***
Остаток ночи прошёл не так, как хотела Микура. Приходилось ждать несколько часов в холодной клетке, за решёткой. Разорванная одежда усугубляла положение, по телу бежали мурашки, от холода и страха разом. Она никогда не была уверена в себе на все сто, скорее ей хотелось доказать обратное себе и остальным. Внезапная стычка с капитаном корабля повлияла на нервы и заставила сердце колко сжиматься от страха. Если бы ранее Садо вовсе не знала ничего о Дзюраку и так бы не увидела её в лицо, она могла подумать — та является аристократкой. Бледная, с хорошей фигурой, вкусом, слишком ухоженная для грязных пиратов. Шрамы, грубость и сухость выдавали её. И к огромному сожалению душкой она не являлась, больше походила на ночной кошмар, с которым мало кто хотел встретиться лицом к лицу. У штурвала Микуру могли убить, если бы не внимательность и зацикленность Сатико. Только вот не понятно, почему и без того агрессивный капитан напал на беднягу, сильнее бушуя. Все вещи находились напротив камеры, в которой с трудом, но удалось задремать. Пленников на этом судне явно не жалеют, об этом свидетельствовали черепа и различные кучки человеческих костей по углам камер. Некомфортно. Микура всегда была особо невзрачной, податливой, до жестоких наказаний дело не доходило. Тут ситуация иная. Страх усиливался перед тем, что решит сделать с ней Сатико. Она не готова. Не готова чувствовать давление и боль. На прошлом корабле были хорошие взаимоотношения с Игараши — верным квартирмейстером. Но Садо и не знала, что её пропажу обнаружат так скоро, до сих пор находясь в неведении. Утро стало таким же паршивым как и несколько часов в камере. Крепкий мужчина постучал по железным прутьям, предупреждая — церемониться он не намерен, стоит проснуться и встать как можно скорее. Микура встаёт, замечает пропажу своих вещей. Ещё ночью они находились рядом, кто-то забрал их? Где они? Отдадут их явно не скоро, если вообще позволят забрать себе. Пиратство... Бери всё, не оставляй ничего. Такова тенденция. Возмущение выливалось через края, когда девушку грубо вытолкнули из помещения, выводя на палубу. Хватка мужчины крепкая, больно. Почти вся команда находилась на палубе. Садо не понимала, что за событие организовало внезапное собрание, но сердце забилось чаще, как только все взоры обрушились на неё, а мужчина вёл её к огромному столбу, мачте. Двое юношей схватили беглянку за руки, резко толкая вперёд, к столбу. Спина неприятно соприкасается с деревом, а взгляд направлен наверх, ядовито смотря на капитана, который стоял рядом со штурвалом. — Десять ударов плетью, — с такой же хищной улыбкой заявляет Сатико мужчине. Он стоял рядом с ней, держа в руках длинную и жёсткую плеть. — Капитан, она же дама, — вдруг вмешивается квартирмейстер. Девушка с каштановыми волосами и в аккуратном камзоле взволнованно смотрит на Дзюраку. — Спасибо за напоминание, Сакура. Женщинам на этом корабле всё самое лучшее, — говорит с сарказмом, поворачивается обратно к мужчине. — Три удара до костей, первый делай спереди, — мурлыкает в предвкушении, игнорируя просьбу квартирмейстера. Мужчина кивает, спускаясь вниз и безразлично оглядывая беглянку. Микура напугана, она рвётся вперёд, словно не всё потеряно. Словно есть шанс спастись. — Рвите, — командует капитан, вальяжно спускаясь с лестницы и направляясь к Садо. Наполненные безумием и наслаждением глаза встречаются с другими, напуганными, юными. Грубо поднимает голову Микуры за подбородок. — Я буду ждать твоей мольбы так же, как моряки ждут ночами слёзы русалок, — заключает Сатико, отходя на несколько шагов. Стоит напротив своей жертвы. — Капитан, закрываю рот? — спрашивает мужчина, перед тем как замахнуться на девушку, отчаянно брыкающуюся и шипящую. — Нет необходимости. Хочу слышать как она кричит, — сладко проговаривает, делая жест рукой. Даёт разрешение начать. — Если бы ты увидела все метки, то пожалела бы о своём решении! — срывается на крик беглянка, но капитан игнорирует её, воспринимая слова как глупый лепет. Микура рвётся вперёд как только рубашку окончательно разрывают спереди, откидывая ткань с плеч назад. Мерзко. Одно лишь нахождение рядом с этой женщиной вызывало неприязнь — это Садо поняла вчера. На прошлом корабле не приходилось ввязываться в подобное, её тело практически не тронуто, что удивительно для пиратов. Грудь, плечи, живот, рёбра казались чертовски хрупкими. Не вписывалась в рамки "нетронутости" только метка Момобами. Будто Сатико выставляла напоказ раритетную вазу с уникальным узором, которую собиралась в наслаждении разбить по маленьким осколкам. Все на корабле замолкают, как только мужчина замахивается и слышится разрывающий сердца отчаянный крик. Жаль, что у Дзюраку нет сердца. Микура чувствует на своих щеках горячие слёзы, она поднимает голову на капитана, показывая блики своей гордости. Разрыв от левого плеча к правому бедру расстягивается словно кровавая река. Около плеча и вправду виднелась кость. Сатико наслаждалась этим зрелищем, останавливая мужчину и подходя к беглянке. — Не хочешь ничего сказать? — вновь поднимает опущенную голову, желая услышать долгожданную мольбу, но печально вскидывает бровь. Болевой шок. Тело ослабло, мышцы расслабились, Микура погрязла в бессознании. — Продолжаем? — ожидает ответа мужчина. — Нет, — гранатовый взгляд потухает, не дожидаясь большего наслаждения. — Уведите в мою каюту и принесите новую рубаху, — приказывает, разворачивается, нехотя уходя обратно на лестницу. В её голове возникли неожиданные мысли.***
