***
Скрутивший Гарри аврор, представившийся Финном О’Коннором, поместил ребят из Хогвартса в большую камеру, а студентов Дурмстранга — в камеру по соседству, рассудив, что так у них не возникнет соблазна продолжить «общение». Очевидно, между двумя школами существовала неприязнь, если судить по количеству крови и синяков. Помимо Гарри, Драко и Рона, в камере также оказались несколько семикурсников и шестикурсников: они выпивали в углу, а когда началась драка, тут же бросились на помощь своим. Они были слегка навеселе и, казалось, происходившее их мало волновало, словно это было очередным развлечением. Гарри оглядел холодные стальные прутья, деревянный стул в углу и привинченную к полу стальную скамью — единственную мебель в камере, и адреналин, бушевавший в нём, утих, сменившись тошнотворным ощущением внизу живота. «Не могу поверить, что это только что произошло. Ведь мы просто занимались своими делами, и тут ввалился Крам и напал на Драко, а в следующее мгновение я арестован и сижу в тюрьме. Мерлин, помоги нам, мы точно трупы!» Он подошел к скамейке и сел, положив голову на руки. Драко опустился рядом: его мантия была порвана, лицо было в крови и синяках, но в остальном он был в порядке. — Мерлин, Гарри, мы так облажались! — застонал блондин. — У кого-нибудь есть лопата? — Лопата? Зачем?! — засмеялся кто-то из старшекурсников. — Хочешь сделать подкоп, малыш? — Нет, — ответил Драко, его глаза были широко раскрыты и в них плескался страх. — Я собираюсь использовать её, чтобы вырыть себе могилу и избавить отца от хлопот. Он точно прибьёт нас, Гарри… — Но, Драко, ведь это не мы начали драку! Это был Крам! — Ты думаешь, его будет волновать, кто это начал?! — воскликнул Драко. — Ради Бога, мы в тюрьме! Нас арестовали!!! — Эй, Малфой, успокойся, — сказал Рон. — Это всего лишь недоразумение, скоро кто-нибудь придёт и вытащит нас. Я надеюсь. — Тебе легко говорить, Уизли! Не тебя сегодня убьют. Рон побледнел. — Ты думаешь, они уже знают? Они доложат родителям? — Возможно, — вздохнул Драко. — Если только Дамблдор не замнёт дело. Но для нас это не имеет значения. Мы — трупы, что бы вы там ни говорили. Гарри застонал. — Драко, как ты думаешь, насколько он разозлится? Как только мы объясним, что произошло… — Но затем он вспомнил, как он полностью потерял самообладание и позволил своему гневу управлять собой, в ужасе спохватившись, не причинил ли кому-нибудь серьёзную травму. — Гарри, мы не доживём до семнадцати, поверь мне, — печально «пророчил» Драко. — Надо было позволить Краму избить меня до потери пульса. — Нет, не надо. Потому что тогда тебя бы назвали слабаком, — указал Рон. — Ты прав, — согласился Драко. — Я не жалею, что задал ему трёпку. Жаль только, что я оказался здесь. Интересно, а последний обед приговорённого входит в перечень их услуг? Гарри задавался вопросом, сколько времени потребуется, чтобы новости дошли до замка, и когда за ними придёт Северус. Появилось нестерпимое желание, чтобы это произошло как можно позже, несмотря на то, что он ненавидел сидеть взаперти. Гарри пытался сохранять позитивный настрой, чтобы не дать Драко окончательно пасть духом, но внутри тоже дрожал, потому как гнев Северуса Снейпа был не тем, что мудрый сын хотел бы испытать на себе.***
Школа Хогвартс, кабинет директора Северус поставил на поднос уже третью чашку чая, готовый, наконец, закончить беседу и спуститься к себе, чтобы немного почитать перед сном. Он чувствовал себя очень усталым — изгнание ламии отняло у него больше сил, чем он предполагал. Слушая болтовню Дамблдора о Турнире, который, как тот надеялся, будет способствовать улучшению отношений между тремя школами, он клевал носом, прилагая все силы, чтобы держать глаза открытыми. Фил сегодня вечером ушёл на охоту, и он полагал, что Крошка присматривала за Грюмом и Каркаровым, пытаясь определить остаточный след тёмного призыва. Она уже проверила на этот счёт и Крауча, и Бэгмена — они были чисты. Следовательно, не они вызвали ламию, и (если бы его спросили) он бы поспорил, что такое вполне по силам Каркарову, учитывая, кем тот был, или, по крайней