✨
Тайна — это великая сила, которая окутывает нас, заставляя сердца трепетать и умы исследовать. В глубине каждого из нас хранится тайна, и мы стремимся осознать её сущность, раскрыть её загадки и проникнуть в самые запутанные уголки мистической бездны. Зачастую мы обращаемся к символам и ассоциациям, чтобы разгадать тайну, которая предстает перед нами. Ведь яркие образы и метафоры имеют способность раскрывать глубокие тайны, позволяя нам проходить сквозь пелену покрытого вуалью лабиринта истины.🐍
Отец Юнги спускается по узкой винтовой лестнице вниз, держа в одной руке старый большой фонарь, которым он освещает себе путь в непроглядную тьму под ногами. Оказавшись в длинном пустом коридоре, походящем на тоннель, Мин уверенно двигается вперёд. Звук его торопливых шагов негромким эхом разносится по помещению, отражаясь от голых стен. Дойдя до массивной двери, священник опускает рычаг, расположенный на одной из каменных стен. Дверь с тяжёлым глухим скрежетом открывается, и Юнги, не раздумывая, заходит внутрь, оказываясь в королевском замке. Он находит глазами бронзовую статуэтку в виде кролика на одной из книжных полок. На первый взгляд это обычный букенд, служащий ограничителем для книг, не позволяющий им распадаться. Священник аккуратно поворачивает «кролика», и дверь в стене закрывается, демонстрируя взору лишь шкаф-библиотеку. Мин тушит фонарь и ставит его на пол. Выйдя из комнаты на первом этаже замка, Юнги пересекает огромный зал-гостиную и направляется дальше, пока не доходит до резной двери из красного дерева. Остановившись перед которой, он немного медлит. Выдохнув, Мин делает три негромких удара костяшкой согнутого указательного пальца по деревянной поверхности. Когда ответа на это не следует, священник, взявшись за золотую рукоять, осторожно приоткрывает дверь и заглядывает внутрь. — Мой Господин, — зовёт он вполголоса, рассматривая в полумраке мужской силуэт. — Ты пришёл? — доносится из глубины помещения тусклый голос. — Как и обещал, мой король, — Юнги заходит внутрь и осторожно прикрывает за собой дверь. Он мягкой поступью подходит к человеку, сидящему на стуле, и кладёт свою руку на изголовье. — Временами мне начинает казаться, что это вечный замкнутый круг, — устало произносит король, оглядываясь на стоящего рядом священника. — Что мы делаем неправильно, скажи мне, Юнги, мой старый верный друг? — печальный потухший взгляд скользит по лицу собеседника в надежде услышать ответ на свой вопрос. — Я не знаю, Намджун. Не знаю, — переместив руку на плечо короля, Юнги немного сжимает его в знак поддержки, на что король растерянно опускает голову и издает глубокий отчаянный вздох. — Есть новости? — устало задаёт свой вопрос Намджун. — Мне кажется, принц нашел себе друга, который ему интересен, — убрав руку с королевского плеча, Юнги усаживается рядом на небольшой табурет. — Хм, — король переводит вопросительный взгляд на священника. — Кто он? — Это парень, приехавший к нам со своей семьёй несколько лет тому назад. Его родители погибли, и я его приютил. Помните, я как-то уже рассказывал Вам о нём? Король ничего не отвечает, лишь хмурит густые брови и жестом руки приказывает священнику продолжить. — Мальчишка неплохой, сильный духом и с характером, — Юнги выдерживает паузу перед тем, как продолжить. — Я не уверен, но мне кажется, что он может нас либо погубить, либо спасти. — Так погубить или спасти? — Намджун выпрямляется в спине, расправляя изрядно затёкшие плечи, становясь при этом будто раза в два больше. Юнги поднимает серьёзный взгляд на своего короля, внимательно рассматривая черты его лица. Намджун всегда был крепким и статным. От него исходила аура силы, достоинства