***
На следующей точке я сделал привал и открыл ИРП. Уже светало, и отправляться в путь было рискованно. Нет, я конечно любого убью, даже Мракокрада, но лишний раз отнимать жизнь не хочется. М-да, тот ещё из меня пацифист, конечно, но всё же. В ИРП находились консерва с тушёнкой, добротный кусок хлеба, а также небольшая плитка шоколада. Этот ИРП для солдат, которые могут долго обходиться без еды, например Песчаных. Для остальных еды было больше, да и немного разнообразия тоже было. Никто не жалуется, ведь все сослуживцы делятся друг с другом. Вскрыв консерву, я стал спокойно есть мясо, заедая хлебом. Это конечно не высокая кухня, но для солдата, прошедшего через такой ад, как плен на несколько лет, с допросами, множество сражений, голод, кучу ранений, различной степени тяжести, а также и тяжелейшие удары по психике, такая еда — настоящий деликатес. Не спорю — есть еда и получше, но такая еда простая и вкусная, без этих излишеств, как у Коралл. Расправившись с едой, я отломал кусочек шоколадки и съел его. Сладкий вкус напоминал мне о детстве. Таком далёком и прекрасном. Времени первых открытий, первых разочарований, первых синяков, и первых радостей. Тогда я ещё не знал о пагубной войне, что забирает жизни сотнями тысяч ежедневно. Спрятав плитку обратно, я улёгся под деревом и прикрыл глаза. Постепенно я погрузился в чуткую дрёму. Своеобразный транс. В ушах отдалённо грохотали воспоминания десятков лет боёв, различными выстрелами, взрывами, скрежетом металла, лязгами гусениц, рёвами моторов и двигателей самолётов, крики драконов, что отдавали команды, поднимались в атаку, воодушевляли друг друга, умирали. Большинство грезит о войне, как о медалях, славе, высоких званиях. Все те, кто так мыслит, ничего не знают о войне. Война — ужас, что разрушает всё, до чего дотянется. Она губит судьбы, жизни драконов, лишает того, ради чего стоит жить, ломает всех. И лишь те, кто прошёл войну, знают, какого это. У многих моих знакомых остались горькие воспоминания о войне. Кто-то потерял семью, кто-то часть тела, кто-то потерял даже цель жить. Однако все нашли силы, мотивацию и цель жить дальше. И это доказывает, что у них есть воля. Стальная воля. Спустя некоторое время, надо мной стали пролетать разные драконы, что не замечали меня. Им было плевать на меня, а мне на них. Закон бумеранга. Постепенно я уснул окончательно.***
Я стоял на мостике и смотрел на экран радара. Он показывал многочисленную флотилию противника. Всего там было в районе семидесяти кораблей. Против одного. М-да, ситуация не из лёгких. — Что будем делать, капитан? — обратился ко мне старпом. — Да вот думаю. Перевес почти в семьдесят раз по числу, но как обстоят дела с вооружением мы не знаем. А воздушную разведку нельзя использовать — потеряем самолёты. — Может запросим со спутника? — Долго ждать. Да и что толку — через семь минут они будут в зоне действия «Тайфунов», через десять — нашего основного осадного калибра, через пятнадцать — всего нашего арсенала. — Так, что делать? — Мы — мишень заманчивая. Жирненькая. Но и клыки с когтями у нас здоровые. Знаешь, запрашивай эскадру поддержки. Пусть плывёт. Так же надо, чтобы седьмая флотилия отправится в третий сектор. Дурное у меня предчувствие. — Ясно. Пойду сообщать радисту. Я же просто продолжил стоять. Всего через пятнадцать минут здесь разверзнутся пучины ада, что унесут жизни многих моряков. Через минуты две вернулся старпом. — Сообщение отправлено. Готовимся к бою? — Прикажи зарядить осадные орудия. — Осадные? Мне не показалось? — Нет. Пора проверить их противокорабельную способность. А «Тайфуны» лучше пусть подождут. — Есть. Отправлюсь к центру управления огнём. — Угу. Только пусть они пока только зарядят орудия. Ничего больше. — Ясно. — Следующие семнадцать минут будут долгими… Я посмотрел в окно. Там были видны монструозные орудийные башни, с не менее монструозными орудиями. Башен было 4, в каждой из которых находилось по 4 ствола. Итого 16 орудий просто невероятного калибра — 1520 мм. Долбаный метр. В 10 раз больше всех советских гаубиц, почти в два раза больше, чем калибр Доры. Эти орудия изначально создавались для уничтожения прибрежных баз противника полностью, а также для уничтожения вражеских линий обороны, на дистанции в полтысячи километров. И это я округлил. На деле там куда больше. Такие орудия стояли исключительно на нашем корабле. Самый крупный калибр, использующийся и использовашийся