Стрелки на полуночи

ГЛАВА 4. Гранатовое зёрнышко Осень 2007 года Коста-Брава, Льорет-де-Мар Было около четырех пополудни, когда Дэн въехал в Льорет-де-Мар на автобусе, идущем из Барселоны — второй раз в течение всего одних суток. Ему самому с трудом верилось, что еще и двадцати четырех часов не прошло с момента пересечения границы Испании. За короткий промежуток жизнь сделала головокружительный кульбит, которому не было рационального объяснения. Дэн как будто играл самого себя в странном фильме, который снимает сумасшедший режиссер. Этот безумец решил не просто переснять сцену «прибытие Стрелка», а полностью поменять жанр, сценарий и пригласить новых актеров. И главным сюрпризом стала прекрасная женщина, получившая сразу две роли — жертвы и возлюбленной. Он же, призванный стать убийцей, теперь должен был спасти ее во что бы то ни стало… если даже ценой выкупа за спасение будет его собственная жизнь. Стрелок, однако, понимал, что все эти «дорогая, я готов умереть за тебя», и героические схватки рыцаря-одиночки с противником, многократно превосходящим по численности и возможностям, хороши для мелодрам и боевиков. В реальности дела обстояли проще и жестче. Киллера, запоровшего задание, в лучшем случае навсегда списывают со счетов и вынуждают скрываться до конца дней; ну а в худшем… конец этих дней наступает так быстро, что и понять ничего не успеваешь. Для того, чтобы всерьез торговаться с большими боссами за чью-то жизнь, нужно было самому обладать либо деньгами и властью, либо серьезным компроматом, способным заинтересовать заказчика или его конкурентов. У Стрелка же ничего такого не имелось; в интригах он тоже был не силён. По меркам клиентов «Трискелиона» у него и гроша ломаного за душой не было, и значил он не больше, чем бродячий пес. Вышел из повиновения, взбесился, стал кидаться на хозяина — получи пулю в башку… без всяких там «с вашего позволения». Значит, вопрос о переговорах с Боссом можно было сразу снять с повестки дня; но и открытый бой с его клевретами, с предсказуемым финалом — бессмысленная смерть «во имя любви» — не устраивал Дэна в качестве решения. Оставалось только одно: немедленный побег на другой континент, в страну с другой культурой и другими правилами, поделенную между местными преступными кланами. В такое место не дотянутся бледные руки английского Босса, во всяком случае, не дотянутся быстро… а время и расстояние решали если не все, то многое. Что касается аванса, полученного за работу, которую он теперь точно не сделает, то совесть Стрелка не терзала. Во-первых, деньги были не такие уж великие; во-вторых, Стрелок считал их своеобразной компенсацией за подставу. Взысканием, наложенным на отменного мерзавца судьбой, небесным оператором, главным архангелом (ну или кто там отвечает за кары для грешников)… По крайней мере, его забавляло представлять себя орудием справедливого возмездия. Хищником, обманувшим другого хищника, более крупного и опасного. Наконец — и это было самое главное — сумма, имеющаяся в его распоряжении, значительно повышала их с Куколкой шансы на успех всего предприятия. Выйдя из автобуса на конечной остановке, он пересел на скутер и погнал по проспекту в сторону центра Льорета-де-Мар. Мощность мотора была удручающей, но и расстояния в городке — игрушечные… кукольные! Не прошло и пяти минут, как он добрался до нужного поворота — с широкого и светлого проспекта на более узкую и затененную улицу, где сувенирные магазинчики чередовались с табачными лавками, «бодегами» — винными погребками и тату-салонами. Здесь начиналась пешеходная зона, и со скутером снова пришлось расстаться. Прежде чем влиться в толпу праздношатающихся курортников и углубиться в каменный лабиринт, Стрелок зацепился взглядом за темно-синюю «ауди» с наглухо затонированными стеклами. Машина остановилась возле тротуара, по соседству с его скутером, однако из нее никто не вышел… Это могло быть чистой случайностью, но могло оказаться и слежкой. Многолетний опыт участия в разнообразных переделках научил Стрелка быть внимательным к мелочам и забыть обывательскую иронию на тему «паранойи». «Выживают только