Когда миры перестают молчать

- Нам придётся туго, - прерывает долгую паузу Тэхён, сидя на крыше собственного дома в скачке, созданном его же руками. Чонгук знает это место, кажется, немногим хуже хозяина, они часто укрывались здесь от всех и каждого, чтобы побыть наедине друг с другом. Но они не были наедине как таковой, вокруг постоянно что-то двигалось, шевелилось, жило. Тэхён не хотел оставлять скачок мёртвым, как делают многие, ведь поддерживать в нём жизнь гораздо сложнее из-за искусственной временной петли, из которой по сути и состоит скачок. Так что в небольшом лесу, хотя с чем сравнивать, обитали духи и звери, пели птицы, бежали ручьи. Чонгук не знает, что это за место, воспоминание ли оно или случайная мысль, но знает, что Тэхён этим любуется. Огромным раскинутым небом над головой и миллиардами звёзд, показывающимися каждую ночь, кроме одной. Огромнейшей луной, занимающей половину неба, выплывающей на последний день цикла. Раскинувшимися макушками деревьев. Журчанием воды, текущей и опоясывающей скачок. Мягчайшей травой, пружинящей под ногами. Домом в два этажа с панорамными окнами и частично стеклянной крышей, уютным камином и огромной спальней. Есть ли конец у всего этого любования? Чонгук точно не знает. - Ты пытаешься отговорить меня? - хмыкает Чонгук, отпивая красного вина из бокала. - Нет, - Тэхён держит свой в руке между ногами, упирающимися в крышу, - это всё равно бесполезно, - и наблюдает, как легко перетекает вино с одной стороны в другую, так мягко, поспешно, безмятежно. Его ведь не волнует ничего, оно идёт туда, куда ведёт бокал и рука, - просто не могу молчать, - Тэхён прикрывает глаза и поднимает голову, - демоны повсюду, - Чонгук терпеливо ждёт пояснений, ведь не совсем понимает, хорошо это или плохо. Всё зависит от того, какие это демоны и кому подчинены. Но судя по голосу Тэхёна, демоны явно не несут ничего хорошего, - они приносят убытки остальным существам, разоряют деревни, набегают на поселения и рвутся в людской мир, - Тэхён выдыхает, - я чувствую, как дрожит земля под их стаями, - Чонгук выдыхает. Стаи. Это низшие демоны, от них ни толку, ни бездействия. Он не может ненавидеть их, ведь они одной расы, Чонгук понимает их язык, иногда действия, и убивать их сам не может. Но у них также есть правила, и закон очень суров для тех, кто не только покушается на жизни существ, но и лишает их жизней. Особенно, если дело касается людских жизней. - Кто руководит ими? Почему они так целенаправленно бьют? - Морте. - «Пожиратель?» - Да, - кивает Тэхён. - Его так зовут? Ты узнал имя? - поднимет брови Чонгук. Почему всё это время Тэхён молчал об этом? Это же ключевой момент всей истории. - Так называют обладателя темноты в пророчестве, - мотает головой Тэхён, - Морте созвучно с одним словом в древнейшем языке, означающим "Смерть". Я прочёл несколько писаний. В них говорилось о существе неизвестном, не читаемом, обладающем очень тёмной энергией. Её не уловить, она как будто не его. И я долго не мог понять, почему, - Чонгук слушает внимательно, чтобы запомнить и в нужный момент помочь, чтобы разобраться в этом. И выслушать Тэхёна хочется, тот слишком мало говорит в последние дни, - а потом понял: он всего лишь воплощение, оболочка. В нём внутри скоплена тьма с начала времён. Свет никогда не был один. Как только появились люди, существа, появилась и тьма. Она копилась, питалась человеческими судьбами и существующей тёмной материей. И однажды, когда достигла пика, сформировалась в нечто страшное, сносящее с ног всё живое и неживое, трогающее нити и рвущее их, проникающее в самые азы миров и разрушающее Вселенную. После этого смерти возросли, солнце почти не показывалось из-за горизонта, туч и дыма, туман завлекал всюду, ложился по земле и не давал смотреть. Никто не мог друг другу помочь, каждый оставался наедине со своей внутренней тьмой, своим отчаянием, страхом, жестокостью. Свет не давал надежды, и люди, и существа переходили во тьму. Пока однажды не пришёл этому конец. Пока однажды не появился кто-то, кто вселил людям и существам надежду, кто пролил свет на тьму и словно разлил из ведра истину чистого сердца. Со временем смерти упали, начали восстанавливать разрушенное, мириться, искать смысл в свете. Люди не могли описать то, что произошло, не иначе, как потусторонние силы. Думаю, они даже не понимали, что питают тьму собой. А существа прозвали случившееся Морте. Погибель. Всего. Абсолютно. - Но кто помог предотвратить смерть? - Вита, - вдыхает Тэхён, - и теперь он зовёт меня Вита. Что-то типа света, добра, жизни… перевода нет точнее, он неоднозначен и имеет множество странных или утерянных значений, - Чонгук внимательно наблюдает за профилем Тэхёна, высчитывая в голове и прикидывая, стоит ли ему сейчас мешать потоку его сознания, ведь чувствует, как внутри него горит энергия, по сосудам носится не кровь, а что-то быстрое, обжигающее внутренности, - ты пойдёшь со мной против демонов дипломатом? - Тэхён повернулся к нему, поймав тут же глаза и выдохнул. - Для переговоров? - Чонгук не думал отводить взгляд, видя блеск на дне зрачка. В Тэхёне что-то борется, и очень явно. Мысли ли это? Или остаток от влияния «Пожирателя»? - Да… - Собираешься переманить демонов на свою сторону? - Это мне и остаётся, - кивает Тэхён, - сейчас каждое существо - драгоценная энергия, никого терять нельзя, - Чонгук выдыхает, прежде чем напомнить о не самом великодушном отношении демонов к Тэхёну, но ему не дают сказать, - я помню, что они не любят меня. И мне всё равно, что они думают. Я ставлю в приоритет защиту миров и его обитателей, негативные эмоции я переживу. Особенно, если ты будешь рядом со мной, - Чонгук мягко ему улыбается, протягивая руку и прикасаясь ладонью к щеке. Тэхён льнёт к ней, прижимаясь, прикрывает глаза, получая поцелуй в лоб, и совсем не сопротивляется, когда его утягивают на себя, - так ты пойдёшь? - Конечно, - соглашается Чонгук, пропуская пряди его волос между пальцев, - не отдам тебя ни одному другому демону. Пусть прежде чем говорить думают, что говорят. Иначе будут разбираться со мной. - Ты горяч, когда серьёзен, - хихикает Тэхён, устраиваясь удобнее и отдавая Чонгуку бокал, - допивай, я больше не буду. - Уверен? - Да, совсем не до вина, - Чонгук переливает вино в один бокал, отпивает и откидывается на руку сзади, - поговори с отцом по поводу переговоров. И, быть может, сотрудничества. Всяко его послушают охотнее. И придут. А дальше, встретив меня, им не будет времени куда-то деться. Это невежливость. - Демоны и вежливость? - Вампиры бы меня на месте прикончили. Даже если бы я был чистокровным вампиром с историей. А демоны выскажут своё пренебрежение, пару ласковых, но выслушают. Ведь пришли. - Хитро и умно. В твоё стиле. - Я отправлюсь к ангелам, мне нужна их поддержка. - Они тебя в порошок нарежут. - Нет, ведь они должны защищать детей Вселенной. А я ни в чём не виноват. - В прошлый раз, они так не считали, - напоминает Чонгук, - думаешь, они забыли твой побег от них? - Ангелы помнят всё, - лёгкая грусть просачивается сквозь тонкую улыбку, - нам нужны Охотницы, этим я займусь позже. Магами займётся Эбигейл, она более разговорчива и разговорит любого, нежели Джин, - Джин тоже разговорчив, но далеко не со всеми. Особенно с теми, с кем раньше были ссоры, кто ему не нравится, кто приносит раздражение. Эбигейл более терпелива, хотя Тэхён уверен, что она не с радостью воспримет пожелание, - хорошо бы получить одобрение от Чанбина, но вряд ли он рискнёт кланом в этот раз. - Он на твоей стороне? - Да. Был прежде и будет. Но сейчас он будет отталкиваться от того, как поведёт себя клан и что будет безопаснее для клана. На его плечах их жизни. - Выходит, это может выйти тебе боком? - Он точно не на стороне «Пожирателя». В остальном, его решение будет взвешенным и окончательным. - А оборотни? - Я часть стаи, они примут приглашение к бою, - Тэхён более чем уверен. Ведь сколько раз они уверяли его в этом, сколько раз он не отказывал в помощи стае. Зуб за зуб, как говорится, семья в приоритете. А стая для оборотней равна семье. - Тогда останутся эльфы и духи? - Духи вряд ли захотят. За исключением Спиритов и Охотниц. Если их, конечно, не достанут демоны. А этого я не допущу. - Будешь их защищать во вред себе? - Не хочу допустить смертей до начала сражения. - Одна жертва на фоне сотен? - Сотни без одной, - Чонгук выдыхает, кажется, слышен рык, - это их выбор. Как мой или твой. - Я понимаю, что ты прав. - Но не согласен? - Но не согласен, - кивает Чонгук, - почему некоторые должны отсиживаться в стороне, когда от всеобщего действия и решения зависит благополучие миров? - Демоны бывают слишком благородными, - тепло улыбается ему Тэхён, тяня к себе и целуя, - и я в восторге от твоего благородства. - Воспитан я правильно. - Готов расцеловать тебя, руки твоей матери и перстень отца, - Чонгук хмыкает, и Тэхён вновь его целует, отпуская от себя, - с эльфами разберётся Чимин и Ёнджун, они оба неплохо с этим справятся. - Ёнджун? Он же не понимает песнь эльфов. - Но у него получилось сблизиться с Бомгю. - С братом Чимина? - Да. Он уговорит его. - Ты думаешь? - Я знаю, - ухмыляется Тэхён, и Чонгук, отчего-то, верит его уверенности. Не то, чтобы Чонгук когда-то в ней сомневался. Но порой она не поддавалась здравым аргументам, - нам нужны проводники. - Ты с ума сошёл… - Чонгук смешка не сдерживает, и Тэхён понимает почему. Сам бы смеялся, услышав от кого-то другого. - Наведаемся мы к ним с Юнги. Но чуть позже, уже когда шёпот миров убедит их в правильности помощи нам. - Убедит ли? - Убедит. Если не он, то Юнги. - Ты уверен? Не хочу сказать, что Юнги спорное существо, но оно так и есть. Откуда тебе знать, примут ли его вообще проводники? - Разгадка кроется в его рождении. Она и даст нам возможность манипулировать. - Ты играешь с огнём. - Всегда любил и буду играть, - Тэхён улыбается широко, чуть пьяно, но так красиво, Чонгук не может не поцеловать его. Сомкнуть губы, почувствовать азарт на языке и слизать запах вина, - давай спустимся и завалимся на кровать до рассвета. Я захотел спать. - Ты часто стал хотеть спать раньше, - Чонгук заправляет прядь за ухо, - стоит ли мне беспокоиться больше обычного? - Не стоит. Я расходую больше энергии на восстановление, чем на активность. - Тебе нужно пропить и проколоть отвары. - Не люблю этим заниматься, - морщит нос Тэхён. - Как будто я в восторге, - фыркает Чонгук, - но Эбигейл плохого не посоветует. - Помнится, ты долго не верил ей, потому что ревновал. - Сейчас я верю тебе. А ты веришь ей. - Люблю тебя, - Тэхён поднимается на локте и целует коротко в губы. - И я люблю тебя, - Чонгук задерживается у его губ, опаляет дыханием и целует. Лениво, мягко, смакуя. Не хочется ничего, кроме губ. Но и всего тоже не хочется. Они просто теряются во времени и действии, - пойдём завалимся. - Хорошо, - они спускаются в дом, Чонгук оставляет бокалы на столе и забирается к укутывающемуся Тэхёну, целуя в губы и останавливая этот процесс куклования, забираясь в гнёздышко. Тэхён не противится, закутывается и льнёт к Чонгуку ближе. Последнее время его одолевает озноб по ночам, порой настолько сильный, что заставляет проснуться. Поэтому Тэхён кутается по макушку. И сейчас ближе жмётся, греясь и прося больше тепла. Чонгук тепло даёт, греет в своих объятиях и периодически целует в макушку. Пока они не засыпают. *** - Ну и зачем весь этот цирк? - не выдерживает Аполия, одна из эльфов, редких гостей университета искусств. Но не настолько, чтобы не иметь голос в окружении других существ. - Ты считаешь эту опасность цирком? - Фэл на неё глядит недобро, сдерживается ради приличия. Они должны сохранять нейтралитет. - Вот только не надо начинать всё сначала, - растягивает слова Эрих, вампир. Он не был против разговаривать с другими расами, как другие вампиры из его компании, держащиеся вместе и организовавшие свой небольшой клан в стенах университета. Эрих как раз был его предводителем. - А может и надо, - Виолетта, наоборот, не очень любила остальных существ, но была источником информации для своего клана Со, поэтому ходила на все эти сборы. Благо, никто не хочет сделать их привычкой, - сейчас люди стали нервничать больше, мутят себе кровь. А всё потому что кто-то помогает этому… - она замолчала, так и не подобрав нужного обращения. - Вам бы только кровь пить. - А тебе траву слушать. - Я не приношу вреда в этот мир, - Аполия держала себя в руках рядом с другими эльфами, готовыми в случае чего держать её на месте по просьбе Сако. - Прошу вас, не ссоритесь, - Мили стояла вдалеке и наблюдала за всеми. Эбигейл настояла на посещении этого