Твой единственный минус

- Ты чего? – парализующий шок проходит, уступая место раздражению, и я отталкиваю Иру, - Что ты делаешь? - Черт, - тихо говорит она, отворачивается и утыкается лбом в стену, - Саша, прости. - Прости? Ты совсем чокнулась, - продолжаю я негодовать, - Нахрена ты полезла ко мне? - Прости, - повторяет она, - Я думала… думала… Это не важно. - Что ты думала? – я подхожу к ней и пытаюсь заглянуть в ее глаза. - Говорю же, неважно. Я пойду. Прости меня, - Ира отрывается от стены и пытается пройти мимо меня к лестнице. - Стой, - я ловлю ее за запястье и крепко удерживаю, - Подожди ты. - Нет, правда, Саша. Мне лучше уйти, - настаивает она и пытается вырвать руку, - Отпусти. - Ира, успокойся. Все нормально. Я просто не ожидала. И… Я не могу вот так. Это было слишком внезапно. Я… Все мои мысли сейчас заняты другим человеком. И мое сердце… оно не свободно, - неловко объясняю я. - Так ты любишь ее? – с грустной улыбкой спрашивает Ира. - Люблю, - тяжело вздохнув, признаюсь я. - Саша… - Я знаю! Знаю. Ты оказалась права. Я в тот вечер позвонила ей и призналась во всем, сказала, что хочу быть с ней, - скороговоркой выпаливаю я, - Но она не ответила мне. Она не любит меня. И не хочет быть со мной. Я и вправду была слепа и наивна. Мне от этого ни капли не легче. Каждый день я словно хожу по битому стеклу. Я просыпаюсь и понимаю, что все это не сон, это правда произошло. Меня отвергли. Наяву. Я еще никого и никогда так сильно…       Я замолкаю. К горлу подступает огромный комок сдерживаемых мною все эти дни слез и заставляет меня онеметь. Я пытаюсь сделать вдох, но вместо него из горла вырывается жалкое скуление, и меня прорывает. Соленый горький поток сшибает на своем пути последние ветхие преграды. Я сгибаюсь пополам и валюсь на кровать. Под руки попадается меховая подушка, в которую я тут же утыкаюсь лицом, чтобы скрыть свою слабость и заглушить всхлипывания.       Через пару минут я ощущаю теплые руки Иры, легонько сжимающие и поглаживающие мои плечи. - Тише, тише, - шепчет она и кладет голову на мою спину, - Все будет хорошо. Все пройдет. Когда-нибудь она заплатит за это. Можешь быть уверена.       Неимоверным усилием я беру себя в руки и сажусь на кровати. Ира подвигается ко мне и обнимает меня за плечи. Я беру с прикроватного столика упаковку влажных салфеток и аккуратно вытираю лицо, железной хваткой держа себя в руках, чтобы не провалиться в новый приступ слез. - Боже, прости, - бормочу я, - Я не хотела, чтобы ты все это увидела. Мне ужасно стыдно теперь. - Прекрати. Я все понимаю, - успокаивает она меня, - Я же тоже человек. И, прости, но я была на твоем месте. Так что… кому как не мне знать. - Тебе было так же больно? – я заглядываю в ее помрачневшие глаза. - Да, наверное. Но Юна здесь не при чем. - Тогда кто? – задаю я бестактнейший вопрос, сама того не замечая. - Ты, - ее серьезный взгляд впивается в мои красные, опухшие от слез глаза.       Я теряю дар речи и пытаюсь расшевелить все еще ослабленный истерикой рассудок. Я сделала ей больно? Что она имеет в виду? Мне казалось, что там, на озере, когда она раскрыла карты, мы поняли друг друга, и я перечеркнула свое раздражение в отношении нее. Я ведь ничем ее не обидела. Может быть, она имеет в виду ту нашу встречу? Но она сама сказала, что я помогла ей, защитила от нападок и проводила до дома. Стало быть, она не все мне рассказала. Я знала, что в те годы я не могла быть настолько милой. - Я влюбилась в тебя, - собравшись с духом, продолжает она, - Тот поцелуй был для меня дикостью. Но он настолько