Твой единственный минус

- Я чуть не зарезала твоего брата, - прожевав порцию вкуснейшей пасты с курицей и шпинатом, с заботой приготовленной Юной, говорю я. Юна замирает с поднесенной ко рту вилкой и без единого проявления хоть какой-то эмоции смотрит на меня. Я делаю глоток воды и отвечаю ей невинным взглядом, словно не сказала ничего такого. - А можно по порядку? – все же отправляя накрученные на вилку спагетти в рот, спрашивает она и продолжает выжидающе глядеть на меня. - Ты же хотела узнать, что вчера произошло, - спокойно продолжая трапезу, говорю я, - Вот я и решила рассказать. - Интересное начало, - подмечает она, посыпая порцию своей пасты пармезаном, - Впрочем, я заинтригована. Так что продолжай. - Ты уехала, а мы с Аленой остались вдвоем. Она созналась в том, что спит с ним. Я пыталась ее утихомирить, но она продолжала поливать меня грязью. Позвонили в дверь, я решила, что ты вернулась и открыла ее. Твой брат вылетел за нами первым рейсом и сразу же прискакал в нашу с Аленой квартиру, - я мгновенно улавливаю изменения в атмосфере – Юна заметно напрягается и уже вовсю протыкает меня острым взглядом готовящейся к броску змеи, - Он извинялся. Молил о прощении. Алена, конечно же, влезла в разговор. Он не сдержался и схватил ее. А я взяла нож и стала угрожать ему. Так мне удалось выгнать его. Юна откидывается на спинку стула и с явным восхищением с примесью удивления глядит на меня. Она пару раз порывается что-то сказать, но, кажется, эмоции, вспыхнувшие в ней после услышанного, перекрывают тот отсек в мозгу, который отвечает за четкую речь. - Ты, - она все же берет себя в руки и спешит прояснить ситуацию, - С ножом, - я молча киваю, умиротворенно наматывая длинные спагеттины на вилку, - Угрожала брату? - Так и было, - подтверждаю я, - У меня не было выбора. Он делал ей больно. - То есть, - Юна хмурится, - Ты напала на него с ножом, потому что не хотела, чтобы он причинил ей боль, а когда то же самое было с тобой, ты не прибила его на месте? Я опешиваю, своим умозаключением она застает меня врасплох. Я едва заметно морщусь от напоминания о том ужасном дне. - Я до последнего не хотела быть этой самой чокнутой, размахивающей ножом. Но вчера… Это стало последней каплей. В любом случае, теперь он предупрежден о том, что ему следует держаться от меня подальше. - Ты не знаешь моего брата, - злобно стреляя прищуренными глазами, говорит Юна, - Он псих. И я честно не знаю, чего от него ожидать. - А еще, - я врезаюсь в омут ее черной ярости к брату полным железной твердости взглядом, - Вы оба не знаете, чего можно ожидать от меня. Мы молча сверлим друг друга взглядом, и в этой битве двух стальных, сверкающих сабель побеждаю я. Юна отступает – переводит взгляд на свой телефон и молча справляется с желанием завалить меня вопросами. Я знаю, что она горит любопытством и искренней тягой узнать меня лучше, но четко осознаю, что не готова раскрывать все карты. Странно с моей стороны. Учитывая, что она вообще-то впустила меня в свою квартиру, стало быть, она имеет право узнать человека, с которым ей в ближайшее время предстоит жить в одном пространстве, чуточку лучше. - А еще она беременна от него, - я спешу сменить тему, - А может быть, и не от него, - я тут же осекаюсь. Имею ли я право сейчас рассказать Юне о версии Андрея? Это все же имеет отношение к ее отцу. С одной стороны, она неоднократно говорила, что плевать хотела на свою семью, но с другой стороны, я ведь не уверена на все сто процентов в том, как она может отреагировать. Что если она тут же взбесится и побежит звонить отцу или матери, устроит скандал? Не стоит забывать о том, что Юна получает удовольствие от того, что периодически добавляет ложку дегтя в