мере, у того были соответствующие связи и средства, чтобы оплатить услуги другого волшебника. — Альбус, уже почти половина десятого, мне пора идти, — начал он, поднимаясь на ноги. Как раз в этот момент раздался стук в дверь. — Войдите, — разрешил Альбус, думая, что это Минерва или ещё кто-нибудь из деканов. Дверь распахнулась, и на пороге появился аврор в официальной мантии со свитком в руке, за которым следовал взволнованный Каркаров. — Добрый вечер, директор Дамблдор, извините за беспокойство, сэр. Я — аврор Маккензи, и боюсь, что в Хогсмиде в «Трёх мётлах» произошёл инцидент с участием нескольких ваших учеников. Северус почувствовал, как после этого заявления в его мозгу бешено зазвенели тревожные колокольчики. — Инцидент, говорите? — Дамблдор как всегда был спокоен, будто речь шла о погоде. — Кто-нибудь пострадал? — Ну, не сильно: несколько порезов, синяков и ещё кое-что. Обычная драка в баре, — доложил аврор. — Мы арестовали их и поместили в местный изолятор временного содержания — вот список вовлечённых студентов. Одним из них оказался ваш юный чемпион, Гарри Снейп, вместе с братом. Он протянул Дамблдору список имён. Северус почувствовал себя так, словно ему только что попали бладжером в живот. — Простите, офицер: не могли бы вы повторить своё последнее предложение? На минуту мне показалось, будто вы сказали, что двое моих сыновей были вовлечены в драку в баре. — Нет, вы не ослышались, профессор Снейп, — сказал аврор, выглядя слегка виноватым. — Прошу прощения за причинённые неудобства, сэр, но они увязли в этом по уши, и, чемпион или нет, а закон есть закон, так что вы же понимаете… Он посмотрел на Северуса. Тот был бледен, а единственным цветом на лице были два красных пятна высоко на скулах. Аврор Маккензи вздрогнул и сделал шаг назад, увидев глаза Снейпа. Они пылали так ярко, что Маккензи удивился, как ковер ещё не загорелся. Он отвёл взгляд и почувствовал сильное желание оказаться как можно дальше от кабинета. Второй мыслью было поблагодарить Мерлина и Бога за то, что он не был сыном Снейпа. Бедные мальчишки! «Я думаю, им следует начать готовиться к похоронам. Если профессор хоть немного похож на моего папашу, они точно будут». — Что вы, аврор Маккензи, я всё понимаю, — сказал Северус обманчиво мягким тоном. — Никто не может быть выше закона, и меньше всего мои сыновья. — Гм! Да, ну… мы взяли показания, и несколько студентов Хогвартса утверждают, что начал драку мальчик из Дурмстранга, Виктор Крам, ударив одного из них, я думаю, это было из-за девочки… — Это ложь! — закричал Каркаров. — Мои ученики никогда так себя не ведут. Я уверен, офицер, что Виктора спровоцировали. Маккензи закатил глаза. — Конечно, они все так говорят. Послушайте, мистер Каркаров, у меня есть семь свидетелей, которые в один голос твердят, что всё это затеял ваш мальчик; а одна симпатичная девушка с каштановыми волосами утверждает, что мальчик, которого ударили — Драко Малфой, кажется, так; и заявляет, что она — его девушка, а ваш Крам начал к ней бессовестно приставать. — Полагаю, это мисс Грейнджер, — сказал Дамблдор. — Последнее время она гуляла с юным Драко. Северус приподнял бровь. Подумать только: этот старый маразматик знает, кто с кем встречается. Да Дамблдор ещё тот сплетник! — Тогда она — лживая сучка! — бросил обвинение Каркаров. Северус резко обернулся к мужчине: — На твоём месте, Игорь, я бы осторожнее раскидывался подобными обвинениями. Мисс Грейнджер — порядочная студентка с безупречным поведением, и если она захочет, то подаст заявление на Крама по обвинению в домогательствах. Ты же не хочешь этого, не так ли? — В его тоне безошибочно слышалась угроза. Каркаров нахмурился и быстро заткнулся насчет Гермионы. — Что нужно сделать, чтобы освободить студентов, аврор Маккензи? — спросил Альбус. — О, вам нужно заплатить всего лишь небольшой штраф — тридцать сиклей за ученика, директор. — Очень хорошо, я прослежу за этим, — согласился Альбус, подходя к своему столу, чтобы подписать свиток об освобождении студентов Хогвартса и выписать банковский чек из школьного фонда. — Минутку, Альбус, — внезапно