Твой единственный минус

Меня всегда удивляло, насколько круто может в любой момент измениться жизнь. Сама я, конечно же, жутко боялась таких перемен, ведь за мои девятнадцать лет я усвоила урок – перемены никогда не сулят ничего хорошего. Я нашла зону комфорта и, укрывшись плотным пледиком-невидимкой, спрятала себя от всех эмоций и острых ощущений. Я вовремя вывернула на нужную тропинку, с отличием закончила школу и продолжала пахать в университете, понимая, что, когда ты на хорошем счету, у тебя нет неприятностей. Я быстро согласилась встречаться с Андреем, ведь он тоже казался мне самым положительным парнем в мире, и быстренько расписала в своем воображаемом ежедневнике события моего будущего – окончание университета с красным дипломом, хорошая работа, свадьба, дети и мирная, спокойная жизнь до седин. Я отталкивала Юну по многим причинам, одна из которых – боязнь того, что она может рывком вытянуть меня из моего тихого, темного уголка и содрать с меня плед-невидимку. Я с самого начала понимала, что она вихрь, который, если ему позволить, ворвется в твою душу и все перевернет. Но я позволила. И, черт возьми, я никогда не была счастливее. Вальяжно растянувшись на огромной мягкой словно облачко кровати, я, затаив дыхание, наблюдаю за нехотя собирающейся Юной. Последние два дня мы провели только вдвоем. Я окончательно наплевала и на Андрея, и на их отца, и просто послушно ввязывалась в любую авантюру Юны. Погода нам благоволила, поэтому мы буквально поселились на пляже, а вчера она изрядно вымотала меня, таская по огромному парку аттракционов. Я понимала, что она тащит меня на эти жуткие горки и качели только для того, чтобы я визжала, орала и злилась на нее. Но я лишь до одури кайфовала, и это понравилось ей еще больше. - Ну вот, - мрачно произносит она, - Готова, - она обращает на меня хмурый взгляд, подходит и садится рядом со мной на краешек кровати, - И какого черта ей от меня надо? – бурчит она. - Не знаю, - сладко потягиваясь, отвечаю я и закрываю глаза, наслаждаясь ее нежной ладонью, поглаживающей мою обнаженную спину, - Возвращайся скорее, я хотела пойти на пляж сегодня. - Ты скоро станешь чернее ночи, - строго говорит она, - Саш, много загорать вредно. - Ой-ой-ой, вы посмотрите, кто дает мне наставления, - ерничаю я. - Да-да, - она закатывает глаза, - Но я беспокоюсь. И потом, мне нравилась твоя светлая кожа. - Расистка, - фыркаю я. - Зануда, - отвечает она и оставляет нежный поцелуй на моем плече, - Я быстро. Я не собираюсь с ней чаевничать и болтать о жизни, просто спрошу, что ей от меня понадобилось. Неужели нельзя было попросить отца или Андрея? – Юна все еще взрывается от негодования, и я ее понимаю, я бы тоже не хотела сейчас сломя голову мчаться к ее матери. - Странно, что она хочет видеть именно тебя. Ты правильно поняла Павла Анатольевича? – я устремляю на нее все еще утопающий в неге дремы взгляд. - Ну да. Он сказал, что звонила мать и просила меня приехать. Все. Вот. Дал адрес, - Юна указывает на геолокацию на экране своего телефона, - Ладно. Быстрее уеду, быстрее вернусь. А ты вставай давай. Время уже два часа дня, а ты еще не завтракала. - Хорошо, мамочка, - закатив глаза, отвечаю я. - Мамочка? – глаза Юны вспыхивают непоседливым огоньком, - Назови меня так еще раз, и я нахрен никуда не поеду, - она притягивает меня к себе и нежно целует. - Давай уже, - разорвав поцелуй, ворчу я, - Я буду ждать тебя. Юна тяжело вздыхает, последний раз целует меня в щеку, срывается с места и вылетает из комнаты. Я слышу ее быстрый топот по лестнице, а затем грохот большой входной двери. Еще раз хорошенько потянувшись, я заставляю себя встать с постели. Я лениво залезаю в душ и смываю с себя остатки сна. Южный климат на удивление абсолютно не уродует мои волосы, а даже наоборот – таких шикарных соблазнительных локонов мне удавалось добиться лишь в ожесточенной борьбе с плойкой и средством для укладки. Я рассматриваю загоревшее лицо, на котором словно два сапфира сияют мои искрящиеся счастьем глаза. Я разглядываю свое тело и прихожу к выводу, что либо я действительно похудела, либо