Мы всё равно будем вместе.

      — Галф, проснись, — кто-то тряс меня за плечо в попытке разбудить. Я приподнял голову, которая трещала после выпитых вчера не знаю в каком количестве коктейлей, все были далеко не безалкогольное, как убеждала нас с Лаваной Файлин. Я попытался посмотреть на мудака, который решил меня разбудить, но мне это плохо удавалось, потому что глаза хотели продолжать спать дальше. Потерев их, я увидел помощника своего отца, чему был крайне удивлён. Что этому хрену от меня нужно в столь раннее время? — О, Макс. Ты чего тут делаешь? И какого хрена ты меня будешь? — я опять упал на подушку, потому что закон притяжения действовал на меня сейчас в полном объёме. Я чувствовал, как меня мучает жажда и решил попросить Макса принести мне воды, раз уже приперся. — Слушай, дай мне воды, а то я сейчас сдохну, — я услышал, как он налил из графина, который стоял, вероятно, на тумбочке и протянул мне. Я с горем пополам поднялся, взял протянутый мне стакан и лекарство, которое он вынул из кармана своих брюк, предусмотрительный, гад, но я ему за это благодарен. Я положил лекарство в рот, выпил залпом полный стакан воды и посмотрел на Макса, который молча взирал на меня. Я не выдержал: — Так ты не сказал мне. За каким лешим ты здесь? — наконец он всё же соизволил ответить: — Твой отец приказал увести тебя из Таиланда. Так что быстро вставай — у тебя самолёт через три часа, — его слова заставили меня быстро прийти в себя, даже голова прошла мгновенно. «Вот это поворот», — подумал я. — Что случилось? Почему я должен уехать, да ещё и хрен его знает куда? — я смотрел на него в ожидании ответа на мой вопрос, но он явно не торопился реагировать. — Ну, раз ты молчишь как рыба об лёд, я, с твоего позволения, продолжу спать. А ты можешь пойти на хрен, — сказав ему это, я уже собирался опять лечь и продолжить свой сон. — Твоему отцу угрожают, поэтому он приказал увезти тебя, — он меня шокировал. — Кто ему угрожает? — Галф, хватит вопросы задавать, просто соберись и поехали, вещи твои уже в машине. — Опа, даже так, я что даже домой не зайду? Что, всё настолько серьёзно? — Да, всё настолько серьёзно! Поэтому не усложняй мне задачу, вставай и поехали. — Я никуда не поеду, пока ты мне всё не расскажешь, — я скрестил руки на груди и посмотрел на него со всей серьёзностью снизу верх, всем своим видом показывая, что я и шагу не сделаю, пока он не объяснит мне сложившуюся ситуацию. — Значит, ты не хочешь облегчить мне задачу? — Макс посмотрел на меня с небольшой озлобленностью, но я решил продолжить бастовать против его самоуправства. — Да. И что ты с этим сделаешь? — Галф, учти ты сам напросился, — высказав своё предупреждение он подошёл ко мне, схватив меня подмышки, поднял и взвалил себе на плечо. Я охренел от его выходки, стал сопротивляться и бить его по спине, но этому гоблину мои удары как слону дробина. Тогда я подключил звуковое сопровождение. — Опусти меня на место, где росло, гоблин, иначе я тебя сейчас покусаю! «Ты, что собака его кусать?» — с ехидством высказал свое мнение мой внутренний голос. «Похер, в бою все методы хороши», — ответил я ему, умный слишком, сука, и мысленно показал ему фак. Когда мы спускались такой прекрасной парочкой по лестнице дома моей подруги Файлин, на мои крики вышла госпожа Ваан Чианграй, и увидев эту картину поинтересовалась, что происходит, и нужна ли помощь. На что я сказал — «да», а эта Годзилла — «нет». Поэтому через некоторое время мы беспрепятственно вышли на улицу и подошли к машине Макса, которая была такой же, как её владелец: перекаченная и на стероидах. Он открыл дверь заднего сиденья и закинул меня, туда как маленького щенка. Я попытался выскочить из другой двери, но получил полный облом, потому что она была заблокирована. Решил попытать счастья с передней дверью и уже начал перелезать вперёд, как в машину сел Макс и посмотрел на меня сердитым взглядом, но мне было до балды на его лупаглазанье — я продолжал свои попытки, на что он схватил меня за плечо и швырнул