взбудоражил меня. Ты была нежна и горяча одновременно. Ты буквально свела меня с ума. Я понимала, что это неправильно, что я не должна грезить о поцелуе с девушкой, но я ничего не могла с собой поделать. Я стала напрашиваться с друзьями на их тусовки, пыталась разузнать, где тусуется твоя компания, спрашивала о тебе. В общем, я делала все, что было на тот момент в моих силах, чтобы снова увидеть тебя. Я приходила в твою школу, но, как назло, никогда тебя не заставала. Я сдалась, приняла решение забыть о тебе. Начались экзамены, а затем выпускной. И это заняло мои мысли. Я поступила в МГУ, и вроде бы жизнь наладилась. Год спустя я нашла твою страничку и подписалась с левого аккаунта. Я была уверена, что ты не одобришь заявку, но ты, на удивление, приняла ее. Так я узнала, что ты поступила в универ в Москве и теперь живешь в одном городе со мной. Ты изменилась, стала такой милой и нежной. Я поняла, что ты вырвалась из той дурной компании и была очень рада. Я приехала к твоему универу. Я тогда подумала, что тут все будет в сто раз сложнее, это же не школа. Но, черт возьми, в тот самый момент, когда я собиралась уходить, я увидела тебя. Ты была с двумя девчонками. Вы шутили, смеялись и болтали о чем-то своем. Я стояла и не могла глаз от тебя оторвать. Ты была так прекрасна. На миг мне показалось, будто мир превратился в белый фон, на котором есть только ты. Ты прошла мимо. Не узнала меня. Я порвалась подойти, но мной овладел такой страх, что я так и осталась стоять на месте и смотреть тебе вслед. Звучит жутко, я признаю, но я приходила снова и снова. Я не всегда встречала тебя. Но когда все же встречала, в очередной раз просто стояла и пялилась, как умственно отсталая. Каждый раз я обещала себе, что подойду, поздороваюсь, напомню, кто я, скажу, что мы в детстве лепили вместе куличики в песочнице, и постоянно нарушала данное себе обещание. Потом ты выложила в сеть первую фотку со своим парнем. Андреем. Братом девушки, которая соблазнила меня, спустя полгода выкинула из своей жизни и укатила за границу. Мир тесен, подумала я. Но даже и не думала, что он настолько тесен. Я думала, что Юна больше не вернется в Россию, поэтому даже предположить не могла, что вы… - Да, - говорю я, все еще пребывая в полном ауте после услышанного, - Она вернулась весной. Черт. Как же это… я ведь даже не догадывалась о тебе. Вообще о твоем существовании. Я не вспомнила тебя, даже когда мама рассказала мне о тебе по телефону. - Знаю, - робко улыбается Ира, - Я надеялась, что ты узнаешь меня. Прокручивала в голове десятки сценариев, в которых ты все же вспомнишь меня и… - Засосу тебя прямо на глазах у родителей? – выдаю я, позабыв про словесный фильтр.       Ира откидывается на кровать и заливается смехом. Я не сдерживаюсь и взрываюсь истерическим хохотом. Нервы, бывшие все это время на грани, наконец, расслабляются. - Моя мама не удивилась бы, - отдышавшись, говорит Ира, - Она догадывается, что я не натуралка. - Да? Почему? – с неподдельным интересом спрашиваю я. - Спалила, как я сижу в приложении для знакомств и лайкаю девушек, видела, как я гуглила, как правильно делать куннилингус, - посмеиваясь, говорит она, - Она молчит, конечно. Так и не задала тот самый вопрос. Но я думаю, еще чуть-чуть, и она не выдержит. - Ира, - остатки смеха улетучиваются, оставляя после себя недоумение, - Ты до сих пор что-то ко мне испытываешь? - Да, - честно признается она, - До сих пор. Наверное, после нашей вылазки на природу мои чувства к тебе вспыхнули с новой силой. - Но это ведь так глупо, - возражаю я, - Ты