Мы всё равно будем вместе.

Я был настолько счастлив, что все плохие воспоминания из моей памяти словно в одно мгновение испарились, их место заполнили прекрасные моменты рядом с любимым человеком. Новость о том, что Мью взял отпуск на остатки моего больничного, привела меня в полный восторг: он рядом, он мой! Мы много разговаривали, делясь историями из своей жизни. Я поведал ему всё, что было до встречи с ним. Конечно, я не стал в подробностях рассказывать о своей разгульной жизни в первый год по приезду в Лондон. Мне и самому было неприятно об этих днях вспоминать. Мью рассказал мне о своей, из его рассказа я узнал, что его мама умерла через год после смерти Лаван. Узнав об этом, мне захотелось рыдать и на коленях просить прощения за своего отца, ведь я понимал: если бы не отец, Мью бы не прошёл бы через весь этот ужас, потеряв родных, а в последствии ещё и любимого человека. Он успокаивал меня, говоря, что я ни в чём не виноват. Но как бы он меня не утешал и не увещевал, что в случившемся нет моей вины, я это понимал мозгом, но моя душа была другого мнения. Видя моё состояние, Мью решил вытрахать из меня все ненужные мысли, неуместные в наших отношениях. И у него это получалось и даже очень: я кричал, стонал от его умелых ласк и умирал от той власти, что он имел над моим телом. Он трахал меня так умело, что у меня в голове не оставалось никаких мыслей, кроме одной: чтобы этот кайф не заканчивался никогда.        Но в минуты, когда я оставался один, пока он был чем-нибудь занят, вина за моего отца, как назойливая муха, возвращалась в мой разум, разъедая моё сознание. Тогда я начинал гнать эти мысли от себя как можно дальше понимая, что если не перестану винить себя в сломанной жизни Мью, то рано или поздно эти чувства разрушат наши отношения. А я этого не хотел, поэтому старался засунуть эту вину куда-нибудь поглубже, так, чтобы даже не напоминала о себе. Мы наслаждались долгими прогулками и беседам где-нибудь в кафе за чашечкой кофе со сладостями, которые Мью обожал и уплетал за обе щеки с таким выражением лица, что мне приходилось успокаивать себя, чтобы не накинуться на него прямо в кафе. Такие моменты помогали постепенно избавляться от этой вины. Однажды, сидя в очередном кафе после долгой прогулки, я мельком заметил мужчину. Ничего особого в нём не было, но мне не понравился его вид, когда я обратил на него внимание, его быстрое отведение взгляда, когда я на него посмотрел, и его выражение лица заставило меня насторожиться. — Что это? Опять слежка? — тревожные мысли стали заполнять мою голову, выбрасывая меня из эйфории в жестокую реальность. Я быстро обвёл кафе взглядом и понял — он один, — может, мне показалось? Но спускать эту ситуацию с тормозов мне не хотелось, и раз есть сомнения — нужно проверить. Мью, явно заметив смену моего настроения, сразу обратился ко мне. — Галф, что-то случилось? Ты как-то побледнел, — он прикоснулся к моей руке, привлекая своё внимание к себе. Здесь я понял, что мне срочно нужно убедиться в своей догадке, и если я прав, то надо срочно увести Мью в безопасное место. А это значит — домой, и я решил ему соврать: — Да, что-то немного закружилась голова, — и для правдоподобности сделал вид, что мне плохо. — Тогда поехали домой, ты действительно выглядишь не очень хорошо, — мы встали и направились к выходу. Я слегка повернул голову так, чтобы видеть этого человека боковым зрением и проследить — пойдет ли он за нами. И я заметил, как он позвал официанта, чтобы расплатиться. Мы вышли, и я попросил Мью идти немного медленнее. От этой просьбы он встревожился, взял моё запястье, чтобы проверить пульс, и для этого нам пришлось остановиться. Воспользовавшись этой остановкой, я решил максимально незаметно посмотреть в ту сторону, из которой мы только что пришли. Заметил этого типа, который тоже остановился, делая вид, что рассматривает рекламу на столбе. «Значит, всё же слежка, значит, это не паранойя. Чёрт, как я мог забыть, что меня пасут? Совсем расслабился, подумал, что моё исчезновение на несколько недель позволит оставить меня в покое, но, оказывается, — нет. Возможно, решение возобновить за мной слежку спровоцировала стычка в порту». Что за мной следят, я догадался давно, заметив это через день после облавы на ночные бары Наронг Караби. Сначала не поверил, но многократная попытка отвязаться от преследователя