Твой единственный минус

- Я буду скучать, - тихо произношу я, не сумев удержать две крупные слезы, которые утянули за собой и остальных своих товарищей, я закрываю лицо ладонями и чувствую, как мое тело начинает сотрясаться от рыданий. - Бог ты мой, Саня, - Юна отбрасывает очередную пару своих кроссовок в сторону, перескакивает через горы своей одежды, часть которой должна каким-то образом уместиться в ее чемоданах, и садится рядом со мной на кровать.       Она нежно обнимает меня и притягивает к себе. Я зарываюсь у нее на груди и пытаюсь забыть об ее отъезде. Юна выуживает мое заплаканное лицо и принимается покрывать его звонкими поцелуями, заставляя меня смеяться сквозь слезы. - Ну хватит уже, - произносит она, - Я тоже начну плакать. И тогда меня уже никто не успокоит. Ты этого хочешь? Я ненавижу плакать. Каждый раз, когда я все же позволяю себе эту слабость, все кончается истерикой, заложенным носом, красными глазами и мигренью. - Тебе некогда будет плакать, - утирая нос краем футболки, говорю я, - Тебя ждет жутко долгий перелет, потом ты будешь занята заселением в общагу, потом начнется учеба и все такое. Ты будешь жить с другой девчонкой, так? – я выпрямляюсь и врезаюсь в нее настороженным взглядом, который она встречает диким взрывом хохота, - Прекрати! Я серьезно. - Надеюсь, что буду, - она играет бровями, видимо, пытаясь окончательно меня добить.       Я молча вскакиваю и пытаюсь уйти, но она ловит меня за руку и рывком притягивает к себе на колени. - Ну, я не могу пойти жить в мужскую общагу, - она бережно заправляет прядь волос мне за ухо. - У твоей семьи куча бабла, и они не могут обеспечить тебя жильем? – капризно ною я, как маленький ребенок. - Могут. Но я не собираюсь просить об излишествах. Я не хочу быть им обязана. Да, отец отвалил мне источник дохода, согласна. Он согласился помочь мне с расходами на обучение, но я уже сказала ему, что отдам ему все до копейки, - вкрадчиво объясняет она, - И ты меня недооцениваешь. Я не собираюсь ни с кем заигрывать, не собираюсь крутить романы за твоей спиной. Слышишь? – я отрывисто киваю, - По двум причинам. Во-первых, я хочу быть верна тебе, хочу больше всего на свете, не потому что ты ревнивая задница, а просто потому, что этого хочет мое сердце. Во-вторых, ты права, я буду очень занята учебой. Это моя главная и единственная цель. Ты поняла? - Поняла, - послушно отвечаю я, ощущая, что я полностью верю ее словам. - Ну вот и все, - Юна целует меня в лоб, поднимает меня на руки и пересаживает на кровать, а сама встает и снова хватается за свои вещи, - А теперь иди и помоги мне. - Не собираюсь. Своими собственными руками поспособствовать тому, что ты меня покинешь? – я скрещиваю руки на груди и хмуро гляжу на нее. - Ох, Саня, ну какая ты, оказывается, вредина, - Юна с улыбкой мотает головой, - Помоги мне, прошу, а позже я тебя отблагодарю. Ты не пожалеешь. Давай, - Юна продолжает уговаривать меня. - Ладно, - я встаю и пробираюсь к ней сквозь залежи черных вещей, - Запихаю в твой чемодан самые стремные шмотки. - А у меня такие есть? – она изумленно таращится на меня. - Я найду, - ничуть не смутившись, отвечаю я, аккуратно складывая ее вещи, которые она сама же разбросала по полу.       Вдвоем мы действительно управляемся довольно быстро. Я еще раз прохожусь по списку самых необходимых вещей, включающих жизненно важные документы, и Юна уверенно отмечает каждый из пунктов. К моему огромному удивлению, получилось всего два чемодана. Юна рационально распределила вещи на «очень нужные» и «обойдусь без этого». - Это важно, найди местечко, - я протягиваю Юне прямоугольный сверток, повязанный ленточкой. - Это что, подарок? – Юна забирает сверток и принимается вертеть его в руках в поисках опознавательных знаков. - Не открывай, - командую я, - Хочу, чтобы ты открыла его, когда долетишь, ладно? - Ладно, - грустно вздохнув, говорит она и бережно кладет подарок в рюкзак, который собирается взять с собой в салон самолета, - Хотя бы намекни. - Нет, - я остаюсь непреклонной, - Но знай одно. Это ерунда. Ничего серьезного. - Сомневаюсь, - ее теплый взгляд обволакивает меня, словно первый теплый летний дождь.       