и могущества. Но после исчезновения королевы что-то внутри него изменилось. Он стал каким-то пустым, лишенный энергии и радости. Временами казалось, что из него ушла сама жизнь. Король любил свою королеву всем сердцем, его чувства были сильными и глубокими. Он всегда старался сделать всё возможное и невозможное, чтобы их союз был крепким и прочным, а их любовь жила вечно. Но, увы, судьба распорядилась иначе. Исчезновение королевы стало трещиной не только в сердце Намджуна, но и во всём королевстве. Король отказывался принимать реальность. Он продолжал жить в прошлом, представляя, как королева стоит рядом с ним, протягивает к нему руку и улыбается своей нежной улыбкой. Он вспоминал моменты их счастья, когда мир казался прекрасным и бессмертным. Любовь, которую они разделяли, была их святым союзом, и ничто не могло ёе разрушить, как тогда казалось. Но, увы, всё вышло совсем не так, как они этого ожидали. Реальность оказалась неумолима. Каждый день Юнги видел пустоту в глазах короля и знал, что душа того ранена очень глубоко. Он стал искать ответы на вопросы, пытаясь разгадать загадку исчезновения королевы. Однако все его усилия были напрасны. Тайна королевы осталась неразгаданной по сей день. Король начал терять веру и надежду. Он пытался заполнить пустоту в своём сердце, занятом делами королевства, но это было лишь временный отвлекающий манёвр. Жизнь без королевы была неполной и безвкусной. С каждым днём Намджун всё больше проникался грустью, осознавая, что его союз с королевой был даром, который был отнят у него слишком рано. А точнее сказать, он сам и оказался причиной того, что произошло. Король молился, искренне надеясь на чудо, но чудо так и не настигло его. Несмотря на свою боль, король продолжал исполнять свои обязанности, стараясь сохранить достоинство и силу перед своими подданными. Он был королем, и его долг был служить своему народу. Так проходили дни и ночи, наполненные тоской и надеждой. Намджун не переставал скорбеть и в скором времени заточил себя в замке, совершено перестав выходить в свет. — Думаю, что ответ на этот вопрос зависит оттого, как мы поступим. От нашего с Вами собственного выбора, — Юнги потирает намокшие от напряжённого разговора ладони о колени. — То есть, ты считаешь, что этот паренёк является ключом? И оттого, как правильно мы его используем, будет зависеть, откроем мы для себя двери в будущее или закроем их навсегда? Как этот мальчишка вообще связан с нами и моей семьёй? — Намджун задумчиво потирает подбородок и буравит священника тяжёлым взглядом в надежде понять, как им следует поступить в дальнейшем. — Я знаю, Господин, что в прошлый раз совершил непоправимую ошибку, неправильно истолковав старинные письмена, — Юнги опускает голову, демонстрируя королю свое глубочайшее сожаление. — Поэтому в этот раз хочу всё перепроверить несколько раз, перед тем, как начать предпринимать какие-либо действия. — Не вини одного себя, — король одной рукой приподнимает корону со своей головы, пятернёй другой зачесывает растрепавшиеся волосы назад и возвращает атрибут своего статуса на законное место. — Я торопил тебя, не дал возможности изучить вопрос более глубоко и понёс за это страшное наказание, обрекая себя и всё своё королевство, — он с досадой ударяет кулаком о стол. — Наблюдай за ними, сообщай обо всём мне и продолжай искать ошибку. — Да, мой король, несомненно, — священник встаёт и, низко поклонившись, выходит из кабинета, оставляя Намджуна во мраке своих собственных раздумий.🐍