бочку с медом семьи Леманов. - От кого же? – Юна с тенью улыбки на лице смотрит на меня, - От моего отца? - Что? – пищу я, явно не ожидая такого поворота событий, - Откуда ты… - Слышала разговор отца по телефону пару недель назад, - она обрушивает локти на стол и кладет голову на ладони, - Я сразу поняла, что он завел очередную любовницу. Батя любит эскортниц. Кажется, это даже для матери не секрет уже. Ну, он назвал ее Аленой. Но это не аргумент ведь, скажешь ты, - Юна продолжает меня сокрушать, - Потом я попросила у него машину, моя была в сервисе. И в истории навигатора увидела ваш адрес. Ты спросишь, почему я сразу не сказала? Да потому что не придала этому значения в тот момент. Андрей тоже брал машину отца, чтобы заехать к тебе, верно? – я молча киваю, - Но сейчас меня вдруг осенило. Кажется, твоя Аленка действительно спит с моим батей. И…, - Юна делает глоток из своего бокала с вином, в котором все это время купается и озаряет глубокий, благородный оттенок вина яркими вспышками лучик предзакатного солнца, - Кажется, у меня скоро будет братик или сестричка. Е-е-е! – Юна в наигранном восторге поднимает руки вверх. - Она не станет рожать, - закатив глаза, возражаю я. - Станет. Вот увидишь. Докажет отцовство и будет получать от бати нехилые бабки. Возможно, даже будет брать с него дополнительную плату за свое молчание, - цинично поясняет Юна, - А может, и мне брать с него пошлину за молчание? – она прикладывает палец к нижней губе и обращает задумчивый взгляд в потолок, - Не в виде бабок. Он и так одарил меня неплохим количеством акций, с которых я получаю дивиденды. Но может, например, платить мне обещанием взять на себя истерики матери по поводу моей жизни. - Ты серьезно? – я выгибаю одну бровь, вперившись в нее напряженным взглядом. - А ты думаешь, он этого не заслужил? – ехидно улыбнувшись, отвечает она, - Но ты права. Я не опущусь до такого уровня. Думаешь, я глупышка и ничего не замечаю, Сань? Это не так. Я могу показаться поверхностной дурой, которую интересуют только тусовки и прочая хрень, но это, пожалуй, и есть мой козырь. Многие меня недооценивают, списывают меня со счетов, тогда как на самом деле я уже давно все просчитала и всех изучила вдоль и поперек. - Осторожно, хулиганка, - сладко улыбнувшись, говорю я, - Ты действительно играешь со огнем. - О чем это ты? – Юна переводит на меня вопросительный взгляд. - А о том, - я встаю с места и медленно шагаю в ее сторону, - Я ведь уже не раз говорила, что меня бесит, когда меня называют Саней. Я останавливаюсь около нее и посылаю ей пылкий взгляд затаившегося тигра. Ее мягкая ладонь ложится на мою оголенную ляжку и начинает плавно пробираться вверх, под край просторной черной футболки, которую я нагло стащила из гардеробной Юны. Каюсь, все еще не могу насытиться ее ни с чем не сравнимым ароматом, поэтому пошла на крайние меры и облачила себя в черную ткань, все еще хранящую отголоски легкого, но такого свежего парфюма, мяты и сигарет. - И что ты мне сделаешь? – Юна нахально смотрит в мои глаза, в глубине которых уже зарождается ураган. Я мешкаю с ответом, тщательно анализируя все возможные варианты, но Юна нагло вторгается в мое пространство, нарушая последовательную цепочку моих размышлений, и рывком усаживает меня к себе на колени. Хитро посмеиваясь и всеми силами пытаясь загипнотизировать ее сотканным из пылкости и обаяния взглядом, я хватаюсь за ее ремень. Мои пальцы проворно расправляются с застежкой, и я вытягиваю его, а затем, быстро, пока она не успела опомниться, хватаю ее руки, завожу их за спинку стула и крепко стягиваю ремнем. Юна продолжает внимательно наблюдать за мной, кажется, совершенно не смутившись. Вот черт. А я так надеялась