Искажая Вселенную

Он снял наушники и улыбнулся, помахав рукой девушке, которая все еще находилась в звукоизолированной комнате. — Звучит отлично, Сохён! — сказал Джин, приобнимая подошедшую девушку, после чего давая пять Чонгуку. — Если ты будешь продолжать в том же духе, то занятия пройдут успешно. Девушка улыбнулась, отходя от двух парней, в то время как Джин наблюдал за тем, как Чонгук разбирается со стереосистемой. — Вы замечательный учитель. Спасибо вам за все! — сказала она, забирая с дивана свою сумку и ища мобильный телефон. Сокджин только застенчиво рассмеялся и поблагодарил ее, после чего проверил компьютер, где сохранялись все записи. Его проект со студентами шел очень хорошо, и в связи с этим он позвал друзей отметить это событие. С тех пор, как он начал общаться с Чимином, Тэхёном и Юнги, Сокджин стал искать поводы для праздников, лишь бы иметь повод увидеться с ними. Все четверо прекрасно ладили друг с другом, и от этого последние события не казались им тягостными. В конце концов, у всех были свои проблемы, так что нет ничего лучше, чем встречи, чтобы забыть обо всем, верно? — Чонгук, ты сможешь разобраться со всем здесь? — спросил Сокджин, разблокировав экран своего мобильного телефона и посмотрев на молодого человека. — Я сегодня рано ухожу, а тебе нужно только позаботиться о комнате для записи. — Куда, учитель? — спросила Сохён, задорно смеясь. Сокджин закатил глаза и тоже засмеялся. — А, собираюсь встретиться с друзьями, — пожал он плечами. — Даже таким старикам, как я, нужно развлекаться, верно? Девушка согласилась, начав говорить о том, как неуместно Киму говорить о том, что он состарился, но Чонгук не обращал внимания на этот разговор. То есть он знал, что Сокджин подружился с Тэхёном, Юнги и… Чимином. Но мысль о том, что он может проводить время с парнями, заставила Чонгука немного задуматься. Он хотел узнать, как дела у Пака, но не решался спросить. В немалой степени потому, что он ни с того ни с сего оттолкнул его. И, если подумать, это был не самый лучший поступок. Чимин заслуживал большего, чем несколько слов и отсутствие оправданий, но Чонгук не был готов объясниться. Пока не был готов. И после всего этого Чон все еще надеялся, что расставание принесет пользу другому человеку. В конце концов, именно это и было его целью: он просто хотел видеть Пака счастливым. Он от всего сердца надеялся, что он будет здоров и счастлив. Но даже несмотря на это, Чимин все равно не был счастлив. Более того, он злился на себя. Ведь чем больше он думал об этой ситуации, о Чонгуке, тем больше понимал, что Тэхён во многом был прав. Другими словами, Пак полностью построил свое счастье, мечты и эмоциональное состояние на чем-то, что зависело не только от него самого. Он не был одним на обоих концах этой нити, он не мог жить так, как будто только его желания являются главным приоритетом. И чем больше он это понимал, тем глупее себя чувствовал. Конечно, он очень хотел найти свою вторую половинку, но в то же время он понимал, как много теряет на этом пути. Он отдавал слишком много себя несуществующим отношениям. Отношениям со Вселенной. Но никто не сказал ему, что даже Вселенная может быть ненадежным партнером. Поэтому, глядя на своих друзей со смехом и ликованием, он думал о том, что ему следует сделать, чтобы снова стать верным самому себе. Чимину хотелось быть верным себе, но при этом не потерять ту часть, которую он все еще носил в своем сердце. Ту неуловимую часть, которая заставляла его стремиться к своей половинке, где бы и когда бы он ни находился. Затем он почувствовал руку Тэхёна в своей. Спокойствие от соприкосновения двух рук, разных по размеру, но всегда хорошо сочетающихся друг с другом. Он улыбнулся, увидев, что его друг смотрит на него. Он не хотел тревожить его… Никогда. Он оправится после этого «разрыва» и скоро все будет хорошо. У него был новый образ, его жизнь становилась только лучше, его ученики были также увлечены занятиями, как и раньше, и все шло хорошо. Он должен был быть счастлив и у него все должно было быть хорошо, не так ли? Так почему же это казалось блондину таким трудным? — Хорошо, но послушайте: что если наша планета — это глобус в стеклянном шаре на полке инопланетянина, и каждый раз, когда он двигает его, идет снег?! — спросил Джин, наблюдая за тем, как Юнги внимательно следит за ходом его мыслей. Парень повертел в руках свой пивной бокал, потом звонко хлопнул им по столу, а затем со смехом ответил: — Ты что, совсем глупый? Есть страны, где нет снега, дурак! — откинувшись на спинку стула, он посмотрел на Тэхёна и снова улыбнулся. — Теория глобусов, оценка ноль. Чимин рассмеялся, заметив, как Сокджин выпрямился в кресле, чтобы ответить другому. — В том-то