нами на земле — 720 мм. Вес одного снаряда этого орудия больше двадцати тонн, со взрывчаткой, количество которых эквивалентно 3 тоннам тротила. И это на не самых мощных снарядах. Словом, анигилятор взрывного действия. Прицельная дальность стрельбы, по сравнению с максимальной, меньше последней не сильно уж намного — 125 километров. При этом, даже на предельных дистанциях точность и кучность удивляет. Ясное дело, что попадание такого снаряда разнесёт в клочья даже наш корабль. Мне было интересно другое — насколько эффективна такая стрельба. Как часто снаряды попадают по целям на различных дистанциях, каковы последствия взрыва снаряда в воде рядом с кораблём. Помимо сей мощи, у нас на корабле были и орудия более приземлённые, калибром 720 и 310 мм. Эти орудия имели меньшую мощь, по сравнению с метровым калибром, но и перезаряжались куда быстрее. Получив уменьшенную копию системы заряжания боеприпасов от больших братьев, орудия в 720 мм перезаряжаются полторы минуты, а 310 мм перезаряжаются всего за полминуты. И именно это послужило причиной сей наименований: метровый калибр — осадный, поскольку из-за низкой скорострельности он пригоден лишь для наземных целей, а его меньшие копии — мощные и скорострельные противокорабельные орудия. Как говорится, мощь под стать размерам — почти километр длинны корабля и полторы сотни метров ширины позволяют сотворить такое. В придачу, на корабле расположены ещё и башни АПВМ, чьи размеры превосходят размеры башен осадных орудий в 1,2 раза, что просто мрак. Выйдя наружу, я вдохнул морской бриз, который смешался с запахом металла, пороха и топлива с выхлопными газами. Комбинация была прекрасной — успокаивала идеально. Сейчас, стоя прямо на мостике настоящего морского левиафана, покорителя морей, повелителя всех бурь и всех штормов, я был уверен — мы и сами справимся. За всё время существования «Архангела», он принял участие в тысячах морских боёв, уничтожил не одну базу, возглавил не одну атаку. На броне корабля виднелись многочисленные сколы, следы вражеских снарядов и торпед, палуба была покрыта копотью, а металл обрёл второе дыхание. И всегда он был не один. Всегда рядом были другие корабли. Теперь наступил его звёздный час, его дебют. Достав сигарету, я закурил. Девиз корабля был прост: «Великие битвы — предверие ещё более великих битв». Сейчас назревала по-настоящему великая битва. Нам предстояло либо доказать мощь наших орудий и крепость нашей стали, либо погибнуть. Вернувшись на мостик, я постоял недолго. «Ну, гигант, пора нам показать всю твою силу.» — Орудия заряжают, — на мостик вернулся старпом. — Товарищ капитан, акустическая разведка засекла небольшой шум справа по борту. Он похож на шум торпеды. — Торпеды? — я был удивлён. Система ПТО была отключена, а операторы находились в жилых каютах. — Надо разобраться. Я подошёл к громкоговорителю. — Внимание, оператор ПТО, срочно занять пост. Систему на полную боевую готовность. Оператор ПВО, выполнить те же приказы, — сказал я в громкоговоритель, после чего выключил его. — Сейчас разберемся с этим. Через несколько минут, в радиоэфире прозвучало: — Сонар системы ПТО обнаружил две торпеды прямо по курсу. Обе цели были успешно поражены орудиями. — Радар ПВО засёк эскадрилью вражеских самолётов на высоте в двадцать километров. — Вот и решился ребус, — спокойно сказал я, взяв рацию. — Самолёты врага сбить, сонарам проводить полную разведку, на предмет вражеских кораблей любых классов, торпед и подводных пусков ракет, радарам настроиться на поиск любой воздушной цели. Акустической системе приказ — поиск абсолютно любого звука. Если это будет даже чересчур громкий звук течения — доклад на мостик немедля. Дальше я вернул рацию на место. Через секунду зазвучали пулемётные очереди и звуки пусков ракет ПВО. — Первая цель сбита, — резко прозвучало в эфире. — Вторая цель сбита. Третья… Я абстрагировался от всего, просто представляя расклад сил. Один сверхлинкор, класса «Повелитель», против семидесяти других кораблей, среди которых есть минимум один авианосец. — Сколько самолётов сбили? — Пятнадцать. — Значит три. — Что? — Три авианосца. Минимум. Против нас эскадра, среди которой есть три авианосца однозначно. Их максимальное звено — 5 самолётов. На большее их системы и диспетчеры не способны. За раз в воздухе может быть лишь одно звено. Значит минимум три. И я сильно сомневаюсь, что это простые авианосцы, а не осадные. И