Твой единственный минус

- Все, мам, - я сжимаю ее в крепких объятьях, - Отдохните хорошенько и ни о чем не думайте, ладно? Пап, следи, чтобы она не отвечала на рабочие звонки. - Выброшу ее телефон в море, да и все, - отшучивается папа, - Ну все. Сашка, будь молодцом. Получи уже хоть одну тройку. - Пап, - я укоризненно смотрю на широко улыбающегося отца. - Ладно, пошли, Жень. Они машут мне на прощание и проходят в зону досмотра, куда меня уже не пустят. Юна попрощалась с моими родителями еще на парковке аэропорта, выразив желание остаться и подождать меня в машине. Юна действительно прокралась в сердца моих родителей. Папа, как и по дороге из вокзала, с радостью беседовал с ней на тему машин и ремонта, а мама с удивительной теплотой обняла ее на прощание. Кажется, Юна нравится моим родителям даже больше чем Алена. Мама с самого начала нашей дружбы, после всех моих рассказов об Алене, относится к ней с некоей прохладой. А ведь я рассказывала маме только хорошие моменты. Я никогда не говорила, что Алена легкомысленная и ветреная, что она забивает на учебу, что она практически ни к чему не относится серьезно. Но, видимо, маму не обманешь, она у меня женщина проницательная. Я медленно бреду к выходу. Боже, хоть бы родители действительно отложили на потом все свои заботы и качественно отдохнули там. Я была бы за них так счастлива. Я выхожу на улицу и начинаю блуждать взглядом по рядам припаркованных машин. Черт, я даже не запомнила, где Юна нас высадила. И что теперь делать? Я останавливаюсь и набираю в легкие свежий вечерний воздух, все еще наполненный прохладой прошедшего дождя. Мысли мгновенно наполняются яркими бликами, которые тут же принимают очертания двух девушек, стоящих непозволительно близко друг к другу во тьме комнаты. К щекам мгновенно приливает кровь, а где-то в душе зарождается будоражащее волнение. Что это было? Неужели я была готова к этому поцелую? Получается, я хотела этого? Иначе как по-другому объяснить мое поведение? Возможно, это было любопытство. Но я ведь не такая. Я бы не стала делать подобные вещи чисто из любопытства. В какой момент мой разум стал настолько неизведанным для меня самой местом? Я уже не понимаю, чего на самом деле хочу, и это ужасно. Я всегда была в гармонии с самой собой, всегда точно понимала свои мысли и чувства, всегда умела анализировать все события, происходящие со мной, и делать грамотные выводы. Но что происходит теперь? Я едва ли могу ответить на любой даже самый простой вопрос, связанный с Юной, а все рациональные, технично сделанные выводы рушатся под напором эмоций, которые она во мне вызывает. - Кого-то ждешь? – раздается рядом со мной бодрый голос Юны. - Я искала тебя, - бормочу я, все еще укачиваемая волнами собственных размышлений. - Пошли, - Юна двигается с места и направляется к машине, которая, как оказалось, была у меня прямо перед глазами. Мы садимся в машину. Я тщетно борюсь с забвением, в которое погружаюсь с каждой новой мыслью, пока Юна, проворно маневрируя, выезжает с территории аэропорта. - Все нормально? – настороженно спрашивает она, внимательно глядя на дорогу. - Что? О чем ты? – я вздрагиваю от звука ее голоса. - Просто ты выглядишь задумчивой и чем-то встревоженной, - неуверенно говорит она. Да уж. И что мне делать? Стоит ли нам поговорить о том, что случилось буквально пару часов назад, или же сделать вид, будто ничего не было? Если я начну этот разговор, то Юна как и всегда, в своей привычной манере отшутится, съязвит или вообще снова сократит такое драгоценное для меня пространство между нами. Но если я сделаю вид, что ничего такого не произошло, что будет тогда? Неизвестно. - Все хорошо, - уверяю я ее, но, кажется, мой ответ не звучит для нее убедительно, потому что недоверие в ее взгляде лишь увеличивается, а брови почти сходятся на переносице. - Мне не нравится, когда ты такая, - железным тоном говорит она спустя пару мгновений, - Такая же, как и в тот день, когда я забрала тебя из универа. - Какая? - Подавленная. Выглядишь так, будто мысленно ты стоишь на краю пропасти, терзаемая мыслями о смертельном прыжке, - бормочет она, но я отчетливо слышу каждое слово, и мне становится не по себе от того, насколько четко она только что описала то состояние, в котором я была в тот день. - А ты красноречива. Даже слишком, - мое настроение подпрыгивает, когда в голове пролетает мысль о том, насколько красиво она выражается. - Слишком? Во-первых, я ничего такого не сказала. Это рядовые фразы. А во-вторых, если бы я только приложила усилия, чтобы склеить тебя, ты бы уже была в приступе эйфории от того, насколько красивые слова водятся в моем лексиконе. Ну вот. Началось. - Просто хотела сказать, что