назад. — Галф, будь хоть немного повзрослее и не веди себя как ребёнок-переросток, — его крик на меня вызвал ступор, потому что Макс никогда не повышал на меня голос. — А ты не веди себя как урод и расскажи в чём дело, — отбил я ему на его высказывание в мой адрес, как только очнулся от удивления. — Хорошо, что ты хочешь знать? — спросил он меня, повернувшись вполоборота ко мне. — Кто угрожает моему отцу, и почему мне нужно уехать? — задал я вопрос, немного успокоившись. Макс долго смотрел на меня, решая, возможно, как и что ответить на мой вопрос. — Один из его бывших клиентов твоего отца хочет купить его бизнес, а твой отец отказал ему в этом требовании, и поэтому тот угрожает. — А я-то тут каким боком в этой истории? — я знал, что мой отец занимается не совсем легальным зарабатыванием денег, но я и не подозревал, что его шуры-муры с законом могут серьёзно повлиять на нашу семью. — А то, что он боится, что тебя могут похитить или убить, поэтому он хочет предотвратить их попытки, — вот это поворот! Неужели так плохо обстоят дела? И тут я подумал про маму — ведь тогда и ей тоже может грозить опасность. — А как же мама, ведь ей тоже могут угрожать? — на мой вопрос Макс отвернулся и стал смотреть в лобовое. Его вид мне совсем не понравился. И тут у меня вдруг что-то защемило внутри: неужели с мамой что-то уже случилось? Но я не хотел даже предполагать это. — Макс, что с мамой? — он продолжал молчать, и я видел, как напряглось его тело от моего вопроса. Не к добру это. — Она ранена? — я сам ужаснулся этой мысли, но отгонял от себя негатив, а этот гад своим молчанием только нагоняет на меня тревогу за маму. — Сука, блядь, ты мне скажешь наконец-то что произошло? — я был уже в бешенстве и не фильтровал свою речь, но то, что я услышал, разрушило мой мир. — Её убили, — его голос дрогнул, когда он это сказал, а мне показалось — я ослышался, или вообще, это какой-то кошмарный сон, в котором я всё это слышу. И если это сон, то я срочно хочу проснуться. Я был не просто в ступоре от его слов, меня словно парализовало, все мои мысли, чувства замерли, я был в полном непонимании того, что произошло. Погрузившись в это состояние, я не запомнил, как мы приехали в аэропорт, как я садился один в самолёт. Очнулся лишь на борту, в сотни тысяч метров над землёй, самолет уносил меня в неизвестном направлении от дома, друзей и школы. А ещё от моей возможности когда-нибудь быть рядом с моим любимым. Я прокручивал в голове слова Макса. От осознания, что моей мамы нет в живых, и это не сон: я уже так далеко и не смогу с ней проститься, — по моим щекам полились слёзы. И чем больше я думал над тем, какой ужас случился в моей жизни, тем быстрее меня начала накрывать истерика, которую я уже не мог прекратить. Сквозь свои рыдания я слышал, как ко мне кто-то подходил, пытался успокоить, но попытки были тщетны. Затем я почувствовал укол в руку, и ещё через какое-то время меня затянуло в сон. Мне снилось, как я шёл по коридору незнакомого аэропорта в неизвестном мне городе и даже стране, таща за собой чемодан на колёсиках. Ко мне подошла незнакомая женщина, она назвала меня по имени, которого я не знал, но я, словно находящийся в вакууме и не соображающий ничего, только кивал головой, соглашаясь со всем, что мне она говорит. Хоть и понимал где-то глубоко в подсознании, что это всё ненормально — я совершенно не понимаю, что она мне говорит, и имя, которым она меня назвала было чужим. Но мне было всё равно — где я и с кем. Проснулся я в чужой постели с капельницей в руке. Я осмотрелся, не узнавая комнаты в которой находился и понял, что из-за случившегося у меня совсем отключилось чувство самосохранения. Но сейчас мне было очень важно знать, где я нахожусь. Вспомнил, как Макс говорил, что отец боится моего похищения, и мой мозг выдвинул предположение, о то, что это произошло со мной. За всеми своими размышлениями я не заметил, как в комнате появилась женщина средних лет и, подойдя ко мне, стала что-то говорить. А я смотрел на неё и не понимал, что