Ищущий

      Поскольку проклятая старая летучая мышь благополучно обосновалась в часовне Идона и под угрозой изгнания — как ее, так и ее кресла — в случае неприятного поведения, я решила воспользоваться предложением Дезмонда и поискать еще выживших. Как бы мне ни хотелось спасти (или, скорее, отомстить за) И́осефку, я не могла преследовать ее в ущерб другим людям, пытающимся пережить бурю этой кошмарной Охоты.       Впервые за долгое время я патрулировала Соборный округ с ясной головой. Самой большой угрозой, как в прямом, так и в переносном смысле, для меня были эти массивные патрулирующие гиганты с топорами. Я так и не поняла, кто решил прикрепить к их поношенным плащам оловянный колокольчик: он шумел не сильнее, чем звенящие цепи или их громоподобные шаги. Возможно, он имел какое-то религиозное значение. Как бы то ни было, эти гиганты и длиннолицые уроды в белом (я забыла спросить о них у Германа) были по-прежнему опасны, но уже не так сильно: Я стала быстрее, привыкла к молниеносным схваткам с дикими охотниками и охотящимся на церковь демоническим волком, поэтому практически танцевала вокруг этих более медленных противников.       Немного поблуждав, я подошла к массивным воротам. Внутри находился мемориал и кладбище, над которым возвышался центральный обелиск, видимо, в память об ушедших викариях. По словам Германа и его карте, этот круглый комплекс стен и ворот был центральным перекрестком Соборного округа. Все основные пешеходные потоки пересекали кладбище, чтобы напоминать людям о тех, кто пришел раньше. Стоя перед воротами и глядя вверх, я не очень-то верила, что смогу на них забраться. Большинство стен Ярнама имеют кованые шипы на вершине, вероятно, для того, чтобы непрошеные звери не забрались на них, и огромная стальная конструкция передо мной не была исключением. Несмотря на безупречную прорисовку, различные изображения ангелов в стиле Старого Ярнама и зловонных чудовищ из часовни Идона представляли собой зазубренные и наклоненные шипы и лезвия. Потенциально я могла бы взобраться на ворота, но слишком велик риск не перепрыгнуть через эти шипы. Если бы за них зацепилась хоть часть одежды или конечность, я была бы обезглавлена и беспомощна.       По-видимому, это были ворота, которые открывались при предъявлении эмблемы главного охотника, но у меня не было никакой эмблемы, тем более не было представления о том, как она может выглядеть. Странно, но если у ворот и были люди, ожидавшие возвращения главного охотника, то я никого не видела. Было слышно, как два или более гиганта переминаются с ноги на ногу, но никто, похоже, не караулил. Более того, рычаг, который, вероятно, управлял воротами, был не задействован. Или нет… Когда я взглянула на рычаг, вокруг него поднялся туман и появилось целое скопление малышей! — А! Эй! — Я помахала им рукой, пытаясь привлечь их внимание. Через некоторое время они заметили меня и подражали широкому взмаху моей руки.       — Вы, малыши, достаточно хорошо меня понимаете. Думаете, вы сможете мне помочь? — Спросила я. — Видите рычаг, около которого вы находитесь? Металлическая палка? — Я подняла левую руку, как рычаг, большой палец вытянут и изогнут, как ложка, которую нужно воткнуть. — Мне нужно, чтобы вы схватили ее за верхнюю часть, — я последовала собственным инструкциям: правой рукой обхватил левую, прижав большой палец к ладони, — Сожмите две металлические части вместе, а затем потяните ее вперед! — Я переместила левую руку вдоль локтя, качнув ее так, как, предположительно, должен был наклониться рычаг.       Они безучастно смотрели на меня, и я повторила инструкцию еще раз или два. Я почти чувствовала их коллективное удивление, когда мои указания наконец-то дошли до них. Я с немалой долей гордости наблюдала за тем, как эти маленькие существа, которые, казалось, действовали в основном по какой-то программе, умудрялись следовать новым указаниям. Металл скрипел, шестеренки скрежетали, сталь визжала, когда массивные ворота открылись. — Спасибо, малыши!       