параноики!» — не раз говаривал старина Хью, его учитель военного ремесла, а уж он-то о выживании знал все. Стрелок и на сей раз последовал его советам: запомнил приметы и номер «ауди», и еще пару раз взглянул через отражение в витринах, не обнаружат ли себя люди, сидевшие в машине. Никто так и не вышел… «Ладно, может, они там просто трахаются!» -успокоил он себя, но постарался побыстрее затеряться среди прохожих. Извилистая и довольно длинная улица упиралась в небольшую квадратную площадь, весьма нарядную и живописную, застроенную старинными домами с цветными фасадами. На первом этаже одного из них, у дальнего края площади, располагалась кондитерская «Сант Жорди» с большими окнами, со шпросами (1) и в позолоченных рамах. Вход украшала резная деревянная арка, увитая плющом, а над нею, в нише, вместо статуэтки Мадонны, красовалась необычная картина: красивый рыцарь в доспехах и с копьем в руке стоял рядом с красивой девушкой в венке из роз и в длинном платье, а девушка держала на поводке дракона — с виду вполне смирного и ручного… (2) Все было в точности так, как описывала ему Куколка, рассказывая о своей кондитерской, прежде чем назвать точный адрес и сказать, что именно там будет ждать его вечером… когда он закончит свои дела в Барселоне. Бедная девочка даже не подозревала, что адрес ее сладкого королевства Стрелку давно передали заказчики убийства. До вечера было еще далеко, но Стрелок не собирался наматывать круги по площади в ожидании сумерек и тратить драгоценное время. После волшебной ночи, которую они провели вместе, и прекрасного утра, хоть и омраченного ужасной догадкой, Дэн имел право надеяться, что Даниэлита только рада будет его раннему возвращению. Быстрым шагом идя в сторону «Сант Жорди», он запоздало подумал, что надо было в Барселоне купить Куколке какой-нибудь подарок… или хотя бы сейчас прихватить букет орхидей, достойный ослепительной красавицы. Стрелок огляделся по сторонам в поисках цветочного магазина. Как назло, на площади такого не имелось, а притащить хозяйке кондитерской конфеты мог только полный дурак. «Ладно… вот выберемся из передряги, окажемся где-нибудь на берегу Атлантики, на пляже с белым песочком… и в городке побогаче, чем этот… и я добуду ей все, что она захочет, и скуплю целый цветочный рынок!» — изумившись своему романтическому настрою, решил он… но тут в глаза ему бросились двое рослых парней, зависших у витрины сувенирной лавочки. Один был крупный, белобрысый, в джинсах и гавайской рубашке; второй, в кожаных штанах и блестящей майке в облипку — посуше, но тоже крепкий и высокий, рыжий и веснушчатый, явно с примесью ирландской крови. Они могли оказаться парочкой обычных maricones (поработав в «Трискелионе», Дэн научился безошибочно вычислять эту публику) и не стоить ни минуты его внимания; однако голубки как-то уж очень долго и назойливо терлись около витрины со статуэтками корридных быков, яркими веерами и куколками в виде танцовщиков фламенко. Да еще и посматривали на него, используя витринное стекло в качестве зеркала… он и сам практиковал подобное для скрытого наблюдения за объектом. «Та-ак, мальчики… Ну и кто мы такие? Мэллори решил перестраховаться — или Босс уже прислал ответ?» — едва Стрелку пришла эта тревожная мысль, сознание выдало новый сигнал тревоги. Он отчетливо вспомнил, что сладкая парочка впервые столкнулась с ним на перекрестке, рядом с кальянной и магазином сигар… и шли парни вроде бы в противоположную сторону, а теперь вдруг снова оказались там же, где и он. Да, это могло быть случайностью; в таком маленьком городке, как Льорет, люди то и дело сталкиваются нос к носу. Мотивы у красавчиков тоже могли быть самые мирные… но Дэн не знал этого наверняка и не собирался рисковать безопасностью Куколки. Все подозрительное и сомнительное требовало проверки. Ругаясь про себя последними словами, Стрелок не стал заходить в кондитерскую. Резко повернул направо и пошел вдоль длинной стены «Сант Жорди» по направлению к ближайшему кабачку. То, что Куколка не ждала его так рано, теперь было на руку. «Посижу малость в тенечке… покурю, подегустирую местную кислятину и понаблюдаю