Твой единственный минус

В моей жизни еще никогда не было утра хуже, чем это. Когда я разлепляю глаза, реальность ударяет по мне словно огромный бетонный блок. В первые пару минут я абсолютно серьезно думала, что я умру. Никогда не чувствовала себя настолько плохо. Горло пересохло настолько сильно, что мне больно дышать, голова гудит словно пчелиный улей, а проснувшийся желудок обрушивает на меня все свое недовольство по поводу выпитого за вчерашний вечер алкоголя. Я сажусь на кровати и ощущаю неприятную дрожь во всем теле, меня пробивает пот, и я понимаю, что, если сейчас же не добегу до туалета, то мне потом придется оттирать ковер от «токсинов», экстренно выведенных организмом за пределы моего желудка. Я несусь в ванную, не замечая ничего на своем пути. Я успеваю упасть на колени перед унитазом ровно в тот момент, когда из меня изливаются отвратительные последствия прошедшей ночи. Такое чувство, что проходит целая вечность, прежде чем я чувствую себя в два раза лучше. Я встаю, смываю со своего лица застывшую маску из расплывшегося макияжа и чищу зубы. Наконец, я выползаю из ванной и бреду на кухню. - Доброе утро, - меня прошибает разряд ужаса и удивления, когда я слышу жизнерадостный голос Юны. - Что ты здесь делаешь? – слабым голосом спрашиваю я. - Пытаюсь спасти тебя от передозировки алкоголем, - с улыбкой отвечает она, - Садись. Я усаживаюсь за стол и принимаюсь лихорадочно рыться в своих воспоминаниях о вчерашнем вечере. Сперва я думала, что я ничего не вспомню. Все события, после первой порции виски, кажутся мне одним огромным мутным пятном. Мало-помалу заржавевший за одну ночь мозг начинает со скрипом работать, и я вспоминаю, что танцевала. Очень много танцевала. Я танцевала почти все время. И пила… Тоже много. Но как Юна оказалась здесь? Я вопросительно гляжу на Юну, спокойно наливающую мне чай. Она улавливает мой взгляд и, кажется, понимает ход моих мыслей. - Ты позвонила мне вчера в хлам пьяная и попросила приехать, - размеренно говорит она. Удар под дых. Я чувствую сокрушительный удар стыда прямо под дых. Я не могла. Нет. Я не могла. Погодите-ка. Упрямо работающий мозг склеивает кусочки воспоминаний, которые тут же шквалом принимаются атаковать меня. Одно событие за одним, я вспоминаю все. Как позвонила ей, как клеилась к ней в машине, как… О. Мой. Бог. Я вскидываю на Юну обреченный взгляд, полный боли и разочарования в жизни, а затем роняю голову на стол и сжимаюсь в комочек, стараясь спрятаться от реальности жизни. - Значит, степень опьянения была не самая страшная, - заключает Юна и ставит передо мной кружку с чаем, - Это хорошо. Есть шанс, что ты почувствуешь себя человеком уже к вечеру. - Что хорошего? – рычу я, все еще прячась от мира. - А ты хотела бы, чтобы тебя распластал тяжелый приступ похмелья? Нет? Ну вот и я так думаю, - бодро говорит она, - Так. Все. Давай. Тебе надо поесть. - Ты что с дуба рухнула? – не выдерживаю я и устремляю на нее отчаянный взгляд, - Я не смогу. Все пойдет обратно. - А ты постарайся, - отвечает она, - Я обещаю, тебе станет гораздо легче. Юна ставит передо мной тарелку с завтраком. При других обстоятельствах от потрясающего вида и запаха искусно приготовленного Юной завтрака у меня бы потекли слюнки. Но не сегодня. Я едва сдерживаю накатывающий на меня приступ тошноты. - Это омлет с курицей и авокадо, - объясняет она и наливает в стакан апельсиновый сок, - Обычно мне очень хорошо помогает апельсиновый сок. Свежевыжатый. Я с ужасом смотрю на тарелку, пока Юна распинается, рассказывая мне о пользе яиц и авокадо при похмелье. - Ты должна поесть, Саша. Я клянусь, тебе станет лучше. Если не станет, можешь мне врезать, - уговаривает она меня. Сейчас у меня нет сил ни дерзить, ни ругаться, ни даже капризничать. Я просто хочу, чтобы все это закончилось, и