сказал Северус. — Аврор Маккензи, камеру, в которой вы держите студентов, не охраняют дементоры, не так ли? — Нет, профессор. Нам не нужны подобные твари: у нас нет тяжёлых дел — только идиоты, которые напиваются и грубят людям или время от времени устраивают что-то вроде дуэли. С вашими ребятами сейчас находится мой напарник. — Хорошо, — вкрадчиво произнёс Северус, в его голове начала формироваться идея. — Тогда не окажете ли вы мне одну услугу? Я внесу штраф за моих сыновей, но я хочу, чтобы вы оставили их там на ночь. — На ночь, Северус?! — повторил Альбус. — Ты с ума сошёл, Снейп? — усмехнулся Каркаров. — С чего это ты решил оставить их в тюрьме? — Чтобы преподать им урок, да? — ответил Маккензи, уловив суть. — Совершенно верно, офицер. Я хочу показать им, что нарушение закона имеет последствия даже для таких молодых людей, как они. У моих сыновей есть склонность нарушать правила, и, возможно, заключение поможет им осознать глупость подобного поведения. Я заберу их завтра рано утром. Где находится хогсмидское отделение? — В конце улицы, сразу за лавкой Зонко, — ответил аврор. Дамблдор вручил офицеру подписанный свиток и банковский чек. Северус тут же достал свой кошелёк и вернул ему деньги, игнорируя протесты директора. Каркаров тоже, нахмурившись, протянул аврору чек, пробормотав что-то о разбойниках с большой дороги. — Тогда всё в порядке, джентльмены. Я пойду и отправлю ваших ребят к вам. И не волнуйтесь, профессор, мы хорошо позаботимся о ваших двоих. Я прослежу, чтобы им оказали надлежащий приём. — Он подмигнул Северусу, прежде чем выйти за дверь и спуститься по лестнице. Каркаров вскоре последовал за ним, а Альбус бросил на Северуса извиняющийся взгляд и сказал: — Я должен пойти с ними, Северус. Ты уверен, что не хочешь передумать? Им всего четырнадцать… — Альбус, ещё в начале года я сказал тебе, что, если мои сыновья попадут в беду, накажу их так, как сочту нужным, и ты не должен вмешиваться. Ничего не изменилось, директор. Возможно, в следующий раз они уйдут, а не ввяжутся в пьяную драку. Директор вздохнул. — Ты строг, Северус. Не знаю, смог ли бы я так… — Поэтому-то за их воспитание отвечаю я, а не ты, Альбус. Моим мальчикам нужна твёрдая рука, иначе они пойдут вразнос. Альбус ушёл, чувствуя, что ничто никакими словами не сможет повлиять на решение Снейпа. Оставшись один в кабинете, Северус пару раз выругался, а потом опустился в кресло и схватился за голову: «Чёрт побери, почему именно я? Эти двое когда-нибудь научатся вести себя прилично?!»***
Тюрьма в Хогсмиде — Так, когда я назову ваше имя, выходите вперёд и из камеры! — проорал Маккензи, сначала отпирая камеру студентов Дурмстранга. — Не толкайтесь, не пихайтесь и следите за своими языками, иначе вы вернётесь туда, откуда пришли. — Он начал зачитывать список имён. Один за другим все ученики Дурмстранга вышли на свободу. — Благодарите своего директора, мальчики, за то, что он был так добр, что заплатил за вас штраф после того, как вы себя вели. Особенно ты, парень. — Он бросил на Виктора Крама суровый взгляд. — Я ничего не сделал, — не согласился Крам. Маккензи фыркнул. — Другие люди так не считают, парень. Давай, выходи! Студенты Дурмстранга ушли по коридору, где их ждал Каркаров, чтобы сопроводить обратно на корабль. Дамблдор настойчиво рекомендовал разместиться там до тех пор, пока его студенты не научатся себя вести, дабы предотвратить публичные драки с учениками принимающей стороны. Игорь был в ярости, но не осмелился повторять, что его студентов спровоцировали, и поэтому согласился. Затем Маккензи повернулся к группе студентов Хогвартса и сказал им то же самое. Он начал зачитывать список имён. Гарри не знал, что испытывать — облегчение или же опасение. С одной стороны, он действительно хотел вернуться домой, но с другой, не был уверен, что это не было бы равносильно самоубийству, учитывая настроение, в котором наверняка был его отец. Наконец, все ученики Хогвартса, кроме Драко и Гарри, были освобождены. За ними из замка пришёл Дамблдор. Драко посмотрел на высокого рыжеволосого аврора. — А как же