собрания. Вопрос лишь, зачем. Они снова все перессорятся, благо не перегрызутся, и разойдутся на добрые месяцы. - Кто вообще организовал сбор? - Минхо тоже не выражал восторга, стоял в другом конце от Мили и наблюдал. Его заставил остаться Джин и пересказать всё в подробностях, что, кто, как и когда делал. - Простите за опоздание, - в аудиторию залетел Джоа, выдохнув, - все в сборе? По-моему, я не вижу духов. - Так мы тебя ждали, блохастый? - Виолетта оскабилась, коротко шикнув. - Да-да, и тебе всего хорошего, - рыкнул в ответ Джоа. Оборотни всё не помирятся с вампирами, вот и цапаются на каждом шагу. Хорошо ещё показательные казни не устраивают. - Ближе к делу, - Эрих морщит нос, - не хочу слышать вонь помоев. - Я живу в квартире, комар, а не на свалке, в отличие от вашего сборища, питающегося на задних дворах клубов, - шикает Джоа, пока внутрь забегают ещё пара оборотней и неслышно заходит Фаин, изящный дух воздуха, которая всегда посещает собрания. Она не многословна, больше слушает, чем говорит, решает проблемы по существу, не опускается до любых оскорблений, - отлично, все в сборе, - Джоа пожал руку своим, повернувшись к остальным существам, - к сожалению, не все отреагировали на мой созыв, но главное, что по каждой расе у нас есть. - Демонов нет, - замечает Фэл. - Их и в универе нет, - неуверенно возразил Килиан, пересекаясь с Аполией. - Есть, - утверждает Джоа, - и это проблема, - обозначает тему их сбора, - по нашим коридорам слоняется демон, и не хухры-мухры, а высшего звена. Или чего у них там. - Что в этом плохого? - Виолетта подняла бровь, оглядывая остальных присутствующих. Им что, проблема ясна и понятна? - Люди начали пропадать. Те, кто сближается с ним, после не приходят на лекции, дома их нет, в кампусе тоже. Родственники с ними не могут связаться. - Откуда знаешь? След взял? - фыркает Луи, эльф, появившийся сегодня, кажется, на втором собрании за все три года обучения. - Взял, - Джоа ни чуть не смутился правды. - Мы взяли след, - после отсутствия колкости, слово взял Итен, правая рука Джоа в их импровизированной сепарированной стае, - проследили за несколькими жертвами. Но пусто, мы не знаем, куда деваются люди. - Люди есть люди, мало ли куда их понесло, - Эрих не видел проблем, и Аполия впервые с благодарностью согласилась с его мнением, - они лишь расходных материал. Наиграется - отпустит. - В том-то и дело, что не отпустит, - тяжело и тихо произнесла всегда бойкая Лаура. - Мы нашли труп девушки, учащейся на первом курсе. Кажется, она из танцоров. - Её не звали Мией? - перепуганно спросила Киара, получив взгляд от Аполии и проигнорировав. Не ей указывать, за кого переживать. - Мия, - согласно кивает Джоа, - я не знаю причину смерти, но я видел, как демон её окучивал, - повисла тишина, всем нужно было обдумать информацию, опешить, если нужно, и понять, на чьей они стороне, - у нас было правило, не трогать людей. Не доводить их до смерти. Все придерживались его. - Ему сообщили о правиле? - В первую же секунду, - кивает Мили, - он говорил со мной, когда только перевёлся к нам. Не помню о чём, я словно была под гипнозом. Очнулась, когда на меня налетел Жан. - Друг? Враг? - нахмурился Фэл, пытаясь понять, о ком речь. - Надеюсь, друг. Он демон, среднего звена. Учится на заочном. Мы его не видим. - Если демон, значит враг, - мотает головой Итен. - Почему сразу враг? - Виолетта щурится. - Наибольшее количество переметнувшихся на сторону «Пожирателя» - демоны. - Вампиры тоже. Теперь ты и нас будешь считать врагами? - Я доверяю Эриху, - Эрих кивает, пересекаясь с Джоа глазами и вспоминая их разговор, - и знаю, что клан Со не участвует в этой вражде. - А другие? - В новичках у нас только демон, - Джоа вдыхает глубже, почуяв показавшиеся на секунду знакомые нотки, - и, не знаю как вас, а меня он беспокоит. - Он убивает невинных, - Килиан кивнул, - с ним шутки плохи. - Есть доказательства того, что он убил Мию? - Сако волновался о том, как бы не начался какой-нибудь обряд у этого демона. Вряд ли тот похищает людей просто так, для забавы. Хотя если судить по тому, с кем он водится, стоит рассматривать и такой вариант. - Вы не видели то, какой мы её нашли, - Лаура говорила тихо и слабо, редко такое случалось среди оборотней, - она была словно высосана, полностью испита. Жизнь покидала её долго, ещё ни у кого и никогда я не видела такие отметины, - Лаура смотрела в одну точку на полу, скрестив руки перед собой и кутаясь в кофту, - это была ужасная смерть, - вновь замолчали, прислушиваясь к её голосу и выводам. Не преувеличивает ли она? - Это правда, - кивает Джоа, - мы не знаем, что это были за следы. Но… - А что вы тут делаете? - раздался незнакомый, режущий слух голос. Он разнёсся по аудитории быстро, словно ветер, - собрание существами? А почему меня не позвали? - все смотрели на нежданного гостя и не могли оторвать взгляд. Высокий рост, поджарое телосложение, ярковыраженные скулы, прямой нос и лисьи глаза, сверкавшие самой кровью, - почему вы молчите? - голос хриплый, но высокий, сразу не разгадать, настоящий он или нет. Воздух от него наполнился напряжением, все замерли, кто-то отпрянул, кто-то поддался вперёд, но никто не отводил взгляда, - вы… - пока в демона не прилетел небольшой шар света, ослепивший его на пару секунд, что хватило на прекращение воздействие. Все вздрогнули, заморгали, задвигались, - что ты творишь, маг? - демон без труда выяснил, кто послал в него шар. - Нечего гипноз распускать, - Минхо почувствовала неладное, как только тот вошёл, и замылил глаза до того, как поддался воздействию. Так у него появился хоть какой-то шанс не слушать гипноз, - ты пришёл как друг? Или как враг, демон? - Моё имя Рауль, - представился тот, повернувшись, - ваши имена я не смогу запомнить сразу все, - и ухмыльнулся, сверкая одной парой клыков. Где вторая? - так что вы тут обсуждаете? - Твоё убийство, - Аполия не стала молчать и держать мысли в себе. - Убийство. - Ты убил Мию, ведь так? - Кто такая Мия? - Не притворяйся, у тебя сердце стучит слишком сильно, сбивается, - Виолетта сосредоточилась, не пустив ни шутки, ни яда, оглядывала гостя, запоминая. - К тому же, на камерах видно, как ты постоянно ходишь рядом с ней, а после вы уходите вместе, и её никто больше не видел, - Джоа находился ближе всех к Раулю и мог через секунду получить смертельный удар. Но остался стоять там же, опираясь о парту. - Вы меня раскусили, - Рауля, правда, это не смутило, - и чего вы хотели этим доказать? Что способны взять след? Проследить? Уличить в обмане? - все вновь смотрели на него без движений, напряжённо наблюдали за его действиями, не зная, когда наступит та черта, после которой шансы выжить резко упадут, - бросьте, вы же не думаете, что это плохо? - поднимает бровь Рауль и усмехается, - очевидно, думаете. - Тебе сообщили правила, - Эрих увидел кивок Мили, - мы не трогаем людей. - Вы не трогаете, - указывает на него Рауль, - а я - трогаю. Это всего лишь люди, расходный материал, дающий нам силы. Всего лишь питание, еда. - За пределами универа питайся, - Виолетта шикнула, - а универ оставь в покое. Хочешь, чтобы открыли расследование? - И ко мне бы добровольно начали соваться люди? Так это подарок, дорогая, - Рауль казался всё более и более непонятным. - Зачем тебе эти смерти? - Сако оглядел демона с головы до ног. Не видно оружие, обходится своими силами? - Для лучших времён, - серьёзно и тягуче заявляет Рауль, - вы никогда не задумывались, что система Вселенной устарела? Все эти законы, запреты, разрешения… пустой фальш перед настоящей истиной. Ведь мы с вами здесь ключевые фигуры, а люди - просто пешки. Не короли… просто пешки. Но наши законы крутятся вокруг них. И ещё вокруг многого, что создала Вселенная, чтобы принижать существ, заставлять подчиняться унизительным правилам, преклоняться перед… существом слабее тебя, глупее. Вы не задумывались об этом? - Мы живём раздельно. Какая разница? - Ох нет, мы с ними связаны, - усмехается Рауль, - и чем слабее люди, тем сильнее мы. Как этого добиться? Лишь отняв власть. - Что ты с этой властью будешь делать? - усмехается Джоа. - А что делал бы ты? - Не трогал, это не для меня. - Ты слабый, - Рауль подходит к нему, - всего лишь подчинённый короля. - Кто тогда король? - Морте, - отвечает Рауль, а мурашки бегут по спинам всех, - он - истинная правда, которая достойна внимания. Откройте глаза, люди должны подчиняться нам. Вселенная должна подчиняться нам. А не мы. Грядёт Новая эра, новые миры, новые правила. Вселенная устарела. Она не нужна. - Что ты сделал с Мией? - Что? Зачем тебе знать? - Килиан почувствовал неладное, оттого сразу обратился к Сако, дабы не слышать ответа. - Я разобрал её на части, - отвечает Рауль, надвигаясь на Сако, - она громко кричала, пока я раздирал её плоть, добираясь до внутренностей, и питался её органами. Я использовал её всю. Я принёс её в жертву нового времени. И Морте поблагодарил меня, благословил нести этот дар существам, - от Рауля отодвигались, от него шла ужасная энергия, порабощающая, тёмная, - и я пришёл предложить вам этот дар, - Рауль шагал в их импровизированном кругу и был чужим для каждого из них. Он говорил об ужаснейших вещах, о которых никто не смел даже думать, - давайте же, берите. И идём навстречу новому времени, - Рауль остановился у Джоа, - ты со мной? - Нет, - Джоа не стал даже раздумывать, лишь взял паузу, чтобы собраться перед ответом, глядя в эти налитые кровью глаза. Они пугали до ужаса, заставляли бояться, видеть тьму. Она рядом. Она осязаема. Она захватывает в плен. - Подумайте, - Рауль вновь обратился к остальным, - мы шагаем в новое будущее. И для тех, кто не купит билеты, оно закроется навсегда! Вы упускает такую возможность. - Какую возможность? Стать убийцами? - Рауль быстрым шагом подошёл к Сако, наклонившись. - Стать свободными, королями этих миров, - Сако не отводил взгляда, хотя чувствовал, как рядом бушует аура демона. Она поглощающая, вряд ли от неё можно укрыться. - Не такой ценой, - Сако уверен, при других обстоятельствах Рауль на него набросился бы. Но сейчас ему нужно строить другую роль. - Что ж, - Рауль отстранился, выпрямился, - я думал, вы будете умнее, - хмыкает он и подходит к выходу из аудитории, - уберитесь с моего пути. Я не посмотрю, что вы существа, и также принесу вас в жертву. Прочь с моей дороги. С дороги Морте, с дороги будущего, - и вышел, быстрым шагом устремившись прочь, чтобы связаться с Морте и всё рассказать. - У нас большие неприятности, - никто не посмел больше ничего сказать. Все были сбиты с толку, поражены, напуганы, загружены. Решили разойтись, ведь в таких состояниях они не смогут говорить дальше. Но у всех на языке вертелся один вопрос: что делать? *** «Чан?» Тэхён находился не так далеко от врат для перехода в мир ангелов, не подходя ближе. Как минимум, это было не очень-то обдуманно и безопасно. Ангелы чистые и светлые существа, существа чести и достоинств, лишенные человеческих чувств, как сами их называют, но они помнят всё. Абсолютно всё. В их разумах хранятся долгие-долгие летописи обо всём, всех. И Ким помнил, на какой ноте разошёлся с Войнами. «Чан, ты нужен мне». Но Тэхён взывал к одному ангелу, которому его судьба была не безразлична в первую очередь. Они, можно сказать, друзья, если так вообще можно заявить в отношениях с ангелами. Но Ким считает его другом, своим союзником, в молитвах призывает к нему, предупреждает, беспокоится. Ему жизнь Чана не безразлична. - Тэхён? - и Ким тут же дёрнулся на знакомый голос, не боясь попасть в ловушку. Этот всплеск и энергию не подделать, этот запах, присущий только ангелам, невозможно перекрыть или замарать. Он чист, спокоен, не намешан. Так пахнут церковные свечи, так пахнут церкви, Тэхён бывал в них, и теперь вдыхает полной грудью, выходя к ангелу, - рад видеть тебя, - по интонации не скажешь, но Киму и не нужно слов, он быстро подходит и обнимает Чана на доли секунды, прижимаясь и вдыхая. - Спасибо, что живой, - Бан не отвечает, на расслабленном лице проступила тень улыбки, совсем крохотная, едва уловимая. - Зачем ты меня звал, Тэ? Что-то случилось? - Мне нужно к вам, - Тэхён переходит к сразу к делу, - к вам в мир, к Раане, - так зовут главного ангела среди Войнов. Эта женщина когда-то спасла его и дала крохотный шанс на жизнь среди чистейших существ. Она не спустится в миры, она не спускается в миры, не будь на то воля Вселенной. Поэтому Ким стремится попасть к ней. - Что? Зачем? - Чан смог бы потеряться в удивлении от слов, если мог, но сейчас инстинктивно чуть отстраняется. - Это нужно, Чан, прошу тебя. - Не проси такое, я не могу тебя провести, - мотает