***
– Это опасно, как вы не понимаете? – кипятился Звездокрыл. – Смертельно опасно! Всё равно что самим сдаться королеве Глетчер! – Не вопи, я рядом, – буркнула Ореола. От неожиданности ночной сбился с такта и затрепыхался в воздухе. Она усмехнулась: защитная окраска работает неплохо. У радужного братца тоже было всё в порядке. Она внимательно вгляделась в бездонное синее небо. – Джамбу? – Я здесь, – отозвался кусочек неба слева. – Не стоило тебе лететь с нами, – снова попробовала она его убедить. Дюна с кактусами осталась далеко позади, но радужный мог ещё успеть вернуться до темноты. – Вот ещё! – фыркнул он. – Здесь даже лучше, чем на солнце в лесу. Я будто до отвала налопался бананов. Вот бы всем племенем вырваться сюда и поваляться часок-другой на песочке! Ореола представила себе эту картину и содрогнулась. Сотни радужных мирно храпят в двух шагах от стен с отрубленными головами! – Даже не думай, – прошипела она. – Здесь опасно. – А я что говорю? – подхватил Звездокрыл. – Даже для радужных? – Джамбу иронически усмехнулся. – До нас никому нет дела. – Война есть война, – возразила Ореола. – Не всем королевам можно доверять. Кто знает, что им придёт в голову? Могут и не пожалеть. – Почему? «Потому что сам напрашиваешься, идиот!» – хотелось ей ответить. – Так уж устроены драконы, – сказала она вслух. – Они злые и воинственные. – Они – может быть, – хмыкнул Джамбу, – но не мы. – Воздух замерцал от невидимого взмаха его хвоста. – Значит, и вы должны стать! Если на вас нападёт другое племя, придётся защищаться… Короче, обещай, что будешь осторожен, когда доберёмся до королевства ледяных. Ни в коем случае не показывай, кто ты. – Ладно, ладно, – ответил он с беззаботным смешком. – Как здорово, что ты волнуешься за меня, сестрёнка, хоть и по пустякам. Ореола закатила глаза. Вот ведь связалась с идиотами! Да пускай творят что хотят, ей-то какое дело? А если захочется остаться в лесу? Конечно, племя радужных не слишком отвечает её детским мечтам о родной семье, но куда деваться? Исполнять с драконятами пророчество, занимая чужое место? Ну, допустим, а что потом, когда всё получится? У Глина полно братьев и сестёр у земляных. Цунами всё устраивает в Морском королевстве… кроме разве что психованной матери – но её место можно и занять, выиграв поединок. Ночные с распростёртыми крыльями примут своего любимчика Звездокрыла. А Солнышко… Ореола озабоченно взглянула на крошку песчаную, которая с усталой решимостью работала крыльями. Такого странного цвета и без отравленного шипа на хвосте… Кто возьмёт её к себе, когда закончится война? С другой стороны, любая королева песчаных, кого бы драконята судьбы ни выбрали, будет им благодарна – и вообще, Солнышко всем нравится. Ореола тряхнула головой, отбрасывая лишние мысли. Всё в своё время. Сперва надо отыскать и вернуть домой Мангра, выяснить, почему пропадают радужные, куда они деваются и живы ли ещё. Потом драконята займутся спасением мира, им тоже можно помочь… а там видно будет. – Не пора ли нам устроить привал? – раздался из синевы голос Джамбу. – Я бы поспал часок. – Нет времени, – буркнула Ореола. Конечно, Мангр тоже радужный и вполне мог сам прервать свою дурацкую спасательную экспедицию, чтобы поспать… но стоит ли на это полагаться? – И потом, братец, имей в виду: к вечеру сильно похолодает, а завтра мы окажемся в Ледяном королевстве. Там и замёрзнуть недолго. – Да ну, всё будет хорошо, – легкомысленно бросил он. Даже здесь уже было куда прохладнее, чем у выхода из туннеля. Пустыня внизу сменилась голыми каменистыми холмами, которые, чем дальше к северу, становились всё круче. Ореола заметила, как Солнышко несколько раз с тоской оглянулась назад. И насчёт опасности ночной дракончик был прав. Брата и сестру радужных спасала защитная окраска, но что подумают о летящих в одной стае земляного, ночного, песчаную и морскую – тем более, во владениях ледяных? Друзья договорились больше никому не говорить, кто они такие, но догадаться ведь нетрудно! С тем же успехом можно развернуть в небе огромный свиток с надписью: «Мы драконята судьбы! Сажайте нас в тюрьму!» Ореола вздохнула. Ну почему её не пустили одну? Справилась бы прекрасно. К счастью, пока внимания ледяных удалось избежать: Солнышко первая услышала хлопанье крыльев патруля, и путники успели спрятаться среди скал. Когда совсем стемнело, они остановились на ночлег. – Это снег? – спросил Глин, ощутив странный хруст под лапами. – Нет, ещё не снег, – важно объяснил ночной дракончик, – просто почва замёрзла. Ночью будет очень холодно, приготовьтесь. Они устроились у подножия невысокого утёса, который защищал от ветра, но холод, исходящий от стылой земли, забирался под чешую и заставлял неметь лапы. – Огонь не разводим, – предупредила Цунами, – могут заметить. – Чур, я сплю с Солнышком! – вскинулся Глин. Он переглянулся с песчаной, та улыбнулась в ответ. Солнышко с её тёплой чешуёй обещала драконятам единственную отраду в эту ночь. Даже Ореола была согласна терпеть близость чужого тела, чтобы не окоченеть совсем. Невольно ей вспомнился Оцелот. Вот кому-кому, а ему легче всего перенести холод Ледяного королевства. И, как назло, он урвался куда-то вперёд. Нет чтобы подождать, так он бросил нас! Интересно, чем он сейчас занят... Так, не думай о нём! Он ведь бросил нас! Глин, конечно, шутил – земляной дракончик был готов, если надо, грудью заслонить друзей от всех морозов на свете, – однако Ореола заметила, как сник Звездокрыл от его слов. Сколько же можно стесняться? Всю жизнь влюблён в Солнышко и всё не решается признаться! Она наверняка об этом и не подозревает, а если так пойдёт дальше, то и не узнает никогда. Впрочем, это их дело, подумала Ореола. Тем не менее, ложась спать, она подвинулась так, чтобы Звездокрыл смог оказаться поближе к песчаной. Глин обвил всех своим могучим хвостом, а Джамбу, недолго думая, чуть ли не навалился на Ореолу сверху. – Эй, – прошипела она, – не напирай так! Оставь мне хоть немного личного пространства. – А это ещё что такое? – удивился он. – Холодина же лютая, разве ты не замёрзла? Ореола вздохнула, сдаваясь. Да, замёрзла, а Джамбу тёплый. Опять же, брат, не чужой. Она свернулась клубком, готовясь провести ещё одну беспокойную ночь.***
