Из жизни черных аспидов

- Отец Герман, а что вам к Зимнему Излому подарить? - хриплый голос коменданта выдернул Германа из приятной расслабленности. Это была их с капитаном Арамоной первая совместная зима. В этот год снег выпал даже немного раньше, чем обычно, и это безмерно порадовало клирика, привыкшего в Олларии к затяжной осени, когда серые небеса словно взрываются потоками воды, а деревья словно превращались в неясные тени самих себя. Промозглая слякоть, холод, сырость пронизывали его душу ощущением пустоты, непонятной тоски, чего-то холодного и неживого. Проходило все это только, когда ледяные дожди сменялись похрустывающим под ногами снегом, когда снежинки таяли на лице и на ладонях, словно обжигая, а мерное потрескивание дров в камине, аромат печеных яблок и горячего шадди с корицей становились еще желаннее. Вот как сейчас. Они уютно расположились в натопленной спальне коменданта, почти идиллическая картина. Герман с чашкой шадди, капитан – с бокалом вина. В кои-то веки клирик не воспитывал Арамону, и вовсе не потому, что комендант так безупречно себя вел. Просто Герман не хотел портить такой вечер. В эти минуты они почти не разговаривали – порой полумрак и недосказанность, провоцирующие, возбуждающие воображение, говорят красноречивее любых слов, а слова только разрушат весь магический флер первых по-настоящему зимних дней. - Не придумали, отец Герман? – капитан усмехнулся. - Почему же, придумал, и уже давно, - ответил Герман. – Кота, капитан, всего лишь кота. Вернее, котенка. Мелкого проще приручить. - Что, мыши замучили? Приземленный, однако, ум у капитана – все суждения исключительно с позиции пользы. Наверное, и дамам, когда еще знался с дамами, вместо букетов дарил хорошо, если корзины с фруктами - а то как пучок моркови или кочан капусты? Польза же… - Нет у меня мышей, - заявил клирик. – В моих комнатах всегда чисто, и поживиться нечем. – И чуть не прибавил: «Не то, что у вас». Правда, сегодня-то комендант как раз неплохо у себя прибрался, и объедки по углам не валялись. Однако, особого удивления на лице Арамоны Герман не заметил. Если эсператисты считали кошек нечистыми животными, отродьем зла, то олларианцы от этого суеверия ушли и относились к кошкам намного теплее и дружелюбнее. Герман был далек от веры в подобные предрассудки, к тому же его приводил в умиление вид пушистых живых существ. Белки в дворцовом парке столицы с удовольствием брали из его рук угощения. Ну, а для домашнего уюта (а разве не стал Лаик его домом на полгода?) – для домашнего уюта идеален вальяжный откормленный кошак (желательно, черный), который будет мурлыкать, греясь возле камина и любезно дозволяя капеллану и коменданту гладить себя по шерстке. - В прошлом году мне казалось, что Лаик просто кишит котами, - заметил Арамона. – Не знал, куда от этих орущих тварей деться. Горланили по всему замку, будто весна за окном… Мэтр Шабли хотел от них избавиться, какое там… Не думаю, что ему это по силам. Герман усмехнулся. Мэтр Шабли – старый эсператист, и он вряд ли будет в восторге, если капеллан Лаик обзаведется домашним котом. Но кто сказал, что Герман Супре должен всегда и во всем угождать мэтру Шабли?