Когда главные ворота были открыты, мне стало гораздо легче перемещаться по лабиринту Соборного округа. В своих странствиях я столкнулась с новыми ужасами, потому что, конечно же, Ярнам еще не закончил показывать мне кошмары. Первым было какое-то булькающее нечто в потрепанном мешке-халате, лица которого, к счастью, я не видела. Его плоть имела причудливый полупрозрачный серый цвет старого обезжиренного молока, а из тени капюшона виднелись бесчисленные щупальца, похожие на слизней. Он ждал, притворяясь трусом, пока я отвлекусь на одну из этих чертовых ворон. Затем оно набросилось на меня сзади, крутанув меня на месте. Капюшон откинулся, и из водоворота, который был его «лицом», вынырнул самый массивный слизень — или, может быть, какое-то питательное щупальце. Оно вогнало щупальце в шов между глазом и черепом, как я когда-то фантазировала о том, чтобы сделать это с Эммой своим языком, чтобы накормить ее всеми ужасами, которые я пережила.       Вместо того чтобы кормить меня новыми ужасами, эта тварь сосала, отнимала у меня. Я ощущала глубокое чувство потери, когда оно выпивало, что, мой мозг? Мои воспоминания? Как бы мне ни хотелось забыть большую часть того, что я пережила в Ярнаме, я хотела забыть на своих условиях. Я хотела забыть, потому что это был мой выбор, а не голод какого-то паразита, высасывающего мозг. С того момента, как он схватил меня, мое тело обмякло, как-то парализованное и беспомощное под прикосновениями этого монстра. Но у меня уже было достаточно отнято. Я потеряла достаточно. Каждая частичка, отнятая у меня, пустота тут же заполнялась раскаленной до бела злобой и кипящей ненавистью. Существо коснулось этой ненависти, колодца чистого, бурлящего во мне, как буря гнева, и отпрянуло.       На этот раз я прыгнула и сразилась с существом. Я не стала доставать оружие: Я использовала свои руки, свои ногти, свои чертовы зубы. Я кромсала это чудовище, разрывая его на части, пока оно кричало и барахталось в ужасе под моей хваткой. Я не торопилась, хотела, чтобы он испытал тот же страх и беспомощность, что и я. Когда его тощие руки наконец перестали болтаться, я вытерла рот от остатков крови и плоти и почувствовала себя отдохнувшей. Расчленив эту мерзость, я вернула себе все, что она у меня украла. Я выпрямилась и сплюнула на труп, после чего надела шляпу.       Хорошие или плохие, но это были мои воспоминания, и я не собиралась позволить чему-либо украсть часть того, что делает меня мной.       Другой мой новый знакомый был не таким уродливым, но он излучал ауру чистой неправильности. Его тело и голова были покрыты черными простынями, а истощенные сероватые конечности оставались голыми. В левой руке он сжимал окровавленный мешок, который держал перекинутым через плечо. Сначала я подумала, что это еще один из длиннолицых чудиков, но эта тварь выдержала гораздо больше ударов и едва не убила меня одним ударом. Если эти два врага и были родственниками, то только потому, что имели схожий рост и телосложение. Длиннолицые чудики в белом были Эгидой с пакетом Александрии.       