Мы всё равно будем вместе.

Я много раз рассматривал записи Прасет, все его расследования. У него на каждого человека из списка был компромат и улики. Читая их, я действительно понял, какой он был отличный детектив: он с чёткой скрупулёзностью собирал сведения на каждого из списка. Когда погиб Прасет, я думал мне придётся опять искать человека, чтобы выяснить: кто из двух последних в списке виновен в смерти моей сестры. И, возможно, этот же человек и виновен в смерти Прасет. Но, листая его отчеты, я нашёл этот список в электронном варианте, и в нем было всего одно имя. Имя убийцы. Возможно, он успел внести его через телефон, наверное, подозревал, что его могут убить. Вот почему он просил дождаться нужного человека: потому что все улики и доказательства были собраны, и осталось только правильно ими распорядиться. И когда я узнал, что Макс работает в компании «Rico», я понял, что ждать этого человека осталось не долго, потому что отчёт времени начался с его появлением.        Я старался как можно сильнее сблизиться со своим соседом, и у меня получилось. Мы часто выпивали на моих выходных, иногда он вытаскивал мне в бары, несколько раз даже в ночные клубы. С его появлением я опять стал веселиться и вспоминать как хорошо быть молодым. Я не спрашивал его ни о чём, связанным с делом…        — Доктор Суппасит Тончививат, привезли мужчину сорока лет с ножевым ранением, — вырвала меня Ламая из размышлений, показавшись в дверном проёме ординаторской. Я сидел за столом, заполняя документы на пациента, который прибыл два часа назад. — Хорошо, Ламая, сейчас буду, — что-то сегодня слишком много поступают с ранениями, подумал я, вставая из-за стола и направляясь в приёмный покой. Сегодня я на ночной смене, и уже двое с травмами. Я пришёл в приёмный покой и сразу взялся осматривать пациента: у него было серьёзное ножевое резаное ранение в боковую часть живота. Осмотрев его, я понял, что нужно срочно оперировать. — Ламая, полицию вызвали? — обратился я к медсестре, которая была рядом и помогала мне при осмотре пострадавшего. — Да, сразу же, как только он поступил, и мы поняли, что у него за ранение. — Хорошо. Кто-нибудь из хирургов сейчас свободен? — Нет, доктор Лампанг во второй операционной — у него срочная пересадка почек. Доктор Пхра в первой операционной — у него маленький ребёнок, проглотивший какую-то детскую игрушку. — Когда один из них освободиться? — Доктор Лампанг через час будет свободен. — Так, он не успеет, — нужно действовать быстро, у него серьезное ранение, возможно, разрыв селезёнки. И я принял решение оперировать сам. Я никогда не делал операции самостоятельно, но время играет против нас. — Ламая, распорядись приготовить третью операционную, — отдал чёткое распоряжение медсестре, видя её удивлённый взгляд. — Доктор Тончививат, вы собираетесь сами оперировать? — Да. — Может, дождётесь доктора Лампанг? — тревожным голосом спросила она меня. — Ламая, у него нет часа, — я показал на пациента, — ты готова взять вину на себя за его смерть? Я — нет. Поэтому быстро готовь операционную, — я говорил строго и уверенно паниковавшей медсестре. Она всё же взяла себя в руки и отправилась готовить операционную.        Я волновался, конечно, но выхода не было, через десять минут я зашёл в третью операционную, и всё волнение исчезло в одно мгновение. Я стал максимально уверенным и собранным, вспоминая всё, чему учил меня мой профессор. Уже через час я выходил из операционной уставший и выжатый как лимон, потому что только операция закончилась, и я понял, что справился, — вмиг весь адреналин покинул моё тело. Мои ноги подкосились, и я чуть не упал. Я был счастлив и горд собой, тем, что у меня получилось, я справился. В коридоре ко мне подошёл профессор Крис Чатамара, я удивился, увидев его, потому что у него сегодня был выходной.        — Мью, ты молодец! Я уже видел показания — всё отлично, ты справился, — он говорил это, положив мне на плечо свою руку, глядя на меня и улыбаясь. — мой мальчик вырос. Сильно волновался? — спросил он меня. А я так сейчас распереживался, что смог только мотать головой, в знак того, что не волновался. Он похлопал меня по плечу. — Молодец, иди отдыхай — заслужил. — Спасибо, профессор, — он обнял меня, похлопав по спине. — Иди, отдыхай, — он пожал мне руку и пошёл в свой кабинет. Я пришёл в ординаторскую, прошёл к своему столу, сел в кресло и почувствовал, как меня по нему просто размазало. Немного придя в себя, я включил свой компьютер и мышкой нажал на папку с буквой «П», она открылась, и с экрана на меня взглянул вечно теперь улыбающийся Прасет. В душе ёкнуло от тоски по нему, сейчас мне намного легче чем четыре года назад. Боль со временем поутихла, оставляя после себя только тоску по любимому, но она была