это, увы, загар, который стройнит любого. Пожалуй, я все же скинула пару сотен грамм, ведь мы столько гуляем, столько плаваем, столько занимаемся… Эм. Не думала, что могу быть такой ненасытной в плане секса. Вчера мы не спали до утра, наслаждаясь друг другом. Я анализирую ситуацию и снова безмерно удивляюсь тому, что мне жутко нравится секс с девушкой. А ведь я считала, что это, пожалуй, самое мерзкое, что может быть на свете. Ну, не считая секса двух парней. Но мне ли осуждать теперь? Я надеваю пестрое короткое платье и босоножки и спускаюсь вниз. На кухне меня уже ждет завтрак. Я знаю, что в доме есть прислуга, но я ни разу никого не видела. Да и как? Мы в общем-то почти и не бываем дома. Я выкладываю на широкую тарелку сочные дольки фруктов, беру греческий йогурт, наливаю себе свежевыжатый сок и несу все это к кухонному островку, затем усаживаюсь на высокий барный стул и принимаюсь с удовольствием поглощать вкуснейшие кусочки фруктов. Пожалуй, это лучший завтрак для такой жары. Я беру в руки телефон и проверяю сообщения. Мама написала. Она прислала кучу фоток с отдыха, а в конце написала «Скучаем, скорее бы увидеть тебя, солнышко». Мое сердце легонько сжимается при виде счастливых лиц родителей. Я тоже безумно соскучилась, хоть мы и виделись всего пару недель назад. Диалог с Аленой предательски молчит, да и сама она была в сети лишь вчера утром. В диалоге с Катей все так же красуется пустота на том месте, где были те самые двадцать четыре сообщения. Я не выдерживаю и пишу пару сообщений. «Привет. Как вы там? Все хорошо?» Чувство тревоги протягивает когтистую лапу к моему сердцу и оставляет на нему пару саднящих царапин. - Доброе утро! – раздается прямо рядом со мной бодрый голос Павла Анатольевича. Я едва заметно вздрагиваю, откладываю телефон, натягиваю на губы повседневную улыбку и поворачиваюсь к нему. - Доброе, - отвечаю я, делая последние глотки сока. - Александра, - он присаживается на стул рядом со мной и обращает на меня серьезный взгляд, от которого я мгновенно холодею, теряясь в догадках, - Мне очень нужна твоя помощь. - Э… да… конечно, - выдавливаю я из себя обрывки фраз, - А с чем именно? - Хочу порадовать семью, ведь мы и вправду давно не собирались все вместе. Поэтому решил выбрать для них подарки, - отвечает он, и я чувствую, как с моей души с грохотом скатывается огромный булыжник, - Я заметил, что вы с Юной отлично ладите. Думаю, ты лучше знаешь, что ей понравится. - Я?! – я изумленно таращусь на него, - О… ну… наверное. - Ну да. Ты свободна? – он с улыбкой смотрит на меня, выжидая моего ответа. - Эм… да. Свободна, - отвечаю я, понимая, что так я хотя бы скоротаю время до приезда Юны, а еще совершенно точно не столкнусь с Андреем. - Ну тогда едем. Буду ждать в машине, - он коротко улыбается, встает и выходит, оставляя меня наедине с собственными мыслями. А правильно ли я поступаю, соглашаясь? Вдруг Юна приедет значительно быстрее, чем я думаю, а вот мы, напротив, задержимся. Выбирать подарки дело мудреное. Но опять же, это все лучше, чем сидеть здесь и прятаться от бывшего, по моей версии, парня. Я встаю, быстро мою за собой посуду и бреду к двери. А если задуматься и отбросить все счастливые моменты, которыми я была так ослеплена на протяжении недели, то эта ситуация на самом деле напоминает сюр. Я приехала сюда с парнем и его семьей. А в итоге рассталась с ним, но все еще продолжаю жить в их доме, развлекаясь с его сестрой. Боже. Какой кошмар. Фактически мне следует уехать. Ведь это как минимум неприлично с моей стороны. Как минимум. Я совершенно потеряла голову. Я выхожу во двор, где нахожу Павла Анатольевича. Он радушно улыбается и открывает для меня дверь машины. Я усаживаюсь, все еще погруженная в собственные мысли. Ну почему все должно быть так сложно? Верно, это жизнь. Она не бывает легкой. - Ох, Александра, - Павел Анатольевич вытягивает меня из раздумий, - Я совершенно забыл. Я так хотел показать тебе одно просто потрясающее место. Заедем, ладно? - Но… Просто у нас с Юной были планы, - неуверенно говорю я. - Я думаю, она не вернется до вечера, - отвечает он, выворачивая