Человек-пакет двигался с невероятной скоростью, преодолевая огромные расстояния за один рывок и нанося удары сильнее, чем почти все, с чем я сталкивалась до сих пор. Единственным моим спасением было то, что этой твари, похоже, требовалось время на подготовку к атаке. Я перевернула копье-пилу, чтобы держать его под рукой, как держали копья римляне. Подманивая человека-пакета к новому нападению, я до предела напрягла свои усиленные ноги и подпрыгнула в воздух над чудовищем. Моя авантюра оправдалась: на реакцию и повторное движение ему потребовалось не менее целой секунды, и за это время он успел проследить за мной глазами (предположительно, по крайней мере. Голова под простыней определенно двигалась и, похоже, следила за мной, но я не знала, как именно) и начало готовиться к уклонению, было уже поздно. Я обрушила копье всем весом своего тела и силой обеих рук, острие вошло прямо в голову человека-пакета. Я оттолкнулась ногой от его груди и приземлилась подальше на случай ответного удара, но вместо этого я наблюдала, как он немного пошатнулся, прежде чем упасть замертво.       Что-то во мне не хотело даже подходить к его трупу, чтобы достать оружие. Эта тварь вызывала во мне первобытный дискомфорт, подтачивая какой-то древний инстинкт выживания. Даже одержимые охотники и другие чудовища избегали человека-пакета, будь он жив или мертв. Видимо, я нашла монстра, которого даже другие чудовища считали монстром. С одной стороны, я гордилась тем, что убила его. С другой стороны, вряд ли он был единственным. ............................................................       Вернувшись на туманные улицы Ярнама, пробивая себе путь через охотников, находящихся на разных стадиях разложения, я услышала новый голос. — Убирайтесь с моего крыльца, вонючие твари! Если мне придется идти за молотком, вы пожалеете!       Это настолько меня напугало, что я чуть не потеряла темп. Я только успела перегрызть горло зверскому топорщику, прежде чем он успел замахнуться. Я начинала понимать, насколько сильно отличается Ярнам, но даже тогда такая непринужденная реакция на плотоядных монстров? Покончив с испорченными охотниками, я подошла к двери и постучала. — Э-э, здравствуйте, сэр? У вас там все в порядке?       — Этот акцент… Вы ведь не местная, не так ли? Чужак, приехавший присоединиться к Охоте? Какая жалкая идея.       — Эй, это была не моя идея приехать сюда. Я просто пытаюсь найти дорогу домой. Но пока я не могу этого сделать, я могу защищать людей от зверей.       — Ты что? — Его голос был растерянным и возмущенным. — Что, ты думаешь, что я зверь? Ну, может быть, я думаю, что ты зверь. И отойди от моей двери! — Либо он был сумасшедшим, либо просто плохо слышал через эту тяжелую дверь. — У вас есть окно? — спросила я, повышая голос. — Мне кажется, у нас недопонимание.       — A…?! Ох, с меня хватит. Что, думаешь, это смешно? Ну уж нет. Так что проваливай! Я не буду иметь ничего общего с вашими охотниками на монстров, — крикнул он.       Сзади раздался звук раздвигаемых штор. — Вы не против? — поинтересовался мягкий женский голос. — Мало того, что некоторые из нас пытаются заснуть во время этой ужасной Охоты, так еще и такой уровень шума может привлечь новых чудовищ.       Я переместилась к новому окну и краем глаза наблюдала, как в окне рядом с дверью, через которую я только что разговаривала, появилась тень. Значит, этот странный тип хотел подслушать, да? — Здравствуйте, мисс. Извините, что так получилось. Я пытаюсь перевести людей в безопасное место. Благовоний сегодня может быть недостаточно.       Силуэт женщины приблизился, и она захлопнула окно. — О боже, какой странный запах. Как ладан, только свежий… Не уверена, что он мне нравится, но я узнаю в нем вонь зверей и крови в любой день. А теперь, пытаешься увести меня в безопасное место? Такого я еще не слышала. В ночь Охоты я не на службе, дорогуша. Кроме того, здесь не место для дам. Не хотелось чтобы ты умерла…       Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это. — Я… Подождите, это не ловушка! Я пытаюсь эвакуировать людей. Я охотник. Я не раз видела, как монстры пытались проникнуть в дома людей, даже с благовониями. Несколько выживших забаррикадировались в часовне Идона. Огромные каменные стены и двери, десятки массивных бочек с благовониями. Сегодня становится только хуже, и я делаю все возможное, чтобы спасти тех, кого могу.       