Запах галимого спирта заставляет прийти в себя. Бутылка стоит перед ней. Лунный свет смешивается с тёплым, от свечей. Запястья Микуры крепко прикованы по сторонам к ручкам кресла, а перед ней находился длинный, накрытый для ужина стол. Напротив в другом конце сидела Сатико, ноги которой были запрокинуты на деревянную поверхность. Нагло. Теперь Садо и подавно не сравнивала её с аристократкой. Грязный пират, не более. Разорванная рубаха по-прежнему находилась на девушке, чувствовать обнажение перед этой женщиной отвратительно. Глубокая рана так и не обрабатывалась. Чувствуя подступающую боль, из глаз невольно хлынул повторный порыв слёз. — Угощайся, — игриво начинает Дзюраку, указывая на различные блюда. Микура не ела почти двое суток, она грустно вздохнула, давясь слезами. Возможности взять руками хотябы несчастное яблоко - не было. Очередной стёб. — Точно, не можешь, — наигранно дует губы, делает паузу, любуясь заплаканным лицом. — Кроха, взгляни на меня и разверни мысль о метке, — переходит на серьёзный тон. Встаёт, подкрадываясь к беглянке подобно дикой кошке. Треуголка капитана благополучно лежала на столе, около второго кресла. Платиновые волосы без головного убора казались ещё более завораживающими. — Моё бедро, — сквозь всхлипы выдавливает из себя Микура, с презрением смотря на капитана. Сатико вдруг удивляется, настроение её меняется моментально, переходя на злость. — Лжёшь. — Взгляните, мисс, раз не верите, — хрипло смеётся, но после шипит от боли, кусая губы. Дзюраку терпит наглости, решительно подходит, разворачивая девушку к себе и оглядывая вблизи глубокий разрез. Пальцы резко стягивают ткань штанов с левого бедра, обнажая. Дзюраку чувствует нежность и тепло женского тела. То, что давно забыто вдруг замедляет её, побуждает прильнуть ладонью к коже. Микура казалась ей чем-то из прошлого, не походила на привычных распутных девок. Чёрная метка из нескольких штрихов появляется на коже, бросается в глаза, Сатико отстраняется сразу же. — Я знала прошлый состав этих людей наизусть. Не верю, что теперь Момобами принимает таких неженок как ты, — с отвращением говорит, забирая вещи Микуры с подоконника. Кидает перед её лицом. Два маленьких рулона пергамента, сабля, треуголка, чистая рубаха. Последнему элементу Садо даже удивилась. — По контракту я не должна быть здесь в качестве пленника, — с ожиданием смотрит, стараясь прервать поток собственных слёз. — Да, верно, — Сатико освобождает её от ремней. — Но на этом корабле только мне решать, как сложится твоя жизнь, — ухмыляется. Беглянка и вправду занимала не самую высокую должность, метка на бедре решала формально лишь пару проблем. — Мне нужно знать смысл твоего присутствия и карт, о чём ты любезно мне расскажешь. Садо из последних сил подскакивает, забирает один рулон, разрывает на мелкие части и быстро берёт бокал с вином, выливая содержимое на клочья бумаги. Жидкость размазывает чернила, превращая координаты карты в нечто непонятное. Дзюраку спокойно наблюдает за действиями, посмеиваясь. — Ты усложнила самой себе задачу. — До того как я возобновлю карту меня найдут, — твёрдо заявляет Микура, опираясь на угол стола. Дыхание сбитое и тяжелое, глубокая рана ноет. — К твоему сведению. Момобами хоть и является своего рода баронессой и владеет много чем и кем, — обходит стол, берёт кубок, наполненный алкоголем, делает глоток. — Но я славлюсь хитростью и ловкостью. Она не найдёт тебя с недели две точно, — замечает оскал со стороны беглянки, это пуще смешит её. — Добро пожаловать на борт моего судна, кроха.***
Плечи чувствуют на себе холод и влагу ткани, тело подрагивает под умелыми руками. — Саяка, — нежно шепчет девушка, упираясь щекой в чужую рубаху и обнимая квартирмейстера за талию. Кирари сидела на мягкой софе, рядом с ней стояла недовольная девушка. — Капитан, это очередное переутруждение, — устало напоминает Саяка, промакивая плечи тряпкой, обрабатывая свежие ранки. — Я пойду по головам ради своих целей и тебя, дорогая, — голубые глаза уже давно выражали пустоту, но искра любви загоралась в них, как только они замечали родного человека. — Кирари, — Игараши переходит на ласковую интонацию, заглядывая в чужие глаза. По словам многих ураган в душе Момобами давно утих, но мало кто знал, каким морем любви наполнялось сердце рядом с квартирмейстером. — Не нужно так часто практиковать владение оружием, — откладывает тряпку, позволяя себе запустить руку в волосы капитана. — Особенно когда оружия больше тридцати штук, — с недовольством добавляет. После нескольких минут слабости Кирари поднимается, расправляя плечи и захватывая с софы бордовый бархатный плащ. — Сейчас ночь, если девчонку схватили, наверняка проверили наличие метки, — рассуждает вслух Момобами, оставляя краткий поцелуй на губах Саяки. Плащ накидывается на голые плечи, а сама девушка идёт к небольшому окну каюты. Трубка приносит в комнату неприятный, но привычный для обеих запах табака. — Стоит рассмотреть тех, с кем давно не обновлялся контракт, — уверено начинает Игараши. — Первая в списке Сатико Дзюраку. — Наведаемся к ней в гости.