Чимина переполняет горечь досады и непонимания. Он не помнит, как добрался до храма. Пак бежал бегом всю дорогу, ни разу не обернувшись. Хотя, по правде говоря, очень хотелось. В принципе, он старался скрыться не от самого Чонгука, а от тех слов, что услышал из его уст. Чимин не раз ловил себя на мысли, что ему хочется находиться рядом с этим парнем как можно ближе и дольше. Именно поэтому и хотелось вернуться. Но он не мог принять ту информацию, что услышал. Она никоим образом не хотела усваиваться, словно он пытается проглотить невкусную и неприятную еду. Организм всячески отторгает её, как нечто плохое и вредное. Взбежав по лестнице, Чимин входит внутрь и, специально не смотря по сторонам, дабы не словить на себе ненужные взгляды, прямиком направляется в свою комнату. Но не тут-то было. — Чимин, — раздаётся за его спиной голос отца Юнги. Вот кого-кого, но его Пак сейчас меньше всего хотел встретить на пути в свою обитель одиночества. — Да, Господин, — Чимин резко тормозит, замерев. Он намеренно не поворачивает головы в сторону священника, понимая, что тот тут же считает его настроение. — Ты уже вернулся? Как все прошло с твоим новым другом? — интересуется священник. Чимин краем глаза улавливает, как тот направляется к нему. Поэтому на ходу придумывает план отступления. — Всё хорошо, — Пак по максимуму пытается выжать из себя задорные нотки в голосе. — Просто замечательно. Я устал и хочу немного отдохнуть, — ляпнув первое, что приходит на ум, Чимин подаётся вперёд в попытке улизнуть от уже практически рядом стоящего священника, но в последний момент чувствует его руку на своем плече. — Мне показалось, что ты чем-то расстроен, — встревоженный голос отца Юнги заставляет напрячься каждой клеточкой тела. Пак даже непроизвольно задерживает дыхание. — Если захочешь поговорить, знай, что я всегда рядом. А теперь ступай, — как только Чимин перестаёт ощущать ладонь священника, приходит небольшое облегчение. Он быстро кивает в знак согласия и, убедившись в том, что его действительно отпускают, медленно поднимается на три ступени вперед, а затем убыстряет свой темп и молнией взбирается по лестнице наверх. Оказавшись на нужном этаже, Чимин быстрым шагом идёт в свою комнату. Зайдя внутрь, Пак закрывает за собой дверь и опирается на неё спиной. Сердце колотится как бешеное. Того и гляди выпрыгнет из груди. От волнения на лбу выступила испарина. Пак делает глубокие вдохи, желая побыстрее успокоиться. Наверняка, отец Юнги что-то заподозрил, просто не подал виду. Он довольно умный и проницательный человек с мягким сердцем, несмотря на всю его внешнюю чёрствость и безразличие. Чимин понимает, что ему придётся отвечать на вопросы священника, но пусть это будет в другой раз. Главное — не сейчас. Сейчас ему нужно самому осознать и понять, что в действительности произошло между ним и Чонгуком.🐍
Вечер. Небо ещё не до конца окрасилось в тёмный цвет, но уже усыпано тысячами звёзд, которые поочередно сияют. Чимин сидит на кровати, укутавшись в одеяло. Через приоткрытое окно доносится прохладный ветерок, который Пак жадно вдыхает полной грудью. В комнате царит полумрак, потому что парень не стал зажигать свечи. Лунного света достаточно для того, чтобы не оказаться во мраке собственных мыслей. Осталось всего лишь несколько часов, которые он может провести в одиночестве, потому что к полуночи необходимо спуститься в храм ко всем прихожанам, чтобы провести очередную ночь всем вместе. Чимин никогда не знал и не слышал о иной любви. Определение «иная любовь» возникло спонтанно, но неслучайно. Ведь любовь между двумя людьми одного пола не подходит под канон привычных отношений. Она вне правил и вне понимания самого Пака. Может ли существовать такая любовь? День с самого начала выдался довольно странным. Сначала всё казалось одним прекрасным сном, который в итоге превратился в кошмар. Так