Окно открылось еще шире. В тусклом свете я увидела светлую кожу, золотистые волосы, длинные аристократические черты лица и один голубой глаз. Я поняла, что она, вероятно, пытается прочитать мое лицо, и стянула очки и маску. Ее пристальное выражение лица тут же смягчилось. — Боги, ты всего лишь девочка… Клянусь Доброй Кровью, до чего же отчаянно обстоят дела, если за нас сражаются подростки? — Она покачала головой, возвращаясь в настоящее. — Хорошо, дорогая, я пойду с тобой. Ночь будет долгой, а у меня осталось так мало благовоний… не знаю, смогла бы я продержаться.       — Что за чушь ты несешь? — Голос мужчины прорезал тихую ночь. — Ты, девчонка, действительно поверила рассказу этого лунного теленка о каком-то приюте. Ты просто дура, если веришь чужаку. А ты, охотник? Ее сородичи, наверное, просто хотят поживиться твоими деньгами.       Неужели этот парень жил только для того, чтобы быть параноиком? Он предостерегал нас обоих друг от друга, как будто все постоянно находились в заговоре друг против друга. — Слушайте, идите или не идите. Я тебе не сторож. Если ты хочешь остаться здесь, это твое дело.       Когда я снова повернулась к мужчине, то услышала, как позади меня открылась дверь. Из нее вышла женщина в элегантном бордовом платье. Она была высокого роста, легко превышающего метр восемьдесят, с длинной шеей и такими же длинными, изящными конечностями. Она выглядела хрупкой, почти неземной. Еще одна высокая женщина, которая была красива с рождения и заставляла меня чувствовать себя неполноценной. Замечательно. Затем она одарила меня милой, застенчивой улыбкой, и мое чувство негодования рассеялось. Они не были похожи друг на друга, за исключением, пожалуй, светлой кожи, но эта улыбка напомнила мне о моей матери. — Меня зовут Арианна, — она сделала небольшой реверанс. — Очень приятно познакомиться с вами, мисс Охотница.       — А, вы можете называть меня просто Тейлор. Я не так сильна в этикете как вы. Не против рукопожатия?       Она хихикнула и приняла мое рукопожатие, при этом ее большая и длинная рука все еще оставалась маленькой и хрупкой в моей. — Рада познакомиться с вами. — Она поправила лямку рюкзака, видимо, набитого вещами первой необходимости.       — Ну что ж. Если вы двое отправились делать из себя идиотов, то могли бы, по крайней мере, иметь среди вас кого-нибудь со здравым смыслом. — Мужчина вышел из своего дома. Он был стар, не старше пятидесяти лет, с клочковатой седой бородой. Он был уродлив, сломанный нос торчал, как ветка дерева, челюсть и подбородок выдавались вперед. Это было такое причудливое лицо, которое могло бы показаться милым и дедушкиным, если бы его украшала мягкая улыбка. Вместо этого он одарил всех осуждающей усмешкой. — Не говори, что я не предупреждал тебя, когда этот съест тебя, — сказал он Арианне. — И тебя это тоже касается, когда эта тварь залезет к тебе в карман, — упреждающе обругал он меня.       Я не смогла сдержаться. — Да что с тобой такое?       — Ничего, — последовал немедленный ответ. — Это весь остальной мир сошел с ума. А теперь уходи, пока мы все не состарились или не пришло какое-нибудь другое безумие, чтобы проклясть нас. ..................................................................       Когда мы вернулись в часовню Идона, оказалось, что не только я чувствую в Арианне материнскую сущность. Шивон сразу же привязалась к своей подруге-блондинке, и я видела, как девочка смаргивает слезы. Между тем старик и еще более старая женщина мгновенно возненавидели друг друга. В ходе завязавшейся перебранки я, по крайней мере, узнала его имя — Юстас. Старушка так и не смогла назвать своего. Юстас занял место на одном из постаментов, ранее предназначавшихся для реликвий, и наблюдал за часовней, как некий страж.       