мой организм поскорее пришел в норму. Поэтому я подчиняюсь и медленно, стараясь подавить приступы тошноты, отправляю в рот кусочек за кусочком, запивая это все соком. - Умница, - Юна сжимает мою руку и дарит мне довольную улыбку. Пока я пытаюсь удержать завтрак в себе, она моет посуду и прибирает на кухне. Я допиваю остатки сока и, о чудо, через несколько долгих минут, складывающихся в час, понимаю, что мне действительно гораздо лучше. - Пей побольше воды. Твой организм сейчас обезвожен, - говорит Юна и протягивает мне бутылку с водой. Я послушно беру бутылку из ее рук и дарю ей слабую улыбку. Еда и вода помогли справиться с жутким похмельем, но они никогда не помогут избавиться от назойливых воспоминаний и мыслей о том, что я вчера творила. Я снова и снова сокрушаюсь. - Эй, - Юна привлекает мое внимание, - Ничего не было. Окей? - Я… Прости меня за все. Я хочу, чтобы мы забыли это, - говорю я, глядя прямо перед собой. - Ну…, - протягивает она, - Забыть то я не забуду конечно. Такое вообще сложно забыть. Но я хочу, чтобы ты понимала, ты не сделала ничего плохого. - Почему ты приехала? – вдруг спрашиваю я. - Что? - Ну, - я пытаюсь правильно собрать воедино все еще разъезжающиеся мысли, - Я позвонила. Да. Я была пьяна. Но почему ты сорвалась посреди ночи и приехала ко мне? Юна кажется озадаченной, она, очевидно, не знает, что мне ответить. Странная тень смущения пробегает по ее лицу, стирая ее привычное самоуверенное и надменное выражение, оставляя на его месте открытость и беззащитность. - Я не могла иначе, - вдруг говорит она и впивается в меня оголенным словно провода под напряжением взглядом, - Я не могла оставить тебя. И я рада, что ты позвонила мне. Именно мне. - Я была не в себе, - я хмурюсь и отвожу взгляд. - Если бы ты мне не позвонила вчера, я бы сделал это сама. Я буквально сидела с телефоном в руках и с мыслями о тебе в тот момент, когда увидела твой входящий, - произносит она, повергая меня в легкий шок, - Я не могла о тебе не думать. Каждый мой шаг, каждое действие, каждое слово, все, что я делала в тот вечер, неизменно приводило мои мысли к тебе. Я поверила в чудеса, когда ты позвонила, - на ее губах мелькает призрачная улыбка. Я молча слушаю ее, ощущая, как внутри зарождается некое щекочущее чувство, которое принимается порхать по моему сердцу, заставляя его биться чаще. Но я вдруг спохватываюсь. В голове всплывает то фото на страничке Миланы. - И что? Забыться в объятьях блондинки не удалось? – недовольно говорю я, мысленно ударяя себя по губам за несдержанность, ведь как только я это говорю, Юна обращает на меня игривый взгляд. - Все-таки ревнуешь, - расплываясь в улыбке, говорит она. - Нет. Я просто… вы ведь… ты была с ней? - Нет. Я была одна, - отвечает Юна, выжидающе смотря на меня. - Вы… вместе? – спрашиваю я и снова обрушиваю на себя волну негодования. - Да, - твердо говорит Юна с хитрой улыбкой. - Тогда вставай и проваливай. Она ждет тебя, наверное, - не выдерживаю я. Я тщетно пытаюсь взять себя в руки и не разбрасываться всплесками своих эмоций. Юна внимательно следит за каждым взмахом моих ресниц и просто наслаждается неловкостью моего положения. Она упивается моей внезапной вспышкой ревности. Я чувствую это. Чувствую, как ее довольная улыбка растворяется в душном воздухе кухни. - Я не могу, - наконец говорит она, - Если я оставлю тебя одну, ты того и гляди накидаешься и снова пойдешь вразнос. - Не пойду я никуда, - бурчу я. - Я не могу этого знать, верно? – Юна придвигается ко мне и изо всех сил пытается поймать мой взгляд, но я не позволяю этому произойти, ведь тогда я окажусь в ее власти. Я спохватываюсь и перевожу тему. - Спасибо тебе, - тепло говорю я, - За то, что развезла моих друзей по домам. Ты совершенно не обязана была этого делать. Но сделала. Я тебе очень