ты производишь хорошее впечатление. Впечатление человека грамотного. К слову, ты понравилась моим родителям. Они даже перестали спрашивать про Андрея, - говорю я, внимательно глядя на самодовольную ухмылку, царящую на губах Юны. - Ох, хвала небесам. Теперь смогу спать спокойно. Буду вообще счастлива, если ты разрешишь мне сказать об этом Андрею и посмотреть на выражение его лица. - Тебе нужно мое разрешение? – я выгибаю одну бровь. - Саша, я никогда ничего с тобой не сделаю без твоего разрешения, - глубоко вздохнув, отвечает Юна. Уголки моих губ слегка приподнимаются в улыбке. И еще один острый вопрос. Почему ей удается вмиг поднять мне настроение, даже если оно болтается где-то на уровне Марианской впадины? Теперь я начинаю убеждаться в том, что Юна оказывает на меня какое-то абсолютно магическое воздействие, природу которого я разгадать пока не в силах. - Кстати о разрешениях, - за долю секунды я распознаю в ее взгляде пикантную хитринку и уже понимаю, что это не к добру, - Одно разрешение я сегодня получила. Черт. Мы все-таки подобрались к этому разговору. Ну как я могла понадеяться на то, что Юна просто так меня отпустит. - Или ты хочешь взять свои слова назад? Если быть точной, то два слова. Давай и да, - со сладкой улыбкой говорит она, - Теперь это два моих самых любимых слова. И каждый раз, как кто-то будет при мне их произносить, в моей голове они будут звучать твоим томным голоском, детка. - Просто заткнись, - цежу я сквозь зубы, растерянно глядя в лобовое стекло. - Ладно, ладно. Я все поняла. Перед моим очарованием сложно устоять, и ты в тот момент просто поддалась ему, но теперь, остыв, понимаешь, что на самом деле совершила глупость. Бла-бла-бла. Я права? Я права. Я ведь вижу тебя насквозь, - быстро произносит она, не дав мне и слова вставить, - Но имей в виду, один раз добившись успеха, я добьюсь его снова. И добьюсь уже тогда, когда никто нам не помешает. Я тебе клянусь, детка. - Юна, - твердым голосом окликаю я ее, - Хватит уже. Сколько еще раз я должна тебе повторять, что я не лесбиянка? Ты мне не нравишься и никогда не понравишься в этом плане. - Саша, - Юна имитирует мой тон, - Хватит уже. Сколько еще раз я должна видеть в твоих глазах полное и абсолютное восхищение мной? Я тебе нравлюсь, но ты боишься в этом признаться. Ты хочешь меня. Даже сильнее, чем я тебя. - Господи, - рычу я, - Ты ужасна. Юна, давай поговорим начистоту. Ты действительно мне импонируешь. Как человек, как личность. И я была бы рада с тобой дружить. Правда. Конечно, в тебе есть целая тонна самоуверенности и наглости, чего я не переношу, но я могу закрыть на это глаза. Я люблю своих друзей и принимаю их со всеми их изъянами. И тебя полюблю. Но только если ты перестанешь ко мне приставать. Мне это не нужно. Я замолкаю и закрываю глаза, отчетливо ощущая непонятное возмущение, нарастающее в моей груди с каждым сказанным мной словом. Я сама же не согласна с тем, что говорю? Пф. Бред. Я сказала все, как есть. Это истина. Почему я должна чувствовать хоть какой-то диссонанс? - Хорошо, - спокойно говорит Юна и замолкает. Весь остаток пути до моего дома мы проводим в тишине, нарушаемой лишь поминутными сигналами, кажется, тысячи сообщений, приходящих Юне на телефон. Однако она упорно их игнорирует. А мне с каждой минутой становится все интереснее, кто же так настойчиво ей написывает. Наконец, она паркуется около моего подъезда, но не произносит ни слова. Я сжимаю в руках сумку, яростно борясь с неизвестно откуда взявшимися угрызениями совести за то, что так яростно набросилась на нее. - Идем, - вдруг говорю я и выхожу из машины. Юна, на удивление, не сопротивляется. Я понимаю это, когда слышу позади себя отрывистый писк поставленной на сигнализацию машины. Мы молча поднимаемся до моей квартиры и в таком же безупречном молчании проходим внутрь. К счастью, я обнаруживаю, что дома все еще никого нет. Я включаю в прихожей свет и перевожу взгляд на Юну, бездвижно стоящую у входной двери. - Ты голодная? – мягко спрашиваю я, на что она лишь отрицательно качает головой, - Тогда давай попьем чаю. Юна все так же молча снимает кожанку, кроссовки и следует за мной на кухню, где я наливаю нам по кружке горячего чая с лимоном, ставлю на стол чашу с печеньем и конфетами и тарелку с остатками медовика. Юна медленно водит пальцем по краю кружки, неотрывно глядя куда-то в стену. - Юна, слушай, - начинаю я, - Спасибо. - За что? – в ее взгляде мелькает искреннее непонимание. - За сегодня, - говорю я, - У тебя наверняка были свои дела, планы, а ты потратила все свое время на меня и моих родителей. Спасибо, что согласилась на просьбу Андрея. Я знаю, что вы не любите друг друга. Я тебе очень