Я подошла и посмотрела ему в глаза. — Я скажу тебе то же самое, что и ей, — я ткнула большим пальцем в сторону старухи. — Это безопасное место. Если вы причините здесь кому-нибудь вред, словом или делом, я телесно изгоню вас из этой церкви. Понятно?       — Вы очень хорошо играете. Я бы почти поверил в это, если бы не был таким мирским, — ответил он. —Из уважения к тому, что вам так долго удается держать себя в руках, я дам вам совет: остерегайтесь слепого. Там сидит нищий, на самом дне этой чертовой пищевой цепочки… А тут он здесь, ведет себя так, будто он здесь хозяин. Ему нельзя доверять. Что вообще нужно всем этим людям? У этого маленького проныры мутное прошлое, я гарантирую это.       — Я… я приму это к сведению, Юстас. Тем не менее, вам, вероятно, следует держать свои подозрения под колпаком. Так будет безопаснее.       — Конечно, безопаснее. Не понимаю, почему вы настаиваете на том, чтобы выбалтывать свои обвинения каждому человеку напрямую. Так и убить можно, — ответил он, совершенно не осознавая себя.       Я потратила некоторое время на то, чтобы проведать Шивон и Дезмонда и убедиться, что Юстас не представляет угрозы. Этот человек был, мягко говоря, странным. Он обвинял всех в диких вещах без малейших доказательств или даже оснований для предположений и в то же время предостерегал нас друг от друга, словно защищая каждого из нас в отдельности… когда не подозревал нас в заговоре против него.       Шивон подошла ко мне со сложенным письмом. — Тейлор, я нашла это во время поисков. — Мои глаза расширились от страха, что Шивон заблудилась, и Десмонд, должно быть, почувствовал мою тревогу.       — Не волнуйтесь, мисс. Мы все время были на связи, и она не покидала часовню. Здесь много укромных уголков и мест, где можно спрятаться для медитации, — успокоил он меня.       Она снова представила его. — Я нашла это. Кажется, здесь написано Бюргенверт. Это связано с Запретным лесом, так что это может быть полезно.       Паук Бюргенверта скрывает всевозможные ритуалы и прячет от нас нашего потерянного хозяина. Ужасный позор. У меня от этого голова неконтролируемо вздрагивает.       Ну, если предположить, что вы так написали «Бюргенверт», то это действительно может быть подсказкой. Паук каким-то образом скрывал ритуалы? Я спросила об этом Дезмонда, и он был в таком же недоумении. — Не знаю, как насчет паука, но Бюргенверт — место опасное. Что касается того, кто это написал, то не похоже, что это кто-то из священников. Наместник Амелии не пропал, а все, кто мог бы считаться магистром, умерли. Людвиг Святой Клинок, предыдущие викарии — они не пропали. Они похоронены на центральном кладбище.       — Может быть, какая-то секта?» предположила я.       Он пожал узкими плечами. — Не думаю. Я бы предположил, что это кто-то из Бюргенверта, если бы это был культ, но по тому, как он говорит, этого не скажешь. Мне жаль, что я не смог помочь.       — Все в порядке, Дезмонд. Просто делай все возможное, чтобы все были в безопасности и стабильности, хорошо?       — Хорошо, — улыбнулся он своими длинными зубами. ..................................................................       Перешагивая через массивную телегу с припасами (серьезно, эта штука была размером почти с товарный вагон, и, похоже, в ней не было места для должного количества лошадей. Они что, прицепили ее к одному из этих гигантов? Черт возьми, возможно, именно так они и поступили), я решила не терять времени и просто пристрелила волнистую ворону. Проклятые твари всегда успевали нанести несколько ударов, как только оказывались в воздухе. На вершине длинной извилистой лестницы, ведущей в более высокую часть Соборного Округа, появился один из длиннолицых головорезов в белом. Неся в одной руке фонарь, а в другой — фирменную заостренную трость, он медленно и целенаправленно спускался вниз. Фонарь, однако, выглядел… не так. Когда он подошел ближе, я поняла, в чем дело. Фонарь был покрыт глазами!       