подтвердила мою догадку. И ещё, я стал подозревать, что в прокуратуре или наркоотделе у них есть свой человек, ведь откуда они тогда могли знать — кто позвонил и донёс на них. Мне удавалось отрываться от преследователей, когда мне нужно было добывать сведения о банде Наронг Караби, а в другие дни старался не привлекать их внимание — пусть думают, что я не интересуюсь делами банды, ведь они для этого и следили за мной, чтобы выяснить: лезу ли я в их дела. Я думал, мои действия заставят их отвалить от меня, но я горько просчитался. — Галф, как ты себя чувствуешь? У тебя слишком быстрый пульс, — вопрос Мью вернул меня в реальность. Я посмотрел на его встревоженное выражение лица и только сейчас осознал весь ужас в сложившейся ситуации: этот ублюдок видел меня с Мью. Сколько дней идет за мной слежка и как много они успели увидеть — я не знал, моя непростительная беспечность подвергла Мью опасности. «Боже, что я натворил, почему я не подумал о последствиях, когда лез с приставаниями к Мью? Господи, какой я идиот!» — проклиная себя за свою тупость, я понимал в очередной раз, что так же, как и мой отец, совершаю необдуманные действия, которые приводят к серьёзным последствиям. Ну что же, раз я такой дебил, мне нужно срочно придумать план как всё исправить, а главное, чтобы Мью не пострадал от моей тупости. Я не позволю ничему случиться с ним даже ценой своей жизнью. — Галф, давай я возьму такси, ты как-то совсем плохо выглядишь, — его взволнованные слова вырвали меня из панических мыслей. Смотря на встревоженное лицо Мью, я дал себе слово, что не позволю причинить ему боль и сделаю всё возможное, чтобы защитить его от банды Наронг Караби. Возвращаясь домой уже в машине, я продумывал план действий: первое — мне придётся выйти завтра же на работу, раз они узнали про Мью — медлить не стоит. И нужно как можно быстрее начать расправляться с бандой. Второе — придется всё рассказать Мью, не стоит держать его в неведении — это опасно, и попробовать его уговорить уехать из страны на время, пока не переловим всю банду. Но что-то мне подсказывает, что он не согласится, но, тогда, в-третьих, попросить Макса побыть рядом с ним. К сожалению, я не смогу приставить к нему человека из прокуратуры, не имея для этого обоснований, а мои подозрения — не убедительный аргумент, чтобы просить судью Рокет об этом. Да, и нужно попросить Саравата сделать кулон с чипом, чтобы можно было отслеживать место нахождения Мью. И об этом я его попрошу, как только вернемся домой. Продумав всё, я немного расслабился, положил голову на плечо Мью и обнял своими руками его руку. Через некоторое время я почувствовал поцелуй в макушку, и мне так стало приятно и уютно рядом с ним. Я не позволю никому лишить меня этого чувства. — Мью, — позвал я его, как только мы оказались в его квартире. — Что, малыш? Как ты себя чувствуешь? — в его голосе были ещё нотки волнения за меня, и мне было приятно это чувство. — Мне уже лучше. Мне надо с тобой поговорить, — эти слова всегда вызывают тревожность у любого человека, вот у него появилась такое же чувство настороженности. — Галф, что случилось? Я ещё в кафе заметил, что тебя что-то напугало. — Ты прав, — сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, я сел на диван, приглашая Мью сесть рядом. Он выполнил мою просьбу и всё также смотрел на меня с таким видом, что мне было страшно от того, как отреагирует на мои слова. — Сегодня, когда мы были в кафе, я заметил слежку. — Слежку за нами? — За мной. — Это банда Наронг? — он сразу догадался, кто именно за нами следил. — Да, они начали следить за мной после облавы на ночные клубы Наронга. — А причём ты тут? — Потому что это я позвонил в наркоотдел, а после этого они стали следить за мной. — Я не понимаю, как они об этом узнали? — Скорее всего, у них есть свой человек в нашей прокуратуре или в наркоотделе, но мне пока не удалось это точно узнать. — Что ты планируешь делать? — он посмотрел на меня, и мне так захотелось стереть с его лица всю эту тревогу! Её и так слишком много было в его жизни, и с моим появлением только увеличилось, и мне было противно от этого. — Я завтра выхожу на работу и начинаю облаву на всю банду. Доказательств у меня достаточно, — помолчав и взяв его руки в свои, посмотрел в его глаза и продолжил. — Мью, я хотел бы, чтобы ты уехал из страны, пока я не переловлю всю банду