мы? Именно тогда Гарри понял, что их имена так и не прозвучали. — Сэр, разве наш отец… разве он не заплатил за то, чтобы нас освободили? Маккензи вздохнул: ему было немного жаль ребят — смотря на них он вспоминал себя с братом в этом же возрасте. — Ну, ребят, понимаете… — Он забыл, да? — прервал его Драко. — Хотите, мы отправим ему сову? — Как бы ему этого не хотелось, он знал, что лучше просто взять и покончить с этим. — Как он мог забыть, Драко?! — крикнул Гарри. — Он всегда всё помнит! Если только он не настолько зол, что никогда не простит нас, поэтому он… оставил нас здесь. — гриффиндорец с трудом сглотнул и уставился в землю. Тогда Мак сжалился над ними. — Нет, ребята, всё не так. Ваш отец всё ещё любит вас, даже если сейчас действительно хочет отправить на встречу с предками. Он знает, что вы здесь, и хочет преподать вам небольшой урок. Вы будете нашими гостями, моими и Финна, на ночь. — Нам придётся провести ночь здесь?! — ужаснулся Гарри. — Но не мы начали потасовку! Крам напал на Драко первым! — Это ты расскажешь отцу завтра утром, парень. Когда он придёт за вами, — объявил Маккензи, знакомый с тем, что большинство правонарушителей заявляли о своей невиновности, узнав, что их посадят в тюрьму. — А пока пойдёмте со мной. Вы проведёте ночь в другой камере. — В другой? — повторил Драко. — А с этой что не так? — Это камера временного содержания. А теперь давайте: сейчас вы получите по полной. Он вывел ребят из камеры в другую комнату, которая была пустой, не считая маленького стола. — Подойдите к столу и положите на него руки. Я собираюсь проверить, что при вас нет ничего лишнего, например, оружия, — до этого Маккензи уже отобрал у братьев палочки. Подростки повиновались, в то время как Мак, тихонько напевая, обошёл их кругом, водя над ними своей палочкой. Гарри подумал, что это — плохой сон, и он скоро проснётся. — Ладно, вы чисты. Повернитесь. Мальчики неуверенно посмотрели на блефовавшего аврора — тот оставался чопорным и официальным, несмотря на желание успокоить двух детей. — Вот ваша новая форма. Повинуясь взмаху палочки их школьная форма и мантии превратились в пару льняных пижам в чёрно-белую полоску с номером спереди. У Гарри был «4-3-5», а у Драко — «4-5-3». Даже их обувь преобразилась: теперь у них на ногах были чёрные тапочки без твёрдой подошвы. Драко скорчил гримасу. — Что это за тряпки? — Радуйся тому, что есть. Это тюрьма, а не пятизвёздочный отель, парень, — хрипло прокаркал Мак. — А теперь марш вон в ту дверь. — Он указал на дверь в дальнем конце комнаты. — Поверните направо и остановитесь у второй камеры. Ребята последовали его указаниям. — Не могу поверить, что папа делает это с нами, — сердито пробормотал Гарри. — Это же несправедливо! — Тише! — приказал Драко. — Прекрати ныть. Ты же не думал, что он спустит нам это с рук, не так ли? — Нет, но… он мог бы дать нам шанс объясниться вместо того, чтобы просто оставить нас здесь гнить. — Подумай об этом с другой стороны, Гарри. Если мы здесь, это даст ему больше времени остыть, и в конечном итоге мы не станем ковриками в подземелье. Так что не торопись на собственные похороны, ладно? — Ты не понимаешь. Я ненавижу сидеть взаперти. Драко сжал его плечо. — Я тоже, но это только на одну ночь. Мы пройдём через это, братишка. Нам нужно побеспокоиться о завтрашнем дне. Мак подошёл, взмахом палочки отпер дверь камеры и придержал её открытой. — Дом, милый дом, мальчики. По крайней мере, на эту ночь. Они вошли внутрь. Камера была меньше прежней: в ней находились две металлические койки, прикреплённые к стене, и на каждой лежала тонкая подушка и сложенное серое одеяло. Также там была маленькая фарфоровая раковина и две чашки. В углу находился туалет с отдёрнутой занавеской. — Я сниму наручники в виду того, что вы — не Пожиратели смерти, — пошутил Мак, и браслеты расстегнулись и поплыли к нему. Офицер с резким лязгом захлопнул дверь камеры, наложив на неё запирающее. — Спокойной ночи, ребята. Финн будет дальше по коридору, если вам что-нибудь понадобится, например, носовой платок. Затем аврор повернулся, чтобы уйти, приглушив