головой Бан, - ты полудемон, путь в наш мир для тебя закрыт. - Но я ни в чём не виноват. - Не виноват, - соглашается Чан, - но ты не ступишь на нашу землю более. - Вы должны защищать невиновных, - тише произносит Тэхён, - а мне как никогда нужна ваша помощь и защита, - Бан глубоко вдыхает и выдыхает, - нам всем нужна ваша защита. Всем существам. Всем мирам. Иначе позже будет поздно. - Поясни, - Ким выдыхает. - Морте вновь пришёл, - зрачки Чана тут же сузились, - ты помнишь его? - Я помню те времена, - мотает головой Бан, - и уверен, многие помнят тот ужас миров, которых нам приходилось успокаивать, - Тэхён сглатывает. От Чана внезапно повеяло грустью и болью, она ощущалась на кончиках пальцев как что-то обманчиво горячее и тянущее вниз, - ты уверен в этом? - Да, - кивает Ким. - Идём, - Бан не сказал больше ни слова, круто развернулся и отправился к вратам. Его крылья напряжённо накрывали плечи, перья слегка топорщились и покачивались. Тэхён последовал за ним, и через секунды его ослепила яркая вспышка белого света. - Демон! - сигнал прозвучал тут же, и, по идее, через секунду Ким должен быть уже мёртв, но кто-то словно оттянул момент смерти, отвёл его вновь за руку. - Раана, мы… - Чан не успел ничего сказать. - Говори, зачем пришёл, - Раана была величественна и непоколебима, её голос как всегда струился ровной глубокой рекой, не шелохнувшейся от порыва шторма, - говори, дитя. - Я пришёл за помощью, - Тэхён говорил громко и стоял ровно, готовый защищаться в любую секунду, - пришёл просить и молить о снисхождении для существ, - Ким понял, что остался один посреди этого круга, собственноручно его замкнув. С ангелов начались его приключения и походы в поиске себя. И вот он снова посреди круга из ангелов, чьи одежды идеально выбелены, крылья вписываются аккурат с соседними, а войны готовы обнажить клинки, - прошу меня выслушать. - Продолжай. - Я пришёл с благими намерениями. Мне не нужна собственная защита, я готов положить жизнь в последующих битвах с Морте, - многие тут же прочувствовали воспоминания собственной кожей, помнящей тот ужас и страх, накатывающий из всех щелей, - но существа могут пострадать. Будь на то воля Вселенной, но я молю подумать вас о сотрудничестве, - Тэхён не встаёт на колени ради молитв, он стоит ровно, всё ещё напряжённо, - молю услышать, как плачут миры. Они стонут от боли, причиняемой Морте, они зовут на помощь, но никто не в силах заступиться за них. Я готов рискнуть всем, готов бросить вызов Морте и заступиться за миры и их обитателей. Мне бы только чуточку помочь, - к концу он сглатывает, понижая тон. Чуточку помочь. Совсем немного, совсем чуть-чуть. Ким просит услышать молитвы его, - я не пойду против воли вашей и Вселенной, я не несу в миры слоган войны. Но я готов отдать жизнь, чтобы прекратить этот всемирный плач, - ангелы переглядываются и молчат, все терпеливо ожидают решение Рааны. Послушает ли она этого демона? Быть может это ловушка? Новый изуродованный тёмными помыслами план? Им хорошо знаком Морте, хоть они и не знают, как он выглядит. Не знают, потому что у него нет лица, нет имени, нет расы. Это древняя тьма, порабощающая, перетягивающая на свою сторону и заставляющая совершать ужасные вещи. Им хорошо помнятся те времена, память ещё свежа, лишь лёгким слоем припорошило. - Ты действительно готов на такую жертву? - прерывает Раана паузу. - Готов. - Твои слова идут от сердца, я не слышу в них тёмного умысла. Но почему мы должны верить тебе и пойти за тобой? - Не за мной, - поправляет её Тэхён, - вместе со мной, - Ким выдыхает, понимая, что драться сегодня ни с кем не придётся, - я буду сражаться с Морте вместе с вами. Буду сражаться с теми, кто решится защищать свой дом, своих детей, свою расу и самого себя. Я иду против его порядков, мыслей, иду против его цели, предлагая рубить его прорастающие зёрна и выдирать его корни. Но мне не суждено справиться в одиночку. Поэтому не за мной, а со мной. - Почему мы должны тебе верить? - Вы не должны, - мотает головой Тэхён, - просто решите, сможете ли вы мне довериться, - Раана кивает, прикрывая глаза, и замолкает, позволяя тишине расползтись по кругу, окутав Кима, ангелов, атмосферу вокруг. - Ты знаешь, что делаешь? - У меня есть план. Я не уверен в нём на сто процентов, никаких гарантий тоже не могу дать. Но буду придерживаться его и изменять с поступлением новых, здравых, продуманных предложений, - Тэхён прикрывает глаза. Пусть получится, пусть молитвы услышатся, пусть удача не отвернётся. - Мы пойдём с тобой, - Чан кивает, выдыхая, рядом слышатся глубокие вдохи, слова тонут в общих вопросах. - Спасибо, - Ким кланяется задерживаясь в почтении, и поднимается, - выслушайте план, прошу. - Говори, дитя Вселенной, - они устремились в некий штаб, и там уже Тэхён рассказывал всё, что знает, предполагает, планирует сделать, исправить, позвать, отозвать, спасти, убрать. Он рассказывает всё, что придумал с Чонгуком, что продумал сам и что надеется подправить. Он уверен, этот план будет меняться с течением времени, но первый кирпичик был положен. После их собрания ангелы разлетятся в другие поселения и разнесут весть. Присоединятся ли к нему другие ангелы? Это будет их выбор, их воля. Но Ким будет надеяться на лучшее. *** - Хосок? - Кирана решила выдать себя и своё появление, незнаемо зачем. Просто захотелось сказать хоть что-нибудь, потому что Кирана стояла за спиной Чона достаточно времени, но тот не обратил на неё своё внимание. - Демоны рядом, - Хосок правильно воспринял беспокойный голос и поделился настороженностью. Он учуял демонов ещё ночью, когда вскочил от непонятного шума. Их скрывала темнота, а на разведку идти в одиночку не самая хорошая идея. Поэтому Чон решил отложить поход и теперь жалел, что не проверил сразу: запах только усиливался. - Демоны? Ты уверен? - Кирана поравнялась с Хосоком, заняв выгодную для обзора площадку, возвышающуюся над поляной с обосновавшейся на новом месте стаей. После их переезда прошло достаточно времени, чтобы многие успели освоиться и привыкнуть. Были и те, кто не мог найти себе место на новой территории, но Чон старался делать всё, что в его силах, чтобы стая чувствовала себя в безопасности. Теперь он за неё в ответе, поэтому вместе с Кираной и братом справлялся, постепенно занимая авторитет. Не часто он ходил за советами к отцу, ведь Шону научил его многому и подготовил к передаче своего поста. Всё больше к матери, она мудрая женщина, Хосок слушал её внимательно, запоминал, что она говорит, думает, как смотрит, на что обращает внимание. - Более чем, - кивает Чон, вдыхает глубже, раскрывая пазухи носа, и выдыхает. Пепел словно на языке оседает, горчит. Запах демонов. И очень-очень близко. - Паршивцы, - рычит Кирана, высказываясь за них обоих. Ещё не затянулась рана, оборотни не простили демонам своего "сгона". Их будто скот подвинули, погнали дальше. Они не могли ничего сделать, тьма сметала всё со своего пути. Но теперь, когда они знают предполагаемую причину более точно, у всех демоны вызывают агрессию. - Собирай Войнов. - Будем биться? - уточняет Кирана. - Только при нападении, - кивает и уточняет Хосок. Мудрый вождь должен поддерживать мир и баланс как внутри стаи, так и с соседями. Даже если соседи - демоны. - Нужно разведать, - шипит Кирана, - разведать, выследить и разорвать их, - Кирана рвётся в бой, не желая продумывать план. Они согнали её с родной земли, с дома, это не может сойти им с рук так просто, - почему ты хочешь ждать? Вот они, на нашей территории. Прикажешь ждать? Они нападут. Тогда что? Нужно бить. - Тише, Кирана, - мягко произносит Чон, поворачиваясь к ней и обхватывая плечи, - тише, бравый воин, - Кирана смотрит в его глаза, зрачки расширяются. Дай ей волю, секундную волю, и она, обратившись, побежит на демонов, - так нельзя, - Хосок говорит тихо и протяжно, не хочет ни обидеть, ни задеть. Не будет ему прощения, если Кирана обидится, отвернётся от него. Поэтому Чон крепче сжимает пальцы, когда она дёргается в сторону, - так ты проблему не решишь. - Да что её решать?? - Мы не знаем, сколько их, есть ли поддержка, на самом ли деле это демоны. Посуди сама, мы сунемся в ловушку без разведки. Я не хочу терять Войнов. Впрочем, я думаю, как и ты. Мы нужны стае. - Ты предлагаешь сидеть и прятаться? - шипит Кирана, глубоко дыша и явно не одобряя бездействие. Сгоряча решает. Не похоже на неё, что-то, может, случилось? Нужно посоветоваться с матерями, Юнорой и Каалой, может, они лучше поймут её поведение. - Я предлагаю собрать Войнов и сократить возможную территорию для нападения. Щенков под присмотр и жёсткий контроль, всех Войнов на изготовку. Сигнальщики займут высокие позиции, мы - поближе к стае. Как только почуем демонов, сразу сомкнём ряды. Стаю подготовим к укрытию, проложим пути отступления и подготовим команду пестунов, которые сумеют их увести. Всё продумаем. Если в ближайшие дни не нападут, отправимся на разведку в двойках. По одному опасно ходить, тройка - большая пробоина в рядах защиты. Разведка покажется с кем имеем дело. После и обсудим, что и как делать, откуда бить, куда отступать. Но сейчас мы соберём Войнов вместе, - Кирана всё ещё глубоко дышит, но к словам прислушивается, постепенно расслабляя плечи, - родная, скажи, что происходит? - Хосок решает всё-таки разобраться первым делом с её поведением, - ты моя правая рука, куда я без тебя? Я не смогу, - Кирана прикрывает глаза, кончик языка едва показывается, скользнув по губам, - скажи мне обо всём. Я хочу видеть тебя здоровой. Не важно, в сражении или среди защиты, - Кирана всё ещё молчит, и это опять непривычно бьёт по понятиям. Почему молчит? Нервничает? Запах меняется. - Это ещё только догадки, - неожиданно произносит она, Чон сглатывает, - не хочу сглазить раньше времени, вдруг это не так. И мне просто нужно отдохнуть. - Тебе в любом случае нужно отдохнуть. - Я в порядке. - Что за догадки? - Хосок чувствует, это что-то очень важное. И ему нужно это знать, - не бойся, родная, скажи мне, - он мягко гладит её плечи, вставая ближе и переходя на шёпот, - не бойся. - Я беременна, - тихо-тихо шепчет Кирана, скрываясь от взгляда Чона у него на груди и прикрывает глаза. Какой крах для война… Кирана понимала, рано или поздно ей придётся уйти из Войнов и занять место мамы Хосока, советника и очага стаи. Но она не думала, что это наступит так скоро. Чон отчего-то улыбается, возможно, даже глупо, и прикасается губами к её лбу, отпуская плечи и обнимая. У них будет ребёнок. У них родится щенок. Это ли не лучший подарок? - Почему ты молчишь? - Кирана не отрывается от него, складывая руки на плечи. - Люблю тебя, - Кирана всё же поднимает голову, встречая взгляд полный нежности и заботы. - Я уйду из Войнов. - И правильно сделаешь. - Нет же! Как ты можешь такое говорить? - Как я могу? - Чон поднимает бровь, - родная, я не позволю тебе участвовать в этой операции. Это могут лишь подозрения, и тогда ты отстранишься лишь на время, хорошо отдохнёшь и с новыми силами ринешься в бой. Но если нет… я не дам тебе рисковать. - Но… - Родная, не нужно, - Хосок мотает головой, - мы справимся. Не так хорошо, как справились бы с твоим участием, но справимся. - Я ещё могу… - Прошу тебя, - Чон сталкивается с ней лбами, - я знаю, что для тебя быть Воином - это быть собой, знаю, как много для тебя это значит. Но сейчас я прошу тебя остаться рядом с женщинами. Мой редкий цветок, я люблю тебя. И хочу, чтобы ты не вредила себе. Наши матери о тебе позаботятся, пестуны будут помогать во всём. Ты найдёшь для себя занятие, обязательно окажешься нужной. А если нет, просто будь в стае. Кому я ещё смогу доверить стаю на время отбытия? Никому, только тебе. - Как я останусь, когда вы рискуете жизнью? - Кирана отстраняется, - как я буду сидеть и ждать тебя? Я умру от переживаний, - Кирана боится не знать, как обстоят дела у Войнов, боится не дождаться. В этом её невозможно винить, она привыкла знать обо всём, сражаться и видеть дорогих ей оборотней рядом. А сейчас ей говорят сидеть и ждать… как же это сделать? - Останься, - Хосок мягко кладёт руку на щеку, проводя большим пальцем, - прошу, - Кирана выдыхает, прикрывая глаза, собирает мысли в кучу и кивает. - Только если ты будешь приходить на заходе солнца ко мне, рассказывать обо всём и оставаться до полуночи. - Буду. Клянусь. - Люблю тебя, - Кирана прижимается к Чону, крепко обнимая, чувствует поцелуи в макушку и крепкие объятия в ответ. Спокойно. Тревожно. Тепло. Холодно. Чувства внутри противоречат друг другу, но делают это тише. Замолкают рядом с Хосоком, будто успокаиваются под его голос, запах. - Идём, я хочу сообщить матери и