Оказавшись на территории Ледяных, я глубоко вдохнул морозный воздух. Горло приятно закололо, как и ноздри, а из пасти вырвалось совсем немного пара. Это было так... классно. — Да, давно я не предавался обычным радостям... — вздохнул я. — Ладно, пора продолжать путь. Поднявшись в небо, я стал вспоминать карту, которую выучил едва ли не до выжигания на сетчатке. И путь мой лежал не к Мангру, а к самой младшей из принцесс Песчаного королевства — Пламени. Пролетая над заснеженными равнинами и холмами, рассекая крыльями ледяной воздух, чувствуя, как внутри у меня разрастается холод от моих генов Ледяного, я совершенно не обратил внимание на наступившую ночь. В реальность меня вернул силуэт временного пристанища для Пламень. Приземлившись всего в паре метров от постройки, я, будучи скрытым ночной тьмой, снял с себя броню, после чего окрасил чешую под тон Ледяного. В результате, я вполне был похож на истинного ледяного, повторяя трюк Ореолы и Джамбу. Приблизившись к двери резиденции принцессы, я пару раз ударил кулаком по двери. Вскоре оттуда вылезла голова Песчаного, что хмуро посмотрел на меня. — Кто такой? — Посланник от королевы Глетчер. Мне надо переговорить с принцессой Пламень. Песчаный окинул меня взглядом. Я выглядел как вылитый Ледяной — такой же высокомерный, такой же сноб. А вот моё тело было весьма редким для Ледяных — сильно развитое, покрытое мелкой сетью шрамов, часть из которых представляет собой мелкие кружки. И именно это заставило дракона пропустить меня. — Проходи, только гляди, чтобы новости были хорошие. — Я не знаю всей ситуации. Меня сюда отправили перед тем, как полностью вынести решение, чтобы потом послать двух других драконов, чтобы они передали уже готовые сведения. — Ясно. Иди за мной. — Спасибо за предложение, но я сам, — я прошёл мимо дракона. Неожиданно, мою дорогу преградил другой Песчаный, на передней лапе которого были обломанные когти. Размерами он превосходил меня, но меня это вообще не пугало. — Ты не понял. Ты пойдёшь за нами. — прорычал он. — Нет, это вы не поняли. Я доберусь до туда один. Мне плевать, скольких мне понадобится убить. Я пойду один. — Да ну? Неужели ты один способен противостоять нам? Я сделал резкий рывок и повалил дракона на каменный пол, зажав его пасть лапой. Также, я взял его шею в стальной захват лапой. — Поверь, я уверен. И если вы решите на меня напасть, то скоро будете жалеть, что вас здесь так мало. Знаешь, откуда у меня эти шрамы? — мой голос был смесью ледяного спокойствия и слепой ярости. — Эти, — я указал на шрамы на груди, — я получил от патруля Небесных. Эти, — теперь коготь указывал на шрамы на груди, — от отряда Песчаных. А эти, — я указал на шрамы возле моих глаз, — от Ночных. Ты всё ещё думаешь, что меня так просто одолеть? Песчаный сглотнул. Я фыркнул, после чего отпустил его и пошёл по коридору, украшенном гобеленами. Взгляд спокойно скользил по ним, не останавливаясь ни на одном из гобеленов. Мне, конечно, было приятнее находится в подобном месте, чем в чём-либо напоминающим дворцы королев, но это тоже было каким-то неприятным взгляду. Остановившись перед двумя деревянными дверями, я постучал в них два раза. Подождав немного, я ещё раз постучал, после чего вошёл внутрь. Тогда я оказался в весьма обширном помещении, чей пол был усыпан песком, а гобелены на стенах изображали уже не просто пустыни, а драконов и королевские процессии, украшенные драгоценностями. И при взгляде на последние у меня появлялось только одно чувство — отвращение. В центре же зала, на горе из подушек винно-бордового цвета восседала сама Пламень. Утончённая фигура, чешуя золотистого цвета, а мягкий гребень и живот были окрашены в белый цвет. Подперев голову лапой, она лениво смотрела в зеркало. Хвост, изящными кругами, раскинулся по ложу, касаясь пола только ядовитым жалом, а бледно-золотые крылья мерцала на фоне бордовых подушек. Повернув голову к выходу, она сделала приглашающий жест, официально улыбнувшись. Я спокойно прошёл вперёд. — Неплохо устроилась, — я осмотрелся. — На какие гроши? — Королевские драгоценности стоят много, не знал? — улыбнулась Пламень, теперь уже искренно. — Ну, я предполагал. У вас ведь там так много всяких камушек, что стоят больше, чем драконья шкура или жизнь. Готов поспорить, именно этими деньгами ты мне и платила. — А ты догадлив, — кивнула Пламень. — Однако, разреши поинтересоваться, зачем ты здесь? Я ведь тебя не звала. Или меня память подводит? — У тебя не такое хорошее чувство юмора, как ты думаешь, — буркнул я, принимая привычный камуфлированный окрас. — А я здесь по делу. Думаю, до тебя дошла информация об убийстве Пурпур и разрушении Летнего дворца Морских, ведь так? — Заинтриговал, — Пламень заинтересованно посмотрела на меня. — Мне тут птичка нашептала, что всему виной драконята судьбы. Пурпур убила Радужная, которой заменили Небесного, а дворец разрушили Небесные, когда там были они же. Может они мстили, а может просто хотели разрушить дворец — без понятия. Но общее звено там есть. — И откуда же ты всё это берёшь? — улыбаясь спросила Пламень. — Ты сама прекрасно знаешь. Но! Самое интересное в том, что эти драконята направляются сюда. — Что, вот прямо сюда-сюда? — Прямо сюда-сюда. И на встречу с тобой. Их будет двое — Радужные, замаскировавшиеся под Ледяных. — Интересно, чем же их заинтересовала "глупышка Пламень"? — Хотят познакомиться со всеми принцессами. Видите ли выбрать им надо. — Да... Это точно. А как поживают мои сестрицы? — Ожог готовится убить Огонь, а Огонь ищет лагерь Ожог. Всё как обычно. — Надо же, как просто было пустить им пыль в глаза. Они ведь даже не рассматривают меня как угрозу, — Пламень хихикнула. — Эх, а мне так хочется порой проучить некоторых идиотов... Да вот имидж терять нельзя. — Ну, осталось совсем немного. Потерпи. Потом уже будет хорошо. — Очень надеюсь. Просто постоянно строить из себя дурочку надоедает. Да и Глетчер, хоть и поступает разумно, но слишком опекает меня. Я не могу даже предложить что-то, представь себе. Я уже молчу про принятие решения. — М-да, не завидую. — Ага, — принцесса грустно вздохнула. — Хоть я и люблю пустыню, но и у тундры есть свои плюсы. А я так редко выбираюсь отсюда... — Скоро нагуляешься вдоволь. Ладно, я пошёл. — Ага, удачи. — Удача — это миф. — Ох эта твоя фразочка, — засмеялась Пламень. Дальше я, натянув на себя личину Ледяного, вышел из покоев наследницы, после чего выбрался из этой крепости.***