в разы хуже, если это авианосцы ударного типа, с осадным вооружением. — Да… Это плохой расклад. — Внимание, ангар, подготовить эскадрильи самолётов по схеме ПВ-ПК. Соотношение — 2:1, — сказал я в громкоговоритель. Дальше я посмотрел на радар. Враги были уже в зоне стрельбы всех наших орудий, гранатомётов, ракет и торпед. Я взял бинокль и стал смотреть на вражескую эскадру. Вражеских кораблей было просто невероятное количество. Даже при сражении российской эскадры, что шла в Порт-Артур, перевес японцев был примерно три с половиной раза, а тут целых семьдесят. Будет настоящий ад. — Начать движение. Половина, вперёд. Поворот налево, выдерживать 27 градусов, — сказал я, после чего взял вновь рацию. — Повернуть осадные орудия направо на 37 градусов. Надеюсь, все они заряжены. — Так точно. Все орудия заряжены. — Хах, вы меня постоянно удивляете. Включить сигнал готовности номер 1. По всему кораблю взвыла сирена, став выть непрерывно. — Включить боевые стабилизаторы реактора, активировать щитовые заслоны носовой и кормовой частей корабля. Начать зарядку БЛКП. Со временем корабль всё сильнее поворачивался. Через некоторое время, я отдал команду: — Осадные орудия, огонь! Тут же прогремел взрыв такой силы, что за кораблём образовалась волна, а сам корпус просто сломался бы, будь он из обычного металла. Создалось ощущение, что в результате выстрела взорвался снарядный погреб. Через секунд 40 с другой стороны прогремели десять взрывов. Я тут же отдал команду поднять в воздух самолёт-корректировщик. Через три минуты я смог лицезреть последствия залпа: десять кораблей превратились в пыль, а ещё пятнадцать получили различные повреждения обшивки. Одно судно даже начало тонуть, а на четырёх возникли пожары. И это один залп. — Ну, вот мы и проверили мощь осадных орудий на кораблях. Полный вперёд. Прекратить поворот. Новый курс — центр вражеской эскадры. Разрежем их, словно нож масло. Всем орудийным системам — огонь по вражеским кораблям. Ракеты на исполнительный, а РБУ открывать огонь только на предельно малой дистанции. Авиацию в воздух. Приоритетные цели — вражеские авианосцы и крупные корабли. Морской монстр шёл прямо на вражескую флотилию, готовясь дать бой. Из внутренних отсеков корабля вылетали звенья самолётов, орудия наводились на вражеские корабли, а ракетные шахты были открыты. Скорость, которую развил левиафан, была просто умопомрачительной — 52 узла. Когда до вражеских кораблей оставалось совсем немного, внезапно заговорили орудия монстра. Выстрелы звучали ото всюду, а попадания по вражеским кораблям были слышны ужасающим грохотом. Одновременно с этим, на вражеские корабли налетела авиация. Самолёты действовали дерзко, закладывая самые невообразимые виражи. — Захватить вражеский авианосец. Огонь из всех орудий. Мгновение, и в сторону первого авианосца были развёрнуты основные орудия корабля. Ещё мгновение, и от монстра из стали полетели шесть лучей, что буквально распилили авианосец. Тем временем, вражеская эскадра опомнилась от первых ударов и стала разворачивать орудия в сторону несущихся на них миллиона тонн стали. Вот прозвучали первые выстрели огромной эскадры. Из тридцати выстрелов по кораблю попали лишь пять, да и те не нанесли никакого урона кораблю. — Ну что, давайте покажем им кузькину мать? — я посмотрел на всех собравшихся на мостике. — Захватить вражеские крупные корабли системами наведения ракет «Тайфун». — Корабли захвачены, капитан. — Устроим им ад. Пли! С носовой части корабля в воздух взлетели гигантские ракеты, что направились в стороны вражеских кораблей. По ним стало спешно работать ПВО противника, но ракеты уже набрали гиперзвуковую скорость. Всего пара секунд, и в глубине эскадры появились огненные облака. В ответ, с вражеских кораблей, тоже полетели ракеты. Наши ПВО начали методично сбивать их ещё на подлёте. Дальше начался настоящий ад. Ворвавшись в строй эскадры, «Архангел» стал стрелять из всех возможных орудий, изредка давая одиночные залпы из огромных орудий. Авиация вела жестокие бои. Скрежетал броня, всюду горели пожары, грохот орудий был слышен за километры от места сражения. — Внимание, прямо по курсу вражеский линкор! Первый и десятый носовые торпедные аппараты товсь! Пли! Из носа корабля в сторону вражеского линкора были выпущены две торпеды. Двадцать секунд, и прогремели два взрыва невероятной силы и громкости. Корабль врага буквально согнулся пополам, завалился на бок и