поговорить с ними. - Зачем? - Я же должен знать, что будет твориться, - крепче сжимая руку, Чон ведёт Кирану за собой, спускаясь к стае. - Прекрати, - Кирана ударяет его по руке, смущаясь. - Я ещё не начинал, - воздух разрывает длинный вой, предупреждающий об опасности. - Это Сынмин? - Нет, ты идёшь домой, - Хосок спускается и перегораживает ей путь, прислушиваясь к запаху и повторному вою. - Я… - Сари, прошу, уведите её в дом, - Сари тут же реагирует, поворачиваясь. - Идёмте, - обхватывает плечи Кираны, подзывая других девушек, и улыбаясь мягко, даже понимающе, кажется. - Я не могу… - Иди, мы справимся. - Будь осторожен, - Чон кивает и обращается, убегая в сторону третьего воя. Дело, кажется, плохо. - Идёмте, нам нужно укрыться и отдохнуть, - Сари мягко ведёт её в сторону, но разве возможно сдвинуть Война, когда он настороже, - не волнуйтесь, с ними всё будет хорошо. - Да как же… - Мы тоже ждём оттуда их, - Кирана пересекается взглядом с Жене. Её жених, Аарон, всегда с ними, Кирана хорошо его знает, - я знаю, какого ждать вас обратно. Ну ничего, справляемся, - Жене подходит ближе, потягивая руку, - идёмте, Вам не стоит переживать. Сейчас лучше укрыться и выпить горячий чай из горных трав. - Да, идёмте, - поддерживают слова Жене остальные, - мы недавно их принесли и засушили, травы свежие, пахнут горами. - Идёмте, - Кирана всё же поддаётся, сдвигаясь, и уходит в дом. Как непривычно. Но она дала соглашение Хосоку. Да, это не обещание, но разве оно тогда рушимо? Нерушимо. Так что остаётся только ждать. И пить чай. Кажется, он успокаивает. *** Мили прикрывает глаза, начиная заново произведение, которое ей стоит сыграть на ближайшем занятии, и вновь погружается в музыку, перебирая пальцами. Она никогда не пользуется магией во время игры, считает это нечестным. Поэтому все звуки, выходящие из флейты, это её собственные звуки, её мелодия, созданная руками и дыханием. Ей по душе музыка, она не вызывает какого-то отторжения. Наоборот, позволяет отвлечься от всего, от внешнего мира людей и существ, забыться на страницах нот и выдохнуть, слушая саму себя, своё сердце. Она прислушивается к его стуку, каждый раз начиная играть вместе с его новым тактом. Получается волшебно. Мили вкладывала душу в свою игру, добившись мастерства своими силами, не используя магию вовсе. - Мили? - голос выдёргивает в реальность неожиданно и пугает, Мили даже подпрыгивает на стуле, - прости, что напугал, - но это всего лишь охранник. - Что, уже пора закрывать? - Да, уже поздновато для музыки, - Мили только взглянула на часы и поняла, как долго она здесь, - но тебя заслушаешься. - Ох, кошмар, как много времени. Я засиделась что-то, - она поднимается, прижимая к себе флейту, - спасибо, что сказали. Я сейчас соберусь. - Принесёшь мне ключик тогда? - Да, конечно, спасибо, - охранник удалился, и Мили выдохнула, тут же связавшись с Эбигейл, которая должна быть в городе. Может, она её заберёт? Идти одной до дома в такое позднее время сейчас крайне не безопасно, всякие по улицам ходят. Получив ответ, Мили улыбнулась, начиная собираться. Охранник - милый дяденька, человек, в уже приличном возрасте, который время от времени застаёт её и ещё нескольких студентов за поздними работами над проектами. Также хорошо знаком с Хью, Мили не раз видела его за работой в зале художников даже после её уходов. Тэхён… где он сейчас? Как? С ним ли Юнги? А остальные? Что вообще творится? Её, как младшую, ученицу, не посвящают в дела, говоря учиться, ходить на занятия. А они сами справятся. Да только волнение за них такое, что никакая учёба в голову не идёт. Да какая там учёба, если постоянно слышишь о нападениях, жертвах, заклинаниях защиты и таскаешь ингредиенты для лечебных отваров в госпиталь чуть ли не каждый вечер? Ну какая тут может быть учёба? Никакой. Мили старается слушаться Эбигейл, как Минхо слушается Джина, хотя, как оказалось после их разговора, слушаться Джина также тяжело, но выходит скверно. - Так, - Мили оглядывает класс музыки, чуть ровняет инструменты коротким взмахом руки и кивает, выходя и закрывая на один оборот, как обычно. Уже собирается уходить, даже поворачивается и делает шаг, но перед ней возникает тёмная фигура, пугая до чёртиков. Мили не удерживается от вскрика, отскакивая и заглядывая в… серые глаза Рауля? - Привет, - голос теперь звучал намного спокойнее, даже выше, чем обычно. От него за километр не несло тёмной энергетикой, но это не давало расслабиться. Наоборот, встревожило сильнее, - прости, не хотел пугать. - Рауль? - Мили прокашливается, продолжая и надеясь, что её фальцет не был замечен, - что ты здесь делаешь? - Я возвращался домой, но увидел свет в классе. Ты прекрасно играешь, завораживает. - Как и твой гипноз. - Я не использую его, - Мили отступает на шаг, когда Рауль пытается сократить расстояние, - сейчас не использую. - Спасибо за честь. - Ты обижаешься? Злишься? - щурится Рауль, оглядывая прижатый чехол флейты в тонких, аккуратных руках. Созданы для музыки, для магии. Для изящной магии, какой редко бывает у магов. - Зачем ты здесь? - Чтобы проводить тебя. Время позднее, я волнуюсь. - Как же, - усмехается Мили, - если это ещё один способ гипноза, прекращай. - Не веришь мне, - больше как данность произносит Рауль, делая шаг и вновь получая отступление. - В виду того, что ты уже дважды пытался заклинать меня - да, не верю. И вообще не имею привычку доверять демонам. - Но ты ведёшь себя более чем уверенно рядом со мной, - Мили всё ещё не даёт сократить расстояние между ними, отходя к стене. Что он пытается сделать? Зачем делает? Чего желает? Вряд ли в его голове таятся светлые мысли за кровавой обложкой. Но тогда чего он пытается добиться, - ты смелая, раз всё ещё остаёшься со мной наедине. - А есть повод бежать от тебя без оглядки? - Мили упирается спиной в стену. - Ну я же демон, - усмехается Рауль, наклоняясь ближе, - высшего звена, - и тут же морщится, рыча и отстраняясь, прикрывает глаз, на который получил больший удар, - что же вы, маги, такие нервные, - шипит он. Цвет его глаз тут же меняется, возвращает привычную красноту, будто светящуюся в темноте. - Нечего заходить в моё пространство, - Рауль всё равно остаётся рядом, опираясь рукой о стену и моргает, морщась от боли, - дай мне пройти. Или ещё светом получить хочешь? - Эбигейл обучила нескольким приёмам защиты, которые срабатывают на большинстве демонов. Да, бывают разные подвиды, смеси крови, их новые защиты. Но шар света срабатывает всегда, правда, толку от него мало. Разве что ослепить. - Не кусайся, - Рауль наконец отстраняет руку, виден кровоподтёк, даже пару струек крови спускались от глаза. Целого глаза. Промазала немного. Ну, будет повод ударить ещё раз, - я ведь знаю, что ты добрый маг. Очень добрый. - Не с теми, кто убивает невинных людей. - Так уж они и невинны. - Не нам судить. - Мия не была невинной пташкой, Мили, - мотает головой Рауль, - я избирателен к жертвам, особенно для обрядов. - Так это было для обряда. - Да. - Что за обряд? - Питание, - легко признаётся Рауль, - нам, демонам, нужно питаться энергией, иначе нас настигнет голод. А голод - страшная вещь, никому не советую оказаться с голодным демоном. Иначе косточки только останутся. - Как ты питаешься? Вряд ли нужно так уродовать тело, - Мили видела позже фотографии у Джоа и помнила описание Лауры. Жуть берёт. - Она сопротивлялась, - буднично признаётся Рауль, будто не человека убил, а прогуляться вышел. Хотя может для него это и была прогулка, - у людей тяжело брать энергию, но ни у кого другого я не мог взять. Здесь нет демониц, с которыми я частенько питаюсь на двоих, - Рауль протянул руку к Мили. - Только попробуй - глаза лишишься, - Рауль ухмыляется, тянет губы, демонстрируя всего одну пару клыков. - Ты очень бойкая, Мили, - зачем-то произносит он, - Мия не была чиста, она работала проституткой. Ночной бабочкой, если не нравится правда. И давала показания в суде однажды, из-за которых виновного не приговорили к сроку, а отпустили. Вместо него сел другой. Представь того человека, который отбыл наказание за ничто, - Мили хмурится, не понимая, для чего ей эта информация. - Тебя это не оправдывает. - В новый мир должны идти хорошие люди и существа. Иначе новый мир не будет отличаться от старого, в этом не будет смысла. - Тебя всё равно это не оправдывает. - Она изуродована так потому, что сопротивлялась. Когда люди сопротивляются, у них перекрывается их поток сил. Да, у них он тоже есть, вряд ли ты не знаешь. Поэтому ей было больно. Но я не люблю боль, мне по душе удовольствие, приятная тоска, лёгкий порог приносимых болевых ощущений. Щекотка. - Зачем ты… - Я не пытаюсь оправдаться, не подумай. Просто рассказываю, - скалится Рауль и облизывает губы, - ну что, мы идём? Или ты, гордая и непреклонная, не позволишь унять моё волнение и отправишься сама? - Меня ждут. - Тогда я провожу до того или той, кто ждёт. - К чему такое благородство? - Я же сказал: волнуюсь, - и отступил. Это было странно. Всё, что говорил Рауль, что делал, как себя вёл и как говорил. Всё было странно. Он не набросился на неё после увечья, хотя кровь явно мешала ему, неприятно липнув и тянув кожу. Не использовал свой привычный гипноз, выйдя на контакт просто, как человек. Поделился зачем-то информацией, остановился после угрозы, словно оправдывался. Что происходит? Что им движет? - Спасибо, Мили, - получая ключи, охранник тепло улыбнулся, - этот молодой человек тебя проводит? Уже поздно, опасно идти одной. - Да, он проводит, не переживайте, - в ответ улыбнулась ему Мили, - до свидания, - и отправилась на выход. - А мне не улыбаешься. - А он не убивает ради пищи. - Как посмотреть, - усмехается Рауль, складывая руки в карманы. Мили, как только видит ждущую Эбигейл, быстро срывается, спускаясь. И Рауль, словно почувствовав, останавливается на ступенях, наблюдая за их объятиями. - Всё в порядке? - Эбигейл покосилась на демона. Что происходит? - Да, порядок. Поехали лучше, я расскажу по дороге, - Эбигейл кивнула, закрывая дверь, когда Мили села на пассажирское сидение. Она кинула взгляд на молодого демона, но ничего не сказала, сев за руль и заведя мотор. - «Ты узнал, что должен был?» - Рауль провожал взглядом машину, и как по заказу раздался голос. - Нет, - ответил он, выдыхая. - «Ты напрасно тянешь время. Это можно было уже узнать. Чем ты там занимаешься?» - Уже иду узнавать. - «Не заставляй меня ждать», - Рауль глубоко вдохнул и выдохнул, ушёл в тень и расправил крылья. Да, чем он только занимается? Тратит время. Но оправдывает ли его то, что ему нравится это потраченное время? Скорее всего, нет. Поэтому он взлетает, отгоняя от себя навязчивые мысли. Нельзя больше заставлять ждать. *** - Ты тоже чувствуешь? - Ёнджун не стерпел, произнося вслух щекочущее сознание предположение. Минги остановился, оставляя в руках кофту и прислушался. - Чувствую, - им хватило пары секунд на зрительный контакт, и они оба выбежали из комнаты, быстро спускаясь на первый этаж. - Этого не может быть… - Сейчас посмотрим, - Минги выходит первый в прихожую. - Чем могу помочь? - Джису оглядывает вошедших гостей, не разувшихся, не отпустивших уважение дому. По её тону было понятно, что она не очень рада гостям, и её привычная дружелюбность скрылась за жёсткостью. - Лиса? - Ёнджун оглядывает зашедших душ, по очереди, - Гиен, - кланяется Старейшине. Минги кланяется следом, не понимая, что происходит. - Вы их знаете? - Джису не оборачивается, не сводит глаз с непрошенных гостей. - Да, - кивает Минги, - что вы тут делаете? - останавливает Ёнджуна, удерживая его рядом с собой. Что-то подсказывает, что не стоит подходить сейчас. Джису показывает свой настрой, и явно не собирается их пропускать дальше прихожей. В воздухе летает натяжение. Их вмешательство может только усугубить ситуацию. - Прошу простить наше вторжение на вашу территорию, - Гиен коротко кланяется, - мы просим позвать главу вашего дома, чтобы решить вопрос об укрытии. - Укрытии? - уточняет Джису, поднимая бровь. - Да, пожалуйста, - Минги поражается. Почему они не отступают после того, как услышали атмосферу в этом доме? Они ведь чужие совершенно. Когда они пришли, с ними был Тэхён, который, как оказалось, часть семьи. Но они для чего здесь? - Ожидайте, - Джису исчезла тут же. - Вот это да, - протянул Джонде. * - Там души на пороге, - сообщает Джису, стоя сзади Чонгука. Рисующего Чонгука. Давно он не прикасался к кистям. Слишком много было забот. - Что? - Чонгук хмурится, отрываясь от работы и отстраняя кисточку от холста. Воздух в комнате спёртый, хотя окно открыто, ощущать можно только демоническую ауру, ей же и дышать. Нет этой