и самого Наронг Караби. — Нет, я не оставлю тебя здесь одного, — его слова лишь подтвердили мою догадку. — Ладно, я предвидел, что ты не согласишься, и поэтому я попрошу тебя не выходить из дома, пока всё не закончится, и попрошу Макса побыть с тобой это время. — Макса ты, конечно, можешь попросить, но сидеть дома и чего-то ждать я не буду, мне через два дня выходить на работу. Я вижу, что ты не согласен со мной, и вот что я тебе скажу: я согласен, пусть Макс будет рядом, он может быть со мной по пути в больницу и домой. В больнице достаточно охраны, и, я думаю, они не посмеют что-то сделать мне там, где много охраны и людей. Поэтому там я буду в безопасности, — его аргументы были убедительными, и я согласился: если он не будет покидать больницу без Макса, то может выходить на работу.        На следующий день всё началось: я показал все улики по поводу банды Нарон Караби судье Ванчай. Рокен, выслушав меня, выписал ордера: на арест людей из банды, (весь список у меня был), захват и арест склада Наронг, в котором, судя по фотографиям, сделанными Прасет, действительно была лабораторная по производству наркотиков, на арест самого Наронг Караби, и самый последний был ордер на арест моего отца, на которого было много собрано улик нелегальной деятельности мной и Прасет. Только теперь я понял, что мне жалко и больно будет совершать арест своего отца, поэтому его я оставил напоследок. Собрав группы захвата, мы взялись за дело: я присоединился к группе, которая направилась арестовывать Наронг Караби, но его словно кто-то предупредил и он исчез. Но нам всё равно удалось арестовать несколько человек из его банды. Загородный дом Наронг Караби — тайное место, о котором никто не знает. — Уроды, я вам говорил следить за ним лучше, и если он будет совать свой сучий нос куда не надо — пришить его, — крича, он швырял разные предметы, которые попадались ему в руки в своего помощника, который ловко уворачивался, прячась за большое кресло, стоящее в кабинете. — Босс, мы следили, но не… — не успев договорить, он вовремя приседает, спрятавшись за спинку кресла, в то время как в его сторону летит очередной предмет в виде керамической статуэтки и разбивается вдрызг о стену за его спиной. — Как вы, уроды, следили за ним, если по его милости все мои люди арестованы? Накрыли лабораторию, все мои клубы закрыты, все мои счета арестованы! Как вы, суки, за ним следили, если он копал под меня, а вы даже не духом об этом? — он выдохся уже швырять вещи, поэтому просто ходил по кабинету, крича на своего помощника, а тот, выглянув из своего укрытия, увидев, что его бос уже не планирует швыряться, решился сказать: — Наш человек из прокуратуры сказал, что у него было много улик, сделанных ещё тем сыщиком, которого мы прикончили — Как, скажи на милость, ему попали эти записи, ведь ты меня уверял, что вы уничтожили все документы в его офисе? — Может, он передал какие-то документы ещё кому-то? — И ты мне, урод, об этом говоришь только сейчас? Вы, что, тогда это не могли выяснить? И что ты предлагаешь мне теперь делать, козлина? — и очередной предмет полетел в помощника, который успел спрятаться. — Босс, может, похитить его любовника? — на некоторое мгновение в кабинете повисла тишина. Он нерешительно выглянул из укрытия, наблюдая за удивленным начальником. — Ты хочешь сказать, что этот сукин сын ещё и педик? — Да. — помощник поднялся с пола, наблюдая за боссом, видя на его лице зловещую ухмылку, а после громкий смех, он и сам невольно стал улыбаться. — Сука, ты ещё смеешь лыбиться? — закричал Наронг на своего помощника, у которого мгновенно пропала улыбка и на лице появился страх. Да, босс любил, когда его бояться, поэтому в страхе держал всех своих людей считая, что это не позволит делать им ошибки. Так оно и было, пока не появился на его пути этот крысеныш Канавут, которого он хотел стереть в порошок за то, что он лишил его бизнеса, который он создавал годами и с таким трудом. Крысёнышу хотелось отомстить. Нет, он не хотел его убивать, он считал, что это слишком гуманное наказание за то, чего он лишился. Он хотел наказать его так, чтобы тот всю свою никчёмную жизнь жалел, что связался с ним, с Наронг Караби. — Так, притащить его подстилку, или кто он там ещё, ко мне, и если вы опять облажаетесь, я вас всех пришью в этот раз, — его помощник ничего не ответил, а лишь быстренько