Друзья тоже постарались – Ореола едва не пролетела мимо каменной груды, наваленной возле утёса. Развернувшись, она приземлилась рядом, за ней – Джамбу и Пламень. Первой из-за камней выскочила Солнышко. – Ура, получилось! Вы нашли… – Она осеклась, испуганно вглядываясь в незнакомку. – Ореола, кто с вами? Это же настоящий… – Я знаю, не волнуйся. Мангр тоже здесь. – Ореола щёлкнула хвостом. – Эй, покажись! Радужный медленно нарисовался в воздухе. Угрюмый, тёмно-зелёный, он отвёл глаза и повесил голову. – Ой! – взвизгнула дракониха, отскакивая в сторону. – Кто это? Откуда? – Она в страхе огляделась, будто ожидала, что появятся и другие. – Ваше величество что-нибудь знает о Радужных драконах? – Ореола пристально глянула в глаза Песчаной. Не по её ли приказу их похищали? Пламень смотрела всё так же озадаченно. – Я слышала, что они красивые… но ни разу сама не видела. – Теперь увидите. Ореола расправила крылья и позволила им окраситься в спокойный лиловый цвет. Джамбу рядом с ней вновь стал розовым, но не ярко-земляничным, а более холодных тонов. – О-о! – завистливо протянула Пламень, схватив крыло Радужного и рассматривая, словно изысканный гобелен. Он с удивлением оглянулся на сестру, но не сопротивлялся. – Мне бы тоже так хотелось… я бы всё время меняла цвет! – Дракониха перевернула крыло, чтобы рассмотреть изнанку, и Джамбу пришлось изогнуться в неудобной позе. Ореола не знала, восхищаться ли смелостью песчаной принцессы, или же дивиться её неосторожности. Казалось Пламень нисколько не встревожена и не рассержена их обманной маскировкой. – Как думаете, – спросила она, – будет это работать, если сделать, скажем, плащ из чешуи радужных? Вот была бы прелесть! Она окинула Джамбу взглядом, будто уже снимала с него кожу. Мангр наконец поднял глаза, вид у него был встревоженный. Тем временем, из-за груды камней появились Глин, Цунами и Звездокрыл. Ночной дракончик вытянул дрожащую лапу, указывая на Пламень. – Ореола, это же… ты нашла… Радужная спокойно кивнула. – Знакомьтесь, это Пламень. А это… – Она поморщилась, но раз уж все так говорят… – Это драконята судьбы. – О, как я рада! – воскликнула Песчаная принцесса. – А где же Небесный? Ореола с трудом удержала спокойную окраску. «Нет никакого Небесного! – хотелось ей выкрикнуть. – Есть я! Так и знай, раз и навсегда!» – Пятая у нас Ореола, – объяснил Глин, кивая на неё. – Ах, вот как? – Пламень скептически глянула на Радужную. – Но… по пророчеству один из вас должен быть Небесным, разве нет? – Что за пророчество? – заинтересовался Джамбу. – И кто такие драконята судьбы? – Ты серьёзно? – возмутилась Ореола. – Ты что, вообще ничего не знаешь? – Долго объяснять. – Звездокрыл раздражённо дёрнул хвостом. – Идёт война, – мягко сказал Глин, – и есть пророчество о том, что пятеро драконят её остановят. Это мы. – Надо же, – хмыкнул Радужный. – Вот оно как. – Вот тебе и долго. – Цунами показала ночному язык. Звездокрыл обиженно насупился. – Нет, это не всё! – прищурилась Пламень. – Там ещё говорится, что две королевы сгинут – надеюсь, не я. А пятеро драконят – Морской, Ночной, Небесный, Земляной и Песчаный! – Вместо Небесного у нас Радужная, – твёрдо заявила Цунами, – и нас она устраивает! – А я Песчаная, – смущённо пискнула Солнышко, – хотя не очень-то похожа… Пламень озадаченно смерила взглядом на яркозолотистую кроху. – Во имя трёх лун! Что с твоим хвостом? И цвет какой-то странный. – Ну и что? – Солнышко гордо расправила крылья. – Всё равно я та самая Песчаная, из пророчества! – Не знаю, не знаю… – Дракониха обошла вокруг неё, рассматривая. – Мелкая какая-то, и вообще… я думала, драконята судьбы куда красивее. – Она повернулась к Ореоле. – Так что насчёт небесного? Почему ты радужная? А двое других здесь зачем? Ореола повернулась к Джамбу. – Отправляйтесь домой! – Она кивнула на Мангра, который дрожал от холода, укутавшись крыльями. – Забери его, и летите, не то оба замёрзнете тут насмерть. – Извини, – начал Мангр, – я думал… – Знаю, что ты думал. Она не здесь, но мы её найдём. – Ореола махнула на юг. – Летите, мы догоним. Джамбу не стал спорить, он и сам едва сдерживал дрожь и к тому же был рад любому предлогу оказаться подальше от любопытной Песчаной принцессы. – Куда они? – спросила она, когда двое Радужных поднялись в воздух. – Дождевые леса далековато отсюда. – Сначала ответь на наши вопросы! – перебил Ночной дракончик. – Ты считаешь, что более достойна стать королевой, чем твои сёстры. Почему? – Потому что я красивее и добрее их! – воскликнула Пламень. – Разве это не очевидно? – Она закружилась на месте, верблюжье одеяло развевалось будто флаг. – Разве вы не встречались с ними? Они же страшные! – Угу, – мрачно кивнул земляной. – Ну, вообще-то… – начал Звездокрыл, но тут поймал взгляд Цунами. – Пожалуй, да. – А если кто-нибудь бросит вызов? – прищурилась морская принцесса. – Сколько ты продержишься, пока у тебя не отберут трон? Пламень сердито фыркнула. – Между прочим, старшим грубить нехорошо! Я могу за себя постоять, драться приходилось. – Она многозначительно покачала взад-вперёд ядовитым шипом. – И про это не забудь. – Он у всех Песчаных имеется, – фыркнула в ответ Цунами. – А рану от него можно вылечить? – вставила Солнышко. – Ну, если случайно уколешься? – Она спросила как будто просто так, но Ореола хорошо понимала, зачем. – Да кактусовым соком, – небрежно ответила Пламень. – Эти кактусы растут по всей пустыне. Ореола снова удивилась. До чего же лёгкий характер: ни подозрительности, ни скрытности – готова разболтать все секреты своего племени! – А если что, – продолжала Пламень, – королева Глетчер всегда придёт на помощь. Цунами снова фыркнула. Ночной дракончик усмехнулся. – Она за тебя и на поединке будет драться? – ехидно поинтересовался он. – А что, нельзя? – удивилась песчаная. – Хм… Ну, тогда просто убьёт того, кто меня вызовет, какая разница. – Но так нечестно! – возмутилась Солнышко. – Это против правил. Правда, Звездокрыл? Ночной кивнул, но Пламень ничего не желала слушать. – Да кому какое дело? – отмахнулась она. – Не волнуйтесь, я стану такой великой королевой, что никому и в голову не придёт оспаривать мой трон! Отличный план, отличный! И как вы собираетесь исполнять пророчество – убьёте моих сестёр? Это было бы очень кстати. Ореола с досадой хлестнула хвостом. Ей такое в голову не приходило. Убить Огонь и Ожог – и пророчество исполнено. Но только… как их убить? Они сами уже восемнадцать лет пытаются уничтожить друг друга, да не одни, а с целыми армиями! Солнышко опешила. – Мы не убийцы! – воскликнула она. – Мы думали, что просто скажем, кого из сестёр выбрали, все нас послушают и перестанут воевать. – Вот как? Интересно… Кстати, а что там за «светлоогненные крылья» в пророчестве? Как мне их получить? Над этими вопросами Ореола сама мучилась всю жизнь, но слышать их от Пламени почему-то