застать ее врасплох. - Теперь что? – шепчет она, облизывая губы, - Возьмешь нож и приставишь его к моему горлу? - Нож оставим на потом, - парирую я, не давая ее хищному взгляду, скользящему по моему лицу, сломить меня. Я наклоняюсь к ее губам и оставляю на них лишь свое горячее дразнящее дыхание. В непроглядной тьме ее взгляда промелькивает легкое негодование. Мои пальцы проскальзывают на ее затылок и зарываются в ее мягких волосах. Я чувствую, как ее тело подо мной напрягается, замирает, а потом едва заметно вздрагивает. Я продолжаю смотреть в ее глаза, пытаясь уловить каждую искорку этого пламени. Моя вторая рука проскальзывает в ее джинсы, а затем и под ткань ее неизменных боксеров. Интересно, а как бы она выглядела в женских трусиках? Пожалуй, все же не буду поднимать эту тему, ведь она снова взбесится. Мои пальцы добираются до заветной цели и тут же тонут в ее влаге. Ого. - Неужели я настолько тебя завожу? Я еще даже ничего не сделала, - шепчу я напротив ее губ. - Нет, я всегда мокрая. Я возбуждаюсь от самой себя, - выдает она, и я едва борюсь с желанием закатить глаза. - Хм, - я ухмыляюсь, убираю руку с ее затылка, задираю ее футболку, а затем и спортивный лифчик, - Посмотрим. Я обвожу языком ее сосок и замираю, наслаждаясь тем, как она едва заметно выгибается навстречу моим губам. Мое дыхание обволакивает напрягшийся, влажный сосок, заставляя его хозяйку изнемогать от нетерпения. Я припадаю к нему губами и все неистовее и настойчивее ласкаю его. Моя рука принимается скользить между ее ног. Я слышу глухой, жутко сексуальный стон, и это лишь сильнее подстегивает меня. Подрагивая от возбуждения и все нарастающего во мне восторга от чувства превосходства над ней в этот момент, я покрываю поцелуями ее кажущийся стальным от напряжения пресс. Я не выдерживаю и сползаю с ее колен на пол, а затем стаскиваю с нее джинсы. Никогда бы не подумала, что буду так сильно хотеть этого. Раньше я и мысли о таком не допускала, все эти однополые развлечения вызывали во мне лишь отвращения. И вот она я, стою на коленях перед раздвинутыми ногами другой девушки, и меня почти разрывает на части от желания коснуться ее языком. - Боже, Саша, - рычит Юна, - Ты… давай уже. - Дать что? – издеваюсь я, глядя на нее из-под ресниц, - Не понимаю, о чем ты. Юна сжимает челюсти, и я вижу, насколько сильно, почти до предела, она напряжена. - Отпусти меня, и я покажу тебе, - сглотнув, отвечает она жарким шепотом. - Нет уж. Сегодня ты играешь по моим правилам, - я сжимаю ее ноги и впиваюсь в них ногтями. - Я хочу твой язык, - произносит она жарким, сбивающимся на хрип шепотом. - Уже лучше. Я медленно подаюсь вперед и слегка касаюсь ее пульсирующего клитора языком, намеренно лишь дразня ее, а не пускаясь в бой. - Черт, - слышу я над собой сдавленный рык. Я хватаюсь за ее бедра и притягиваю ее на самый край стула, ближе к себе, и вновь вступаю в дерзкую игру. Прикосновения моего языка словно крылышки бабочки, едва ощутимо касаются ее. - Ты нарываешься, - нервно посмеиваясь, говорит она, - Хватит меня мучать. - Ладно, - я нехотя поднимаю голову, - Но считай это выговором. В следующий раз получишь по полной. Юна быстро, отрывисто кивает, и я, довольная таким ответом, возвращаюсь на исходную. Крылышки бабочки испаряются, оставляя после себя полную свободу действий, неутолимую похоть и страсть. Я обхватываю ее клитор губами и начинаю нежно посасывать его. Черт возьми, как же это заводит. Я окончательно теряю голову и начинаю послушно следовать лишь за собственным желанием и движениями ее бедер. Спустя несколько безупречное тело Юны напрягается, она отрывает бедра от стула, вжимаясь в мои губы, а за ее спиной я слышу жалобный треск