ли это на самом деле? Или Чимин слишком остро воспринял всё произошедшее? Может быть, стоило потребовать больше объяснений, а не просто убегать? Так или иначе, ощущение от прикосновения прохладных губ Чонгука Пак до сих пор чувствует. И горячий влажный язык, которым тот пытался проникнуть к нему в рот. Чимин прикрывает глаза и подушечками двух пальцев руки касается своих губ. Немного давит и кончиком языка дотрагивается до них. Это приятно. Он делает несколько робких движений, смачивая пальцы слюной. Неосознанно для себя возвращается в тот самый момент, где Чонгук целует его. Но, придя в себя, пугается своих же действий. Кутается в одеяло ещё туже и озирается по сторонам. Глубоко выдыхает, поняв, что до сих пор один и находится в своей комнате. — Мои мысли, как звёзды, которые я не способен объединить в созвездия, — шёпотом произносит Чимин, подняв взгляд к небу. Эти слова отображали его внутреннюю путаницу, отсутствие связи и порядка в разуме. Несмотря на свою природную способность сиять и привлекать внимание, в этом королевстве Пак продолжает ощущать себя одиноким и разочарованным. Он ёжиться, но вовсе не от холода. Это тревога, вызванная самой сутью его мыслей, которые оказываются слишком спутанными и неорганизованными. Чимин нуждался в понимании, в ком-то, с кем он мог бы поделиться своими переживаниями, кто помог бы ему разобраться в том, что происходит в его душе. Беспомощность угнетает, и он чувствует себя потерянным. Чимин понимает, что ему необходимо найти спасение в разговоре, в близости кого-то, готового выслушать, помочь и поддержать. Единственный человек, который приходит на ум — это отец Юнги. Но, к сожалению, разговор на столь щепетильную тему может оказаться роковым для Чимина. Скорее всего, это огромный грех и позор. Единственным выход, который приходит ему в голову — книги. Остаётся какими-то образом пережить эту ночь и не выдать окружающим своё настроение. А с утра необходимо будет уговорить отца Юнги отправить его, Чимина, на уборку библиотеки храма.🐍
— Мы с тобой давно не разговаривали, — начинает свой разговор Юнги. — Ты закрылся от всех, как и твой отец, — с нотками грусти в голосе произносит священник, устремляя свой взгляд на парня, который лежит на полу, раскинув руки в стороны. — Что-то случилось? — спрашивает парень без особого интереса. Будто бы он задаёт этот вопрос не потому, что хочет, а просто чтобы поддержать диалог. Лучи солнца, проникающие через большое окно, светят в лицо, поэтому он лежит с закрытыми глазами. — Я хотел с тобой поговорить, — Юнги решает зайти издалека. Зная темперамент принца, он понимает: одно не верное слово, и тот тут же выставит его из своей комнаты. — Говори, — равнодушно бросает парень. Он поднимает подбородок повыше, желая получить больше тепла от солнца. — Может быть, открыть шторы полностью? — интересуется отец Юнги. — Так ты получишь больше тепла и света. — Неа, так неинтересно, — хмыкает Чонгук. — Я могу получить всё, что захочу. Но мне нравится начинать с малого. Растягивать и смаковать удовольствие. Немного тепла и света пока достаточно. — Это ведь метафора? Ты сейчас думаешь совершенно о другом, не так ли? — внимательно рассматривая принца, священник всеми силами пытается считать нужную для себя информацию, чтобы понять, как правильно построить разговор. На эти вопросы Чонгук лишь загадочно улыбается, но ничего не отвечает, тем самым давая Юнги маленькую подсказку. — Ты ведь уже знаешь, о чём я хочу спросить, — священник аккуратно переходит в наступление. — Зачем ходить вокруг да около. — Это ты пытаешься зайти окольными путями, отец Юнги, — хмыкая, парень поворачивает голову в сторону священника и одаривает