благодарна, что ты пошла ему навстречу и заменила его сегодня. - А, - глухо отзывается Юна с горькой усмешкой на губах, смысл которой мне не очень понятен, - Да не за что. Мне не в тягость. Мне понравились твои родители. Они такие, - Юна обращает на меня печальный взгляд, - каких мне всегда хотелось. Милые, заботливые, любящие, веселые… Тебе с ними очень повезло, Саша. - Да, я знаю, - с теплой улыбкой отвечаю я. - Так что не благодари. Я отлично провела сегодняшний день. Лучше, чем когда-либо. - Все равно спасибо, - внезапный порыв заставляет меня положить руку на ее колено. Юна моментально устремляет вспыхнувший яркой искрой взгляд на мою руку, а затем также молниеносно реагирует, накрыв мою руку своей теплой ладонью. Я чувствую, будто через мой позвоночник только что прошел разряд тока, который отразился горячим всплеском в каждой нервной клеточке, а затем по всему телу разливается приятное тепло. Наши глаза встречаются, и я понимаю, что уже не в силах буду отвести от нее взгляд. Два хитрых лисьих глаза до краев наполняются каким-то абсолютно особенным смыслом, оттенками серьезности и проникновенности. Юна легонько сжимает мою руку, а я, отбросив все назойливые мысли, сжимаю ее руку в ответ. Момент, в котором черный пронзительный взгляд сливается с глубоким синим, раскаляется настолько, что комната вдруг мгновенно погружается в темноту. В темноту? Я оглядываюсь и понимаю, что у нас вырубили свет. Наверное, из-за непогоды. Я выпускаю руку Юны и подхожу к окну. Я смотрю по сторонам. Кажется, сбой произошел во всем доме. Когда я поворачиваюсь, то почти сталкиваюсь с Юной. Я не успеваю сказать и слова, как она твердым движением хватает меня за талию и притягивает ближе к себе. Сердце начинает истошно колотиться в груди, заглушая разум, а где-то внутри зарождается клокочущая дрожь и довольно быстро расходится по всему телу. Ее руки на моей талии, кажется, прожигают мою одежду насквозь, а от близости ее разгоряченного тела меня бросает в жар. Кажется, что ее глаза горят даже в темноте и, несмотря на свой темный оттенок, затмевают собой все. Я судорожно вдыхаю, но воздуха не хватает, словно кто-то перекрыл доступ кислорода в эту квартиру. Юна переводит пылающий взгляд на мои губы и начинает стремительно склоняться к ним. Одна секунда, две, три. Ее теплые, мягкие губы касаются моих. Сердце болезненно сжимается, а голова вот-вот лопнет от огромного выброса горючей смеси гормонов. Один маленький, легкий поцелуй доводит мой организм до самого настоящего бешенства. Бурлящий вулкан внутри не унимается даже тогда, когда на кухне снова загорается яркий свет, и даже тогда, когда Юна убирает руки и отходит от меня. Я погружаюсь в состояние, которое я назвала бы полем битвы рая и ада. Из-за приятного тепла и взрыва эмоций я едва сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, а из-за осознания произошедшего, мне почти хочется заплакать. Я вздрагиваю, когда слышу, как хлопает входная дверь квартиры. Юна ушла? Я выбегаю из кухни и понимаю, что она действительно ушла. Без слов. Просто ушла. Черт. Я вздрагиваю и почти лишаюсь рассудка от приступа вибрации в заднем кармане моих джинсов. Я достаю телефон, но сердце все еще неугомонно стучит в груди, из-за чего я не сразу вижу имя того, кто мне звонит. - Алло, - отвечаю я. - Привет, солнышко, - раздается на том конце подавленный голос Андрея, - Как ты там? - Да, нормально, - смутно отвечаю я, заперев дверь и подойдя к окну кухни, из которого мне должно быть видно Юну. Машина все еще стоит. Где-то в глубине души промелькивает слабый огонек надежды на то, что она побежала в машину, чтобы что-то взять, и сейчас вернется. - Как твои родители? - Тоже хорошо, уже улетели. Юна выходит из подъезда, подходит к машине и закуривает сигарету. Она облокачивается на свою машину и судорожно выпускает сигаретный дым. Что с ней? Во мне зарождается страх, но ненадолго. На ее губах я с трудом разглядываю довольную улыбку. Юна переводит взгляд на окна моей квартиры, и я пулей отскакиваю в сторону. Не дай бог, она меня увидит. Решит, что я как наивная дурочка смотрю ей вслед. А я что делала? Именно это и делала. - … говорил. Ну вы и помотались конечно сегодня, - я вовремя улавливаю слова Андрея, которые повергают меня в ступор, - Жаль, меня не было. Прости, зайка. Надеюсь, вы на такси? Скажи, сколько отдали, и я переведу тебе. Что? - На такси? – напряженно переспрашиваю я. - Ну не на общественном же транспорте в такую погоду с чемоданами таскаться. До меня мгновенно доходит смысл его слов. Я отбрасываю всякое стеснение и рывком отодвигаю шторку, но на том месте, где только что была машина Юны, одиноко поблескивает в свете фонаря огромная лужа.