за периметром». Из кондитерской, куда ему пока не суждено было попасть, упоительно пахло горячей сливочной карамелью, ванилью, шоколадом и жареным миндалем… Волна праздничных ароматов неожиданно отбросила Дэна в далекое прошлое, погрузила в воспоминания о Дублине, об осенней ярмарке в честь сбора урожая. Тогда отец и мать — в этот день всегда нарядные, веселые и дружные — водили их с сестрой покататься на аттракционах, поучаствовать в шуточных соревнованиях и потанцевать… и до отвала наесться сладостями и напиться имбирного пива и красного лимонада. Ему особенно нравились сливочная тянучка, пирог с ревенем и кекс на темном пиве. И он готов был поклясться, что всем этим тоже пахло здесь, в Куколкином королевстве сластей!.. Дэн остановился, как вкопанный, его словно притянуло мощным магнитом к прозрачной стене, украшенной цветочными гирляндами. Он давно уже не чувствовал столько вкусных и мирных запахов сразу — а в последние три года вообще мало что чувствовал и мало на что обращал внимание за пределами трискелионовского ада. Из приоткрытых окон «Сант-Жорди» доносились звонкие детские голоса, смех и радостная песенка, сопровождающая гулянку детворы. Приглядевшись к происходящему внутри, Дэн заметил под потолком множество цветных воздушных шаров, а на круглом столе посередине зала — колоссальных размеров торт, в виде рыцарского замка, с серебряным флагом на вершине главной башни. На соседних столиках стояли этажерки с пирожными, серебряные подносы с вазочками мороженого, стаканчиками granizado de naranja (3) и бутылочками кока-колы. Вокруг сновали довольные малыши в костюмах гномов, фей и прочих представителей «маленького народца». Похоже, кто-то из постоянных клиентов «сеньоры Асунсьон» снял помещение целиком, чтобы шикарно отпраздновать день рождения сына или дочки. «Черт возьми! Почему ж она с утра мне не сказала, что у нее тут намечается гулялово с толпой спиногрызов?..» — недовольно подумал Стрелок. Похвалил себя, что не стал сходу ломиться в кондитерскую и полез за телефоном — позвонить Куколке. Поинтересоваться, чем она занята прямо сейчас и когда освободится, но поначалу не говорить, что находится совсем рядом… Он понятия не имел, чего хочет больше: проконтролировать ее или сделать приятный сюрприз. Зато двое maricones, заставивших его задержаться на площади, наконец-то ушли восвояси. Никаких других подозрительных личностей тоже не наблюдалось. Набирая длинный номер, Дэн по-прежнему стоял лицом к окну; прежде чем он успел нажать кнопку посыла вызова, его самого «вызвали» изнутри кондитерской. Маленькие ладошки хлопнули по стеклу, а между ними к витрине прижался маленький нос, превратившийся в смешную пуговку. Ниже носа — смеялся и дразнился языком маленький пухлый рот, а выше — сияли выразительные глазёнки, зеленые, как дягиль, и вились непослушными вихрами рыжие волосы… Стрелок тоже засмеялся, сам не зная почему, приложил свою большую загрубевшую ладонь к детской ладошке и подмигнул рыжуле, которой на вид не было и пяти лет. Она обрадовалась его вниманию и еще сильней развеселилась, запрыгала на столе, куда ловко взобралась, чтобы дотянуться на высоту роста взрослого мужчины. — Эй, малявка, полегче! Расшибешься! — она вряд ли слышала и понимала его слова, но отлично поняла останавливающий жест… замерла на полсекунды — и снова запрыгала козленком на шатающемся столе. А в следующее мгновение непоседу поймали в объятия чуткие руки подбежавшей женщины. Стрелок узнал Куколку и постучал в стекло, чтобы привлечь ее внимание: сюрприз все-таки получился. Держа девочку на руках, она повернулась к окну, и Дэн увидел рядом их лица… Рыжая малышка прижималась щекой к щеке своей матери — в том не было никаких сомнений; но у него перехватило горло и сжалось солнечное сплетение, когда он осознал с отчетливой ясностью, что смотрит на собственную дочь. Мир в третий раз перевернулся у него под ногами. Он пошатнулся и едва не потерял сознание, но все же устоял. Сейчас было не до обмороков и любых других телесных недомоганий. Стрелок больше не мог откладывать объяснение с Куколкой ни на минуту — и тем более ждать до вечера.