и дело! — вмешался старший Ким, поднимая свою бутылку. — Глобус на полке был с заводским браком. Как и люди. Мы несовершенны, как и глобус, на котором мы живем, потому что ничто не совершенно, даже глобус планеты Земля и… — он сделал глоток и засмеялся, после чего поднял бокал. — Я просто философствую. Тэхён выпустил несколько «ух» и увидел, как Юнги бросил на него взгляд, потому что, в конце концов, это был очень уместный аргумент. Ведь за этим пьяным столом любое обоснование имело бы смысл. — Если бы я был инопланетянином и у меня был бы глобус нашей планеты… — Юнги почесал подбородок и пожал плечами. — Мы бы уже разлетелись на куски. Парни рассмеялись, потому что это действительно было то, что Мин сделал бы, если бы у него была такая возможность. А Пак хотел бы принять более активное участие в разговоре, но тема «неземной жизни» напомнила ему старые разговоры с Чонгуком, когда они любовались небом. Он не хотел быть скучным и меланхоличным типом, но он просто не мог сдержать своих эмоций, когда скучал по другому. Он так надеялся на то, что они родственные души, что когда отношения разрушились, Чимин не знал, что делать и как жить дальше. Если бы это случилось с кем-то другим, Пак, вероятно, предложил бы еще одну попытку, ища все признаки, которые, по его мнению, могли бы указать и почувствовать родственные души. Но нет. Чимин не хотел никого другого, он не хотел искать себе вторую половинку. К сожалению, Чимин хотел его, хотел Чонгука. Так вот что значит любовь? Иметь и не иметь. Быть с Чоном и не быть. — Если эта история с Зоной 51 будет продолжаться и дальше, то я уйду отсюда, только получив связные ответы на все вопросы, которые собираюсь задать, — предупредил Юнги, поднося бокал с пивом к губам. — Ты готов, Джин? Тэхён мог только закатить глаза и легонько похлопать своего парня по плечу. — Значит, нам пора уходить, — сказал он, уже нащупывая бумажник в карманах джинсовой куртки. — Я был бы даже против, если бы мне не нужно было рано вставать, — татуированный парень пожал плечами и слегка рассмеялся. — Мы слишком стары, чтобы гулять допоздна, верно? Чимин кивнул, посмеиваясь. Они больше не были безответственными подростками! Теперь они были безответственными взрослыми. — Мы еще в полном расцвете сил, черт возьми! — ответил Юнги, который действительно выпил больше обычного. Остальные трое парней засмеялись, медленно вставая, чтобы оплатить счет на кассе. И после последних нескольких дней Чимин понял, что их компания — это то, что действительно поднимает ему настроение. К тому же с ними всегда было здорово и так весело. Он также был рад, что Сокджин легко подружился с Тэхёном и Юнги. Его и их темпераменты были даже немного похожи, и, возможно, именно поэтому они так хорошо сработались. Однако когда он оставался один и в тишине все возвращалось обратно, как торнадо, проносящееся по маленькому городку. Это было невыносимо. — Я переночую у Юни, хорошо? Ты не против? — сказал Тэхён, как только машина Юнги остановилась перед их домом. — Я вернусь завтра рано утром. — Да, да, без проблем. Все хорошо, Тэхён, — Чимин поцеловал друга в щеку и подул на лицо Юнги, чтобы рассмешить его. — До завтра. Он поднялся по лестнице и с глубоким вздохом посмотрел на свою квартиру. Судя по всему, ночь будет долгой. Как только он закрыл дверь своей квартиры, то почувствовал, что тишина в комнате усиливается, и снова вздохнул: трудно было не грустить, когда он оставался один. И что еще хуже, некоторые вещи Чонгука все еще были там. Чехол от гитары, рваный рюкзак, черная зубная щетка и несколько футболок. Он был все еще пьян, поэтому Чимин не стал сильно себя накручивать, когда сел на кровать и натянул одну из футболок на свое тело. Подтянув воротник к носу, он вдыхал характерный запах Чонгука, и уже по одному этому легко было ощутить, как болит его грудь. Он пытался принять это и смириться, но это было трудно. Это было так трудно, что Пак считал, что сможет окончательно разорвать их отношения только тогда, когда в его доме, в его привычных вещах больше не будет никаких следов другого. Он хотел, чтобы Чонгук был рядом, даже если они будут просто друзьями, но для этого, как понимал Чимин, ему нужно было утопить все, что он к нему чувствовал. Ему придется забыть все, что он представлял и планировал для них. По крайней мере, он так решил, когда надел белые кроссовки и сложил все необходимые вещи в рваный рюкзак Чонгука. Он оставил только чехол для гитары, но он обязательно наполнит его, прежде чем отнести Чону. И Чимин понимал, что то, что он собирается сделать, не было взрослым, не было продуманным, не было ни капельки разумным. Но ему это было необходимо. Ему нужно было как-то выплеснуть все, что он чувствовал.