происходит, потому что не понимал её речь. «Ну, охренеть», — пробежало в моем ещё не включившемся полностью сознании. Я попробовал сосредоточиться, потому что всё же до меня доходили некоторые её фразы. И тут я понял — она говорит со мной на английском языке. Включилась та часть мозга, которая отвечала за распознавания речи, и всё встало на свои места — я сразу понял, что она хочет от меня. — Мистер Эван, как вы себя чувствуете? — я не понимал, почему она зовет меня чужим именем, но вспомнил, что где-то я это имя уже слышал. И тут я осознал, что это был не сон — я действительно нахожусь в другой стране. Поразмыслив ещё, предположил, что возможно, отец сделал документы на другое имя. Но нужно убедиться в своих догадках: это так, или произошла ошибка. — Скажите, как вы узнали, кого нужно было встречать в аэропорту? — Мне по электронной почте выслали вашу фотографию, а ещё меня предупредили, что возможно вы плохо себя будете чувствовать, и я должна о вас позаботиться. А что-то не так, господин Эван? — выслушав её, я пришёл в бешенство. «Заботливый, бля, папаша-сука, лучше бы побеспокоился о своём грёбаном бизнесе, чтобы никто не пострадал, особенно моя мама», — подумал я, заметив, как женщина ожидает моего ответа. — Нет, всё в порядке. Вы не могли бы принести мне воды? — Да, конечно, ещё чего-нибудь желаете? — меня в моём состоянии сейчас всё раздражало и её забота обо мне тоже, но я сдерживался, потому что эта женщина не виновата в том, что мой отец — мудак. — Нет, спасибо, только воды, — она улыбнулась и собралась покинуть комнату. — Скажите, в каком городе я нахожусь? — остановил я её своим вопросом. Она обернулась, и я увидел удивление на её лице, возможно, своим вопросом я заставил её усомниться в моей вменяемости. Но мне было плевать, что она там могла подумать про меня. — В Лондоне, сэр, — теперь я удивился. «Ну, офигеть, у тебя, папаша, фантазия! Это надо же было сослать меня в самую жопу! Ну, спасибо тебе, отец, что не отправил меня на Аляску», — размышляя над своим положением, услышал как закрылась дверь за женщиной. Я посмотрел в окно, за которым моросил дождик, было пасмурно и противно, как и в моём теперешнем состоянии. Порывшись своих познаниях об Англии, вспомнил, что такая погода — это норма для этой страны. Теперь солнце мне будет только сниться. Я ухмыльнулся своим нерадостным мыслям. Глядя на эту жуткую погоду за окном, подумал о том, что еще вчера я был в кругу друзей, был счастлив, а сегодня у меня нет мамы, а я один, брошенный всеми в далёком мрачном Лондоне. От этих мыслей по щекам побежали слезы. Год спустя. — Эван, слушай там такие девчонки за барной стойкой сидят — закачаешься, — перекрикивая музыку, делился своим восторгом Нейт. Это был белобрысый неугомонный весельчак, из которого жизнь бьёт ключом, задевая всех неуёмной энергией, кто находиться в радиусе десяти метров. Мы познакомились с ним в этом клубе семь месяцев назад, тогда я сидел за барной стойкой, пытаясь успокоить в себе зверя, который метался в клетке моей души, просясь наружу. Иногда я отпускаю поводок, когда не в силах его уже удержать, и это заканчивается моими синяками и разодранными в кровь костяшками после очередной драки, на которую я сам всегда напрашиваюсь. Но после знакомства с Нейтом мой зверь немного поутих, притаившись в глубине моей тёмной души — такой она стала из-за ненависти к отцу. Да, теперь я уже не вздрагиваю от ненавистного мне имени, что дал мой «любимый» папаша. Эван. Я ненавижу это имя, как и человека, который дал мне его, забрав у меня всё: маму, дом, семью, моих друзей и возможность быть с тем, кого я люблю. Взамен дав мне это ненавистное имя и изгнание в город, в котором мой внутренний зверь только набирает силы, потому что здесь сыро, мрачно и мало солнца для человека, любящего тепло, море и яркое солнце. По приезду в эту страну, я просидел в своей комнате безвылазно целый месяц, я постоянно оплакивал маму, которой нет и свою судьбу, в которую вмешался отец. Время шло, слёзы закончились, на их смену