****

Декабрь 2002 года. Лондон, Кэмден, Хай-стрит — Ты как… уже, может, того… ну… забеременела от меня, а?.. — спросил Стрелок, когда они с Куколкой четвертый раз подряд кончили вместе — и, тяжело дыша, полумертвые от счастья, растянулись на его неширокой, но удобной кровати. Она что-то промурлыкала ему в плечо, но не подняла головы, а он даже не вышел из нее, наоборот, прижал к себе покрепче обеими руками. Закрыл глаза и наслаждался медленным, блаженным расслаблением, как пловец, достигший теплой отмели после долгой борьбы со стихией. Это было их десятое свидание в его квартирке в Кэмдене. Каждый приход Куколки ненадолго преображал холостяцкую берлогу, пропахшую кофе, шипровым одеколоном и крепким табаком, в филиал цветущего райского сада… и после каждого ее ухода Стрелку хотелось если не удавиться, то напиться вдрызг — таким унылым и холодным становилось привычное жилье. Каждый раз, пока они яростно любили друг друга на кровати, или на полу, на груде шотландских пледов, или на кухонном столе с тройным запасом прочности, или в узкой душевой кабине, Дэн сходил с ума от страсти и неведомого прежде наслаждения… Когда же наставал момент расставания, он был все менее согласен отпускать ее за пределы своего дома и надолго терять из виду. Даниэлита тоже никогда не хотела покидать его. Прежде чем выйти за порог, спуститься по лестнице и сесть в такси, поджидавшее у бара «Слоновья голова», она повисала у Дэна на шее и целовалась с ним до тех пор, пока оба снова не начинали задыхаться от возбуждения. И тогда ей приходилось либо очень быстро убегать… либо отменять заказ на такси. За последнюю неделю отменять приходилось два раза подряд. Любовники начинали понимать, что дальше так продолжаться не может, и нужно что-то решать. Решение напрашивалось само собой: жить вместе, но Даниэлита говорила, что сестра не позволит ей переехать из Челси в Кэмден. По крайней мере, пока… Дэн злился и негодовал, бранил на все корки «чокнутую семейку Корлеоне», напоминал Куколке, что она совершеннолетняя, что рабство давным-давно отменили, что здесь, черт возьми, не гребаная Сицилия, а Британия, и потому деспотичные родственники должны быть посланы по известному адресу… Даниэлита вздыхала и кротко объясняла, что в прямом смысле слова обязана жизнью своей кузине Деборе, ее мужу Марко и «падроне» — загадочному и щедрому «мистеру Ди», покровителю всего их семейства. — Они спасли меня от Якупи, я свободна… но мне пока еще следует быть осторожной и слушаться советов мистера Ди. А он советует нам с Дебби пожить в Челси до весны. — Да за каким чертом?! Что такого случится этой весной? — Не знаю… Дебби спрашивала мистера Ди, но он только смеется и вспоминает про мартовские иды, которых должен опасаться каждый Цезарь… (4) Стрелок слабо помнил, кто такой Цезарь, и понятия не имел ни про какие «иды», но о мистере Ди, Черном Дексе, был премного наслышан. Владелец «Трискелиона» боялся этого человека, как огня, и не без причин. На него работал Тигр — тот самый, что едва не разнес Стрелку башку в памятную ночь знакомства с Куколкой… Ключевым словом было «едва». После того случая Дэн ждал увольнения «за нарушение профессиональной этики». Вышло все ровно наоборот: его не только не уволили, но и прибавили зарплату, и повысили до «старшего тренера». Гламурные инструктора, любимчики владельца, прежде воротившие от Стрелка нос, вдруг резко его зауважали и начали стелиться перед вчерашним плебеем, как перед заправским плейбоем… Он быстро смекнул, в чем тут дело: в «Трискелионе» его стали считать креатурой мистера Ди. Подобный расклад был неплох, потому что никто больше не рисковал лезть Стрелку в душу и задавать лишние вопросы насчет Куколки. Преизрядной ложкой дегтя в этой бочке меда была зависимость Даниэлиты от итальянской родни, которая во всем слушалась «падроне», то бишь клятого