было неприятно. Можно подумать, драконята судьбы должны знать всё! В то же время непонятно, почему Ожог, самая умная из враждующих принцесс, ничего такого не спрашивала. Уже знает все ответы – или просто делает вид? – Мы постараемся всё узнать, – сказал Глин. – Никто не спрашивал, хотим ли мы быть драконятами судьбы, – объяснила Ореола. – Просто так оказалось. – А ты тут причём? – усмехнулась Пламень. – В пророчестве ничего не говорится о Радужных. Так что можешь спокойно отправляться домой в лес. Все неловко молчали, и Ореоле показалось, что остальные драконята так и думают. Так почему бы в самом деле ей не жить спокойно в лесу и спать на солнышке вдали от всех войн и неприятностей? Наверное, так и стоит сделать! Какой смысл ей беспокоиться из-за каких-то трёх Песчаных, сцепившихся в драке за трон? Не проще ли сдаться и признать себя ленивой Радужной, которой ни до кого нет дела? Тягостные мысли так терзали её, что было почти облегчением увидеть Ночного убийцу, который внезапно опустился на вершину утёса. Драконята резко обернулись, хлеща в волнении хвостами. Пламень удивлённо прищурилась. – О, привет! Он тоже из пророчества? Какой симпатичный. Лучше этого малыша. – Она кивнула на Звездокрыла. – Привет! – насмешливо заговорил Потрошитель. – Какое совпадение, только сегодня утром тебя обсуждал с… – Он с изумлением взглянул на лиловую чешую Ореолы. – С одним загадочным драконом. Привет и тебе, незнакомка! Никак не пойму, что в тебе изменилось. То ли маникюр сделала, то ли что. – Очень смешно, – буркнула она, свирепо оскалившись. – Так бы и сказала, что тоже из драконят судьбы. Взял бы у тебя автограф. Радужная, стало быть? М-м… Ореола, правильно? Даже имена заранее узнал! Хоть и приятный с виду, и остроумный, но всё с ним ясно. Убийца. – Правильно, – кивнула она. – Та самая, кого тебе приказали убить. Не слишком удачный повод для знакомства. – Почему обязательно тебя? – хмыкнул чёрный дракон. – Но даже если и так, сейчас лучше убрать вот её. В его лапах внезапно блеснули два остро заточенных металлических диска и серебристыми молниями обрушились на песчаную принцессу. Тут, прямо перед принцессой появилась тёмная молния, что оттолкнула принцессу. Ореола узнала этого дракона, это был Оцелот. Ножи вонзились прямо в дракона, что занял место Пламени. Один из них вонзился дракону прямо в шею, а второй попал в тело, но его остановил доспех, надетый на дракона. — Сам Потрошитель, — оскалился Оцелот. — Приятно встретиться. Гибрид схватился за диск и рывком вытащил его из своей шеи. Металлический предмет со звоном упал на камень, окропив тёмной кровью всё вокруг. Только сейчас Ореола заметила, что на шее Оцелота нет защиты, и по его чешуе стекает достаточно большая струя крови. А гибриду вообще всё равно. — Ты кто? — оскалился Ночной убийца. — Коллега по цеху. Тоже наёмник, — ответил Оцелот, вытаскивая диск из доспеха. — Только лучше. — Что? Какой-то Радужный лучше меня? — Ночной рассмеялся. — Скажи, а твою мать звали часом не Молния? — спросил Радужный, выбрасывая диск и ощупывая рану. — Откуда ты?.. — Да так, знал твоего отца. Он очень тобой гордился, а жену любил. — Ты знаешь, что с ним произошло? — осторожно спросил Потрошитель. — Не. Никто этого не знает. Может сгинул где-то, может улетел с Пиррии, может прячется. От него вообще нет никаких известий около... одиннадцати лет. Эх, хороший учитель был, — усмехнулся Оцелот, рассматривая свою лапу. — В смысле? — не понял Потрошитель. — Это он меня всему научил. Молнию он тоже учил. А она тебя. Хе, фактически, вся ваша семейка — наёмники. — И... Каким он был?.. — Ну, я мало чего помню. Всё же прошло около одиннадцати лет, но, вроде, он был весёлым и умным. Это всё, что я помню. Так! Хватит разглагольствовать! Мы тут друг друга убиваем, как-никак. Ореола с тревогой посмотрела на друзей. Что сейчас будет? — Если бы ты не был в родстве с моим учителем, я бы сражался как обычно, но, коль такой праздник, мы будем драться на равных. Без всех этих штук, по типу брони или оружия. Только когти, да зубы. Оцелот снял свой жилет, после чего размялся и стал в стойку. Потрошитель также приготовился. В следующее мгновение драконы сцепились друг с другом. Ореола не успевала разглядеть происходящее. Когда драконы разошлись по сторонам, Ореола заметила то, что и у Потрошителя появились раны, и у Оцелота их прибавилось. И, при этом, у последнего появилось ещё несколько ран на шее, которые были смертельными. Потрошитель это тоже заметил. — Как? — спросил он. — Подарочек от твоего папаши, — оскалился Оцелот. — Молния разве не говорила, что он был дракомантом? Тут ахнули все. У Ночных был свой дракомант! Теперь ясно, кто сделал этот проход. Это отец Потрошителя! — Н-нет... — Ах да, он же скрывал это. Из головы вылетело! — дракон хлопнул себя лапой по лбу. — Ну, теперь знаете. И он мне дал возможность переживать смертельные раны. Круто, правда? Оцелот набросился на оторопевшего Потрошителя, повалил его и приставил к горлу когти. — Если бы не моё уважение к твоему отцу и вообще вашей семье, я бы давно тебя прикончил. А так я тебе многое рассказал о нём. Ты мне должен быть благодарен, но ты многим обязан своему отцу. Помни об этом, щенок, — злобно прорычал Оцелот, после чего слез с Потрошителя и направился к своей броне. Тут, Ночной неожиданно выдохнул столп пламени в сторону гибрида. Последний развернулся и взмахом крыла сдул пламя в сторону. Все были просто ошарашены. На крыле дракона не осталось никакого следа от пламени. Дракон был цел и невредим. — Ты начинаешь действовать мне на нервы, — прорычал гибрид. — Пошёл прочь, пока я не передумал. Ночной не сдвинулся с места. Оцелот же надел на себя броню, после чего достал что-то белое из неё и высыпал себе на лапу две небольшие круглые пластинки. Что-то решив для себя, гибрид проглотил их, после чего, спрятав то, откуда он достал эти пластинки, он достал что-то большое и чёрно-белое. Прямо посередине белой половины этой вещи был красный круг с белым крестом посередине. Также, дракон достал из кармана брони нечто большое, но уже зелёное. Все внимательно следили за тем, что делает Оцелот, абсолютно не понимая ничего. Что он делает? Зачем? А гибрид, тем временем, открыл зелёную вещь и достал оттуда изогнутую иглу с ниткой, а, следом, достал прозрачную баночку, с жидкостью внутри. Открыв эту баночку, дракон вылил немного этой жидкости на иглу, а, затем, на самую большую рану на своей шее. После этого, он продел нитку в иглу и поднёс последнюю к