выбежал из кабинета своего босса, что бы расправа не началась с него. Галф. Прошло пять дней, как большая часть банды Наронг Караби было арестовано, но его самого нигде не было, он словно сквозь землю провалился. Возможно, он скрылся в месте, о котором никто из его банды не знает, или они боятся говорить. И какие бы я методы при допросе не использовал — было все бесполезно, они молчали. Я объявил его в розыск: перекрыли аэропорты, порты, вокзалы, но я боялся, что он всё равно найдёт способ улизнуть из страны. Мью вышел на работу и за ним везде следовал Макс, не упуская его из вида. Я немного выдохнул, что хотя бы здесь всё идет по плану и Мью в безопасности. Сидя в своём кабинете, я просматривал показания людей из банды. Кто-то молчал, не говоря и слова, кто-то говорил, но была ли в этом правда — нужно было проверять, как и все слова людей, которые встречались во время моего расследования. На столе заиграл рингтон телефона. Взяв его в руки, я увидел имя звонившего и у меня опустилось сердце, ведь просто так Макс бы не стал звонить. Хотя, может зря себя накручиваю? Я взял телефон и нажал кнопку принять. — Галф, Мью пропал, — от его слов у меня аж потемнело в глазах и сердце забилось с такой скоростью, что я думал меня сейчас стукнет инфаркт. — Как так получилось, он же должен был быть в больнице с тобой? — я попытался собраться, потому что не время паниковать, нужно срочно что-то делать. — Он и был, я его сегодня туда отвёз. Но мне позвонил твой отец, его сегодня арестовали и ему требовался адвокат. И мы договорились, что я отъеду на некоторое время, Мью сказал, что у него через три часа операция, и он никуда не пойдёт, а будет готовиться к ней. Я пробыл с твоим отцом на допросе три с половиной часа, мне сейчас позвонила Милан и она сказала, что Мью не появился на операции и что охрана осмотрела всю больницу — его нигде нет. — Макс, я отсоединяюсь, я знаю как его найти, — я бросил трубку и включил отслеживающие устройство, оно долго ловило сигнал, а мне казалось прошла вечность, хорошо, что Сарават успел вовремя сделать мой заказ: отслеживающий чип, встроенный в кулон на цепочке, который я подарил Мью, до того как он вышел на работу. Сигнал был далеко от города в глубине джунглей, там на несколько километров не было ни одного жилого здания. Возможно, это и есть тайное место Караби, где он прячется. Я позвонил в отдел группы захвата, трубку поднял капитан Бурирам: — Здравствуй, Пуентай, мне нужны твои ребята и, желательно, вертолёт, я обнаружил место, где скрывается Наронг Караби, и у него заложник — врач Суппасит Тончививат. — Нет проблем, Канавут. Сейчас будет всё в лучшем виде. Ты тоже летишь? — Да. — Отлично, тогда иди на взлетную площадку, через пятнадцать минут вылетаем. После того как я положил трубку, открыл верхний ящик стола, взял кобуру с пистолетом и надел на себя, сверху пиджак, и направился на площадку. Я безумно переживал за Мью, а ещё боялся, что мы можем не успеть, и этот ублюдок его убьёт, но об этом мне было даже страшно думать, я отгонял эту мысль от себя. Я должен его спасти и если этот урод ему хоть что-нибудь сделает, я его из-под земли достану и придушу собственными руками. Меня переполняла ярость, она пришла на смену страху, и мой внутренний зверь требовал расправы над тем, кто похитил Мью. Наронг Караби не скрыться от меня. С такими мыслями я сел в вертолёт с группой захвата под руководством капитана Бурирам. Нам часто приходилось за время моей работы в прокуратуре вместе участвовать в аресте преступников. Это был сорокалетний веселый по натуре человек, меня всегда удивлял его оптимизм в такой сложной профессии. Он мне говорил, что если не научиться с небольшим юмором относиться даже к самым сложным ситуациям, когда приходится сталкиваться самыми жестоким преступниками, твоя работа тебя съест, и ты перестанешь верить людям.        