мистера Ди… а тому не давали покоя клятые «мартовские иды», и в результате Дэн после каждого свидания с кровью отрывал от себя любимую женщину, спешившую «домой». Метался зверем по комнате и гадал, как дожить до следующей встречи… Знакомые в «Слоновьей голове», куда он обычно приходил на поздний ужин (или на очень ранний завтрак, если возвращался с ночной сессии в клубе), до колик ржали над ним, как школьники над влюбленным одноклассником. Местные шлюшки, потерявшие в его лице щедрого и «чистого» клиента, откровенно горевали — и намекали, что раз уж так, он мог бы и устроить отвальную вечеринку «лучшего жеребца Кэмдена». Дэн отшучивался, что на пенсию пока не собирается; но в тот вечер после десятого свидания, проводив Даниэлиту и завалившись в «Голову», он выглядел таким смурным, что бармен, наливая ему стаут, сочувственно поинтересовался: — Если ты так с ума сходишь по своей девочке, чего ж не женишься? В обычном дурном настроении Стрелок просто послал бы спрашивальщика куда подальше, но он впервые в жизни испытывал любовную тоску… и чувствовал себя таким несчастным из-за отсутствия рядом Куколки, чтобы был рад поговорить о ней хотя бы с барменом. К тому же и вопрос тот задал совершенно правильный, и Дэн —тоже впервые в жизни — спросил самого себя: «А и правда, почему я не женюсь?.. Если жениться по всем правилам… и в церкви…пусть-ка попробуют ее итальянские родственнички отнять у меня жену!» В «Трискелионе» Стрелок слышал краем уха, что мистер Ди — тоже итальянец, хоть и выдает себя за янки… значит, и этот «падроне», уважающий обычаи и традиции, не сможет ни возразить, ни помешать. «Решено, завтра же куплю кольцо — и сделаю ей предложение!» - от этой мысли Дэна так попустило, что он вместо стаута потребовал бутылку шампанского и громко заявил, что сегодня угощает выпивкой всех желающих…

***

Наутро он тщательно побрился, уложил волосы после душа (и даже смазал их гелем, чего обычно не делал вне клубной работы), оделся поприличнее, как для собеседования, и для начала отправился в банк, проверить свой основной счет, куда поступала его ветеранская пенсия и легальный доход от тренерской работы. За прошедший год там скопились не то чтобы миллионы, но более чем приличная сумма. Получив выписку, Дэн даже сам удивился размерам своего «золотого запаса»: должно быть, поспособствовала солдатская привычка к аскезе, специфический образ жизни и одиночество. Нет, он вовсе не был бытовым жлобом, сидящим на консервированных бобах, занашивающим ботинки до дыр и жмущимся угостить девчонку в приличном ресторане или купить билет на рок-концерт… просто тратиться постоянно на кого-то конкретного не было необходимости. Сорить же деньгами напоказ, чтобы впечатлить чужих людей (а заодно налоговую инспекцию) казалось глупостью и бесполезной тратой времени. Сейчас Стрелок был очень рад, что оказался таким рачительным хозяином своих денег — это давало ему возможность подарить Куколке роскошное помолвочное кольцо, а не какую-нибудь дешёвую подделку из позолоченного серебра. Из банка он поехал в сторону Ковент-Гарден, в ювелирный магазин Тиффани. Туда его несколько раз таскала одна богатенькая замужняя сучка, из дневной вип-клиентуры «Трискелиона»: якобы ей нужен был «совет мужчины с независимым вкусом». На самом деле ее интересовал только вкус его члена, на что она намекала при каждой встрече. К подобным бабам, порочным до мозга костей, ничуть не похожим на честных шлюх, Дэн испытывал глубочайшее омерзение; и ни «профессиональная этика», ни угроза увольнения не могли его склонить к сексу с этакой дрянью. В конце концов дамочку удалось спихнуть клубному жиголо, но прогулки с ней все-таки пригодились: богатый салон с витринами, заполненными золотом высшей пробы и настоящими бриллиантами, Дэн запомнил очень хорошо. На входе в магазин он благополучно прошел