ране. — Стоп-стоп! Что ты делаешь? — не выдержала Солнышко. — Зашиваю рану, а что? — непонимающе посмотрел на золотистую крошку наёмник. — То есть, ты сейчас будешь протыкать себя ещё больше? — удивился Звездокрыл. — А вы так не делаете? — недоумённо спросил дракон. — Вообще? — Нет! Это же глупо! — воскликнул Звездокрыл. — Вообще-то нет, — возразил дракон, проткнув себе шею иглой. — Если рана слишком большая или серьёзная, то зашить её стоит обязательно. Иначе, ты можешь умереть от кровопотери. — Но есть же бинты... — Ага и давящая повязка тоже. Вот только это немного не то. А вот швы — само то, правда тогда надо некоторое время обойтись без нагрузки, но работает безотказно, — сказал дракон, продолжая зашивать рану. — И с чего ты так решил? — Научили меня так. Да и наглядный пример был. На собственном опыте, так сказать, — Оцелот закончил с раной, после чего когтем разрезал нитку. — И неужели сработало? — О, ещё как. У меня тогда была серьёзная рана в районе груди. Если бы не зашили, не коптил бы воздух сейчас, — гибрид перешёл к следующей ране. — А что ты съел перед этим? — поинтересовался Глин. — Сильное обезболивающее. Иначе я бы очень... резко реагировал на это. Да и сами раны тоже болят неслабо, — ответил дракон, заканчивая с очередной раной. — Хм... А можно попробовать? — попросил Звездокрыл. — Смотря что именно, — усмехнулся Оцелот, зашивая ещё одну рану. — Если ты про обезболивающее, то нет. Он очень мощный. Мне двух таблеток хватает на полтора дня. А я более устойчив к ним, чем вы. Но зашить что-либо могу, — морду гибрида украсила ухмылка. — Не надо! — отпрянул Ночной дракончик. — Шучу. Но эти таблетки ты не получишь. Хотя, вроде как, у меня были более слабые... Оцелот осторожно ощупал свою шею, а после спрятал обратно нитку с иглой, предварительно облив той же жидкостью. Спрятав эту зелёную штуку, дракон открыл чёрно-белую вещь и достал оттуда какую-то странную упаковку. Что-то прочитав, гибрид разорвал упаковку и вытянул оттуда белоснежный бинт, который стал обматывать вокруг ран на шее. Драконята, да и Пламень с Потрошителем смотрели на действия Оцелота завороженно. Они не понимали, что конкретно он делает, но выглядело это удивительно. Закончив с перевязкой, наёмник смял упаковку и положил её туда, откуда взял, а затем спрятал ту чёрно-белую... коробку что ли. Так же, немного пошарив по карманам, дракон усмехнулся, после чего достал какую-то пластинку с бугорками. — Сегодня твой день, Ночной, — Оцелот протянул Звездокрылу сине-белую капсулу. Тот осторожно взял её — Её бы запить, да воды тут нет. Глотай и не разжёвывай. Иначе будет горько. Звездокрыл покрутил в лапе эту капсулу, после чего проглотил её. Внешне ничего не изменилось. — Ты теперь действительно боли не чувствуешь? — восторженно спросила Солнышко. — Пока нет. Седативное подействует через минуту, примерно. — Что за седативное? — оскалилась Цунами. — Это яд? — Седативное — научное название обезболивающего, — спокойно ответил Оцелот. — Вот примерно сейчас боль будет чувствоваться слабее. Звездокрыл посмотрел на свои лапы. — Вроде ничего не поменялось... — Ага, а ты ударь себя лапой. Либо камнем, — буркнул Оцелот, неожиданно посмотрев в воздух. — А вот и Глетчер со своими верноподданными, чтоб их... Ореола подняла голову, но ничего не заметила. Может обманывает? — Я никого не вижу... — сказала Ореола. — Зато я слышу. Им до нас лететь ещё... минуты три-четыре. И, на твоём месте, — гибрид посмотрел на Потрошителя, — я бы давно свинтил отсюда. Если судить по слухам, Ледяные не жалуют Ночных, что залетают на их территорию. – Летим! – скомандовала Цунами. – Они сейчас будут здесь. – Зачем? – удивилась Пламень. Она замахала крыльями приближающимся ледяным. – Подождите! Королева Глетчер вам понравится. Земляной дракончик кивнул на Потрошителя. – Мы не можем оставить её с ним. Ореола взглянула убийце в глаза. – Либо ты сейчас же убираешься, либо мы тебя оглушим, и будешь разговаривать с ледяными. – Может, лучше так и сделать? – вмешалась Пламень. – Он же хотел убить меня! Королева Глетчер знаете как разозлится? В прошлый раз, когда я выглянула на солнце и прилетел тот небесный, она по очереди оторвала ему крылья, и только потом убила. Страшно смотреть было, хотя и приятно – вот как она за меня волнуется! «И вовсе не за тебя, а за те земли, что надеется получить», – подумала Ореола. Солнышко чуть не плакала. – Нет! Так же нельзя! Отрывать крылья… у живого… Поверить не могу! – причитала она. — Да и я не дам, — неожиданно сказал Оцелот. — И я очень сомневаюсь, что у королевской процессии хватит сил на то, чтобы со мной управиться. Особенно когда я под седативом. – Ладно, ладно, понял. – Потрошитель сделал шаг назад. – И всё-таки зря вы не дали мне прикончить её… – Он развернул крылья и широко улыбнулся Ореоле. – Когда увидимся, красотка? – Убирайся! Живо! – зашипела она, радуясь, что Джамбу уже улетел и не видит, какой цвет пробивается сквозь её чешую. Чёрный дракон взмыл в небо. Пламень проводила его взглядом, потом равнодушно отвернулась. – Пожалуйста, не улетайте! – улыбнулась она Глину с Цунами. – Королева Глетчер будет так благодарна вам за моё спасение! Я планировала в вашу честь грандиозную вечеринку! – Прошу прощения, – покачала головой Цунами, – но пленниками мы уже бывали, больше неохота. — Ага, как же. Сначала убили Пурпур, а после ещё и приняли участие в разрушении дворца Морских, — пробурчал гибрид, глядя в небо. «Откуда он знает?! Он что, мысли читает?» – Мы это… ещё заглянем как-нибудь, – смущённо промямлил Глин. Песчаная принцесса выпрямилась и величественно кивнула драконятам. – Мне было приятно увидеться с вами, пусть среди вас и нет небесного, и странные вы немного. А если выберете меня королевой, не пожалеете, так и знайте. – Она слабо махнула крылом в направлении пустыни. – Сможете выбрать себе земли, какие захотите, чтобы каждому – свой дворец! – Да сколько можно разбазаривать земли! – не выдержала Ореола. – Нет, я понимаю, что Песчаное королевство большое, но жизнь в пустыне не сахар, и драконам дорог каждый оазис. Опять же, сокровища придётся собирать заново, подумай об этом! – Поистине королевский совет от радужной, – глупо захихикала Пламень. – Вот уж не ожидала. Ореола бросила на неё свирепый взгляд, но принцесса даже не заметила. – Ну всё, полетели! – Глин с беспокойством покосился на небо и ласково подтолкнул Солнышко, которая всё никак не могла успокоиться. Звездокрыл подошёл к ней и пожал лапы. – В пустыне ты почувствуешь себя