ведь даже меня не знаешь. - Ага, - кивает она, - Понимаю. Мозгом. Но у сердца свои планы. - Ты не пойми меня неправильно. Я ни капли не обесцениваю твои чувства, но как можно столько времени испытывать к кому-то симпатию без малейшего намека на личное общение. - Не знаю, - Ира пожимает плечами и, кажется, не видит в этом ничего странного, - Как можно любить девушку? Это же противоестественно. - Я долгие месяцы пыталась ответить на этот вопрос, - соглашаюсь я, - В итоге я просто смирилась и позволила себе эти чувства. И, знаешь, ни капли не жалею. Да, хэппи энд не светил мне с самого начала, да, я оказалась просто игрушкой, но я узнала, каково это – без памяти влюбиться, выключить мозг и смело отдавать человеку всю себя. - Саша, - Ира садится прямо и ловит мой взгляд, - Я заранее знаю, что ты скажешь, но теперь пути назад нет. Раз уж я рискнула поцеловать тебя, то пойду до конца. Поэтому прошу тебя, дай мне шанс. Давай узнаем друг друга лучше, проведем вместе время, доверимся друг другу. - Прости, но… - Да, я знаю. Юна, - Ира опускает взгляд в пол и прикрывает разочарование улыбкой, - Просто знай. Ты очень нравишься мне. Уже не один год. И я была бы счастлива, если бы ты, наконец, заметила меня.       Я лишь поджимаю губы, не найдя, что ответить. Раздается отчетливый стук, и мы обе подскакиваем на месте от неожиданности. - Солнце, - мама стоит на последней ступеньке лестницы, протягивая мне телефон, - Прости, малыш, но это важно. Возьми. - О, ну я пойду, - Ира бросает мне последнюю теплую улыбку и спускается вниз. - Кто это? – я беру телефон из рук мамы. - Она очень просила меня, чтобы я дала ей с тобой поговорить, - отвечает мама и уходит.       Я гляжу на экран и вижу незнакомый номер, но по индексу понимаю, что это московский номер. Я судорожно пытаюсь хотя бы примерно вспомнить номер Юны, но мне это не удается. - Да? – твердо говорю я. - Саша, не клади трубку, - слышу я взволнованный голос Юны, от звука которого меня тут же прошибает, - Я знаю, ты злишься на меня. И я даже понимаю, почему. Но все не так, как ты подумала. В тот момент я готова была собраться, прилететь и лично дать тебе по башке за то, что ты напилась. Меня это так бесило, что я едва сдерживалась, чтобы не наорать на тебя. Ты позвонила посреди ночи и стала поливать меня дерьмом, потом внезапно сменила пластинку и призналась в любви. И все это – бухая в ноль. Я бы хотела услышать от тебя эти слова. Но… не в таких обстоятельствах. Меня почти невозможно обидеть или причинить мне боль. Я всегда была настолько безразличной к людям, что мне было невероятно легко отвернуться и навсегда забыть имя человека, который хоть чем-то мне не понравился. А ты смогла меня ранить. - Я? Ранить тебя? Да ты издеваешься! – кричу я, уже не контролируя приступ гнева. - Да, мать твою, ты! – рявкает Юна, - Напилась до чертиков и с легкостью пизданула мне о своей любви. Да ты наверняка сейчас еще и меня во всем обвиняешь. Юна такая сякая. - Да, обвиняю! Как ты могла мне не ответить? Почему ты ничего не сказала. Я открыла тебе свое сердце, а ты просто отшила меня. Да, я была пьяна. И что с того? Разве так сложно было просто сказать мне что-то более приятное, чем «Поговорим завтра»? Мразота ты. Конченная. - Прекрати меня поносить, - строго говорит она, - Я хочу поговорить нормально. Саша, я тебя не отшила. И не собираюсь. Я… блять… Я… - Что? Что?! – не выдерживаю я.       