появилась ненависть к человеку, из-за которого я чувствую себя запертым в клетке. И чем больше росла моя ненависть к отцу, тем сильнее и больше становился мой внутренний зверь. Ему было мало того пространства, в котором я находился, он просился на волю. И однажды я его отпустил. И как только я это сделал, то оказался в каком-то ночном клубе, пьяный, напрашивающийся на драку, и в итоге её получивший. Дерясь, я испытывал чистый кайф от освобождения всей злости, что бурлила и кипела внутри меня, получая на некоторое время покой от своей ненависти. Приходя в себя после очередной драки, я мог немного спокойнее дышать, мой зверь ненадолго утихал. Ещё одна причина моей злости и безысходности, мучившая меня — это невозможность видеть своего любимого, быть с ним. Поэтому, чтобы забыться, часто трахался с парнями, чьих имён и лиц даже не запоминал. Я никогда не позволял кому-то подходить ко мне с тыла, я был слишком озлоблен, чтобы разрешить кому-то обладать мной. В этом мире лишь одному человеку я бы сдался, но он далеко, и наша встреча теперь невозможна. Поэтому для очередного перепихона без обязательств я выбирал мальчиков-пассивчиков и отшивал каждого, кто пытался рядом со мной быть альфа-самцом. — Эй, Эван, смотри, вон, красавчик уже час как не отрывает от тебя своих глаз, — Нейт вырвал меня из воспоминаний. Я посмотрел на парня, которого он мне показал. Это был смазливый мальчик как раз моём в кусе для ночных утех. Люблю таких: милых, нежных мальчиков, их так приятно трахать, вколачиваясь своим членом в их розовые попки и оставляя синяки на нежных тельцах, сжимая их пальцами на пике сильного возбуждения. От картины, что встала перед моими глазами, я сразу возбудился, поэтому встал и, слегка пошатываясь от выпитого алкоголя, направился к столику очередной жертвы моей неуёмной фантазии. — Привет, ты не против моей компании? — спросил я, подойдя к его столику, и увидел, как заблестели его глаза. Он качнул своей головой, разрешая мне сесть рядом с ним. — И как зовут это одинокое чудо? — начал я свою игру с очередной мышкой. Он улыбнулся скромной, очаровательной улыбкой и, помолчав немного, ответил: — Фреди, — его нежный голос мне понравился — интересно услышать, как он будет стонать подо мной. От этой мысли я возбудился ещё сильнее и поставил перед собой цель: узнать сегодня же как он будет стонать и кричать, когда я буду трахать его розовую попку. Я начал свою игру. — И что ты делаешь здесь один, Фреди? — я был уверен в своих способностях, а ещё в своей красоте, поэтому был нагл и напорист в своём желании заполучить его на сегодняшнюю ночь. — Мы с другом планировали встретиться здесь, но у него изменились планы, — он говорил что-то, но я его не слушал, потому что мысленно его уже раздевал. — А я могу узнать твоё имя? — своим вопросом он остановил мою фантазию на самом интересном месте, когда я уже стягивал с него нижнее бельё, оголяя его аппетитные ягодицы. — Да, конечно, ты можешь узнать моё имя и не только, — я прошептал ему это в его очаровательное ушко, видя, как расширяются его зрачки от возбуждения, и, для закрепления эффекта, слегка подул в него, а после прикусил мочку губами. Эффект был достигнут: я видел, как он просто плавиться от моих действий, и тихий стон сорвался с его губ. — Меня зовут Эван, — своё имя я назвал уже отстранившись от него и глядя в его очаровательные глазки, в которых заиграли огоньки похоти. — Красивое, — это единственное, что он смог сказать, смутившись и, возможно, возбудившись. Но я решил не торопиться, а закрепить свою игру до момента, когда он сам будет готов встать передо мной на четвереньки, подставив свой зад. И скулить, истекая от желания заполучить в свою розовую попку мой член. — Ты хочешь чего-нибудь выпить? — спросил я почти готовому для моих утех на сегодня парню. Он только качнул головой в знак согласия, а я подумал: «Бедный, он настолько возбуждён, что не может говорить». Я ухмыльнулся своим мыслям, встал и пошёл к барной стойке за парой бокалов вина для моего сладкого