лёгкой сладости энергии Тэхёна. - Души на пороге. Просят укрытие. - Ответь им нет, - Чонгук даже разбираться не собирается, отправит восвояси, кто бы это ни был, кто бы их не преследовал. Это не его дело. Он вообще к душам с явным недоверием и точной нелюбовью относится. - Они просят главу дома. - Передай им нет. - Выйди и скажи сам, - Джису перенеслась, явно не в духе препираться дальше. Видимо, она тоже не в восторге от гостей. Чонгук выдыхает, успокаивая внутренний рык. Выйти и выгнать их взашей. Отца дома нет, он на совете, поэтому решать ему, кто останется в доме, а кто нет. И, кажется, впервые его так раздражает этот пост. * - Ребята, - Ёнджун всё-таки подошёл к ним, Минги отправился следом, - вам следует разуться, здесь неприлично заходить в дом в обуви. - Нас могут и не пустить, - замечает Лиса. - Это не прилично. Лучше ведь создать хорошее впечатление, чтобы увеличить шансы того, чтобы вас пустили. - Ёнджун верно говорит, - Гиен кивает и разувается, - где оставить обувь? - Спасибо, - кланяется Ёнджун, - в тамбуре. - Уходите, - звучит голос из-за спины, и все, встрепенувшись, разворачиваются к Чонгуку, оставшемуся в коридоре за трибуной. - Здоровья вашему дому, - Гиен кланяется, и души, не сразу оправившись от шока, также кланяются. Кланяться перед демоном! Неслыханно. Но раз это делает Гиен, они тоже должны. Это был немой позыв к действию для них, - мы хотели бы попросить о вашем великодушии. - Демоны не великодушны, - Минги подумал об этом же в первую их встречу, - не знаю, с какой пришли вы просьбой, но уходите. Вам здесь не рады, - Чонгук ровняется с трибуной, напряжённо оглядывая гостей. В воздух проникает тёмная аура, душащая, сбивающая. - Прошу выслушайте. - Я не намерен слушать вас. - Прошу, - Чонгук глубоко вдыхает, сглатывая, - здесь проживает Тэхён, и нам нужно с ним посоветоваться. - Его нет дома, - Чонгук держится, правда держится. Если этого не чувствуют души, то чётко ощущает Джису, присматривая за тем, чтобы Чонгук не набросился на них. Она помнит, Чонгук вообще к душам враждебно настроен, особенно после того, как в его жизни появился Тэхён. Противоречиво, но оправдано, ведь души были точно не друзьями для Тэхёна, а это значило, что и для Чонгука, - уходите и назначайте встречу с ним вне дома. - Прошу возможность укрыться в вашем доме и подождать его здесь, - Гиен не сдаётся, пытаясь получить разрешение, - мы просим укрытие в связи с нынешней опасной ситуацией, напрягающей и трясущей воздух. - Мне нет дела до вашей безопасности, - Чонгук глубоко дышит, его глаза горят красным огнём, Минги не помнит, чтобы он хоть раз видел такими его глаза. Заворачивает, как взгляд кобры перед тобой, готовой наброситься. И Чонгук сейчас словно пружина, одно неловкое движение, и она разожмётся. - Прошу, подумайте. Ситуация вынуждает существам противоположных рас помогать друг другу. - Мне нет дело до вашей расы, - Джису уже начинает надеяться, что души не включат свою глупую упёртость и следование правилам, и просто уйдут. - Как нет, если есть дело до Тэхёна, - надежды себя не оправдывают, - или вы избирательны в помощи? - Лиса бесстрашно заглядывает в красные глаза, но Ёнджун косится на неё, чувствуя дрожь, - вы слишком горделивы, чтобы помочь нуждающимися? - зрачки Чонгука сужаются. - Вон из моего дома, - Чонгук предупреждающе рычит, голос рокочет в грудине. Если бы Чонгук был камином, языки пламени точно уже вышли за его пределы, обжигая всех своим напором. - Вы бессердечны, как «Пожиратель». Но вы не единственный хозяин в доме, в нём есть Тэхён. Уверена, он бы пустил нас. Поэтому мы подождем его здесь, - Лиса делает два шага. Вернее, успевает сделать, прежде чем на всю прихожую раздаётся громкое рычание вперемешку с шипением, явно угрожающим. * Тэхён выдохнул, оказавшись дома, в их комнате, в безопасности. Обрадовался, увидев холст и начатый проект. Чонгук снова сел рисовать, это очень хорошо. И был здесь совсем недавно. Куда ушёл? Вряд ли из дома, его энергетика чувствуется везде. Значит дома, значит скоро придёт, остальное неважно. Киму не терпится поделиться с ним удачными переговорами с ангелами, получить поддержку и высказаться по поводу вносимых изменений. По пути обратно он улучил момент и пересёкся со Спиритами, благо искать долго не пришлось, след привёл его прямо к поселению. Его слушали, но вряд ли к нему прислушаются всецело. Хотя Джира и говорил, что сделает всё возможное, но что-то подсказывает, что не всё. Ведь Тэхён просил их больше не останавливаться дольше, чем на день, собираться и ехать дальше. Кочевать постоянно, не обосновываясь, и при малейшей опасности демонов перегонять табун и всех дальше. В целях безопасности. Но вряд ли они прислушаются, ведь это меняет их уклад жизни полностью, в на этом веку у них много детей, также много, как и старцев. Это будет тяжело осуществить. Но Ким всё понимает, поэтому не требует исполнения до малейшей детали. Как получится, чем точнее к плану, тем лучше. Нет, значит нет. Его дело предупредить и позаботиться о донесении смысла слов. Уже снимая кофту и сбрасывая защиту, Тэхён замирает, слыша рычание, грудное, глубокое, грозное и громкое. Так предупреждают о неминуемом нападении. Ещё пара секунд, и кто-то на кого-то набросится. - Чонгук? - хмурится Ким, чуть поворачивая голову и пытаясь сообразить, откуда звук. На язык попадаются до боли знакомые ноты душевной энергии. Это не братья, - Чонгук! - Тэхён бросился в коридор и побежал. Хоть бы успеть. * Лиса замерла и не шевелилась, кажется, даже не дышала, с ужасом смотря на раскрытые губы Чонгука, с его острыми выделяющимися клыками. Она заглядывала загнанно в его глаза, налитые кровью и дикостью желания. Ей было страшно сдвинуться, страшно стоять, находиться так близко к нему. Он не двигается, но напряжение от него чувствуется отчётливо даже за километры. Дёрнешься - тебе крышка. Губы не смыкаются, челюсть тоже, в голове слишком чётко отпечаталась картина раскрытой пасти с клыками, в ушах до сих пор эхом стоял рык. Не верила Лиса, что она не сможет убраться за то время, что демон ринется к ней. Но и не верила, что демон даст ей это время, этот шанс убраться. Джонде и Микаль схватились за ножи, намереваясь защищаться, струсив даже смотреть в сторону Чонгука и встречаться со сбивающей с ног ауры. Каждая клеточка их тела тряслась от страха. Гиен постаралась встать так, чтобы закрыть их или остановить, чтобы предотвратить бойню. Сейчас это ни к чему. Но даже её под впечатление взяла резкая реакция, сердце съёжилось. Ёнджун побледнел, ни больше ни меньше, уставился на Чонгука и… кажется, молился. Минги не мог описать, что пытается делать брат и что он чувствует, но стоял врощенный в пол. Его сейчас не сдвинуть, ноги точно прилипли. Минги отчего-то верил, что, даже если и удастся сделать шаг, то он всё равно упадёт, подкосившись на ноге, сделавшей этот шаг. Чонгук кипел от ярости и злости, наполнявшей его тело. Раздражение перетекло моментально в гнев, хотелось разорвать в своих руках ничего не понимающую душу, насладиться её последними вдохами и испить всю её энергию, ничего не отдав атмосфере. Руки его напряжённо сжимались, проступали вены, то и дело вздрагивали мышцы. Он хотел крови. Был голоден до энергии. Желал услышать предсмертный крик, когда он сможет настигнуть этой шеи с дико пульсирующей веной. За его спиной замерли Чимин, Юнги и Джису, не зная, кого спасать, кого защищать, кому помогать, а кого оставить. Не было понятно, когда взорвётся эта бомба, когда сотрясутся стены дома. Но трое стояли, готовые, и не очень, разнимать драку. Не нужна им кровь. Даже если Чонгук думает по-другому. - Чонгук! - напряжённую паузу разбавил неожиданный крик Тэхёна, выбежавшего в коридор и вставшего прямо перед зверем. Диким голодным зверем, наполненным кипящей кровью до краёв, - Чонгук, Чонгук, посмотри на меня, посмотри, - и мало того, что Тэхён создавал шум, обращая на себя внимание, так он и не боялся касаться Чонгука, не боялся стоять рядом с ним вплотную, - ну посмотри же, посмотри, - с особым трудом Чонгуку удалось чуть опустить голову и проморгаться, увидев Тэхёна перед собой, - я здесь, рядом. Смотри на меня, нет! - Тэхён не дал поднять голову, оторвать взгляд, он фокусировал его внимание только на себе, - я здесь, смотри на меня. На меня. Слышишь? На меня, - но Чонгука так просто от цели не отвлечь. Как и любого другого демона. Если они нашли жертву их голодного желания, то ей суждено остаться этой жертвой, - Чонгук, слушай меня. Меня! - Тэхён пытался делать всё в спешке, но чтобы это не походило на истерику. Ему не нужен страх, тем более кажущийся. Чонгук не должен даже подумать о том, что ему страшно перед ним. Нужно его отвлечь, - Чонгук, смотри на меня, смотри, - он протягивает обе руки к его лицу и наклоняет к себе, впиваясь в губы у всех на глазах. Плевать, какие там души, плевать, что все смотрят на них. Плевать! Ему нужно успокоить Чонгука, перевести всё внимание на себя, только на себя. Иначе… Чонгук себе не простит, Тэхён это знает. Помнит прошлые разы, когда ему не удавалось переключить желание, - вот так, - чувствуя, что Чонгук чуть расслабляется, вдыхая его запах, тянясь к нему, выдыхает Тэхён, - смотри на меня, на меня, - и осторожно поворачивается, не давая отвести внимание, - на меня, - когда Чонгук пытается отвести голову, кинуть взгляд, Тэхён его перехватывает, - слушай меня… - Я порву её… - рычит ему в губы Чонгук, его переборы в самой груди пускают по телу Тэхёна мурашки. Чонгук голоден, абсолютно истощён, оттого так резко вспылил, оказавшись без собственного контроля. - Мой демон, - Тэхён разворачивает Чонгука спиной к душам, запуская руку в его волосы, - конечно порвёшь, она заслуживает этого, - и переходит на японский, чтобы не было понятно, о чём идёт речь. Пусть слушает Джису, она всё понимает, но другим объяснять ничего не хочется, - но посмотри кто перед тобой, - шепчет в самые губы. Чимин осторожно дёргает за футболку Юнги и кивает в сторону. Нужно отойти, - посмотри на меня. Я весь твой. Я так жажду твоего внимания, я хочу, чтобы ты смотрел только на меня. Хочу, чтобы ты касался меня, Чонгук. Разве эта чертовка стоит того, чтобы ты оторвался от меня? - голос Тэхёна мёдом разливается по ушам, успокаивающий шёпот словно колыбельная укутывает коконом, - разве я какой-то второй план для тебя? - Нет, - морщит нос и скалится Чонгук, дёргая его на себя и ощутимо сжимает за бока, - ты первый план. Эта чертовка и мысли не достойна, - горячее дыхание магмой растекается на коже, пока Чонгук скользит по шее, втягивая запах, открывая рот и чуть прикусывая кожу. - Не достойна, ты прав, - Тэхён встаёт к нему вплотную, приближается к уху и заглядывает за плечо Чонгука, оценивая обстановку, - ты во всём прав, мой демон, - одной рукой махает, чтобы увидели его знак, а второй скользит по напряжённым плечам, - мой господин… мой владелец, я только твой. Весь твой. Только для тебя. - Мой… - рокот с губ срывается, когти проникают в кожу, и Тэхёну много сил приходится приложить, чтобы не замычать, поддавшись прямо сейчас его горячим рукам, пылающим поистине адским пламенем. - Так уведи меня. Используй всего. Испробуй. Я ведь здесь. Слышишь запах? Слышишь? Для тебя горю. Сгораю. Только бы ты прикоснулся, - тяжёлое дыхание, сглатывание. Чонгук переключается, заползая руками под майку и скользя по спине, огибая мышцы и притягивая к себе, - но сначала, - Тэхён прикрывает глаза, когда его лицо целуют, - сначала прикажи их увести, - Тэхён распахивает губы, - пусть уйдут, они мешают мне. - Пусть проваливают. - Ты же хотел проучить её, помнишь? Разорвать. Так нужно запереть её здесь, чтобы она никуда не делась, - Гиен тянет на себя шокированную Лису и пристально наблюдает за широкой спиной демона, - запри её тут. А после разорви на части. Ты ведь хозяин. Хозяин этого дома. И тебе решать, кому жить, а кому нет. Одно твоё слово, и я исполню его. Любое слово. Чего желаешь, скажи, и я сделаю. Но запри эту чертовку, - Чонгук оглядывает его сверху вниз, его взгляд чуть проясняется, и Тэхён подаёт сигнал Джису, показывая большой палец вверх. - Мне прогнать их? - уточняет Джису. - Пусть останутся, - голос Чонгука до невозможности хриплый, низкий. - Поселить их в гостевые? - Нет, в комнаты слуг, - Джису скалится, кивая и спускаясь с трибуны. - Пожалуйста, разуйтесь и оставьте свою обувь в тамбуре, - обращается она к душам, и Минги выдыхает, прикрывая глаза и опуская голову. Он кидает взгляд на спину Чонгука, чувствуя жар. Что-то странное творилось с ним. Но от них отвело, спасибо Тэхёну. - Мой господин, - Тэхён блаженно прикрывает глаза, улыбаясь, - мой