начал тонуть. В придачу, на его палубе появились несколько очагов возгорания. Шквал снарядов, которые выпускали орудия «Архангела», просто разрывали в клочья все листы брони, вызывая затопления и пожары. Волны, образованные взрывами, промахами, упавшими самолётами, бились об огонь, который бушевал на вражеских судах. Тут наш корабль затрясся, а уши просто заложило от невероятной силы взрыва, сопровождающегося скрежетом металла. Более-менее придя в себя, я посмотрел на экран, где были изображены вся статистика корабля, вместе со схемами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: повреждения серьёзные. — Внимание всем ремонтным бригадам! В носовой части судна, в отсеках 7 и 15 образовалась пробоина, частично задевшая отсеки 9 и 3. Также обнаружено возгорание в отсеке номер 7. Необходимо устранить все повреждения, — сказал я по внутренней связи, после чего стал рассчитывать то, откуда по нам так прилетело. Проводя расчёты, я выяснил, откуда был произведён выстрел, после чего посмотрел туда. Там ничего не было видно, но, стоило мне взять бинокль, как я увидел вражеский корабль со странным орудием на носу. Он стоял вдалеке от места битвы, однако это ему ни капли не мешало. — Вот дьявол! — выругался я, отправившись в сторону диспетчерской палубы. Забежав туда, я смог увидеть множество моряков, что корректировали работу авиации. — Дайте мне командира эскадрильи противокорабельных штурмовиков, — сказал я, после чего на одном из экранов появился лётчик в шлеме и маске. — Вышка, это Скорпена-1. Что это был за грохот? — спросил лётчик. — Скорпена-1, это капитан судна. Ваша задача: потопить вражеское судно по следующему вектору: азимут — 73, удаление 3000. Будьте осторожны: на том судне находится вражеское орудие, что хотелось бы изучить. Если просто потопить судно не представляется возможным, взорвите его к чёртовой матери! — Принято, сэр. Дальше я вернулся обратно на командную палубу. Бой был в самом разгаре. Конечно, количество вражеских кораблей уменьшилось, но их всё ещё было слишком много. Тем не менее, я следил лишь за одним кораблём — тем, на который отправили звено Скорпена. Тут, я заметил, как вокруг стволов носового орудия заискрился воздух. Моя интуиция подсказывала мне, что это не к добру. — Срочно повернуть направо! Корабль начал разворот. Однако столь инертная махина не могла так просто повернуть. Поэтому и второй выстрел мы приняли. На этот раз пострадала цитадель. Были пробиты основные бронелисты, серьёзно повреждена система вторичной брони, а также начался масштабный пожар. Разумеется, туда были отправлены все бригады. Взглянув на тот корабль, я уже увидел, как он накренился. Крен был немалым, что предвещало скорое потопление судна. — Капитан, вам было передано сообщение. Отправитель — «Немезис». — Что за оно? — Сообщается, что эскадра начала движение. До нашей позиции им осталось около шести часов. Авиация сверхдальнего действия сможет достать до нас через час. — Отлично. Значит, бой мы выиграем.***
Я проснулся, когда на небе уже сияла одна луна. Вокруг по-прежнему не было никого. Осмотревшись, я продолжил движение. Совсем скоро я очутился возле горы, чьё величие кануло в лету. Агатовая гора… Гора, что таит в себе секрет, которому несколько тысяч лет. Вскинув автомат, я прошёл в одну из пещер. Здесь было темно, поэтому я включил фонарик. Продвигаясь по катакомбам, я осознавал, что тут было совершено ужасное. Образы прошлого проникали в мою голову, превращаясь в неприятные и ненавистные галлюцинации. — Проклятое место, — выплюнул я. — Никогда бы не подумал, что буду здесь вновь. Осмотрев стены, мне в голову залезло самое болезненное воспоминание, от которого на глаза навернулись слёзы, а в груди болезненно сжалось сердце. Вытерев слёзы, я продолжил путь. Внезапно, я наткнулся на завал. Он был глубоким и длинным, поэтому я достал одну вещицу, которая тоже была очень печальным воспоминанием. Кинжал. Кинжал из королевства Ледяных. С виду простой, но на деле с глубокой историей. И не менее глубоким создателем. Покрутив кинжал, я просунул лапу в камень. Она прошла спокойно, словно камня и не было. Вздохнув, я зашёл в камень, и стал идти вперёд. Кинжал я не выпускал из лап ни на секунду. Спустя время, я оказался в своеобразной камере. Она была сделана из камня, на была весьма большой. В центре лежала большая чёрная фигура, с браслетом на лапе. — Вот мы и встретились вновь, Повелитель Тьмы…