⭒⭒⭒

Шел сильный дождь, но Юнхо не уходил с террасы. Ему нравился свежий воздух во время ливня, особенно когда звезды периодически появлялись сквозь тучи, превращавшиеся в густые шумные капли. Он мог сидеть там часами, размышляя о своей жизни или жизни своих детей. Юнхо любил размышлять обо всех своих решениях (хороших или плохих), думая при этом о них, о тех трех людях, которые еще поддерживали в нем жизнь. Потому что даже если он пытался встать на ноги после смерти жены, это было трудно. Почти невозможно. Он пережил сильнейший удар, и с тех пор его жизнь уже никогда не была прежней. Однако кое-кто еще страдал от горечи расставания. Под дождем его внимание привлекла фигура молодого человека, который медленно, мало-помалу шел к дому. Он не ускорял шаг и не пытался убежать от дождя. Казалось, он хотел промокнуть. — Могу я вам помочь? — спросил он, увидев, как парень поднялся на несколько ступенек вверх, проходя через ворота, и остановился, глядя на него сквозь светлую челку. Его глаза были глубокими, немного искрящимися и в то же время потерянными. — Чонгук здесь? Он нахмурился, услышав имя младшего сына. Но, судя по внешнему виду парня, их возраст не должен был сильно отличаться. — Нет, — на мгновение он задумался о том, где бы он сейчас мог находиться. — Вы друзья? Блондин слегка улыбнулся обиженной улыбкой. — Да, я так думаю, — он тяжело вздохнул. — Вы не знаете, где я могу его найти? Мне нужно вернуть некоторые его вещи. Он уже готов был заговорить, как вдруг понял, что, по крайней мере, догадывается, кто этот парень. Не мог же он просто так разглашать информацию о своем сыне кому попало? Если бы он только знал, что Чимин далеко не кто попало… — Ты…? — спросил он, вставая. Блондин быстро ответил ему: — Чимин… Пак Чимин. А, он уже слышал это имя. Так вот с кем Чон проводил большую часть времени в последние недели? Он только и слышал о Чимине, Чимине и Чимине… — Ах да, — он протянул руку, и Чимин пожал ее. — Чон Юнхо. Отец Чонгука. — Он мало рассказывал мне о вас, — Это было все, что он мог сказать, потому что это было правдой. Но Чимин не мог скрыть своего любопытства по поводу некоторых вещей, которые происходили в этом доме и которые этот человек, Юнхо, никак не мог разрешить. Например, ситуация с Чон Чонсу. — Да, о тебе он тоже мало что рассказал. Пак вздохнул, думая о том, где ему искать Чонгука. Шел сильный дождь, и он не мог бродить по улицам всю ночь. Он хотел сразу же отдать все, что у него есть и отправиться домой отдыхать. Конечно, он мог бы просто оставить все там, но это его не устроило бы. Чимин хотел взглянуть на него еще раз. — Простите, но можно задать вам вопрос? — сказал он, не подумав. Юнхо быстро кивнул. Он вспомнил несколько слов Чонгука об отце, но больше всего его задело то, что он говорил о его жене. Да, это была деликатная тема, но Чимин был обижен, любопытен и, в конце концов, пьян. — Как… Как вы узнали, что вы… хм, что вы один? — тихо, с робостью спросил он, прежде чем увидеть, что мужчина снова сел. В итоге он прислонился к стене рядом с Юнхо. — Один? Ты имеешь в виду ренегат? — Пак кивнул, напряженно смотря на него. — Вселенная дает и забирает то, что хочет. Поэтому, когда она умерла, еще в больнице, я почувствовал, что что-то внутри меня практически умерло, — он опустил голову, задрав один из рукавов рубашки, чтобы показать отметину на руке. — И вскоре я понял, что у меня есть эта странная метка. Я уверен, что до того дня у меня ее не было. И, честно говоря, было страшно, когда я соединил все точки. Это было что-то очень конкретное, понимаешь? Очень очевидный способ показать мне, что я потерял любовь всей своей жизни… Чимин