фейс-контроль — охранник встретил его любезной улыбкой, а девушка за стойкой и вовсе приняла как дорогого гостя. Не успел Дэн до конца объяснить, что ему нужно, вышколенная продавщица уже все поняла и защебетала: — У нас есть именно то, что вы хотите, мистер! Идеальное помолвочное кольцо, из розового золота, с полукаратным бриллиантом, огранка овал… или, по вашему выбору, есть камни побольше — огранка «сердце» или «принцесса»… но разница в цене довольно существенная… Что вам показать для начала? — Сердце! — буркнул Стрелок, рассудив, что, раз он идет предлагать руку и сердце, то и дарить кольцо нужно в форме сердца, а не какого-то там овала. — Позвольте узнать обычный размер колец вашей дамы? Он понятия не имел про размер ее колец, но прекрасно помнил тонкие, хрупкие и нежные пальчики Куколки — они сводили его с ума каждым прикосновением, и он столько раз, бессчетно, целовал их… и, как всегда, при ярком воспоминании о ней, у Дэна перехватило дыхание, и кровь прилила не только к щекам. Совладав с собой и ничем не выдав внутреннее смятение, Стрелок, как заправский эксперт по украшениям, без особого труда выбрал среди предложенных колец именно то, что идеально сядет на безымянный палец его невесты. «Невесты? Черт возьми, у меня что, теперь есть невеста? Это все взаправду?..» Он стоял возле зеркальной витрины, с бархатной коробочкой небесного цвета в руках, смотрел на золотой ободок с алмазным сердечком и улыбался, как счастливый дурак… а его собственное сердце вдруг начало биться где-то в горле. «Эх, ну надо же… Моя матушка с ума бы сошла от счастья, если б дожила!» — …мистер? Оформляем покупку, да? — Да. — Оплата карточкой, чеком, или?.. — Чеком. — Превосходно, тогда… — девушка еще что-то щебетала, но Дэн отмахнулся, показывая, что его не интересуют технические подробности… Его внимание как раз привлекли необычные серьги с другой витрины: они напоминали формой ирландский трилистник, со вставленными между золотыми лепестками маленькими красными камушками — кажется, это были рубины. Продавщица подтвердила его догадку: — Да, это вещь из новой коллекции… она называется «Гранатовые зернышки»… золото и рубины. У вас превосходный вкус, мистер. Очень популярный свадебный подарок в этом сезоне! — Почему? — рассеянно спросил он, думая о том, проколоты ли у Даниэлиты уши, потому что на свиданиях с ним она никогда не носила никаких серег. — О, ну как же!.. Гранат — это символ процветания и супружеской любви, а еще плодородия и достатка… как знак эротической любви, он связан с богинями Афродитой и Астартой… — дальнейшая лекция Стрелка не интересовала, и он коротко сказал: — Я беру их тоже. Вместе с кольцом. Итоговая стоимость жениховских подарков оказалась ошеломительной — Дэн никогда в жизни еще не тратил столько денег за один присест, но не испытал по этому поводу ни малейшего огорчения. Наоборот, его наполняли гордость и радость, они бурлили и лопались в груди, как пузырьки в бокале шампанского. Стрелок начинал потихоньку верить, что кто-то наверху всерьез озаботился спасением его пропащей души и послал к нему персонального ангела, в земном образе женщины. Самой прекрасной женщины в мире… Ради этой женщины он готов был умереть — но в то же время отчаянно хотел жить. Теперь оставались сущие пустяки: встретиться с ней, сделать предложение (Дэн почему-то не сомневался, что Даниэлита его примет), надеть кольцо — и назначить день свадьбы. Разумеется, этот день должен был наступить очень скоро… и если они не успеют до Рождества, то первая неделя нового года отлично подойдет. А в свадебное путешествие можно отправиться на Карибы, или на Таити, или в Коста-Рику — в любое место, где есть океан и белый песок, и лето среди зимы… В нетерпении поскорее увидеть Куколку, отвести в какое-нибудь шикарное место, а там уж пасть перед ней на колено и выпалить: «Выходи