мальчика. У меня не было цели споить его, потому что я предпочитал получать удовольствие от живого тела, а не от трупа. Поэтому я взял достаточно лёгкое вино, чтобы просто его немного расслабить, так будет легче его уговорить на секс. Хотя, как говорит мой опыт в этих делах, он уже готов разложиться передо мной прямо на столе, за которым мы сидим. Но не будем торопиться. Мне и самому игра доставляла удовольствие, поэтому не хотел себя лишать этого. Я вернулся к столику, за которым он меня ждал, и, как только он меня увидел, то облизал свои пухлые губки, которые мне вдруг захотелось поцеловать. Я присел рядом, поставив бокалы на стол. — Не скучал? — спросил его, улыбаясь со всей искренней наигранностью, я уже успел узнать, какой эффект производит моя улыбка на таких вот мальчиков-одуванчиков. — Немного, — ответил он и слегка засмущался, я протянул ему бокал. — Фреди, давай выпьем за наше удачное знакомство! «Не знаю, насколько наша встреча для тебя, мой мальчик, удачна, но для меня — точно», — подумал я, глядя, как Фреди взял бокал из моих рук, слегка коснувшись моих пальцев, и я заметил, как он замер, посмотрев на меня своими большими глазами. Я слегка стукнул своим бокалом о его и немного отпил, потому что мне на сегодня хватит — я до этого уже достаточно выпил, не хочу вырубиться на самом приятном. Он последовал за мной и выпил половину бокала. Я наклонился и невесомо поцеловал его губы, на которых ещё чувствовалось вино. Вижу, как он удивляется, но не бежит с криками «помогите-спасите-насилуют». Поэтому я продолжил заволакивать его в свои хорошо выставленные сети, из которых он вряд ли вырвется, я уж постараюсь. — Ты вкусный, — я сказал это, глядя в его глаза, касаясь его и видя, как он плавится от моих слов и действий. Я ещё раз его прикоснулся к его губам, не углубляя наш поцелуй — мне хотелось, чтобы он сам начал тянуться ко мне в жажде заполучить мой поцелуй. И я был вознаграждён за свои ожидания: он прикрыл глаза и впился в мои губы, сдаваясь моей власти над ним. Я целовал его жадно, с похотью, прижимая его податливое тело к себе, чувствуя, как он дрожит от нетерпения. Прервав наш поцелуй, я увидел, как он разочарован этим. «Но нечего, малыш, не грусти, скоро ты получишь сполна», — подумал я, ухмыляясь, глядя в его затуманенные от возбуждения глаза. Я понял — он готов, чтобы я использовал его по полной для себя. — Может, продолжим наше знакомства в более уютной обстановке? — спросил я и лизнул его губы кончиком языка. — Давай, — согласился он, прохрипев от возбуждения на выдохе. Я взял его за руку и повёл к выходу. Вызвав такси, я его повёз в квартиру, которую снимал специально для своих утех. Мне не хотелось приводить кого-либо в то место, где я жил постоянно, там я не желал видеть никого из этого мира похоти и разврата. Ночь была жаркой, и мой мальчик меня не разочаровал: он действительно прекрасно звучал, получая резкие толчки в свою упругую попку. И как приятно было видеть на ней следы моих рук, когда в порыве возбуждения я шлёпал его, и от этого он больше возбуждался и кричал, извиваясь в моих руках.        Проснувшись утром, я посмотрел в окно, за которым появилось солнце, чему я очень обрадовался. Я каждый раз радовался, когда на небе появлялось солнца. В такие дни я старался как можно больше гулять, подставляя своё лицо к согревающим лучам солнца, представляя, что я дома. Моё тело приятно ныло после прекрасного ночного времяпровождения. Потягиваясь, в постели задел чьё-то тело. Повернув голову в сторону объекта беспокойства, я увидел обнажённую хрупкую спину с бледной нежной кожей, на которой захотелось вдруг оставить пару засосов. И я припомнил парня, которого подцепил в ночном клубе, и то, как его притащил к себе. Вспомнил жаркую ночь, которую мы провели вместе, и мне она даже очень понравилась, потому что Фреди был ненасытен и жаден до секса. Мы трахались до самого утра, выматывая друг друга. И мне пришла в голову мысль, что я не против оставить его в постоянных любовниках, пока он мне не надоест.