благодарна. - Ерунда, - простодушно отвечает Юна, пожав плечами, - Так что конкретно ты отмечала? - Сессия закончилась, - отвечаю я и, наконец, решаюсь взглянуть на нее. - О-о-о, - протягивает она, - Это весомый повод. Ну и как? Ты, конечно же, сдала все на отлично? - Ну да, - обыденно отвечаю я. - Хорошая девочка, - задумчиво произносит она, - Была ею, - говорит она, немного помолчав, а затем добавляет, - До вчерашней ночи. Я густо краснею и издаю полный страдания возглас. - Хватит уже, - ною я, - Я же попросила. - Знаю, знаю, - посмеиваясь, говорит она, - Чтоб ты знала, - Юна встает и направляется в гостиную, - Ни одна девушка при мне еще так смело не раздевалась. Мой разум содрогается от болезненного приступа стыда. Я закрываю лицо руками и пытаюсь отогнать навязчивые воспоминания о завершении вчерашнего вечера. Честно, я не испытываю по этому поводу практически никаких эмоций просто потому, что я не верю, что способна на такое. Это была не я. Точно не я. Я даже перед Андреем так не раздеваюсь. Я встаю с места и иду за Юной, вышедшей на балкон. Она закуривает. Пару мгновений я смотрю на нее, уловив момент, пока она не видит меня. Неужели она действительно осталась со мной? Неужели она не воспользовалась тем, что я находилась в невменяемом состоянии? Неужели не отреагировала даже тогда, когда я крайне непрозрачно намекнула ей на то, что хочу ее? Неужели она приготовила мне завтрак и потратила полдня на то, чтобы привести меня в чувства? Не верю. Я разглядываю ее профиль и не могу не восхититься тем, как золотистые лучи жаркого летнего солнца обрамляют ее безупречные черты лица. Мой взгляд блуждает по четко очерченным линиям ее скул и челюсти, по мягким, притягательным губам, приоткрывающимся, чтобы выпустить клубы дыма. То, как она затягивается сигаретой, как держит ее, как стоит, прислонившись к стене, заставляет меня затаить дыхание и, не моргая, наблюдать за каждым ее движением. Юна переводит на меня взгляд, изящно взмахнув ресницами, и я прихожу в себя и нарочито хмурюсь, чтобы отогнать чарующий дурман восхищения. Я выхожу к ней на балкон и ловлю ее вопросительный взгляд. - Тебе не станет плохо от запаха сигарет? – заботливо спрашивает она. - Не знаю, - неуверенно отвечаю я. - Тогда, может быть, зайдешь обратно? – настойчиво говорит она. - Не хочу, - отвечаю я и обвожу взглядом утопающий в зелени деревьев двор. Юна вздыхает и тушит скуренную лишь наполовину сигарету. Я подавляю удивление, вызванное ее жестом, и продолжаю наблюдать за тем, что происходит во дворе. - Юна, - зову я ее, и она мгновенно обращает на меня заинтересованный взгляд, - Помнишь тот день, когда ты приехала ко мне, чтобы помочь мне встретить родителей? - Помню, - отвечает она. - Как так вышло? Я потом разговаривала с Андреем. Но он был не в курсе того, что ты приезжала. Значит, он не просил тебя об этом, - поясняю я, - Тогда как ты узнала, что он не смог приехать? Он наверняка ничего не говорил тебе об этом. - Нет, не говорил, - спокойно отвечает она, - Я слышала, как он разговаривал с тобой по телефону. Утром. На следующий день после того, как раздолбал свою тачку. Он извинялся, что не может приехать. Тысячу раз говорил о том, что ты должна поехать на такси. Что он оплатит потом. Ну и… в общем… я решила приехать и помочь. - Почему? – в недоумении спрашиваю я. Юна медлит с ответом. Я снова вижу этот растерянный, слегка смущенный взгляд. Такой странный и непривычный, в глазах Юны он выглядит как что-то диковинное. Пару раз она открывает рот, чтобы что-то сказать, но так и не решается. Ее замешательство и легкий испуг быстро проходят, когда она надевает привычную самодовольную маску. - Не важно, почему. Важно то, что, если бы я не приехала в тот день, ты бы никогда не узнала, что тебе нравятся девушки, - Юна играет бровями. Я