ремня. - Ты… просто…, - пытаясь отдышаться, шепчет она Юна расслабляется и сползает со стула, затем перекидывает руки из-за спинки стула и придвигается ко мне. Ее губы быстро находят мои и захватывают их в плен неистового, жадного поцелуя. - Ты точно та самая Саша Уварова, с которой я познакомилась два месяца назад? – сладко улыбнувшись, спрашивает Юна. Два месяца назад. Я мысленно взвешиваю ее слова. Столько всего произошло всего за два месяца. Мне казалось, с того самого вечера в доме ее родителей прошла целая вечность. Каким же неоднозначным может иногда быть время. Иногда оно тянется словно расплавившаяся на солнце ириска, а иногда пролетает стремительнее чем колибри от одного цветка к другому. Юна нежно поглаживает меня по волосам, а я все никак не могу до конца осознать тот факт, что знакома с ней всего лишь два месяца, а не всю жизнь. Я вздрагиваю от жутко громкого звука, производимого телефоном Юны, который пускается в вибро-танец по стеклянному столу. Юна лениво встает, натягивает джинсы, хватает со стола телефон и тут же отвечает на вызов. - Да, - твердо произносит она, - Помню. Я знаю, - коротко отвечает она звенящему на другом конце женскому щебету, - Да. Скоро буду, да. Ну, через час. Жди. Да. Давай. Она нажимает на кнопку отбоя. Я кидаю мимолетный взгляд на экран телефона, не преследуя никаких целей, заключающих в себе вторжение в ее жизнь. Однако внутри все тут же обрывается после шести букв, складывающихся в ненавистное мне имя той, с которой Юна только что разговаривала, той, к которой она собирается приехать через час. Милана. Юна, не говоря мне ни слова, принимается быстро убирать со стола. Я же остаюсь стоять у окна и пытаюсь отвлечься завораживающим видом, открывающимся на залитый красно-золотистыми лучами заходящего солнца парк. Лениво ползущие по небу, словно засыпающие на ходу, пушистые облака впитывают в себя яркие краски и становятся похожими на карамельную сахарную вату. - Мне нужно съездить кое-куда на пару часов, - раздавшийся рядом со мной голос Юны отрывает меня от прекрасного пейзажа. Я неотрывно смотрю в ее, ничего не выражающие глаза, но она, кажется, и не намерена давать мне более развернутое объяснение. Едкая горечь заполняет мое сознание, не оставляя и следа от сладкого послевкусия такого спонтанного секса. - Не скучай, - она целует меня в макушку и стремительно уносится в прихожую. И это все? Она вот так легко уйдет, не сказав мне больше ни слова? Я слышу щелчок закрывшейся двери, после которого в квартире наступает немая тишина, еще несколько минут назад разрываемая ее стонами. Она бросает меня ради нее? Они ведь не вместе. По словам Юны. Я вспоминаю наш разговор. Так ведь она сказала? «Мы не вместе. И никогда не были». Просто секс. Просто развлечение. Я обхватываю себя руками из-за сковавшего мою душу холода. А между нами что? Тоже секс? Тоже просто развлечение? Юна никогда не говорила громких фраз и не давала мне никаких серьезных обещаний. Стало быть, и мы с ней тоже не вместе. Не пара. Значит ли это, что она со спокойной душой поехала к ней, чтобы снова трахнуть ее? Я медленно опускаюсь на стул и смотрю в какую-то невидимую точку перед собой. Выходит, Андрей все же победил. Я очередная. Не единственная. Лишь еще одна зайка в лапах хищно оскалившегося волка. Клокочущее раздражение и ядовитая ревность полностью завладевают мной, погружая меня в бездну отчаяния. Все ее слова. Все ее прикосновения. Ее забота. Ее нежность. Все это уже было подарено и до меня. Что она говорит ей? Все те же слова, что и мне? Как она касается ее? Так же, как и меня? Каждая новая мысль дает хлесткую и беспощадную пощечину моему наивно доверившемуся сердцу. Неужели я действительно потеряю абсолютно всех?