за меня!» — Стрелок звонил ей всю первую половину дня, но успеха не добился. Сперва включался автоответчик. Потом металлический голос робота надоедливо повторял, что вызываемый абонент не доступен, и предлагал перезвонить позднее. Получив в двадцатый раз все тот же раздражающий совет, Дэн покрыл бездушного телефонного болвана отборной бранью — и решил все-таки сам сгонять в Челси и посмотреть, что там и как. Несмотря на категорический запрет Даниэлиты приезжать к ней домой, она дала ему точный адрес… и за ту пару месяцев, что длился их сумасшедший тайный роман, он раза три или четыре посетил «запретную зону». Видел белоснежный особняк в три этажа, стоящий в глубине тенистого сада, обнесенный довольно высокой и прочной оградой; и, как самый настоящий влюбленный идиот, дошедший до исступления в своей страсти, подолгу шатался вокруг… Риск быть замеченным и (как минимум) взятым на карандаш охраной ничего не значил по сравнению с надеждой хоть мельком увидеть Куколку в окне, или дождаться, пока она выйдет на прогулку с сестрой и ее ребенком в нарядной коляске. И, прячась, как вор, за выступом стены, любоваться ею исподтишка, плавясь от желания и незнакомого, удивительного счастья… Сестра Даниэлиты тоже была высокой и стройной брюнеткой, и тоже ослепительно красивой, но Дэн так и не удосужился толком рассмотреть ее — она оставалась для него столь же блеклой, как старая фотография или опавшая листва. Он уже садился на мотоцикл, когда телефон в кармане куртки завибрировал и тренькнул, извещая о пришедшем смс; еще не открыв сообщение, Стрелок знал, что оно от Куколки… и его бросило в жар, когда он прочел короткое послание: «Нам надо срочно поговорить. Это насчет моего переезда. Приезжай к Воксхоллу, Миллбэнк, 161. Кафе «Сообщество.» Встретимся у пирса». Дэн усмехнулся: «Эх, выдумщица моя… Хочешь опять острых ощущений? Ну, будь по-твоему!» Он отлично помнил эту затрапезную итальянскую забегаловку на набережной, почти у самой воды, метрах в ста от Воксхолльского моста. Там подавали на удивление вкусную и горячую пасту и отменный кофе, но для предложения руки и сердца (и особенно вручения кольца) местечко не слишком подходило. И все-таки Стрелок готов был рискнуть, потому что как раз «Сообществе» ужинал с Куколкой на их первом настоящим свидании. После ужина они решили пройтись пешком, по скверу, тянущемуся вдоль набережной… вот только прогулка не затянулась… и закончилась быстрым и бурным сексом в первом же укромном закутке. Тогда он просто улетел от оргазма — не знал вообще раньше, что такое бывает, и все россказни о подобном считал сентиментальной ерундой, но вот довелось испытать самому. Она тоже, забывшись от наслаждения, не сдерживала себя, и заглушить стоны могли только его беспрерывные поцелуи… а раньше он ведь никогда не целовал женщин во время секса!.. От Ковент-Гарден до Воксхолла Дэн домчался меньше чем за десять минут, ловко маневрируя в пробках, оставил мотоцикл на знакомой стоянке вблизи моста и пошел в сторону пирса. Было около четырех пополудни, декабрьский короткий день почти умер, и под арками сгустилась сероватая тьма, лишь слегка разбавленная бледным светом фонарей. Интуиция Стрелка, должно быть, спала крепким сном… и впервые пошевелилась, когда позади него, в нескольких шагах, возникли две сумрачные мужские фигуры, а еще одна выскользнула сбоку. Это могли быть обычные уличные попрошайки, или местные грабители, на чью территорию для гоп-стопа он случайно забрел. В любом случае легкая добыча им не светила, а драгоценности, купленные для Куколки, были надежно спрятаны в потайных карманах куртки. В следующую секунду он понял, что все намного хуже, поскольку расстояние между ним и тенями сократилось, и одна из теней заговорила с выраженным албанским акцентом: — Ты быть Дэнил О’Лири. Прошу следоват здесь… Дон Якупи хоше потолковат.