лучше, – шепнул он. Драконята один за другим поднимались в воздух. Цунами повернулась к Пламени. – Не позволяй им гнаться за нами! – Они будут слишком заняты, – хмыкнула принцесса, опускаясь на землю в картинной трагической позе. – Им надо спасать меня! Уже взлетая, Ореола с Цунами переглянулись с усмешкой. Между тем крылья ледяных хлопали уже совсем рядом. Медлить было нельзя. Ореола несколько раз обернулась, но не заметила в бледном голубовато-льдистом небе никаких признаков погони. Ни ледяных, ни Потрошителя. – Ореола, можно тебя кое о чём спросить? – вдруг заговорила Цунами. – Почему ты не плюнула в убийцу своим знаменитым ядом? Радужная с ужасом ощутила, как заливается розоватой краской смущения, и поспешно принялась менять её на небесно-голубую. – Я не просила тебя исчезать, – усмехнулась Цунами. Ореола неловко пожала плечами. – Просто не хотела убивать его. Зачем лишние жертвы? – Так это ты была жертвой! Он прилетел тебя убивать, ты имела полное право защищаться! – Ну, может быть. Просто я… ну не верилось мне, что он всерьёз. Цунами покачала головой. – Знаешь, а мне показалось, что как раз хотел. Странно. – Ладно, как бы то ни было, мы вряд ли его когда-нибудь ещё увидим. Главный вопрос – почему так засуетились Ночные. Сначала хотели, чтобы мы выбрали Ожог, а теперь вдруг затеяли нас убивать… Больше не хотят, чтобы их собственное пророчество исполнилось? – Наверное, хотят, – проворчала Цунами, – но понимают его по-своему, как и все остальные. – Что же им надо? Какая им разница, какая из королев получит трон Песчаных? – Понятия не имею. Ничего в голову не приходит. – А если у них есть свои интересы в этой войне, – продолжала возмущаться Ореола, – то почему бы не выйти честно на битву вместо того, чтобы прятаться и бормотать непонятные пророчества? – Или подсылать убийц из-за угла, – добавила Цунами. – Трусы. Радужная с Морской редко соглашались друг с другом, а такой длинный разговор, как правило, переходил в перепалку. Даже всем известная властность Цунами не особо раздражала Ореолу, просто она считала нужным время от времени ставить подругу на место, чтобы та не слишком зазнавалась. Однако после бегства драконят из Морского королевства Цунами определённо изменилась в лучшую сторону. Она чаще выслушивала мнение других, а не просто указывала им, что делать. Больше никогда не хвасталась, как прежде, своим королевским будущим – наверное, в самом деле решила, что среди морских ей не место. — Я, кажется, знаю в чём дело, — неожиданно сказал Оцелот, что молчал всю дорогу. — И это меня достаточно сильно волнует. — Да ну? С чего ты решил? — сьязвила Ореола. — Этот проход тут появился неслучайно. Как неслучайным было и то, что Ночных никто толком не видит. У меня создаётся стойкое ощущение, что то, где Ночные живут, не очень хорошо им подходит, и они планируют оттуда сбежать. А вот как тут связано с этим пророчество?.. — Мне бы тоже хотелось узнать, — буркнула Цунами.***
Крепость принцессы Огонь показалась впереди уже в сумерках. Отыскав дюну с полукругом кактусов, Ореола с Цунами снизились кругами и первыми заметили Звездокрыла. Ночной дракончик отчаянно раскапывал песчаный склон. – Дыры больше нет! – крикнул он. – Она исчезла! Чешуя Ореолы вспыхнула панической зеленью. Не хватало ещё застрять ночью в пустыне между ледяными и песчаными, да к тому же с убийцей на хвосте! – Никуда она не делась, – уверенно сказал Глин. – Дай, я попробую. Отстранив Звездокрыла, он присмотрелся к кактусам и начал копать чуть дальше. Оцелот посмотрел на небо, после чего стал идти куда-то, что-то тихо бормоча себе под нос. Цунами с удивлением взглянула на Солнышко, которая будто танцевала в обнимку с одним из кактусов. – Чем это ты занимаешься? – Ты же слышала, что сказала Пламень, – тяжело выдохнула золотистая крошка. – Надо взять его с собой, чтобы вылечить Ласта. – Она зашипела от боли и стала выдёргивать из лап иголки. – Нам ни к чему весь кактус, – улыбнулась морская, – оторви один отросток, и хватит. – Так я и пытаюсь! – раздражённо воскликнула Солнышко. Увязая в песке, Цунами поднялась выше по склону и принялась ей помогать. – Вот она! – объявил Глин, отбрасывая песок из отверстия туннеля. – Понятно. – Звездокрыл вздохнул с облегчением. – Наверное, каждый раз заносит. – Он подошёл к дыре и заглянул. – Ну что, пошли? Солнышко и Цунами уже спускались по склону дюны с большим куском кактуса. Ореола оглядела небо, но драконов нигде не заметила. Она кивнула Звездокрылу, и ночной дракончик радостно нырнул в туннель. За ним по очереди последовали остальные. И только гибрид всё оставался на территории пустыни. — Ты идёшь? — спросила Ореола у дракона, что отсчитывал шаги. — Ага, сейчас... Наконец-то! — дракон сразу стал что-то раскапывать, после чего достал из песка два больших и длинных свёртка. — Как же давно я их не брал в лапы... Ореола смотрела на то, как дракон осторожно стал раскрывать свёртки. Там оказались странные вещи, которых Радужной видеть не приходилось. — А я уж думал, что потерял их, — облегчённо улыбнулся Оцелот, пряча вещи себе за спину и сворачивая свёртки. — Что это? — Моё оружие, — улыбнулся наёмник, после чего направился к проходу. Уже стоя в нём, дракон оглянулся на Ореолу: — Ты идёшь? — Да, конечно, — кивнула Радужная и пошла следом, не забыв нагрести побольше песка для маскировки прохода. Не успела она выйти в ночной лес, как с ветки над головой скатился меховой шар и упал на шею. Развернувшись, ленивец обхватил хозяйку всеми лапами и что-то яростно забормотал. – Похоже, меня ругают, – объяснила она Глину, гладя зверька по пушистой спине. – Врррб! – строго сказал Пушистик, прижимаясь теснее. Ореола огляделась, но Джамбу не нашла, у водопада сидел один Мангр. Опустив крылья, он печально смотрел в заросший пруд. – Я так понимаю, никаких следов пропавших радужных ты не видел? – спросила она. Он хмуро покачал головой. – Нигде ничего. Я проскользнул в дверь, когда выходил патруль песчаных, и обыскал весь дом. – Он в сердцах ударил хвостом по куче гнилого тростника. – Только время зря потратил! – Зато теперь мы знаем, что делать… – Чтобы найти Орхидею? – с надеждой обернулся он. Ореола задумчиво глянула на валун. Лунный свет едва пробивался сквозь плотную листву древесных крон, и дыра в огромном камне казалась в темноте чудовищной пастью, готовой проглотить целого дракона. – Той ночью мы слышали тут кое-что… Можно попробовать ещё раз. – Она обернулась к Цунами. – Нужен кто-нибудь, кто видит в темноте. — Угу, и ещё тот, кто