. — Доброе утро, — входит Киришима. Он включает тостер, берет тарелку и чуть ли не ставит ее на Кацуки, — Вот черт, прости, маленький чувак, не заметил тебя. — Кого это ты тут называешь маленьким, Дерьмоволосый? — рычит Кацуки. — Ну, знаешь, — говорит Киришима, почесывая затылок, — Все относительно. Глаза Кацуки выпучиваются, и Изуку решает, что это подходящий момент для поспешного отступления. Он хватает новую миску собы и, не обращая внимания на крики и мелкие взрывы, выбегает из кухни, направляясь к столу, где в постели все еще сидит Шото. Он выглядит изможденным, но все еще не спит. И Кацуки прав — ему необходимо поесть, чтобы быстрее поправиться. — Прости, что так получилось, — мнется Изуку, — На этот раз я не добавлял саншо. Шото принимает миску и пробует бульон на вкус. Потом он кивает и отламывает кусочек лапши. — Спасибо. — Не за что. Воцаряется тишина, пока Шото расправляется со своей лапшой. Изуку вспоминает, как задавался вопросом, похож ли Шото на Кацуки, и все ли крошечные человечки похожи на Кацуки? Но сейчас, сидя здесь, в мирной тишине, он думает: наверное, нет. — Я просто хотел… — начинает он, и Шото поднимает глаза, пристально глядя на него, что… немного нервирует. Изуку моргает, — Гм, я… Я хотел… извини… хотел сказать, что здесь ты в безопасности. Шото смотрит на него еще мгновение, потом кивает. — Ладно, — говорит он. Изуку ждет продолжения, но, похоже, его не последует. — Что ж, я рад, что ты так считаешь, — кивает он, думая о том, сколько споров потребовалось, прежде чем Кацуки согласился с тем, что они не собираются причинять ему боль. Шото пожимает плечами. — Кацуки доверяет тебе. А. Ну, тогда, возможно, все эти споры были вдвойне эффективны. — Извини, — начинает Изуку, но потом останавливается. Но хочет извиниться за то, что два дня назад облил Шото водой, но… — за все. У тебя сильно болит нога? Шото опускает взгляд на свою ногу и морщится. — Все в порядке, — отвечает он. — Почему ты за все извиняешься? — Ну, потому что… — Изуку слегка разводит руками. Если он скажет Шото, что вылил на него воду, тот разозлится? Он, конечно, ничего такого не сделал, но все же… — Мне не нравится видеть, когда людям больно, — наконец говорит он. Шото пожимает плечами. — Это моя вина. Я должен был быть более внимательным, — Он на мгновение хмурится, глядя на свою ногу, — Я могу легко расправиться с крысой. Она застала меня врасплох. Это было не совсем то, чего ожидал Изуку. Шото… в общем, Шото не совсем то, чего ожидал Изуку. — Гм. Но мне все равно не нравится видеть, как ты страдаешь. Шото поднимает взгляд от своих ног. — О, прости, — По нему было видно, что ему совершенно не жаль. Шото указывает на миску, — Как это называется? — Соба, — отвечает Изуку. — Соба, — повторяет Шото, — это вкусно. Можешь научить Кацуки готовить ее? — Я могу научить тебя, — пожимает плечами Изуку. Раздается серия взрывов, а потом на столе появляется сам Кацуки. — Ха? Зачем тебе вообще пытаться? Очевидно, он никогда не умел готовить. Изуку не уверен, почему это должно быть очевидно. Кацуки подходит к Шото и пробует собу. — Серьезно, это то, что заставляло тебя возвращаться в эту хуевую дыру каждую ночь? — Это не похоже на хуевую дыру, — качает головой Шото, — Кровать хорошая. Лучше, чем у нас дома. И она теплая. — Блять, а что не так с нашей кроватью дома? Шото пожимает плечами: — Она не так хороша. Кацуки выглядит разъяренным, и Изуку решает, что, возможно, ему стоит просто оставить их наедине. Он отворачивается, но Шото, окликающий его по имени, заставляет обернуться обратно. — Мидория, — говорит Шото. Кацуки, похоже, пытается заставить его лечь, но Шото легко удерживает его одной рукой и даже не смотрит в его сторону, сосредоточив все свое внимание на Изуку. — Д-да? — спрашивает Изуку. — Спасибо за собу, — говорит Шото. — О, пожалуйста.