слегка морщусь и отворачиваюсь. Я так ждала чего-то искреннего. Этот ее беззащитный взгляд заставлял меня томиться в ожидании чего-то настоящего, подлинного, глубокого, но Юна решила скрыть это и просто отшутиться. - Знаешь, - я рывком разворачиваюсь и нападаю на нее, - Если ты мне и нравишься, то исключительно как парень. - Чего? – Юна выгибает одну бровь, - Но я девушка. - Но выглядишь как парень. Если бы я увидела тебя на улице, не слыша твоего голоса и не зная, что ты сестра Андрея, я бы решила, что ты семнадцатилетний подросток, - парирую я. - Вау! Ура, - выкрикивает она, повергая меня в шок, - Раньше мне говорили, что я выгляжу как четырнадцатилетний мальчик. Расту все-таки. Не зря летаю во сне, черт возьми. - Да какая разница. Речь о другом, - не успокаиваюсь я. - И о чем же? – сдерживая улыбку, спрашивает она. - А о том, что мое сознание сконфужено. - Это от алкоголя. - Нет! Я имею в виду, что ты путаешь мой мозг. Мой мозг считает, что ты мальчик, поэтому находит тебя привлекательной. Ведь другие девушки не вызывают во мне ничего подобного. Только ты. Я резко замолкаю, осознав, что действительно только она. Ведь Диана тоже выглядит как мальчишка, но она не представляет для меня ровным счетом никакого интереса. Даже раздражает немного. Но вот Юна… - Но я девушка, - вкрадчиво произносит она, наклонившись ко мне, - И ты это прекрасно знаешь. Знала с самого начала. И это вовсе не мешает тебе сохнуть по мне. Я права? – на ее губах поселяется крайне самодовольная улыбка. - Нет, - отрезаю я. - Ты лжешь, - она делает шаг мне навстречу, и мои внутренние датчики тревоги начинают реветь о том, что она слишком близко. - Я не… - Я могла бы сделать с тобой все, что я захотела бы. Вчера. Я могла бы взять тебя. Легко. Ведь ты хотела этого настолько сильно, что чуть не порвала на мне джинсы, пока мы ехали в машине. Я могла бы довести тебя до предела не один раз. Я могла бы… Черт возьми. Да ты бы таяла в моих руках, изнывала, сгорала, просила еще, умоляла меня не останавливаться. Ты извивалась бы в моих руках так, как никогда не извивалась в мужских. Ну, в хлипких ручонках моего брата. Я бы просто взорвала твой мир. На миллиарды осколков. За тот короткий миг, что ты была обнажена, я обрисовала в своей голове все возможные способы доставить тебе удовольствие. Но я не пошла на это. И знаешь, почему? – Юна делает паузу, чтобы вдоволь насладиться моим растерянным взглядом, - Потому что у меня еще будет возможность насладиться трезвой тобой. Ты будешь отдавать себе полный отчет в своих действиях. Ты будешь хотеть меня. Ты. А не алкоголь. Ты будешь умолять меня. Ты будешь готова на все. Осознанно. И это, - она закатывает глаза, словно на мгновение испытала крайней степени удовольствие, - Это будет охуенно. Мое сердце разрывается от мучительного ритма, с каждым словом оно все больше набирает обороты, а мозг, неспособный справиться с ярким потоком мыслей и эмоций, отключается. Я пропускаю сквозь себя каждое ее слово, каждый звук ее манящего голоса. Я растворяюсь в моменте, наполненном раскаленными искрами чувств. Внутри меня проносится настоящая буря, состоящая из возбуждения и отчаянного желания впитать в себя все, что она произносит. Пока вдруг что-то не взрывается где-то там, на задворках сознания. Мне так хочется бросить мерзавке вызов. Я все еще ощущаю болезненные уколы совести за свой вчерашний концерт с раздеванием, но помимо стыда надо мной нависает еще одно чувство. Чувство удовлетворения от того, что я увидела в ее взгляде. Она была поражена, она была шокирована, и она не знала, что делать. Это была высшая степень наслаждения. Сквозь туман опьянения я прекрасно видела ее растерянный взгляд. И я хочу испытать это снова. - Так чего же ты ждешь? – твердым голосом говорю я, - Сейчас я трезва. Давай, Юна.