к пляжу, на котором мы с Юной были буквально вчера. - Что-то серьезное? – осведомляюсь я. - Ничего особенного. Оля просто хотела с ней поговорить по душам, вот и позвала. Если бы моя дочь сразу узнала, что мать просто хочет поговорить, она бы не поехала, поэтому пришлось пойти на небольшую хитрость. Впрочем, - он таинственно улыбается, - Это не последняя хитрость, на которую нам пришлось пойти, - Идем. Я теряюсь. Что происходит? Я замираю и словно прирастаю к кожаному сидению машины. Куда он собрался меня отвезти? Мне становится совершенно не по себе от взгляда на абсолютно безлюдную часть пляжа, куда мы, судя по всему, и собираемся отправиться. Павел Анатольевич открывает дверь машины и протягивает мне руку. Я упираюсь взглядом в протянутую мне руку и не двигаюсь с места. - Не бойся ты так. Я не собираюсь тебя убивать. Просто покажу тебе кое-что, - он пытается успокоить меня умиротворяющей улыбкой. Я нехотя вылезаю из машины и молча следую за ним. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь шелестом волн и криком чаек, мы идем по пляжу в неизвестном мне направлении. Вскоре он останавливается и устремляет загоревшийся огоньками радости взгляд куда-то вперед. Перед собой я вижу небольшой шатер с развевающимися на ветру полупрозрачными шторками. Вокруг все украшено цветами и факелами с бурно отплясывающими языками пламени. Путь к шатру выложен лепестками розовых роз. Я перевожу удивленный взгляд на Павла Анатольевича, а затем обратно на шатер, как раз в тот момент, когда замечаю среди воздушных тканевых полотен знакомый силуэт. Андрей. - Что все это значит? – тихо спрашиваю я. - Иди. Он тебе сам расскажет, - с хитрой улыбкой отвечает Павел Анатольевич и, коротко кивнув, удаляется обратно к своей машине. Я слежу за ним обеспокоенным взглядом. Он просто бросает меня здесь. Он садится и уезжает. Что за хрень?! - Саша, - слышу я голос Андрея. Я поворачиваюсь и бегло осматриваю его наряд – белая рубашка и черные брюки. Волосы аккуратно уложены, лицо чисто выбрито. Что за повод? - Идем со мной, - он дарит мне нежную улыбку, словно совершенно забыл обо всем, что произошло между нами в самом начале отпуска, - Прошу тебя. Ведомая неизвестно каким порывом я следую за ним в шатер и почти ахаю от его великолепия и от того, насколько щедро он украшен живыми цветами. Посреди шатра я вижу маленький круглый столик, на котором красуется ведерко с шампанским, два фужера и большая чаша с фруктами. Это свидание, черт возьми? Кажется, я начинаю понимать, что здесь происходит. Он, наконец, преодолел все свои обиды, решил задвинуть свой гнев в дальний угол и собирается просить прощения. - Послушай меня внимательно, - начинает он, взяв меня за руки, - Ты можешь мне не верить, но я искренне сожалею о своем поведении. Саша, ты для меня все. Я больше не представляю своей жизни без тебя, и я готов измениться ради тебя. Я готов забыть обо всем, что произошло между нами здесь. Я готов закрыть глаза на твою интрижку с моей сестрой. Я готов полностью и без остатка отдать тебе свое сердце. Всего себя. Только прими меня, милая. Я дам тебе все, что ты пожелаешь. И я клянусь, я больше никогда не выйду из себя. Сделай шаг мне навстречу, и я клянусь, ты будешь самой счастливой девушкой в мире. Мне очень жаль, что я все так испортил. Я признаю. Я совершенно вышел из себя. Но это лишь потому, что я люблю тебя. И совершенно точно никому не хочу отдавать тебя, - он замолкает, делает глубокий вдох и шумно выдыхает, и я вижу насколько сильно он сейчас волнуется, - Я безумно люблю тебя, милая. Ты лучшее, что со мной было за всю мою жизнь. И я благодарен судьбе за то, что она подарила мне тебя. Я прошу тебя, давай все забудем и начнем все с чистого листа. Давай шагнем в нашу счастливую жизнь вместе. Милая…, - он выпускает мои руки, опускается на одно колено, достает из кармана красную бархатную коробочку, открывает ее, и моему взору предстает кольцо с огромным переливающимся в свете пылающих факелов камнем, - Выходи за меня. Пока я все глубже тону в пучине шока, мое сердце выдает пару болезненных отчаянных ударов и будто