терпима и с ней можно жить и работать. — Привет, — сказал я ему, — представляешь, я сегодня сам спас человека. Ты гордишься мной? — я улыбнулся ему, — конечно, ты гордишься, ты всегда гордился моими успехами, — говорил я улыбающемуся мужчине, что смотрел на меня с экрана компьютера. Я потянулся своими пальцами к экрану и провёл ими по контуру его лица, к которому любил прикасаться. В памяти всплыли воспоминания, как мы любили дурачиться, валяясь в постели после потрясающего секса. — Я скучаю по тебе, любимый, — я пальцами прикоснулся к своим губам, а потом к его губам на фотографии. Я очень скучаю по его страстным поцелуям, подумал я и свернул папку, потому что почувствовал, как начало щипать глаза от поступающих слёз.        После окончания смены я вернулся домой, было двенадцать часов дня субботы. Проходя мимо квартиры Макса, я не услышал музыки, которая у него гремит, такое чувство, двадцать четыре на семь, а сейчас тихо. «Может, его нет дома?», — подумал я, открывая двери в свою квартиру. Я принял душ и лёг спать, из-за случившегося в мою смену, был, кажется, во стократ более уставшим, чем обычного. Проснулся я уже поздним вечером, во сне почувствовал голод и решил подкрепиться. Проходя мимо своей входной двери, я услышал странные звуки, доносящиеся из коридора. Я не знаю, что меня заставило выглянуть за двери в коридор. То, что я там увидел меня шокировало: возле двери моего соседа лежал человек, он весь был в крови. Я быстро подошёл к нему и первое, что сделал проверил пульс, приложив пальцы к его шейной артерии, пульс был слабым, но он был. Я хотел уже побежать за телефоном, чтобы вызвать скорую и полицию, но когда поднялся с пола, что-то вцепилась в мои домашние брюки. Я посмотрел вниз и увидел, что за штанину меня держит окровавленная рука. — Помоги мне, — прохрипел человек лежащий на полу. Я наклонился над ним и сказал: — Я только схожу за телефоном и вызову скорую. — Не надо скорую, — произнёс он слабым голосом. — Ты с ума сошёл, если тебе сейчас не помочь — ты умрёшь. — Суппасит, не надо скорую, — от того, как он меня назвал я сильно удивился, но, присмотревшись к человеку, лицо которого заливала кровь, я узнал в нём Макса и был ошарашен его видом. Я аккуратно поднял его с пола и затащил в свою квартиру. Принеся его в гостевую комнату, уложил на кровать и быстро направился в свою комнату за чемоданом, которым иногда пользуюсь для улучшения своих навыков. В нём было всё необходимое в данной ситуации. Когда я вернулся, он лежал с закрытыми глазами, я опять померял пульс, и по нему понял — Макс без сознания. Взяв ножницы из чемоданчика я разрезал его футболку, которая была вся в крови, невозможно было понять какого она была цвета. Избавившись от неё, я увидел его тело, всё в гематомах и кровоподтёках. Из плеча текла кровь, присмотревшись, я понял, что это огнестрельное ранение. «Куда он вляпался?» -подумал я и решил осмотреть его со спины, чтобы понять, на сколько всё плохо. Немного его перевернув, я увидел выходное отверстие — пуля прошла насквозь. Это хорошо, значит, только обработать и зашить, нужно только убедиться, что кость не задета. Осмотрев расположения раны, понял, что всё отлично — кость цела. Я приготовил всё необходимое для операции, благо, оно было всё в этом чемоданчике. Обработав раны, надел перчатки и вытащил иглу с нитками. К сожалению, наркоза у меня не было, но он был без сознания, значит ничего не почувствует, решил я и принялся его зашивать. После окончания, заклеил раны пластырем и поставил ему антибиотик, который у меня остался после того, как я себя лечил от сильной простуды этой весной. После всех манипуляций, я снял с него всю одежду, принёс тёплую воду в тазике, полотенце и протёр его всего, чтобы убедиться, что я ничего не пропустил. После осмотра понял, что ранение в плечо — это единственное серьёзное увечье. Все гематомы я смазал противовоспалительной мазью и после укрыл его одеялом. — Что, интересно произошло? Может, на него напали? А с другой стороны, если бы на него напали, то он бы не сопротивлялся по поводу скорой. — размышлял я, глядя на Макса, который спал. Вспомнил, где он работает, и чем его начальник занимается. Неужели этого человека ничему жизнь не учит, и он продолжает заниматься нелегальными грузоперевозками? — я был зол на Трайпипаттанапонг, думая на тем, сколько должно еще пострадать людей, чтобы он прекратил свою преступную деятельность. Мне стало противно, и я вышел из комнаты, оставив Макса отдыхать и поправляться. Когда он придёт в себя я потребую от него, чтобы он мне всё рассказал. Я отправился на кухню, потому что всё ещё не ел, и уже начинало подташнивать от голода. Макс проспал сутки, я постоянно за ним наблюдал, меряя его температуру, которая немного