властный демон. Я весь, весь твой. - Я… слышу тебя, - выдыхает Чонгук, - и я безумно голоден, - видимо, на какое-то время сознание прояснилось. - Ничего, сейчас. - Сюда, пожалуйста, - Джису указывает на лестницу на цокольный этаж, где располагались комнаты слуг. - Я приду к тебе, обещаю. Дай мне пять минут. - Пять минут? Ты… - Прошу, господин, дайте мне эти пять минут, - Тэхён заглядывает в глаза, - прошу вас… - Чонгук недовольно фыркает, но кивает, - люблю тебя, - Тэхён снизу подлазит и целует его в губы, выворачиваясь из объятий и быстро сбегая на ту лестницу, по которой спустились души за Джису, перепрыгивая ступеньки - оп, - он проскакивает мимо душ и нагоняет Джису, - нет, давай дальше. Там тоже есть свободные комнаты, - Тэхён уносится вперёд, Джису вовремя реагирует и нагоняет его, - ещё чуть-чуть и от неё и косточек не осталось бы, - сразу же переходит на японский. - Ага, - усмехается Джису, - ты вовремя, - Микаль оглядывает неприкрытые плечи Тэхёна, несколько точек, похожих на раны от когтей, простые джинсы, непривычные для него. И вот это всё сейчас было взаправду? Ей не приснилось? - ну-ка посмотри на меня, - а тем временем, шагая впереди и ведя за собой, Джису поворачивает голову Тэхёна за подбородок, заглядывая в весёлые глаза с расширенными зрачками, - да ты голоден, - и отпускает, усмехаясь вновь. - Голоден, - соглашается Тэхён, - и не я один. Чонгук тоже страшно голоден. Он оттого чуть и не набросился. Я выиграл время, пойду сейчас к нему, - Джису лукаво улыбается. - Сказать, чтобы этих к вам в крыло не пускали? Забредут ещё, потом откачивать. Но я бы не стала, честно слово. - Пусть забредают, - пожимает плечами Тэхён, - просто скажи, что это не для их детских ушей, - Джису прыскает и останавливается рядом с выбранной Тэхёном дверью-сёдзи, - прошу, - Тэхён раздвигает двери, пуская внутрь, - сейчас отдохните, а завтра всё обсудим. Располагайтесь и не мешайте. Здесь полный дом демонов, никто не выдаст другого, если что-то случится, - предупреждает он, - всё остальное расскажет Джису, - и сбегает прежде, чем кто-нибудь откроет рот. Ему совсем не интересно сейчас с ними болтать. Гораздо интереснее в их команде. Туда-то он и спешит. Но заходит в пустую комнату, слыша шум воды. Чонгук, видимо, немного в себя пришёл, решил остудиться. А ему что? Тэхён не долго думает. Стягивает с себя майку, после расстёгивает ремень и сбрасывает на пол джинсы, туда же летит майка, следом белье. Остаётся полностью голым, оглядывая себя. Чистый, ни одного следа. Это Чонгуку не понравится, он точно захочет исправить недоразумение. Ким падает поперёк кровати, накрываясь одеялом ниже пояса и отпускает себя: снимает защитные заклинания, маскировку и полностью "выключается" с магической точки зрения. Выпускает из себя энергию, наполняет комнату, чтобы у Чонгука не было выбора: рвать Лису или остаться с ним. Лиса, может, и не глупа, но сейчас повела себя крайне не разумно. Не сказать, что Тэхён бы позволил Чонгуку разорвать её, а потом только вмешался. Нет, он бы перегородил путь всё равно. Просто… поцарапать ей личико и ему сейчас хочется. Но дело не об этом. Вода затихает, посторонний шум смолкает. Тэхён облизывает губы, прикрывая глаза и словно настраиваясь. Они проводили вдвоём время, когда состояние настигало пика голода, когда уже ничего не могло отвлечь от желания пустить кого-нибудь "на мясо", лишь бы насытиться энергией. Тэхён знает, что Чонгук неуправляем в период голода, он будет брать, и брать, и брать, и брать, и ещё брать, пока не насытится, не наполнит свою чашу, не утолит голод. Сколько ему понадобится? Всегда по-разному, и непонятно отчего зависит. Кажется, от многого, от фазы луны там и прочего, прочего. Но это будто не влияет, и Чонгук… он просто голоден, как и любой другой демон может проголодаться, и Тэхён готов восполнять этот голод всегда. Ему больше не страшно оставаться с ним наедине в такое время. Хотя он помнит его первый голод во время их отношений. Это было ужасно страшно. Его напугали и прежде рассказами, и сам он видел, чувствовал, как все тряслись вокруг. Но сейчас привык. И мог себя отпустить, настроиться. Отдаваться, отдаться без задней мысли. Чонгук не контролирует себя полностью, но та частичка чистого сознания, которая время от времени проясняется, не даст случиться непоправимому. Дверь открывается, Тэхён следом открывает глаза, чувствуя, какой дикой волной распространяется демоническая аура по комнате, снося всё на своём пути и быстро поглощая душевное. Полностью. Кажется, его энергии и не было. Чонгук выходит с душа в полотенце на бёдрах, что не скрывается часто напрягающиеся мышцы. Держится. Низкий поклон, уважение, не многие на такое способны. Тэхён наблюдает за ним, облизываясь, и кожей ощущает, как меняется его взгляд, когда он подходит ближе. - Ты без одежды? - хрипит Чонгук. Ох, этот голос… он будет преследовать его на протяжении всего голода и ближайшие ночи и всегда будоражить сознание до подкашивающихся сводящихся коленей. - Проверь сам, - Чонгук наклоняется, опираясь руками по обе стороны от него, нависает над ним тучей, опускаясь и втягивая запах. Его, целиком и полностью, его естественный запах сводит с ума, а вперемешку с демонической аурой выбивает последние остатки самоконтроля. Чонгук касается тела, просто больше не может держаться. Медленно проводит по боку одной рукой, большим пальцев задевает сосок и спускается к тазовой косточке, задерживаясь и медля. Сам себя дразнит. Но это, видимо, предвкушение, судя по тому, с какой осторожностью скользят губы по шее. Ни одного укуса. То самое пограничное состояние, в котором любой укус может стать последним. Оттого Чонгук и не рискует, лишь часто дыша. - Поцелуешь меня? - Тэхён не выдерживает. Ему тоже хочется. Он закидывает руки Чонгуку на шею, сгибает по своей возможности, но не тянет на себя. Чонгук должен начать сам, командование над ним ни к чему хорошему не приведёт. Чонгук в ответ что-то урчит и накрывает его губы своими. Горячими, как магма. И язык ни на градус холоднее, наоборот. Распаляет только сильнее. Тэхён с особой прытью отвечает на поцелуй, выгибаясь ему навстречу. Ладони, широкие, сжимающие кожу по пути, спускаются и оказываются под одеялом. Глаза, красными огнями горящие в темноте комнаты, наблюдают пристально. Губы растягиваются в ухмылке, обнажая сверкнувшие выросшие клыки. - Мне не придётся тебя раздевать, маленький, ты сделал всё сам, - в голосе то ли насмешка, то ли издёвка, то ли лёгкая грусть, не разберёшь - хотя кто пытается - и Тэхён мычит ему в ответ, кусая губы, - решил меня порадовать, - как не свести ноги, Тэхён не знает. Ему и не удаётся, ему просто не дают, - тише, ты же у нас послушный, - Чонгук бесстыдно смотрит на вытягивающуюся шею, сдёргивая одеяло и накрывая тело сверху. В атмосферу проникает душевная энергия, и тут же исчезает, впитываемая им. Он жадно вдыхает, поглощает эту энергию, и хоть немного с глаз спадает пелена. Он наблюдает за ёрзающим Тэхёном, скользя по его члену вверх и вниз, чувствуя собственное напряжение. И ему мало. Слишком мало. Тэхён ахает, когда его отрывают, в буквальном смысле, от кровати, притягивают к себе. Он не сразу ориентируется, но, как только понимает происходящее, оплетает талию Чонгука, вцепляясь в плечи и отвечая на поцелуй, наклоняя голову. Мычит прямо в губы, слушая рычание. Чонгуку мало, ему нужно больше. Как сделать это самому, Тэхён ума не приложит, это всегда контролировал Чонгук. А Тэхён был для него, не боясь признаётся, куколкой. Аккуратной, позволяющей, отдающей, принимающей куколкой. И Тэхён совершено не был против. Чонгук усаживает его к себе на колени, стянув полотенце и освободив им место на ощупь, дёргает на себя, ближе к своей коже, притягивает сильнее, заставляя выгнуться и подставиться под руки. Смазку рыскает по всей постели, но она, видимо, где-то затерялась или слетела от его резких движений. Нужно найти. Но для этого нужно оторваться от губ и кожи, всё равно что совершить преступление. Поэтому Чонгук не спешит, возвращая руку на член и водя по головке большим пальцем, сцеловывая любые звуки от Тэхёна, от вскриков до мычаний. Рычание теряется где-то в его груди, он скользит рукой вверх по спине, чувствуя бархат под подушечками пальцев, легко сжимает мышцы и целует ключицы. Прикусывает смелее, контролируя силу сжатия, почти не оставляет следов. Почти. Тэхён видел, что Чонгук ищет смазку, но не особо задумывался об этом. Пока Чонгук не переключился всецело на него, а он не почувствовал холодную субстанцию между ягодиц. Не нашел. Поэтому в перерывах между вдохами и звёздами, Тэхён быстро прошерстил комнату, находя бутылёк и подзывая к себе быстрым движением руки. - Смазка, - Чонгук кусает и оттягивает нижнюю губу, отпускает и моргает. Ему показалось? - смазка, - повторяет Тэхён и часто дышит, сглатывая. - Ты вовремя, - Чонгук скалится, подныривая под голову и кусая под челюстью. Ощутимо. Больновато. Щекотно. Тэхён глубоко вдыхает, слыша щёлканье, тянется к губам, заглушая свои всхлипы, - я войду. Пальцами. Хорошо? - Тэхён прикрывает глаза и быстро-быстро кивает, пока Чонгук вставляет в него один палец на пробу и добавляет сразу второй, отвлекающе целуя и чаще надрачивая, спускается к груди и кусает там, по запаху выискивая точку максимального скопления энергии или удовольствия. Такое у людей называется, кажется, чакрами, только использует они их по-другому, порой даже странно. Но для демонов они играют ключевые значения. Так что при правильном "использовании", можно спровоцировать гигантский выброс энергии. Они оба знают, как это сделать, и делают. Тэхёна подбрасывает, когда Чонгук, попадая по простате, кусает куда-то под сердце и втягивает кожу, оставляя кровавый след. Он не выдерживает, вскрикивая и растягивая гласные, жмурится и чуть не падает. Если бы не рука Чонгука, Тэхён бы завалился. И сейчас заваливается ему на плечо, скуля в шею и тычась носом. Выброс энергии никогда не предугадать, невозможно быть к этому готовым. - Тшшш… - заботливо тянет Чонгук, гладя по спине, сам глубоко вдыхает и впитывает энергию. Глаза моментально вспыхивают и наливаются большей краснотой, - маленький? - Тэхён отстраняется, слыша беспокойство, и кивает, облизывая губы. Чонгук убирает уже взмокшие пряди, улыбаясь, добавляет пальцы и целует. Целует, почти не царапая губы клыками. Тэхён в стороне не остаётся. Клыки его тоже. И взаимно ранят друг друга, мешая короткие разрывы на губах и облизываясь. Тэхён долго не выдерживает, не может молчать. Отстраняясь, он распахивает губы, поддаваясь вперёд и дыша рядом с Чонгуком, который цапает его за губы, щёки, проводит своим языком по его языку, мешая слюну и целуя в скулы, уши. Чонгук делает ему хорошо, заботясь о нём. Да, когда он получает наслаждение, Чонгук получает больше энергии. Но его это могло не заботить вовсе. Он мог просто доводить его до исступления и всё. Раз за разом. Но Чонгук контролирует процесс, когда приходит в себя на короткие моменты, и это приятно, мысли греют, подталкивают к отключению собственного контроля. Поэтому Тэхён превращается в оголённый нерв с доверием к Чонгуку, превышающим любое другое. И стонет ему, для него. - Ну что, поскачешь? - Чонгук крепко сжимает ягодицы, кажется, даже когти чуть проникают в кожу, и поднимает его, направляя член в разработанный анус. Тэхён не может ничего сказать, только звуками общаться да кивать, запрокидывая голову чересчур, - давай, маленький, - Чонгук кусает за хрящик уха, шлёпая по ягодицам. Ещё шлёпает и ещё, пока кожа не становится застенчиво красной, а Тэхён не начинает двигаться. Привставать и опускаться, крепко сжимая плечи Чонгука и запуская когти под кожу. Он двигается, чувствуя скользящие по его телу руки, это тяжело описать, пока в голову ударяет с каждым шлепком бедер о яйца. Чонгук же кружит аккурат рядом с шеей, с бешено бьющейся веной, облизывает и целует. А после, уже не в силах сдержаться, впивается клыками глубоко в шею. Кровь тотчас хлынула в рот, потекла по губам и коже. Тэхён взвывает, останавливаясь и замирая всем телом, сжимает руками то, за что держится. Чонгук сжимает в ответ его руки, контролируя, чтобы он не упал, обхватывает за талию, подтягивая и приподнимая с члена. И вновь опускает. Тэхён знает, что стоит двигаться, но в первые секунды это всегда тяжело сделать. Шея начинает ныть, колоть, спина напряжённо выпрямляется, а ограничения в передвижении из-за клыков у сосудов большие. Но он отходит ещё немного и возвращается к движению, немо раскрывая рот и жмурясь. Часто дышит и вздрагивает, если Чонгук дёргается, двигается, чувствуя немение в ногах и