Это действительно ерунда. Я заказала ежедневник в функциональном чехле, который включает в себя блок зарядки для электронных устройств, подставку для телефона и кучу других полезных отсеков. Я была счастлива, когда Юна сказала, что хотела бы такой, но потом, из-за сборов и хлопот, забыла об этом. А я нет. Я буквально сразу же заказала такой, но на каждой страничке самого ежедневника написала разные приятные слова поддержки и любви, добавив к ним маленькие милые рисунки. Надеюсь, ей понравится. Туда же я вложила письмо, написанное мной собственноручно и сбрызнутое моими духами, а в конверт я добавила маленькую засушенную мной розочку, которую сорвала в Сочи. Но я не могла просто оставить этот презент умилительным, поэтому компактно упаковала минимальнейшие черные, полупрозрачные стринги ее размера. Надеюсь, это ее хотя бы немного взбодрит. Или взбесит. - Спасибо, принцесса, - Юна прижимается горячими губами к моей щеке, - Вот только мне уезжать еще только через два дня. Ты предлагаешь мне умереть от любопытства? - Я отвлеку тебя, - я обвиваю руками ее шею и нежно целую.       Наш поцелуй распаляется, словно угли в потухающем костре при дуновении ветра. Руки Юны скользят по моей спине и, когда достигают моих ягодиц, подхватывают меня и прижимают к своей хозяйке. Я обвиваю ее бедра ногами, а она властно углубляет поцелуй. Мой пульс вторит отчетливому биению ее сердца. Она укладывает меня на кровать, и я позволяю ее дерзким рукам скользить по моему телу, срывая с меня одежду, сжимая мою кожу. Я растворяюсь в каждом прикосновении ее губ, ненасытно путешествующих по полотну моей распалившейся кожи. Мы вновь сливаемся воедино. Ее обнаженное тело над моим. Ее смелые губы, завладевающие мной сантиметр за сантиметром. Ее горячий язык, доводящий меня до исступления. Моя рука в ее руке. Я жадно поглощаю каждое мгновение, но мне все еще мало ее. Мало. Несмотря на то, что я никогда в жизни не проводила столько времени в постели. Иногда, конечно, не в постели вовсе. Мое сердце разгоняется до предельной скорости, и я начинаю всерьез бояться, что оно вот-вот остановится от переполняющих его чувств. Юна сжимает меня в объятьях, и в этот момент я почти готова расплакаться от ощущения переполняющего меня обожания и восхищения этим взбалмошным ураганом по имени Юна.

***

- Что говорит твой папа? – спрашиваю я, - Новостей нет? - По поводу чего? – Катя сидит, развалившись на скамейке в небольшом скверике рядом с универом, где мы частенько любим зависать после пар, и подставляет лицо все еще ярко светящему солнцу, которому, видимо, невдомек, что лето уже закончилось. - По поводу Андрея, – я с нетерпением гляжу на подругу. - Не-а. Судя по всему, его семейка пытается все скрыть. Почему не спросишь у Юны? - Я спрашивала, - отвечаю я, - Она убеждена, что он еще не вышел. Просто прощупываю почву, вдруг твой папа знает больше. - Это вряд ли. Он у меня не сплетник, поэтому не станет намеренно расспрашивать и разузнавать о том, что не касается его лично. - Ты не в него пошла, - подтруниваю я над ней. - В мать, - отвечает Катюха, - Она всегда в курсе последних новостей в мире шоу-бизнеса, даже подписана на кучу пабликов, где публикуют свежие сплетни. Юна уезжает послезавтра? - Да, - потупив взгляд, отвечаю я. - Едешь ее провожать? - Конечно. - Не боишься встречи со свекрами? – Катя обращает на меня игривый взгляд. - Не боюсь, - уверенно выдаю я, - Да их там и не будет, скорее всего. Юна не сообщила им время вылета. А даже