***
Лёгкий ветер, обдувающий внушительных размеров корабль успокоился совсем, как только девушка подошла к своему капитану. — Капитан, у нас небольшой инцидент, — монотонно и привычно начинает докладывать младшая по званию о событиях, что происходили на судне. — Я внимательно слушаю, Саяка, — отвечает голубоглазая, держа в руках свою чёрную треуголку, разглядывая на ней свежие метки от клинков. — Наш картограф пропал, он отсутствует уже как двое суток. — Напомни имя, — поворачивается к квартирмейстеру, одаривая своей белоснежной улыбкой и золотым клыком, который выделялся на фоне всех зубов. — Микура Садо. Неплохо владела оружием, поведение достойное, причина исчезновения неизвестна. Некоторые нужные нам карты находятся у неё. — Тогда, — кладёт слегка шершавые от мозолей пальцы Саяке на щёку. Кирари упражнялась с оружием чаще положенного, данная практика сказывалась на мягкости рук. — Найдите девчонку. Не подведи меня, дорогая, — спокойно добавляет, смотря на то, как щёки квартирмейстера становятся пунцовыми. — Да, капитан.***
Команда на незнакомом корабле заставляет затаиться и дождаться ночи. Сплошного мрака, через который вряд ли заметят беглянку в коричневых широких штанах и белоснежной, лёгкой рубахе. С невзрачной треуголкой, на краях которой вставлена пара перьев, окунуть их в чернила и составить координаты в любой момент не составляло труда. Размеры судна ни чуть не уступали прошлому кораблю, который Садо благополучно покинула. Палуба освещается лишь около десятка свечей, расположеных около штурвала и двух лестниц, также ведущих к каюте. Для таких размеров огня было чертовски мало, мрак царствовал здесь по большей части, как и в сердце капитана данного корабля. Капитан походила на чёрную, ленивую пантеру, загоняя добычу на свою территорию лишь по необходимости. Она любила оставаться в стороне и наблюдать, поэтому военных действий особо не наблюдалось, сейчас курс стоял на ближайший порт. Кожаные, стучащие по дереву сапоги — единственная роскошь, что была на беглянке. Ветер игрался с длинной серьгой, разбавляя ночную тишину. Девушка поднимается к штурвалу, настороженно оглядываясь по сторонам. Боится оступиться в незнакомом месте, с капитаном ранее встреч не происходило. И надеюсь не произойдёт. Нервно и регулярно думала про себя Микура не протяжении всего дня, пока втайне находилась на борту. Около штурвала на столе разложен большой пергамент. Карта. То, что искала девушка. Невзрачная треуголка оказывается на другой части стола, бордовые пряди растекаются по плечам. Глаза внимательно бегают по координатам, прищуриваясь. — Этот вечер скуп на веселье, — печальный голос позади. — Новые координаты уже составлены, как я и просила? — Микура слышит позади себя звук. Пробку из горла вытащили зубами, выплёвывая куда-то в сторону. Запах рома. Незнакомка позади делает глоток, а после ставит бутылку на стол, около Садо. До мозга доходит самая неприятная мысль. Наглое поведение, особенно когда вся команда спит — присуще капитану. Руки замирают, глаза сводятся в одну точку. Девушка позади уже была немного пьяна, соображала не трезво. Микура молилась, чтобы дальше её так и не узнали. — Да, мисс, — на удивление решительно отвечает. Взгляд гранатовых глаз неожиданно для себя замечает незнакомый головной убор, точнее перья на нём. Ни у кого из членов команды не было подобных вещиц. Одна рука Микуры оказывается на собственных ножнах, действие не ускальзывает от пьяной девушки. Её разум в тумане, но каким бы она была капитаном, если бы не имела иммунитет к спиртному и саблю при себе. — Воровка, — интонация меняется моментально, Микура едва успевает схватить карту и уклониться от клинка. Остриё задевает лишь щёку, оставляя кровавый разрез. Статная женщина, её угольная треуголка кожаная, на плечах грубый и такой же мрачный камзол. На правом глазу чёрная, плотная повязка, но суровый гранатовый взгляд Микура чувствовала каждой частицей тела. Дзюраку Сатико хозяйка этого места. Садо прыгает на край борта, она выставляет саблю, держа второй рукой скрученную в рулон карту. — Смеешь поднимать оружие на капитана? — усмехается, вступая в игру клинками и заставляя Микуру кое-как лавировать на ненадёжном дереве. Прыжок. Перебигает на другую сторону. Их резкие, но чёткие движения схожи со страстным танцем, который вызывал одышку и желание познать неизвестные друг другу движения, ходы. — Ты совершаешь полный нонсенс, — даёт ещё несколько секунд на вольности, а после хватает за руку, как только беглянка спрыгивает обратно, карта выпадает. Поворот. Лезвие оказывается у глотки. Садо прижата спиной к чужой груди, её дыхание сбито, темп прерван. — Я забирала своё, — шипит, сглатывая и рассматривает аккуратно заточенный клинок. — Сейчас узнаю, что является твоим, — берёт за шиворот как мелкого шкета, толкает вперёд, Садо упирается поясницей в уже пустой стол. Острая сабля вонзается в поверхность, в миллиметре от руки Микуры. Сатико по очереди задирает рукава чужой рубахи, осматривая нежную кожу, хмурясь. Но после останавливается, глаз бегает по наглому лицу. На миг она теряет свой гнев, двумя руками разрывая воротник рубахи, оголяя грудную клетку беглянки. Садо продолжает рвано дышать, вжимается в стол сильнее. Почему змея подкралась к ней незаметно? Почему застала врасплох? Слева ниже ключицы находится красная, смешанная с чёрным цветом метка, походящая на розу. — Момобами, дрянь, — выругивается Дзюраку, сразу же одаривая Микуру пощёчиной. Удар ощущается больнее из-за многочисленных перстней, украшавших пальцы капитана. — Я подписывала договор с Йомозуки и Нишинотоин, зачем она подослала тебя? — алый взгляд звереет по новой, Сатико сжимает хрупкие плечи. — Не скажу, — Микуре страшно, но она не скажет об этом. Не даст усомниться самой себе в превосходстве, хоть обнажающая клыки пантера пугала лучше любого кракена. — Я прослежу, как ты будешь умолять о пощаде во время пыток, — хищно улыбается, проводя острыми ногтями вдоль груди, заставляя поморщиться.