поднялась. Зная, что не смогу его оставить в таком состояние одного, позвонил профессору и попросил три дня выходных, найдя убедительную отговорку для взволнованного профессора. Сходил, купил ещё лекарства и стал ждать, когда полегчает Максу, чтобы с ним поговорить. Он пришёл в себя на третьи сутки, всё еще был очень слаб, но показатели состояния были хорошие. — Макс, как ты себя чувствуешь? — спросил я его, сидя рядом с ним на постели. Он посмотрел на меня, и я понял — он не может говорить из-за сухости во рту. Взяв специальный стакан с водой на тумбочке, я помог ему выпить немного воды. Решил его пока не мучить расспросами, а отложить их до улучшения его состояния. — Что-нибудь болит? — Немного голова, — наконец сказал он хриплым ослабленным голосом. Я помог ему принять лекарство, приподняв немного с подушки. Как только он выпил, я помог ему лечь поудобнее обратно. — Спасибо, — услышал я от Макса и посмотрел в его глаза: — Макс, ты же понимаешь, что одной благодарностью ты не отделаешься? — он посмотрел на меня в ответ и через некоторое время произнёс: — Я уже понял, но, можно, чуть позже? — Хорошо, только не думай улизнуть от ответа. — на его губах появилась ухмылка. Через некоторое время он уснул и проспал до самого вечера. Я приготовил для него мясной бульон, чтобы он мог его выпить и восстановить свои силы. Проверяя его в очередной раз я заметил, что он не спит, а сидит, подняв подушку на спинку кровати. Как только я появился в комнате, он посмотрел на меня и его взгляд был серьёзный. Я сходил на кухню, налил бульон в кружку и принёс ему. — Держи, тебе нужны силы, поэтому выпей как можно больше, — Макс взял предлагаемую кружку и, понюхав содержимое, сделал несколько глотков, от удовольствия закрыв глаза. Я сел в кресло неподалеку от кровати и стал ожидать, когда он будет готов мне всё рассказать. Он не спеша пил бульон, словно тянул время. — Макс, ты же понимаешь, что тебе придётся мне всё рассказывать? — он посмотрел на меня и поставил почти пустую кружку на тумбочку. Я понял, что он не хочет мне ничего говорить, а если и начнёт что-то рассказывать, то будет выдумывать всё, поэтому я решил сразу присесть все попытки мне соврать. — Господин Тханет Трайпипаттанапонг всё также продолжает иметь дело с бандитами? — он взглянул на меня с удивлением. — Ты и это знаешь? — Да. — Нет, он отказался работать с ними после того, как убили его жену и твою сестру, — теперь была моя очередь удивляться его словам. Увидев мою реакцию, он сказал. — Ты удивлён, что я это знаю? — Откуда ты узнал? — Когда я пришёл в то первое утро с извинениями к тебе, и когда при разговоре я сказал, где я работаю, твоя реакция меня насторожила. Я навел о тебе справки, и выяснил, что ты брат Лаваны — лучшей подруги Галфа, сына господина Тханет. Я сначала не понимал, почему ты мне ничего не рассказал, а потом понял — ты ждал когда, будет подходящее время. Я сразу понял, почему ты стал так активно сближаться со мной. Поверь, господин Тханет очень сожалеет о том, что по его вине убили твою сестру. Он каждый раз в годовщину своей жены заказывает службу для Лаваны. — И что, теперь ты предлагаешь его пожалеть или простить из-за того, что он пытается замолить свои грехи? А что мне делать? Ведь из-за его жадности погибла моя сестра, а моя мать задушила себя виной, что отпустила свою семнадцатилетнею дочь повеселиться, не смогла смириться с её смертью и умерла, потому что продажная полиция решила взять деньги и прикрыть это дело. И виновный до сих пор продолжает делать свои грязные дела, убивая других людей. И можешь мне здесь не рассказывать, как он сожалеет о произошедшем, потому что его сожаления не вернут мою сестру и мать! — я не просто говорил — я кричал на него, я слишком долго держал этот гнев в себе, что разъедал все мои внутренности. Макс слушал и не пытался оправдывать своего работодателя. И правильно — начни он это делать, и не знаю, чем бы могла закончиться наша беседа. — Поэтому ты сейчас мне расскажешь всё, что знаешь о Наронг Караби, и почему он убил жену твоего начальника, — от моего вопроса он резко поднял голову, удивлёнными глазами глядя на меня. — Ты и это знаешь, откуда? — видно, он был крайне удивлён моей информированностью. — Не важно — откуда, главное, что я знаю, и сейчас я буду знать больше. И не вздумай что-то утаить от мне, иначе я сдам тебя в полицию, — я говорил со всей твёрдостью, стоя возле кровати, глядя на него сверху вниз. И мой решительный вид говорил, что я это сделаю, даже глазом не моргнув. После небольшой паузы он решился рассказать мне всё без утайки. — Да, ты прав — господин Тханет Трайпипаттанапонг был связан с не очень законопослушными людьми, — я вернулся в свое кресло, сел, сцепил пальцы перед собой и приготовился его слушать.