если бы сообщила, вряд ли они приехали бы. - У них все настолько плохо? – Катя откручивает крышку бутылки с лимонадом. - Мать в ней бесповоротно разочарована. Она предпочитает считать, что у нее нет дочери, - с горечью говорю я. - Ну а отец? - Не знаю. Я думала, он хороший человек. Но после этой истории с Аленой… - Он резко перестал быть хорошим человеком? Потому что любит молоденьких шлюх? – Катя делает пару глотков и передает мне бутылку. - Ну… это ненормально, - неуверенно произношу я. - О, давай поговорим о «нормальных» отношениях, Уварова, - Катя воодушевляется, - О твоих, например. Или о моих. - Ладно, ладно, - я сдаюсь, зная, что эта демагогия может затянуться, - Ее отец всегда больше любил Андрея. И сейчас занят его судьбой. Либо страданиями по неудавшемуся наследнику империи. - Ясно, - протягивает Катя, - Не захлебнись в слезах, ладно? В понедельник придешь на пары? - Приду, - твердо отвечаю я, - Это поможет мне отвлечься. - Верно, молодец, - одобрительно кивает подруга, - У тебя останусь я. Помнишь же об этом? - Помню, - я дарю ей благодарную улыбку.       Мы замолкаем, а уже в следующий миг я вздрагиваю от прикосновения чьих-то рук, осторожно закрывающих мне глаза. Я пробегаюсь пальцами по знакомым изгибам любимых рук, нахожу привычное колечко на большом пальце и расплываюсь в улыбке. - Юна, - зову я. - В яблочко, малыш, - Юна убирает руки и заглядывает в мои счастливые глаза, а затем, не обращая внимания на сидящих на соседней скамейке парней, чмокает меня в губы, - Привет, Катюх. - Хай, - Катя заговорщически подмигивает ей, и я понимаю, что она видела крадущуюся ко мне со спины Юну, - Как настрой? Боевой? - По-другому и не бывает, - отвечает Юна, усаживаясь рядом со мной. - Круто. Я искренне желаю тебе успехов, Юна. Давай, порви там всех, - Катя поднимает кулачок в воздух, - Думай только об учебе и Сашке. - Так и будет. Спасибо, Кать, - Юна широко улыбается, пока я любуюсь ее обновленной стрижкой, которая в общем-то не сильно изменилась – сбритый затылок и виски, длинная челка. - Ладно, мне пора, мама хочет потаскать меня по магазинам, - Катя встает, подходит ко мне и крепко меня обнимает, - Пока, пупс. Пока, Юна. Увидимся… зимой? – она протягивает Юне руку, а та в свою очередь притягивает ее к себе и обнимает. - Ага, до зимы, - добродушно отвечает Юна, пока Катя пытается отойти от шока, - Береги мою принцессу, ладно? - Без проблем. Сразу после твоего отъезда поведу ее в клуб, чтобы она смогла напиться в нолик, - саркастично отвечает Катя. - Тогда готовь себе могилу к зиме, - не растерявшись, отвечает Юна. - Зимой земля холодная, - ноет Катя. - Я согрею ее своими слезами, - Юна подмигивает Кате. - Так, хватит. Какой милый обмен любезностями, - встреваю я в их шуточную перепалку. - Весь кайф обломала, - вздыхает Юна. - Ты и понятия не имеешь, насколько она профессиональный кайфоломщик, - восклицает Катя. - Я представляю. Большей зануды в жизни не встречала, - поддакивает Юна. - Да вы издеваетесь! – кричу я, - Теперь против меня ополчились? Кать, подумай дважды. У кого ты будешь просить билеты на сессии? Юна, - я обращаюсь к своему дьяволенку, - А ты подумай трижды. На кого ты оставляешь свою квартиру? И хотела бы ты, чтобы она сгорела дотла? - Я сделаю тебе билеты, - после паузы обращается Юна к Кате. - Я прослежу за твоей хатой, - тут же отвечает Катя. - Ладно, - я всплескиваю руками, беру сумку и встаю со скамейки, - Потом не жалуйтесь мне друг на друга. Потому что вы обе просто невыносимы. - Пока, Уварова, - посмеиваясь, кричит Катя, - До понедельника.       Юна догоняет меня и бережно берет меня за руку. Я не сопротивляюсь, а лишь крепче сжимаю ее руку. - Ты же знаешь, что я люблю тебя? – подмазывается она ко мне, оставляя нежный поцелуй на моем виске. - Знаю, - бурчу я, все же не сумев скрыть улыбку.       