способен одолеть взрослого дракона, — буркнул Оцелот, разбираясь с найденными вещами. — Что это у тебя? — заинтересовался Звездокрыл. — Оружие, — односложно ответил гибрид, осматривая одну из вещей. — Эм... А где то, чем оно режет или колет? — удивился Ночной, на что наёмник достал что-то из части оружия и кинул это Звездокрылу. Последний поймал эту вещь и стал рассматривать. — Этим оно и убивает, — ответил Оцелот, оперев оружие о ствол дерева. Ореола подошла к Ночному, что вертел в лапах странно поблёскивающий предмет. — А это что? — спросила она, попытавшись взять вещицу. Однако, стоило ей прикоснуться к предмету в лапах Ночного, как тут же одёрнула лапу. — Ай! Она горячая! Как ты держишь её? — Ну, да она тёплая, но не настолько горячая, чтобы прям обжечь, — возразил дракончик, заставив Оцелота засмеяться. — Что такое? — О нет, она настолько горячая. Она около полугода пролежала в пустыне. Просто ты не чувствуешь боли от неё, — смеясь объяснил гибрид, забрав вещь из лап Ночного. — А почему ты так просто берёшь её? — спросил Глин. — А у меня перчатки, — улыбнулся дракон, покачав лапами. — Они как раз теплостойкие. — Что у тебя? — Перчатки. Штуки такие на передние лапы, — дракон подбросил блестящую вещицу, после чего поймал её лапой. — А это — патрон. — Пат... Что? — не понял Звездокрыл. — Патрон. Он состоит из гильзы, капсюля, пули и порохового заряда, что находится внутри гильзы. — И как он убивает? — Внутри оружия есть так называемый боёк. Эта штука бьёт по капсюлю, вызывая воспламенение пороха внутри гильзы. Тогда, внутри гильзы появляется избыточное давление, что выталкивает пулю из гильзы и толкает по каналу ствола оружия, попутно достигая очень больших скоростей. Когда пуля вылетает из ствола, она летит с настолько большой скоростью, что способна пробить насквозь даже металлические пластины. — Ух ты... Звучит круто. — А действует ещё лучше. Правда звуки из-за этого громкие. Но и это решается, — хмыкнул Оцелот, после чего вздохнул. — Мы будем охотиться на драконов или нет? — О, нет, нет и нет! Мы не будем кого-либо убивать, — возразила Солнышко. — Ты слишком мала и слишком мягка для этого мира, — гибрид посмотрел в глаза Песчаной крошки. — Вокруг гремит война, гибнут тысячи драконов, рушатся миллионы судеб и жизней, бывшие братья рвут друг другу глотки из-за разных идеалов, а некоторые драконы богатеют, решая судьбы других, пока бедняки валяются в грязи. Ты думаешь, чья-то жизнь будет лучше, чем спасение сотен и тысяч других от верной гибели? — А ты это откуда знаешь? — насупилась Цунами. — Я был во всех уголках Пиррии, принимая и выполняя заказы от самых влиятельных драконов материка. Я заработал авторитет лучшего из лучших. Однако за это мне пришлось убить не одну сотню драконов. Меня звали выполнить невозможные задания, которые я легко выполнял. Оцелот достал из кармана брони какую-то небольшую коробочку, внутри которой были коричнево-белые вытянутые цилиндры. Вытащив один из цилиндров, дракон взял его в пасть, а коробочку спрятал в тот же карман. Следом, он достал ещё один предмет. Что-то сделав с ним, гибрид создал небольшой огонёк над предметом. Стоило ему поднести огонёк к цилиндру, как последний тут же начал тлеть. Тогда дракон спрятал предмет, который создал огонёк, в карман брони, после чего откинулся назад. — Неужели? — усмехнулась Цунами. — Ну, поделись одним из самых сложных своих заданий. Оцелот вздохнул, выпустив из пасти клубы дыма. Прикрыв глаза, он начал: — Самое сложное задание, которое у меня было — ликвидация Снежника. Это был генерал армии Ледяных, на которого точили зуб и Пурпур, и Ожог. Мне тогда пришлось на полгода забуриться в сугроб и даже не шевелиться толком. За эти полгода я выучил весь распорядок дня Снежника, вплоть до секунды. Как сейчас помню: утро, 9 часов — подъём и строевой смотр. 10 часов — завтрак. 10 часов 15 минут — ежедневный доклад от разведчиков. 10:30 — доклад Глетчер, — Оцелот усмехнулся, — раз в неделю. 12:00 — планирование боевых действий, разработка стратегий, дипломатия. 15:47 — пробежка по снежной пустыне. 16:04 — охота. 17:50 — распределение рангов. 18:00 — еженедельный совет у королевы. 22:00 — отбой... Мне заплатили за то, чтобы убийство Снежника было загадочным. Чтобы каждый ответ на вопрос создавал ещё больше вопросов, а следов убийцы не было вообще нигде. Мой почерк был тогда прекрасно известен — дыра от пули в голове либо напротив сердца. Мне пришлось импровизировать. — И как ты его... убил? — Цунами нервно сглотнула и стала переминаться с лапы на лапу. — Эта задача была воистину невыполнимой. Никто не мог убить Снежника. Кроме меня. У Снежника был один изъян. Всего один: все высокопоставленные чины охотились под охраной и в разных угодьях. Снежник же всегда один и в одном месте. Всё остальное время он был либо под наблюдением, либо в таком положении, что я не мог не наследить. Поэтому мне пришлось сменить позицию и ещё неделю полировать всё. Когда же всё было готово, мне понадобилось сделать всего один выстрел. Всего один. Выстрел на миллион. И я его сделал. Во время пикирования, я прострелил гортань Снежника покасательным попаданием. Это выбило Ледяного из колеи, в результате чего пошла цепная реакция. Снежник запутался в конечностях, слишком поздно среагировал на приближение к земле и разбился, сломав шею. Никаких следов, никаких зацепок. Драконята переглянулись. Похоже, Оцелот действительно был асом в подобных делах. Если только он не врёт. Но, даже если врёт, его сноровка и навыки поражают. — Слишком это неправдоподобно, — прищурилась Ореола. — Такое сделать невозможно. — Для вас невозможно. Для меня — запросто. Самое сложное было найти способ подобраться к цели. Да и всегда так. Найти подход всегда сложнее, чем выполнить это. Лишить кого-то жизни путём всего одного нажатия на спусковой крючок всегда легко, но подготовка к этому не каждому по силам. — А... Кого ты первым убил? — неожиданно поинтересовался Звездокрыл. — Вижу, мои истории тебя заинтересовали, — усмехнулся дракон, вновь выдохнув клубы дыма. — Это был Земляной. Он случайно наткнулся на меня, когда я только познавал азы работы наёмника. Мне тогда было десять лет. Он захотел убить меня, и я был вынужден сражаться. Убил его случайно: слишком сильно отбросив в сторону, я впечатал его шеей в ствол дерева, сломав её. — И... Какого это? — Убить в первый раз? Что ж... Это зависит от восприятия и обстоятельств. Если ты готов это сделать, то убийство первого дракона принесёт тебе