был потрясен. Он не думал, что старший Чон действительно будет говорить об этом, но, слушая его, он чувствовал себя очень расстроенным. Мысль о том, что он один во Вселенной и знает об этом, была ужасна. Он не знал, смог ли бы вынести это, будь на его месте. — Я никогда не понимал почему, но ренегаты уверены, что они одни. В то время как люди, имеющие свою половинку, на самом деле не знают, нашли ли они того самого человека, — продолжал говорить старший мужчина, глядя на темное небо, которое по-прежнему было пасмурным. Было уже поздно, а Чимин все еще оставался там, далеко от дома. — Нет ни знака, ни следа. Нет ничего, кроме чувств. Пак поднял глаза на собеседника, надеясь установить зрительный контакт, прежде чем спросить: — И что, никак нельзя узнать? Он чувствовал, что надежды становится все меньше и меньше. — Вообще-то… Это нормально, когда ты и твоя половинка знаете друг друга больше, чем все остальные, — сказал Чон, не очень понимая, зачем они затеяли этот разговор. Ведь они совсем не знают друг друга, но он хочет передать как можно больше информации. — Ты знаешь, когда другой лжет, когда другому больно. Когда ты являешься чьей-то родственной душой, ты, как правило, всегда рядом с ней. Потому что прежде чем стать любовниками, вы становитесь лучшими друзьями. Чимин кивнул, моля себя не забыть этот разговор на следующий день. Он был немного выпившим и в состоянии алкогольного опьянения забывал о многом. Несмотря на это, разговор с отцом Чонгука очень помог ему лучше понять эту вселенную и все, из чего она состояла. Все было запутано, но блондин верил, что постепенно он поймет больше о ней, а значит, и о себе. По крайней мере, он на это надеялся. — Ну, уже поздно… — сказал он, взваливая на спину рюкзак. — Спасибо, господин Чон. Извините за беспокойство. — Нет проблем, — улыбнулся мужчина. — Кстати, кажется, Чонгук сейчас с Хосоком. Он заходил за запасными струнами для своей гитары и… Их разговор был прерван агрессивным открытием двери дома. Чимин успел хотя бы попытаться уйти, когда услышал густой и, естественно, дурацкий голос Чонсу. — Что ты здесь делаешь? — Чонсу проанализировал рюкзак на спине Чимина и чехол для гитары. — Ты… ищешь Чонгука? Пак не ответил. Он просто отвернулся и сделал несколько шагов в назад, пытаясь уйти от неловкого разговора. — Я же тебе говорил, — Чонсу рассмеялся злобным, даже злобно-ядовитым смехом. — Он не заслуживает какого-либо внимания. Чонгук — ренегат. Несмотря ни на что, блондин автоматически ждал ответа от Юнхо. Ведь не мог же он просто так принять то, что его сын говорит о другом так, как будто ничего серьезного в этом нет? Но нет, старший просто молчал, и от этого Чимин понял, что это странная семья, даже немного неуравновешенная. — Не лезь не в свое дело, Чонсу, — ответил он, отвернувшись от двух мужчин из этой семьи. — Он уже не ребенок. Неужели тебе больше нечем заняться? Он слышал, как тот пытался препираться, но все, что Чимин мог делать, это продолжать идти, пока не почувствовал, что дождь снова падает на его стройное тело. Становилось холодно, но сердце Чимина билось так сильно, что его грудная клетка постепенно согревала все остальное. Он не мог понять, что это — тревога, гнев или что-то еще. Просто это было что-то… Что-то большое и немного пугающее. Он понимал, что ему нужно продолжать, прежде всего потому, что он хотел двигаться дальше и убедиться, что то, что они с Чонгуком пережили, уже позади. Другими словами, он хотел продолжать отношения, но если другой человек отстранялся, значит, чувства не были взаимными. Так что, в конце концов, так будет лучше для них обоих. Дождь постепенно прекращался, но