Юна подводит меня к своей машине, открывает передо мной дверь переднего пассажирского сидения и помогает забраться внутрь. Я вспоминаю свою первую совместную поездку с Юной в машине и, качая головой, начинаю смеяться. - Что такое? – Юна садится за руль и обращает на меня внимательный взгляд. - Ты похитила меня в день нашего знакомства, - напоминаю я ей, - И пыталась заставить меня поцеловать тебя. - Ты притворилась, что потеряла сознание, - вспоминает Юна. - Ты хотя бы на секунду поверила? - Нет, я знала, что ты притворяешься. Ты плохая актриса, - Юна заводит двигатель и выезжает с парковки. - Правда? Странно, - я принимаю задумчивый вид, - Тогда почему ты до сих пор веришь, что я кончаю с тобой? - Ого! – восклицает Юна, посмеиваясь, - Ты подписала себе смертный приговор. Я съезжу к родителям, а когда вернусь, ты у меня поплатишься за всю свою ложь. - Что? Ты поедешь к родителям? - Хочешь со мной? – Юна тормозит на перекрестке перед загоревшейся красной лампочкой светофора. - Нет уж., спасибо. Едешь попрощаться? – интересуюсь я. - Типа того, да. А еще оставлю у них машину. Тебе ведь она все равно не нужна, у тебя нет прав, - отвечает она. - Прав нет. И водить я не умею. Эта тема для меня пока закрыта. - Это почему? – удивляется она. - Просто не планирую. Пока что у меня одна цель – закончить универ, - объясняю я. - Жаль, - Юна поджимает губы, - Жаль, что не умеешь водить. Я бы была спокойнее, если бы моя девочка была в твоих руках. - Твоя девочка и так каждую ночь в моих руках, - кокетливо улыбаюсь я. - Сань, неужели ты не безнадежна? Когда-нибудь ты полностью освоишь искусство пошлых шуточек, - Юна кладет руку на мое колено и легонько сжимает его. - У меня хороший учитель, - я сладко улыбаюсь и принимаюсь поглаживать ее руку.       Юна подвозит меня к нашему дому и тянется к моим губам. Я нежно целую ее, внутренне негодуя, что ей придется покинуть меня на пару часов. И все же я не решаюсь поехать с ней. - Я быстро, жди меня, любимая, - шепчет она, щекоча мои губы горячим дыханием, - На обратном пути возьму такси. - Хорошо, - я поглаживаю ее свежевыбритый, колючий затылок, - Приготовлю пока пиццу. Это легко. Нажму пару кнопок, а потом встречу курьера. Самый простой рецепт. - Я всеми руками за, - я чувствую ее соблазнительную улыбку на своих губах. - Будь осторожна, - вдруг произношу я. - Не вступать в перепалку с матерью? – усмехается Юна. - Ну… да. Просто оставь машину и приезжай домой, - сама не понимая своего беспокойства, говорю я. - Ладно, принцесса, - она оставляет пару коротких, нежных поцелуев на моих губах и с тяжелым вздохом отстраняется.       Я выхожу из машины и остаюсь стоять у подъезда, пока ее машина не скрывается за углом. Чувство тревоги не покидает меня, и я начинаю всерьез обдумывать идею о том, чтобы позвонить ей, попросить вернуться и взять меня с собой. Я захожу в лифт и пытаюсь смахнуть туманные мысли, полные непонятного беспокойства. Мне почему-то действительно кажется, что встреча с родителями не закончится ничем хорошим.       Я прохожу в квартиру и плюхаюсь на диван. Может быть, ее мать хотя бы в этот раз оставит ее в покое, учитывая, что ее дочь уезжает в другую страну.       В воздухе повисает какое-то безмолвное напряжение, которое не поддается моему логическому объяснению. Я словно бреду по мрачному лесу в темную, безлунную ночь и постоянно чувствую чье-то присутствие, вижу загадочные тени у черных стволов деревьев, слышу хруст веток – чувство жертвы, которой кажется, что она окружена полчищем хищников. Она ждет развязки, ждет, что зеленая лесная трава вот-вот окропиться ее кровью, а из горла вырвется последний предсмертный стон.       Веки тяжелеют, и я против своей воли проваливаюсь в глубокий, тревожный сон, все же надеясь, что в любой момент меня разбудит щелчок открывающейся двери.