его пронизывающим взглядом. — Я бы не стал тратить время на эту бесполезную болтовню. Но как бы это странно сейчас не прозвучало, мне нужна твоя помощь в одном деле. Мин всем телом ощущает ледяной холод, исходящий от принца. Этот мальчишка необычайно безэмоциональный и одинокий. С уходом королевы он лишился не только материнского тепла, заботы и внимания, с ним произошли какие-то пугающие изменения, о которых здесь не принято говорить вслух. Намджун практически перестал общаться с сыном. Юнги до сих пор не может дать этому хоть какое-нибудь объяснение. Возможно, он просто боится… Боится, что принц может исчезнуть, как и королева. Порой поведенческие реакции людей не поддаются никакому логическому объяснению. Наказывая себя, король наказывал и Чонгука, не до конца осознавая, что тот как никогда нуждается в его любви и поддержке. Практически с самого раннего детства Юнги нянчил, а затем и занимался воспитанием наследника престола. Он видел, как тот замыкался, отстранялся и в итоге создал в своей голове собственный мир. Позже Чонгук полностью отдалился от своего наставника. Он стал скрывать свои чувства и эмоции. — Чем я могу тебе помочь, Чонгук? — Юнги непроизвольно подаётся вперёд, чтобы услышать то, что хочет от него принц. — Молчание, — бросает парень и вновь поворачивает голову к солнечному лучу, который проникает сквозь небольшую щель между двумя плотными занавесками. — Что ты имеешь в виду? — непонимающе хмурит брови священник. — Я имею в виду твоё молчание, отец Юнги, — закатывая в недовольстве глаза, Чонгук вновь поворачивается к священнику. Он принимает сидячее положение, скрещивая ноги, в которые упирается локтями, а ладонями подпирает свои щеки. — Если Чимин исчезнет, первым, да, впрочем, и единственным, кто станет наводить суету по этому, поводу будешь ты. Глаза отца Юнги постепенно расширяются от услышанного. Он прокашливается и вытирает рукавом выступившую на лбу испарину. — Зачем тебе этот мальчик? Пойми, Чонгук, он же не игрушка. Он живой человек. Что ты собираешься делать? — сам того не замечая, Мин переходит на повышенный тон. — Он мне нужен, — хмурит брови принц. — Зачем? Что вчера произошло между вами? Он был расстроен. И как бы он не пытался это скрыть, меня не обманешь. Что ты сделал? — Юнги вскакивает со своего места. — С чего ты взял, что я что-то с ним сделал? — абсолютно спокойно, никак не реагируя на выпады священника, Чонгук продолжает стоять на своём. — Он был подавлен, боялся посмотреть мне в глаза. Этого мало? — немного сдерживая свой пыл, Мин усаживается обратно на стул. — Он не твой, Юнги, — с нахальной ухмылкой кидает Чонгук. — Имей уважение, дрянной мальчишка, — возмущенный неофициальным обращением и наглым поведением принца, священник пытается поставить того на место. На что чёрные глаза парня приобретают золотистый отлив, а брови угрожающе сдвигаются к переносице. Лишь только эти признаки выдают его внутреннее неспокойствие. Внешне он остаётся холоден и неподвижен, как айсберг. — Я заберу его себе, — сквозь зубы цедит парень. — Он принадлежит только мне и будет отныне жить вместе со мной. — Чонгук, ты не понимаешь… — Это ты не понимаешь! — перебивая, огрызается парень. — Ты хочешь знать, что я сделал? — принц вскакивает со своего места и направляется к Мину. — Я поцеловал его, как мужчина целует женщину. Юнги от удивления и непонимания приоткрывает рот и тут же закрывает его ладонью. — Я люблю его, отец Юнги, — Чонгук останавливается прямо перед сидящим священником, который ошарашенно на него смотрит. — Поэтому я хочу, чтобы ты знал правду, но молчал. Не мешай мне испытать любовь и обрести счастье, которого вы с отцом меня когда-то лишили.