Наш вертолёт уже летел над зеленым ковром, что расстилался на сотни километров в разные стороны. Через некоторое время внизу мы увидели небольшой особняк, спрятанный в зелени деревьев, рядом не было ни одного места, куда можно было сесть. Но капитан увидел небольшую поляну примерно в километре от здания. И мы стали снижаться. Я и пять человек из группы захвата спустились на землю из вертолёта. — Канавут, — окликнул меня капитан, протягивая мне бронежилет. Я понял, что ведь действительно может быть перестрелка, и новая волна страха за Мью захватила меня, заставляя сильнее сжать свои кулаки. Надев бронежилет, я направился к дому, ребята двигались не слышно, сливаясь с шумом леса. Я шел рядом с капитаном. — Ты знаешь этого врача? — его вопрос прервал мои тревожные мысли по поводу Мью. — Да, хорошо, — помолчав, я добавил, — он мой парень, — мне хотелось этим признанием донести до него, как важен для меня этот человек. Он посмотрел на меня с удивлением. — Я не знал, что ты гей. — А для тебя это какая-то проблема? — мне было плевать на то, что он подумает обо мне, для меня было сейчас неважно всё, главное — найти Мью и обязательно живым. — Да нет, что ты, всё норм. После моего признания мы двигались в полном молчании. Я всё думал о Мью, и чем ближе мы были к цели, тем быстрее мне хотелось идти, чтобы оказаться там как можно скорее. Ведь я не знал, как давно они его похитили, и что они намереваются с ним делать. — Не переживай, мы его спасём, — слова капитана прозвучали, когда мы были уже в паре сотен метров от цели и сквозь листву было видно здание. Я посмотрел на него и немного успокоился: с этими ребятами я действительно его спасу, главное, чтобы было не поздно, но об этом думать не хотелось. Мы подошли к дому, капитан знаками показал своим ребятам рассредоточиться и окружить здание со всех сторон, мне же приказал быть рядом с ним и не отставать. Мы проникли в дом: это был обычный загородный особняк в два этажа, богато обставленный. Мы обошли весь дом, но он был пуст — ни одной живой души. Я посмотрел на сигнал — он показывал, что Мью здесь, но его нигде не было. Здесь вообще никого не было. Я предположил, что в этом здании есть подвал и сказал об этом капитану. Мы стали искать дверь, которая могла бы вести вниз, я также осматривал все комнаты, открывая подряд двери, но всё было бесполезно. Проходя в очередной раз по первому этажу небольшого коридора, заметил необычный светильник: он был один, но самое странное было то, что он выбивался из общего дизайна. Я подошёл к нему и стал его осматривать. Это был небольшой колокольчик с верёвочкой, за которую я дернул. Лампа не загорелась, но в стене открылся проход. Заглянув туда, я увидел лестницу — она вела вниз, и я догадался — это и был спуск в подвал. Неслышно ступая по ступенькам, я вытащил пистолет, приготовив его на случай, если придётся стрелять. Спустившись, я оказался в подвале, и увиденная картина поразила меня: Мью, весь в крови, висел привязанный за руки и без сознания. Напротив него стоял мужчина и целился в него пистолетом, намереваясь спустить курок. Не думая и секунды, я первый выстрелил в него, и он упал на пол. Придя быстро в себя, я подбежал к Мью, вытащил нож из кармана и перерезал верёвку, придерживая его одной рукой. Его тело упало в мои руки, и тут я услышал еще один выстрел за моей спиной. Оглянувшись, увидел второй труп, а на лестнице капитана, опускающего свой пистолет. — Я же говорил — не отходить от меня. Но мне было не до него, я даже не осознал, что был в секунде от смерти. Всё это неважно, главное — тот, кто лежал в моих руках весь жестоко избитый. Быстро проверил пульс Мью — он был, и от счастья мне захотелось рыдать, уткнувшись в его окровавленную одежду. Но я держал себя в руках: рыдать я буду позже, а сейчас его срочно нужно вести в больницу, ведь я мог лишь догадываться о его состоянии. Нужен тщательный осмотр, чтобы быть уверенным, что с ним всё хорошо. — Как он? — спросил меня капитан, подходя к нам. — Не знаю, но пульс есть, — я поднял Мью на руки и понёс наверх. Поднявшись, я уложил его на диван, чтобы рассмотреть — нет ли на нём серьезных ранений, которые угрожают жизни. Я быстро поднял его медицинскую рубашку и осмотрел тело: оно было целым, без ранений, не считая синяков с кровоподтёками. Его вид будил во мне зверя, который хотел найти этого гада Наронг и пристрелить его. — Галф, нужно срочно нести его в вертолёт и лететь в больницу, — я качнул головой, соглашаясь с ним, говорить я не мог — мне казалось, если я скажу хоть слово, то разрыдаюсь, опозорившись перед ребятами. Мы соорудили из покрывал носилки и, аккуратно переложив его, понесли к вертолёту. Несколько человек остались на месте дожидаться криминалистов. Я держал его за руку, летя обратно в город, молясь богам, чтобы с ним всё было хорошо, чувствуя, как по моим щекам текут слёзы.