Волнение нарастает с такой скоростью, что я начинаю задыхаться. Я так боялась этого разговора. Я должна была положить трубку и сказать маме, чтобы она заблокировала ее. Шестое чувство во всю глотку орет, что ничем хорошим этот разговор не закончится, и я искренне в это верю. - Я. Тоже. Люблю. Тебя. Саша, - отрывисто и жутко робко произносит она, - Я никогда и никому не говорила этих слов. Ты первая, кто слышит их от меня. И ты первая, к кому я действительно чувствую что-то настолько сильное. Ты игнорировала меня почти неделю. Все это время меня трясло, как осиновый лист. Я почти не спала и, кажется, выкурила больше сигарет, чем за всю свою жизнь, - я слышу, как начинает предательски дрожать ее голос, - Я не знала, что с тобой, как ты. Ты была жутко пьяна, а затем твой телефон три дня был недоступен. Я писала твоей маме везде, где смогла ее найти. Я люблю тебя, дура, люблю. Но я умоляю тебя, больше никогда так не делай, - она замолкает, и я слышу, как она шмыгает носом, - Я так испугалась. Черт тебя дери. Слышишь меня?! - Слышу, - единственное, что мне удается сказать перед тем, как меня разрывают рыдания. - Твою мать, какого черта ты плачешь? – восклицает Юна. - А ты почему? – невнятно бубню я сквозь слезы. - Потому что я очень хочу сейчас обнять тебя, но не могу. Прости меня. Пожалуйста, прости. Я не хотела причинять тебе боль, я лишь хотела услышать все те слова от трезвой тебя. Все, что ты говорила… Я не думаю так. Ты не очередная пассия, Саня. Ты та, которая заставляет меня сгорать изнутри. Ты такая зануда, ты так ненавидела меня, так бесилась на меня, ты была такой неприступной, такой суровой, иногда ты и вправду жуткая душнила и задротка, иногда ты непредсказуема, ты обескураживаешь меня, иногда ты раздражаешь меня. Но я люблю все это в тебе. Все твои плюсы. - И минусы? – спрашиваю я. - В тебе нет ни единого минуса, милая.       Сердце пропускает удар, а на лицо пробирается дурацкая улыбка, которую просто невозможно стереть. - Может быть, я дам тебе свой новый номер, и ты позвонишь мне? Я должна вернуть маме телефон. - Радость ты моя, у меня есть твой новый номер. В мессенджере пришло уведомление о смене номера, - отвечает Юна. - Ладно, тогда до связи? - До связи.       Я кладу трубку, поворачиваюсь к зеркалу и вижу растрепанную, раскрасневшуюся от слез дурочку с широченной улыбкой от уха до уха. Я привожу себя в порядок и спешу вниз, где и застаю маму, удивленно таращащуюся на меня. - Все хорошо? – спрашивает она, рассматривая мое лицо тревожным взглядом, - Вы поссорились, да? - Помирились. Все отлично, мам, - я вручаю ей телефон и висну у нее на шее. - Боже правый. В честь чего? – мама нежно гладит меня по голове. - Соскучилась, - отшучиваюсь я. - Да уж, давно не виделись, - смеется мама. - Я выйду во двор, подышу немного, - говорю я, все еще сокрушительно проигрывая в битве с дурацкой улыбкой. - Вы с Иркой опять выпили что ли? – мама наклоняется и обнюхивает меня. - Мам! – вскрикиваю я и отстраняюсь от нее. - Ладно, ладно. А то та тоже зашла и говорит, дела срочные появились, надо ехать. - Ира уехала? – я удивленно смотрю на маму. - Да, ускакала буквально. К жениху, наверное, - мама хитро улыбается, а я чувствую неприятный укол от беспощадной совести в самое сердце, - Ну я пошла, а то отец твой меры то не знает же. Завтра опять весь день проваляется в отключке, а у нас еще огород простаивает заросший сорняками.       