погружается во мрак. Очнись, Саша! Вот он твой план. Вот то, что ты рисовала себе в своих мыслях. Это твой шанс забыть обо всем и действительно вырулить на дорожку нормальной жизни. Ты можешь исправить ошибки всей прошедшей недели, просто простив его и забыв об обидах. Он прав, мы можем быть счастливы. Стоит только захотеть. Стоит только протянуть руку к этому колечку. Пока он говорил, я видела в его глазах боль, смешанную с искренним раскаянием. Сейчас же он в томительном ожидании моего ответа, окрыленный надеждой на то, что я соглашусь, и мы обо всем действительно забудем. - Саша, ты ошиблась. Все ошибаются, - продолжает он, пока я бьюсь в агонии собственных мыслей, - Но это не страшно. Я готов простить тебе эту ошибку, если и ты простишь мою. Это трудности. Мы справимся с ними и станем еще сильнее. Так и бывает. Трудности закаляют. И сейчас важно справится с ними вместе. Ну же. Малышка. Соглашайся. Каждое его слово действует на меня словно ведро ледяной воды, беспощадно обрушивающейся на мою голову и приводящей меня в чувства. Ведь все так просто. Я просто должна сказать «да». Я замираю, ведь в мыслях всплывают все события проведенной с Юной недели. Темная бездна ее взгляда, наполненная нежностью и теплом. Ее спокойствие, ее безмолвная поддержка. Я никогда не чувствовала то, что испытала рядом с ней за эти дни. Своей непоколебимостью и безмерным участием она вытесняла из моего разума самые мрачные мысли, сама того не подозревая. Она просто была рядом. Я видела в ней эту готовность – защищать меня и быть рядом со мной что бы ни случилось. Что если я совершаю ошибку? Меня каждый раз сражало наповал то, насколько идеально мы сочетаемся с ней. Каждое ее касание становилось нежным, но таким пронзительным прикосновением к моей душе. Я верю ей. Безоговорочно верю в каждое сказанное ею слово. Я вижу в ее взгляде отражение собственных чувств, так внезапно захлестнувших меня. Я, черт возьми, по уши влюблена в нее. И это чувство не перестает отчаянно биться в только что выстроенной мной клетке суровых аргументов в пользу Андрея. Если я соглашусь, я перечеркну все, что было между нами с Юной. Я сделаю себе больно. Жутко больно. Я уже сейчас осознаю это. Но разве я способна поступить настолько безрассудно и вместо отношений с Юной перечеркнуть свое светлое будущее? А насколько оно светлое. Я не верю его словам. Он не способен забыть обо всем. Я точно знаю, что он так или иначе станет припоминать мне мою «ошибку». Он сделает это кнутом, с помощью которого будет успешно укрощать меня на протяжении всей совместной жизни. Но Юна… На что я обрекаю себя? Я ведь не могу быть с ней. Это… аморально… это… незаконно. Мы никогда не сможем быть до конца счастливы вместе. Я столько раз на протяжении нашего отдыха задумывалась о своем прошлом, что почти ни разу не задалась вопросом о том, что делать с ее прошлым. Она ведь не сторонница постоянства, и сама говорила, что любит кутить и развлекаться. Сколько времени мы сможем быть с ней вместе, прежде чем она поймет, что ей скучно, что она тоскует по прошлой жизни без единого обязательства? Готова ли я сейчас рискнуть всем ради нее? Ради того, что она, возможно, действительно выбросит меня как ненужную игрушку, когда настанет время. - Саша, не молчи, - голос Андрея с нотками волнения возвращает меня к реальности, - Я больше не могу. Ты убиваешь меня. Дай мне свой ответ, прошу тебя. Это все, чего я хочу. Будь со мной. Навсегда. Моя любовь. Моя дорогая. Моя милая. Не уходи, останься со мной. Вспомни все то хорошее, что между нами было. Разве этого всего недостаточно? Разве ты способна просто взять и перечеркнуть все это из-за одной ошибки, о которой я раскаиваюсь и буду раскаиваться всю жизнь? Я знаю, ты у меня умная девочка. Сделай правильный выбор. Он продолжает наседать, и я чувствую, что вот-вот взорвусь, но пока не могу понять, что это будет за взрыв – слезы, гнев, счастье, сожаление или же я просто прямо здесь и сейчас потеряю сознание. Я делаю судорожный вдох и трясущимися губами выпускаю из легких воздух. Хватит. Я должна принять это решение. Здесь и сейчас.