лёгкую боль в мышцах, но продолжает. Чонгук отрывается от шеи с рыком, несколько капель брызгает в стороны, струи от каждой из дырочек от клыков стекают медленно вниз, и он их слизывает, водя носом по коже. Тэхён снова вздрагивает, шипя. Состояние с клыками под кожей быстро приводит к привыканию, чтобы жертва не дёргалась, и как только клыки покидают шею, ток молниеносно пробегается по телу. - Маленький, - Чонгук притягивает его к себе, целуя и обхватывая ягодицы самостоятельно. Уже он руководит, натягивая на член и отпуская, целует, вылизывая рот. Голод просыпается и у Тэхёна, стоит собственной крови оказаться во рту. Попробовав раз, не сможешь отказаться никогда. Будешь желать крови. Пока желание спит, с ним можно совладать, но почувствовав вкус вновь… инстинкты срабатывают моментально. Пока Чонгук ускоряется, Тэхён способен только стонать ему в ухо и бесполезно сжимать плечи, мышцы до белых полос. Он приходит в себя, чувствуя сжавшуюся пружину внутри, расползающееся тепло. Предвкушает оргазм, настигающий его медленно. Чонгук вбивается в него со звонкими шлепками, Тэхён чувствует его внутри, снаружи, чувствует сильное тело рядом со своим, различая хлюпающий звук, запах смазки, пота, природные запахи и собственную кровь. И всё это нужно куда-то деть. Сдержаться для демона сложно. Особенно когда совсем рядом источник тепла, питания, так манящий своим запахом. Скуля, Тэхён ведёт носом у шеи и на особо сильный толчок впивается в шею Чонгука, кажется, не замечающего укус. Совсем. Он не замедляется, продолжает его сжимать и направлять. Но Чонгук чувствует тянущую боль. Терпит. Потому что Тэхён единственный, кто может его укусить. Потому что он сам единственный, кто может кусать Тэхёна. Это договоренность взаимна, используется в обе стороны. И Чонгук совсем не против делиться кровью, если это заглушает голод. Так что сейчас, он просовывает руку между ними и обхватывает член Тэхёна, массируя головку. Оргазм не заставил себя долго ждать. Тэхён дёрнулся всем телом, кончая, и оторвался от шеи с рычанием, запрокинув голову и закатив глаза. Чонгук излился внутрь него, быстро приближаясь и кусая в открывшийся кадык, оставляя ещё одну метку. Не первую и не последнюю за эту ночь. Чонгук скользит губами по шее, находя свои укусы, и мажет языком по ним, слизывая кровь и очищая раны. Они затянутся, и через день будет чистая кожа. Но сейчас это будоражит сознание. Хочется ещё. Но пока нельзя. Нельзя! Тэхён подаёт признаки жизни чуть позже, мыча и пытаясь выпрямить ноги и оторвать руки. Его заваливают на кровать, подминая под себя, и целуют со всех сторон. - Ты как, маленький? - Чонгук тяжело дышит, но его дыхание выравнивается, становится более глубоким, контроль возвращается маленькими шагами, - порядок? - Тэхён кивает, улыбаясь и откидываясь на простыни, отпускает от себя руки Чонгук и прикрывает глаза, чувствуя горячие капли на губах, на шее, на груди. Это всё остатки крови. Горчит. Перчит. Горит. Обжигает. Кажется, в его жилах совсем не кровь, а едкая смесь, прожигающая кожу, но вместе с тем уводящая в небытие с лёгким придурем кайфа. Кажется, оно того стоит, - покажи их, - Чонгук тем временем садится на колени, поднимая его ноги и кладя на свои плечи, целует голень, лишь пальцами поглаживает голеностопы, - покажи мне их, - Тэхён не смеет отказать в прихоти. На внутренней стороне голеностопов появляются два рисунка, очертание солнца с лучами и полумесяца с несколькими точками. Они значились на его теле давно, Тэхён специально узнавал, как оставить рисунки или татуировки так, чтобы их можно было прятать. И вот узнал. А Чонгук обожал их, постоянно целовал в них, когда они не были скрыты и любил говорить, что он словно мир, замкнутый между луной и солнцем, располагаясь между его ног. А Тэхён с особой нежностью отвечал, что Чонгук и есть мир, его мир. Собственный, который не понять никому другому. Чонгук улыбался и целовал его. А Тэхён в ответ. Это была такая юная шалость, фразы, брошенные на ранних этапах их союза, но запомнились они на всю жизнь и стали неким символом только для них двоих. Чонгук прикрывает глаза, скользя ладонями к бёдрам и подтягивая к себе. Тэхён, чувствуя пробежавшийся по позвоночнику холод, поднял руки, желая почувствовать тепло накрывающего его тела. Но его перевернули, уперев грудью в простыни и подняв на колени. Чонгук рычал где-то у уха, совсем рядом с шеей и не затихал, что-то шепча на загробном. Тэхён никогда не разбирал, что именно, а после спрашивал и не получал ответов. Но это точно не проклятие и не заклятье, какие-то сочетания слов и фразы, только и всего. Но они всегда оставались на его коже, оставленные губами, словно отпечатывались. Как и укусы. Чонгук кусал его, сжимал кожу и оттягивал, отпускал и вновь кусал. Руками не давал сдвинуться, одной прижимая за шею к кровати, тем самым не давая себе дорваться до артерий и трахеи, а вторую опустил на живот Тэхёну, мягко щекоча когтями. Он спускался вдоль его позвоночника, прикусывая каждый позвонок и оттягивая. Кажется, он хотел дорваться до них, содрать кожу. Но словно в последний момент останавливался. Тэхён нетерпеливо ёрзал на коленях, сжимая простыни и не имея ничего из возможностей. Только ждать. Он чувствовал каждый укус, следил за передвижением, мог сосредоточиться и услышать, как двигаются пальцы на его животе, пока те не впились и не вошли внутрь чуть ниже пупка. Боль тонула на фоне того, как внутрь толкнулся член, а к спине прижалась вздымающаяся грудь. Рядом с ухом раздалось рычание. Чонгук толкнулся на пробу, не получая сопротивление, и продолжил. Сначала медленно, со вкусом толкаясь внутрь и отпуская шею Тэхёна, а после, убрав когти из него, выпрямился, ускоряясь и облизывая пальцы. Он смотрел, как выгибается ему навстречу Тэхён, как прогибается в спине. Смотрел на его попытки заглушить себя, спрятав лицо в простынях, и как он раз за разом сдаётся из-за нехватки воздуха и распахивает губы. Смотрел на руки, сжимающие простыни и белеющие от силы. Смотрел на то, как растягиваются мышцы на входе принимая член. Смотрел, как его руки с каплями крови лежат на ягодицах и как хорошо смотрятся. И понимал, как глубоко любит его. Такая секундная мысль на фоне голода. Но такая правильная, вызывающая улыбку. Тэхён скулил всё громче и чаще, закрытые веки не спасали его. Чонгук окутывал его в плотный кокон, его руки крепко сжимали кожу, а член так хорошо и правильно входил, что на какие-то лишние мысли не хватало сил и времени. Толчки прошибались в позвоночник, разряды расходились по всей спине, разбегались. Если бы не рычания, Тэхён провалился в негу, не осознавая, что происходит. Но чувствуя семя внутри себя и слыша хлюпанье, он выдохнул, чуть не соскальзывая на простыни. Чонгук же не дал, поставив на место и опустившись, укусил за левую ягодицу, ударив по правой и обхватив налившийся член. Не кончил. Не порядок. Тэхён хотел отстраниться, почувствовав язык на анусе, ведь это грязно. Но разве ему позволено? Его вернули после всех попыток, темп руки увеличили, а после соображать уже было не особо нужно, да и нечем. Чонгук всегда делал это громко, чмокал и кусал, отстраняясь, облизывался и пачкался, но всегда смущающе громко присасывался, разводя ягодицы и не давая отвлечься. От и до процесс запоминался, не было провалов. Это было слишком хорошо. Слишком. Тэхён не продержался долго, был на пике и излился в руку, дёрнувшись. Если бы его хотели отпустить, он бы уже упал и отключился на пару-тройку секунд. Но его держат, не дают отстраниться, продолжая двигать языком в анусе и поглаживать покрывающиеся мурашками бёдра. Руки Тэхёна чешутся впиться в плечи Чонгука и исцарапать ему спину так, чтобы лежать не смог. Чтобы они были квиты. И как только его переворачивают на спину, Тэхён размашисто и со вкусом проходится поперёк груди когтями. Царапины тут же раскрываются, Чонгук шипит, а Тэхён слизывает кровь, губами обхватывая сосок, на секунду прикусив, и дальше по всей длине царапины. Их губы сплетаются в обмене слюны и крови, в разделении чувств и энергии. Тэхён ложится на простынь, закидывая ноги на талию Чонгуку, царапает его плечи, с особым удовольствием отвечая на поцелуй и ещё большим удовольствием царапая спину, как и желал. Но сам не сдерживается от того, чтобы не закричать от очередного выброса энергии. Чонгук кусал его до крови, капли текли по телу и оседали на простынях, если их не ловили языки. После их голода, после их насыщения горничные всегда со страхом заходили в их спальню, потому что простыни были пропитаны кровью, запахом тел, выделений, потом. Всем. И эта ночь не исключения. Чонгук отпустил Тэхёна после этого захода, долго выцеловывая его лицо и вылизывая рот со всех сторон. Долго, целомудренно, нежно. Тэхён знал, что это не конец. Далеко не конец. В Чонгуке много энергии, её нужно растратить, чтобы уместилось в два раза больше. И был прав, потому что в душе его снова взяли, к его огромному удивлению, прямо у кафельной плитки навесу. А после ещё несколько раз у стола с раковиной прямо напротив зеркала. Тэхён смотрел с каким выражением лица Чонгук берёт его раз за разом, как сверкают его глаза, как играют его мышцы под кожей. И не мог налюбоваться. В кровати вновь измазавшись в остатках крови, они провалялись недолго, пока Чонгук вновь не исследовал тело с головы до пят, пока заставлял Тэхёна выбрасывать накопившуюся энергию, пока оставлял следы, метил, чтобы никому повадно не было. Если его, то значит его и ничьё больше. Закончилось всё поцелуями. Не могло не закончиться. - Насытился? - Тэхён без сил. И не спросил бы, если не почувствовал, как его притягивают к себе, но не целуют и не кусают. А укладывают на грудь, где часто бьётся сердце. - Да, - облегченный выдох, расслабленный и спокойный. Это хорошо. Ещё на некоторое время ужасные события могут быть отложены, и никто никого разрывать пока не будет. Пока, - пойдёшь в душ? - Утром, - отмахнулся Тэхён и провалился в темноту, вырубаясь в сон. Чонгук прикоснулся губами ко лбу и прикрыл глаза, засыпая следом. *** - Инна, назад! - Рина, стой! - Руджи сорвался следом за Риной, - уводите всех! - лишь кинул остальным, отрезая их преследование. Это очень, очень плохо, - давай, - Ружди подгоняет Титана, крепче держась за гриву. Вот бы успеть, успеть за стаей Экусов, диких Экусов, окруживших их табун. Рина, демон бы её брал, рванула первой, не задумавшись. За ней ринулись большинство демонов, а с единицами справиться гораздо проще. Но что-то было с этими демонами. Дикие Экусы никогда не преследуют их табуны, никогда не бегут рядом, загоняя в единую колонну и оцепляя. Их было куча, огромная, неудержимая туча песка, гари, злости. Они подходили к ним так близко, что чувствовалось их демоническое дыхание. Они были не в себе. Никогда раньше Экусы не нападали вот так. - Рина! - а сейчас они загоняют Рину и Милку, паникующую среди агрессивных собратьев, как и другие прирученные Экусы. Но скоро они выдохнутся. Дай Вселенная, чтобы раньше выдохнулись дикие, - Рина, сюда! - Титан дрожал под его руками, словно напрягался больше обычного, чтобы держать скорость, чтобы не отступать. Хотя прежде у него не было проблем. Погодите, дело не только в этом, - Рина, голоса! - Ружди не может их слышать, как и Рина. Но демоны общаются между собой, это невозможно объяснить, но это так. И чем громче, чем их больше, тем сильнее стадное чувство, настырнее голоса. Рина сразу же потянулась к ушам Милки, попробовав обратить её внимание на себя, закрыть от навязчивых голосов собратьев. - Давай, милая, давай! Ты можешь. Можешь! - Рина часто дышала, оглядываясь, и видя, как скрывается от неё свет, - Руджи! - Рина отпустила уши и попыталась выдернуть Милку из-под песка, держа на поверхности и не давая уйти вниз. И ей удалось ненадолго выпрыгнуть, подняв песчаную пыль, - они топят! Топят! - Что? - Руджи пытался подобраться ближе, - Титан! - Титан щёлкает зубами рядом с демоном, а когда тот щёлкает в ответ, вместе с Руджи дёргается в сторону, пихая мощным телом, - давай! - Руджи может довериться Титану, столько раз он выносил его из разных передряг, столько раз вытаскивал на поверхность, - Рина, где ты? - Руджи не мог найти её, не видел всадника среди дымящихся, горячих демонов. Их дыхание, сила их ног и топот окружали его сознание, поселяя внутри панику, - Рина!! - Руджи! - Милка вновь выпрыгнула. Рина не могла дать ей уйти в песок. Даже если Милка таким образом хочет их спасти, не факт, что получится убраться. Рина боится уйти вместе с ней и не вернуться, - я не могу! Не могу удержать её! Ай! - Милку пихают с одного бока, с другого, ноги путаются, темп