белые All Stars Чимина были уже полностью в грязи. Но ему было все равно, особенно в этот момент. В этот период его жизни. И когда он, наконец, оказался перед гаражом Хосока, все еще стоящий на другой стороне дороги, при виде поющего Чона он понял, что это был он. Это всегда был он. Тот самый парень, который недавно пел в гараже, тот самый голос, который не выходил из головы неделями… Чимин не мог понять, почему Вселенная привела его к Чонгуку, если в итоге он не может быть с ним. Затем он перешел дорогу и увидел, как татуированный парень удивленно распахнул глаза, глядя на промокшего Чимина, постепенно переставая петь. — Чимин? — спросил он, обращаясь скорее к себе, чем к блондину. Намджун и Хосок тоже перестали играть и посмотрели на блондина, пытаясь осмыслить происходящее. Однако прежде чем кто-либо из них успел понять, Пак подошел еще ближе и встал рядом с Чонгуком. Он плакал, но не помнил, в какой именно момент слезы начали течь по его лицу, поэтому просто глубоко вздохнул и заговорил, не заботясь о том, слушают ли его другие люди: — Мне жаль, что я написал твое имя, — он глубоко вздохнул, потирая пальцами глаза. — Мне жаль, что я возлагал на тебя надежды, которые не были твоей ответственностью, не были твоей виной. Я знаю, что поспешил, но ты мог бы… Я не знаю. Возможно, все было бы не так… Ах! — он почувствовал, что его голос срывается, а глаза снова наполняются влагой. — Так что ты. Прости, что привязался, что начал смотреть этот дурацкий мультик и главное, что связал с тобой свои любимые вещи. Прости, Чонгук, что ожидал слишком многого. Но не переживай. Возможно, Вселенная и вовсе не хотела этого от нас обоих. Он оставил чехол с гитарой на старом диване, а черный рюкзак закинул рядом и, бросив последний взгляд на замерших парней, отвернулся, как и в доме Чона. Он не стал дожидаться, пока они что-нибудь скажут или хотя бы попытаются остановить его, и пошел обратно по мокрой улице. Намджун резко встал и побежал туда, где дождь не накрапывал благодаря воротам гаража, и смотрел, как уходит Чимин. А он шел так спокойно, словно дождь не мешал ему, словно все было в порядке, словно Вселенная не предала его. Чимин выглядел безмятежным, и они поняли, что что-то не так. Обернувшись и молча посмотрев на друзей, Чонгук перевел взгляд с чехла для гитары, который выглядел полным, на сам инструмент в его руках. Если в футляре была не она, то… Что же это было? Все трое молчали. Лишь татуированный парень оставил инструмент на диване поверх рюкзака, а сам подошел к кожаному чехлу и стал искать его молнию. Чонгук медленно, но с любопытством приоткрыл его и почувствовал, как перехватило дыхание, когда увидел, что бумажки одна за другой высыпались на пол. По серому, слегка пыльному полу были разбросаны Цуру разных размеров и цветов. Между складками виднелся почерк Чимина, и когда Чон расстегивал молнию, их появлялось все больше, а потом они и вовсе рассыпались. Чехол его гитары был наполнен немыми мольбами Венеры, и сердце при виде этого заколотилось так, словно в его системе столкнулись планеты. — Что за хрень? — удивленно произнес Хосок. Татуированный парень не знал, знают ли его друзья о легенде об оригами. Но в тот момент ему не пришло в голову хотя бы объяснить ее. Все, что он сделал, это собрал все бумажки, запихнул их обратно в чехол, застегнул молнию и глубоко вздохнул. Он подошел к рюкзаку, открыл его и посмотрел на аккуратно сложенную одежду и щетку, которую дал ему Тэхён. Он не думал, что Чимин вернет все это. Но слышать его слова и видеть там все, что принадлежало ему, было больно. Очень больно. И постепенно Марс начинал жалеть о том, что так внезапно ушел.