Они обросли стеклом, как ракушки, и в зрачках отражался нездоровый фиолетовый свет пламени. Глаза подергивались и двигались, водянистые и круглые, казались полностью живыми. Он издал этот длинночелюстной хриплый боевой клич, поднял фонарь, и через стекло вылезли три глаза. Пламя поплыло в мою сторону. Я выстрелила, и пуля прошла сквозь одного из них, хотя, к удовлетворению, попала в ублюдка за ней. Я отпрыгнула в сторону, а пламя устремилось за мной и, наконец, врезалось в меня. От боли я отшатнулась, мне показалось, что кровь буквально кипит в моих жилах. Звон в ушах от боли был настолько сильным, что я почти не услышала удивительно легких шагов позади себя. Я отпрыгнула в сторону как раз вовремя, чтобы избежать удара человека-пакета.       С этим было покончено. Я плавно убрала копье-пилу в кобуру и достала тесак, одним движением превратив его в глайв. Крутанувшись, я отразила удар трости Белолицего, и тот, спотыкаясь, бросился к человеку-пакету. Местность была не такой открытой, как хотелось бы, особенно с учетом того, что меня теснили эти массивные фигуры, но ступенчатый помост, ведущий к настоящей лестнице, был, надеюсь, достаточно просторным, и там было несколько зон, куда можно было проскочить, если не забывать о тактике. К сожалению, два монстра, похоже, были готовы сотрудничать и тоже сосредоточились на тактике, разделившись, чтобы обойти меня с фланга.       Я скользнула вправо, чтобы уклониться от очередного удара, затем мне пришлось наклонить талию вперёд, чтобы избежать удара тростью. Я услышала, как человек-пакет крепче вцепился в рогожу, и оттолкнулся ногами, отходя в сторону, когда мешок с мясом ударился о землю. Кровь пошла сильнее, все, что было внутри, разлетелось от удара — камень на улице был почти разбит в порошок.       Я выхватила пистолет и выстрелила в белолицего, когда тот попытался нанести удар, но не успел я воспользовалась этим, как к ошеломленному противнику присоединился человек-пакет. Он топнул ногой и нанес еще один удар.       Я быстро переключилась на двуручный захват глайва и отрубила монстру в черной одежде руку. Это потребовало гораздо больших усилий, чем я ожидала, сравнимых с попыткой одним ударом разрубить каменную колонну, но мне это удалось. Существо издало какой-то причудливый псевдо-крик, похожий на крик в обратном воспроизведении, а из его тела потекли странные клубы красной энергии, похожей на дым. Снова потекли струйки, и я увернулась — от трости. Я едва успела нагнуться, как трость задела мое левое плечо, и даже после этого на нем остался синяк. Я снова поднялась на ноги и, используя свой новый импульс, вонзила глайв в туловище белолицего, переломив его почти пополам. Скорость была ключевым фактором, поэтому я решила на время отказаться от оружия, пока оно не схватило меня за запястье. Белое лицо не желало сдаваться так просто и вцепилось в мою руку, даже когда жизнь покинула его тело. Он удерживал меня на месте достаточно долго, чтобы человек-мешок успел сократить расстояние и обрушить на меня свой окровавленный груз из рогожи, впечатав меня в землю. Я почувствовала, как сломались ключицы, плечи и все ребра. Он шагнул вперед и закончил ударом по моему черепу.       Вместо того, чтобы проснуться в часовне Идона или во Сне, у меня были видения о попытках увидеть сквозь толстую ткань. Скандирование, крики, маниакальный смех. Звук металла, входящего в плоть и проходящего сквозь нее.       Через некоторое время я проснулась от того, что впервые столкнулась с Кошмаром.