сбивается, - Руджи! - Нужно прыгать! Отпусти её! - единственный вариант спасти их обеих - разъединить. Милка сумеет убраться через песок, она достаточно сильна, чтобы убежать от сородичей. А Рина должна остаться на поверхности, иначе… - отпусти! - Я не допрыгну! - Тогда придётся нам, - Титан громко дышит, с каждым ударом копыт о землю выходит пар. Ржание разрезало громкие гвалт из всего, что только доносилось. - Милку укусили! - Рина потянулась, чтобы прижать рану, но рядом с тем местом вновь появились зубы, - держись, девочка, держись, - Рина подтянула ноги, взобравшись на спину Милки с ногами, - беги, Милка, беги, как только можешь, - Экусы вновь начали загонять их в песок, - Руджи! - Прыгай! - Руджи дёрнул в сторону, и Титан прыгнул следом, оказавшись как можно ближе к Рине. Снова ржание, сомкнувшиеся зубы рядом. Рина прыгнула, толкнувшись со всей силы, но этого было не достаточно, чтобы безопасно дотянуться. Милку повело в сторону, рядом горячие, исчезающие тела толкались и бились друг о друга, - Рина! - Титан, словно чувствуя хозяина, рванул в эту же гущу, вспыхнув и оказавшись где-то на грани между поверхностью и песком, - Рина! - Руджи! - руки сцепились неожиданно, Руджи дёрнул на себя, почувствовав тепло и велел выбираться, крепко держась за гриву. Титан дёрнулся, дёрнулся как мог. Но его что-то останавливало, тянуло вниз, не давало выбраться, - давай… задержи дыхание! - кому именно кричал, Руджи сам не знал, но тут же закрыл рот, вдохнув глубже. Титан ушёл в песок, его скорость тут же увеличилась, повсюду его било с разных стороны, тянуло назад, старалось остановить, вернуть. Но Титан упорно пробивался, стараясь передвигаться перпендикулярно табуну диких. И спустя долгие минуты, выбрался на поверхность и рванул подальше от табуна, чтобы их не достали, не дотянулись, не вернули. Он бежал и бежал, Руджи держался за него ногами и рукой, второй рукой крепко держал Рину, обнявшую его и прижимающуюся, - всё, хватит! - не почувствовав погони, Руджи скомандовал останавливаться, и они круто повернули, остановившись и с настороженностью уставившись в горизонт. Ничего. Никого, - ушли, - выдохнул Руджи и, кажется, только сейчас снова стал дышать, - ушли, - усмехается, опуская голову и прикрывая на секунду глаза, - молодец, Титан, молодец. Мой хороший, молодец, - Руджи похлопал Титана по шее, погладил морду, - Рина? - Руджи обернулся, не услышав голоса, и увидел дрожащие плечи. Переживает. Конечно. Нужно найти Милку, если она ещё жива. Да и сама Рина чуть жизни не лишилась. Что-то в этом нападении было не чисто. Надо было слушать Тэхёна и сразу выдвигаться, - поехали, возвращаемся, - уже спокойно Титан сдвинулся с места, направляясь шагом, - всё будет хорошо, - Руджи этому не верил. Но был обязан сказать, держа Рину за обнимающие его руки. Обязан. Но не верил. *** Чонгук проснулся слишком быстро, кажется, рассвет даже не поднялся над землёй. Но ему больше не хотелось спать, он был полон сил и энергии, ему хотелось творить, делать, действовать, работать. Побочный эффект голода - пара ночей с плохим сном. Но это уже вошло в привычку. А вот Тэхён проснётся нескоро. Он засыпал без сил. И не то, чтобы засыпал, его буквально выключило, словно на кнопку нажали. Так что проспит он минимум до утра, если не до обеда. Чонгук осторожно поднялся на локте, оглядев их положение дел, и тихо усмехнулся. Тэхён не дёрнулся, даже не нахмурился от его движения. Всё также спокойно лежал и спал. Это и хорошо, пусть набирается сил. Но его нужно вымыть. И постель прибрать. Поэтому Чонгук спокойно и аккуратно выбрался, отыскал белье и вышел за двери, задвинув их. - Джису, - тихо позвал он и вздрогнул, когда перед ним появился ребёнок. Вернее, уже подросток. - Простите, не хотела пугать, - Муён - младшая сестра Джису, также унаследовавшая способность к перемещениям. И хоть обе сестры уже не обязаны работать на их семью, как их предки, они остаются рядом с ними на протяжении многих десятилетий верными союзниками, - Джису было не хорошо, и я отправила её спать, - объясняет она, и Чонгук кивает, - если Вам что-то нужно, можете сказать мне, и я сделаю, что в моих силах. - Позови домработниц, пусть уберутся в моей комнате. Сама не заходи, - сразу запрещает. Рано ребёнку знать. - От Вас пахнет сытостью. Поэтому? - но она чертовски умный и догадливый ребёнок. Хорошие гены соединились и дали плоды. - Да, поэтому, - Чонгук не видит смысла скрывать. К тому же, она уже видит на нём следы этой ночи. - Я позову. Не беспокойтесь и отдыхайте, - и исчезла. Чонгук выдохнул, заходя обратно в комнату. Теперь Тэхёна надо забрать и отнести в ванную. Хорошо бы взять какую-то ткань, чтобы его завернуть. Чонгук отыскал более менее чистое покрывало и осторожно поднял Тэхёна на руки, взял под спину и под ногами, завернув в кокон, и отправился по коридорам. Свет не помеха сну, совсем. Как и вода. Чонгук с лёгкой улыбкой осторожно опускает прямо в покрывале Тэхёна в ванную, набирая совсем немного тёплой воды и беря мягкую мочалку. Сейчас обмоет осторожно, позаботится, как Тэхён позаботился о нём этой ночью. А утром занежничает его. *** «Тэхён стоял посреди какой-то тёмной улицы. Ей не было начала и конца, не видно краев и горизонта. Это словно дорога, тянувшаяся откуда-то далеко куда-то ещё дальше. Старая, потрескавшаяся, раздробленная, сломанная. Повсюду тишина. Туман. Гнетущая темнота. Вокруг никого. Абсолютно. Не единого лучика, удара сердца, вдоха, выдоха, глотка, энергии. Ничего. Неожиданно разносится крик. Женский крик. - Помогите! Не надо! Прошу вас, не надо! - Ким рванул на голос, но не знал, куда бежать и куда бежит. Он не знал, куда податься, а дорога словно увеличивалась, и расстояние росло, - помогите! Кто-нибудь помогите! Нет, прошу! Нет!! - дикий крик оглушил. Тэхён никогда не слышал, чтобы голос так звенел в его ушах, он выбил его, просто выбил. Ким упал на колени, закрыв уши и зажмурившись. Но крик всё равно проникал внутрь его головы, отражался от стенок, становился громче. Кажется, его барабанные перепонки сейчас лопнут, - помогите… - шёпот сработал резким отрезвителем» Чонгук заходит в комнату, замечая вздрагивание на кровати, и тут же опускается рядом с Тэхёном, раскрывшим глаза. - Тэ? Тш, всё в порядке, - его мечущийся взгляд кричал о том, что не всё и вообще не в порядке, - всё хорошо? Тебе что-то приснилось? - Чонгук протянул к нему руку, прикоснувшись к щеке, и Тэхён будто только увидел его, крепко обхватив руку, - тише, маленький, что случилось? - Тэхён облизывает губы и сглатывает, прикрывает глаза и выдыхает, расслабляясь. - Кошмар приснился, - шепчет одними губами. - С тобой всё хорошо? Как себя чувствуешь? - Чонгук проверяет лоб и щёки на температуру, но те ещё прохладные, как обычно после голода. - Всё хорошо, - Тэхён улыбается, открывая глаза, - как ты? - Благодаря тебе, всё в порядке, - кивает Чонгук, понимая, что тему специально переводят. Или же Тэхён не готов ещё обсуждать её, не проснулся, - поспишь ещё? Я собирался на пробежку, после могу зайти за тобой и помочь собраться. Как думаешь? - Иди на пробежку, демон, - усмехается Тэхён, - и я ещё отдохну. Посмотрим, встану я или нет. - Хорошо, маленький, - Чонгук целует его в переносицу, - оставить вещи? - Да. Твои. - Хорошо, - Чонгук клюет его в губы и поднимается, осторожно отпуская руку Тэхёна, - ты какой-то слишком холодный. - Ты выкачал из меня энергию, я восстанавливаюсь, - кутаясь в одеяло, Тэхён старается согреться, - не ворчи на меня, - Чонгук улыбается, - ну или что ты там говоришь… - Люблю тебя, - отвечает Чонгук, выбирая для Тэхёна вещи и оставляя рядом с кроватью. - И я люблю тебя, - доносится из кокона, Тэхён явно спрятал лицо из-за холода, голос глухо звучит. Чонгук улыбается и забирает кроссовки, тихо покидая комнату. А Тэхён не в силах заснуть обратно, в частности из-за кошмара, явно напугавшего его сознание. Непонятно, значит он что-нибудь или нет. Поэтому хоть немного согревшись, Ким решает подняться и пойти выпить чего-нибудь горячего, желательно кипятка, но тогда он обожжётся, а это не очень. Об этом, правда, думать стоит чуть позже. Сейчас нужно поднять себя с кровати. * - Вы слышали странные звуки сегодня ночью? - решает спросить Микаль у Минги и Ёнджуна, сидящих напротив за столом. - Нет, - Минги мотает головой, - а что за звуки? - Не знаю, как будто кто-то рычал. Постоянно. - Рычал? - усмехается Джису, выходя из кухни с кружкой горячего кофе, - миссис Ёс, вы снова смотрите эти новости? - удивляется Ким, садясь рядом с женщиной. - Нужно же понимать, что творится в мирах, - этот телеканал вели существа, чаще всего, разных рас, в зависимости от того, кто что нашёл. Выходил выпуск раз в неделю и собирал все новости. Если не происходило что-то неожиданное и срочное. - Но вы же, кажется, года два назад устали их слушать. - Сейчас ситуация другая, - мило улыбается Аика, отпивая зелёный чай, - а насчёт рычание, гости, - обращается она к Микаль, - наверное, это молодой Господин. - Кто? - Джонде хмурится. - Тот, кто помиловал вас вчера, - враждебно отвечает Джису. - А, понятно, - Джонде тут же стушевался, втянув голову в плечи. Лиса, на удивление, сидела тише воды, ниже травы. Ни с кем не говорила, не общалась, вообще старалась не смотреть. Видимо, Чонгук её хорошенько вчера напугал. - Всем доброе утро, - Чимин и Юнги появляются в столовой вдвоём, - ну, чем вчера всё кончилось? Хотя судя по вам, вы живы, - усмехается, - кто-то готовил завтрак? Или можно самому? - Разогрейте, что есть. Я продуктов сегодня закажу. И на рынок схожу. Если есть пожелания, я принимаю предложение, - кивает Аика. - Спасибо большое. - Никто утром не просыпался? Где-нибудь в семь утра? - спрашивает Юнги, попросив ушедшего Чимина о чае. - Нет, а что? - хмурится Ёнджун, - ты тоже что-то слышал? - Нет, просто проснулся. Неожиданно. И не смог уснуть. Думал, у меня одного проблема или у кого-то ещё. - Видимо, что-то не так с атмосферой, - вступает Гиен, - вы же наполовину проводник? - Да, так и есть. - Сейчас ситуация крайне нестабильная вокруг. Думаю, ты чувствуешь. - Я плохо ещё владею своей сущностью, - Гиен кивает, больше ничего не говоря. - Кто пустил душ в столовую? - Чонгук прошёлся вихрем, оскалившись, как только почувствовал душ. - Я думала, Вы разрешили им, - миссис Ёс удивлённо переводит взгляд сначала на Чонгука, а после на душ, - они мне ничего не сказали. Просто пришли и сели. - Как нахально. В целом, какие души и есть, - скабится Джису. - Простите, мы не знали, что нам нельзя за стол, - берёт слово Гиен. - Вы живёте в комнате слуг. Там и оставайтесь, - Чонгук достает бутылку воды из холодильника, встряхивая, - кто их сюда привел? - вряд ли бы сами добрались. - Я, - признаётся Ёнджун, - прости, я не знал, - Чонгук кивает, но нос морщит. - Оставь их, - на голос Тэхёна все оборачиваются, - всем доброе утро, - желает он лениво, хрипло, сонно оглядываясь, - оставь их, - повторяет он на японском, подходя к Чонгуку, - они не стоят того, - и осторожно оставляет поцелуй на губах, - миссис Ёс, можно мне кофе? Или чая? Горячего чего-нибудь. - Сейчас, Тэхён, сейчас, - Аика поднялась из-за стола и тут же ушла на кухню. Тэхён редко просил что-то для себя сделать, а судя по состоянию, ему нужно сохранять силы и восполнять их. - Тэхён, нам надо поговорить, - Микаль обращается к нему, надеясь позже получить ответы на все вопросы. - Оставь его, - рычит Чонгук. Тэхён улыбается, поворачивая голову. - Позже, Микаль, - и обращается вновь к Чонгуку, - спасибо, - его глаза полуприкрытые, того глядишь уснёт на ходу или свалится. - Держи, Тэхён, - кружка дымится, будто только-только вскипела, Аика умела сохранять тепло. - Спасибо, - Чонгук благодарит за Тэхёна, перехватывая, - аккуратно, - Тэхён доверчиво льнёт к кружке, тянясь пальцами к руке Чонгука, отпивает маленькими глотками и с каждой каплей проникающего тепла ему становится лучше. Кажется, он начинает просыпаться. - Спасибо, - Тэхён забирает кружку в свои руки, спрятанные в длинных рукавах кофты Чонгука. - Когда приезжает мой отец? - Чонгук отстраняется, делая себе кофе и наблюдая за Тэхёном. - Должен вернуться завтрашним вечером, - отвечает Джису, - ещё новости, - Чонгук садится на своё место, Тэхён поворачивает голову к телевизору, вставая за его спиной. Всё обращают внимание. - «Сегодня, ориентировочно в семь утра, произошло убийства мага в собственном доме в Италии. Её имя Джорджия Росси. Расследование ведётся, привлечены люди. Подробности неизвестны…» - по кухне разносится треск разбившейся кружки. Все глаза направлены на Тэхёна, а его собственный взгляд - на экран телевизора. Это был не сон…