удовольствие, если не хочешь или не готов, то это может повергнуть в ужас или панику. Если же ты защищаешься, то тут нет места твоим чувствам: либо ты, либо тебя. Тогда ты ощущаешь исключительно облегчение от того, что ты выжил. Я проходил через всё это. Оцелот вздохнул, после чего потушил то, что осталось от цилиндра о древесную кору и выбросил его. Ореоле стало не по себе. Этот дракон явно готов и будет убивать, а то, что он так мирно болтает с ними, явно может поменяться за считанные секунды в кардинально другую сторону. И это очень сильно пугает. — Ладно, потрындели, да и хватит. Я займу место вон там, возле того дерева, — дракон указал влево от прохода. — Вам же советую расположиться там же, где и в прошлый раз. Я очень сильно сомневаюсь, что вас тогда заметили. Насчёт того, кто где будет — решайте сами, — Оцелот встал и, забрав своё оружие направился в сторону от прохода. — О и, Звездокрыл, возьми это, — гибрид протянул Ночному дракончику цепочку, на которой висели две пластинки с выгравированными на них надписями. — Как ими распорядиться — твоё решение. Только постарайся не потерять, — наёмник едва заметно улыбнулся, после чего отвернулся и продолжил путь.Дополнительно
В зале царило гробовое молчание. Все собравшиеся смотрели на экран с застывшими выражениями морд. А на экране висело изображение пустыни, прямо в центре которого виднелась весьма внушительная крепость. — То есть, вы предлагаете нам так явно заявить о своём существовании? — подал голос один из собравшихся драконов. Это был Небесный. — Это же ставит под угрозу все наши резидентуры, которые готовились и внедрялись десятилетиями! — А кто говорит о том, что мы откроем тайну о наших агентах? Мы ведь просто откроем наше существование народам Пиррии, — возразил Песчаный, что сидел напротив Небесного. — Лично я согласен с Кримном. Это слишком рискованно. Так мы можем получать информацию из первых уст, ведь никто и не думает о нашем существовании. У нас ведь агенты просто по всей Пиррии! А то, что у нас в армии есть драконы сразу нескольких видов наталкивает на мысли о том, что у нас есть агенты во всех структурах. Либо же они могут быть, — возразил Земляной. — Мы сами проводили чистку не один раз. — Наши агенты обучены лучше всех возможных. Пиррия — основная угроза нашему государству, поскольку там находится террористическая ячейка, которая может начать полномасштабную войну. Уверен, проверку наши агенты перенесут, — ответил Радужный. — Ага, а как же наши резидентуры? Или вам напомнить о технологиях, которые мы используем? — возмутился ещё один Небесный. — Они слишком громоздкие. — Допустим. Но что нам мешает улучшить скрытность наших резидентур? У нас есть такие технологии, — спокойно произнёс Ледяной. Тут, со стороны входа раздался тихий смешок. Все собравшиеся сразу посмотрели в ту сторону. Там стоял Ночной, одетый в обычную солдатскую униформу тёмно-зелёного цвета. Глаза Ночного были абсолютно чёрными, а верхние клыки сильно выделялись своими размерами. Стоило драконам увидеть неожиданного гостя, как все они поспешно встали и отдали честь. — Садитесь-садитесь, — спокойно сказал Ночной. — Я смотрю, дискуссия в самом разгаре. Что ж, позвольте вас огорчить, а кого-то обрадовать, — решение было принято Советом Маршалов ещё три месяца назад. Тогда же была принята директива 15, по которой были созданы специальные группы, участвующие в данной операции. — Но, почему мы об этом не знали? — Мой личный приказ, — ответил Ночной, заставив всех драконов сглотнуть. — Операция слишком секретная. Если бы не Военная Конституция, никто бы не знал об этой операции вплоть до её проведения. Как со всеми известной операцией «Тьма времён». Надеюсь, вы понимаете всю степень серьёзности? — Так точно, — одновременно ответили собравшиеся. — Отлично. Теперь к главному — операция готовилась в полной тайне, поэтому, на данный момент, подготовка почти окончена. Вам сообщат только то, что было разрешено директивой 15. Однако даже эта информация не должна достигать ушей всех, кто ниже вас званием. Иначе... — Ночной обвёл взглядом собравшихся драконов. — Вижу, вы понимаете последствия. — Товарищ верховный главнокомандующий, можно вопрос? — поднял руку Ночной, что сидел ближе всех к экрану. — Прошу, — дракон кивнул. — Зачем мы так волнуемся на этот счёт? Ну пройдёт всё без нас, да и фиг с этим! — Что ж... Думаю, вы все знаете о том, что мы получаем достаточно... деликатную информацию, которая известна единицам в Пиррии, так? — все кивнули. — Вся она доставляется благодаря семи агентам, являющимися самыми важными агентами всей нашей агентурной сети «Пиррия». Если мы не вмешаемся, то можем сильно подставить минимум одного из агентов. Плюс, от этого же агента не раз поступали запросы на окончание его миссии. А уставший агент — слабый агент. Вся эта операция завязана на том, чтобы сменить агента «Север» на другого, сменного. Плюс, нынешний агент «Север» станет абсолютно бесполезен после событий в крепости. Поэтому нам просто жизненно необходимо провести эту операцию. — Ясно... Но, мне кажется, активировать другого агента «Север» можно и без проведения данной операции. — Боюсь вас разочаровать, но нет. Это невозможно. Нынешняя связь с агентом «Север» поддерживается так называемой «голубиной почтой». Если мы не проведём эту операцию, то не сможем активировать другого агента «Север», так как не сможем обеспечить связь. — А... — Я больше не намерен отвечать на ваши вопросы. Решение было принято, а срок отмены истёк месяц назад. За это время ни один из маршалов не посчитал нужным оспорить данное решение, поэтому и вы не имеете права возражать. Или мне вам напомнить соответствующую статью Военной Конституции? — Мы всё поняли, — поспешно ответил Песчаный. — Тогда все свободны. Информацию вы сможете найти у вас на столах. О каждом принятом решении докладывать мне лично. Если кто-то вам прикажет иначе, отправляйте его ко мне. Вы всё поняли? — Так точно, товарищ верховный главнокомандующий! — хором отчеканили драконы, встав по струнке. — Пошли на свои места, — прорычал Ночной. — И мы не драконы! Тяжело вздохнув, Ночной опёрся о спинку одного из стульев. Проведя лапой по морде, он посмотрел на изображение крепости. — Сколько геморроя из-за решения пяти маленьких драконят... Да будь они прокляты! — Ночной выхватил нож и вонзил его в столешницу. В вечернем солнце лезвие блеснуло холодным светом металла, а выгравированные надписи на лезвии были чётко видны. «Amat victoria curam» и «Si vis pacem para bellum».