Мама возвращается на кухню, и я тут же выбегаю на улицу. Зажатый в руке телефон начинает вибрировать. Я принимаю вызов и вновь растворяюсь в омуте любимого голоса. - Привет, - нежно говорит Юна. - Привет, - отвечаю я. - Я скучаю, - произносит она. - Я тоже скучаю. Юна, прости меня. Я не думала, что ты так отреагируешь. Мне было плохо, но я была уверена, что тебе было просто плевать, - тихо говорю я, прижимая телефон к уху так, словно, если достаточно сильно прижать, можно в ту же секунду оказаться рядом с человеком на другом конце. - Я знаю. Я тоже вспылила и поняла свою ошибку лишь на следующий день. Главное, что ты в порядке. Я рада, что ты выслушала меня. - Юна? - М? - А мой вопрос? Что ты ответишь? – нервно расхаживая из стороны в сторону, спрашиваю я. - Какой вопрос? – недоумевает она. - Ты хотела бы быть моей девушкой? – на одном дыхании говорю я и, затаив дыхание, жду ответа. - Ох, этот вопрос, - произносит она и замолкает на несколько секунд, которые длятся целую вечность, - Саша, это очень сложно. - Что именно? – спокойно спрашиваю я, все еще надеясь, что она в очередной раз припасла для меня идиотскую шутку. - Я уезжаю, ты же помнишь? – тяжело вздохнув, начинает она, - Я уеду в другую страну, за тысячи километров от тебя. В лучшем случае, я приеду лишь к новогодним каникулам, а потом – только летом. Отношения на расстоянии не работают. Мы обе это прекрасно понимаем. - Тогда зачем все это? – интересуюсь я, - Зачем ты говоришь о своих чувствах, зачем хочешь, чтобы я жила в твоей квартире, зачем делилась со мной своими мечтами о будущем? Зачем? Если все равно в итоге считаешь, что не сможешь выдержать разлуки. - Я пытаюсь быть реалисткой, Саша. - Реалисткой? Да ты настоящая эгоистка, - мои пальцы впиваются в пластиковый корпус телефона. - Ладно. Как по-твоему я должна была поступить, а? - Послать меня на хуй, - цежу я сквозь зубы, - Не надо корчить из себя жертву обстоятельств, не надо пытаться казаться ангелом. Это жестоко, Юна. Сказать, что любишь, а потом взять и вонзить очередной кинжал в мое сердце. - Саша, послушай меня! – возражает она, - Ты сама то готова к этому дерьму? Готова быть со мной, не будучи со мной рядом? Готова отказаться от возможных перспектив только потому, что у тебя девушка, которая где-то там, за океаном? - Возможных перспектив? О! Ясно! Так вот как ты думаешь? Это ты не готова отказаться от этих самых перспектив. У меня же их попросту нет и не будет. Я хочу быть только с тобой. И мне не важно, кто там попытается поманить меня пальчиком. Я буду знать, что это не напрасно. Я буду верить тебе и ждать. Вот только теперь мне ясно, что из нас двоих это ты не готова остановить свое внимание лишь на мне. - Господи, Саша! Дело не в этом, - срывается она. - А в чем? – задыхаясь, спрашиваю я. - Мы ведь не знаем, что ждет нас обеих в будущем. Просто не знаем. Я не хочу, чтобы кому-то из нас было больно, - оправдывается она. - Тогда ответь мне на вопрос. Зачем ты все это затеяла? Зачем заманила меня в свои сети? Ты же знала, что так будет. Ты просто искала развлечение на лето, прежде чем уедешь устраивать свою жизнь? - Нет, - коротко отвечает она.       Оглушительная тишина сейчас кажется красноречивее всяких слов, а полное и абсолютное бессилие сковывает меня настолько сильно, что я напрочь лишаюсь всяческих способностей мыслить. Я просто не способна изобрести какой-то ответ. Или вопрос. Моя сказка рушится прямо на моих глазах, а я просто стою и наблюдаю за этим. - Нам больше не о чем говорить, - наконец, выдаю я. - Саша, прости. Я правда сейчас не смогу предложить тебе чего-то большего, - надрывно произносит она, - Но это не значит, что я отказываюсь от тебя. - Нам больше не о чем говорить. Прощай, Юна.       Трясущейся рукой я не с первого раза попадаю по кнопке отбоя, пока Юна продолжает что-то говорить вслед. Прощай, Юна.