при этом свет. Драко огляделся. Они были единственными обитателями этого блока, но прекрасно слышали бормотание других заключённых. Он подошёл к раковине и умылся — вода оказалась чуть тёплой, и Малфой пожалел, что тут не было зеркала, чтобы посмотреть, как он выглядел. Но заключённым зеркал не полагалось. Гарри присел на койку — холодная серость камеры странно напомнила ему каморку под лестницей у Дурслей. Гриффиндорец вздохнул. Пижама была тонкой, и он слегка дрожал. Мальчик злится на Снейпа из-за этого заключения. «Ага, конечно, — насмешливо звенел голос у него в голове. — Окажись он сейчас здесь, ты бы искал нору, в которой можно было бы спрятаться» Несмотря на заверения аврора, Гарри всё ещё беспокоился, что отец не простит ему этот последний проступок. Одно дело ввязаться в драку в школе, но совсем другое — быть арестованным и брошенным в тюрьму за драку в общественном месте. При мысли о том, как был разочарован и зол Северус, у него заболел живот. Гарри поморщился от спазма, и внезапно ему захотелось в туалет. Но там не было ни двери, ни уединения — просто тонкая занавеска, которая даже не закрывалась полностью. Сильно покраснев, Гарри позвал Драко, прижимавшего салфетку к глазам: — Драко? Не оборачивайся: я воспользуюсь туалетом. — Ой, ладно, — прошипел тот в ответ, продолжая смотреть сквозь решётку на соседнюю камеру. С горящими ушами Гарри задёрнул занавеску настолько, насколько это было возможно, и воспользовался удобствами. Одно гриффиндорец знал наверняка: он никогда больше не ввяжется в драку в баре, несмотря ни на что. Его желудок горячо согласился с ним.***
После этого Гарри лёг на верхнюю койку, стараясь не ёрзать из-за колючего одеяла, прикрывавшего его босые ноги. С тех пор, как он переехал в Принц-мэнор, подросток забыл, каково это — спать на старых потрёпанных вещах. Матрас был тонким и бугристым, и Гарри ворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Он услышал, как внизу Драко делал то же самое. Снейп обхватил рукой свой медальон, чувствуя его тепло под ладонью, и подумал о том, как сильно ему хотелось бы оказаться дома, в Принц-мэноре. Он скучал по поместью и фруктовому саду с так сильно, что это причиняло ему боль. — Драко? Ты не спишь? Послышался шорох, а затем тихое: — Нет. В чём дело? Тоже не можешь уснуть? — Да. Как ты думаешь, что папа с нами сделает? Драко тяжело вздохнул. — Я стараюсь не думать об этом. Предполагаю, что, скорее всего, наши пятые точки познакомятся с отцовской ложкой. По крайней мере, одного удара нам не избежать. Ну, и домашний арест, конечно же. — Да, это я уже понял. — Гарри скрестил ладони на груди. — Как считаешь, если мы скажем, что не были зачинщиками, это что-нибудь изменит? — Может быть. Зависит от того, насколько папа зол. Ты же знаешь, как он ненавидит, когда мы ссоримся на публике. Уж кто-кто, а мы это прекрасно знаем. И он наверняка меня выпорет, ведь отец уже дважды наказывал меня за подобное поведение, — мрачно сказал Драко. — Тебе будет проще, ибо ты впервые попался на драке. — Глупый Крам! Я бы очень хотел, чтобы папа отлупил его. Драко усмехнулся. — Уж я об этом позаботился, Феникс. — Ты уверен? — А то! Может, я и выгляжу потрёпанным, но ты бы видел Крама. Он выглядит так, словно прошёл через всю Первую Волшебную, — гордо сказал Драко. «Действительно, юноша. Он выглядел весьма избитым и потрёпанным, как сказал бы Бард», — раздался знакомый голос в их головах. Мгновение спустя в их камере с тихим хлопком появилась крошечная чёрная кошка с фиолетовыми крыльями! Рассматривая двух злоумышленников, ее фиалковые глаза горели ярким светом. — Крошка! — закричали мальчики. «Ай, дети, во что вы вляпались на этот раз?» — Обычный погром, — съязвил Гарри: увидев маленькую кошечку-фейри, он почувствовал себя в десять раз лучше. — Как ты нашла нас? Я думал, ты присматриваешь за Игорем Пронырой. «Присматривала, но он не особо скрывался после того, как власти сообщили ему об аресте учеников. Когда я услышала это, то сразу подумала, а не замешаны ли вы, и, конечно же, оказалась права» — Почему всякий раз, когда возникают неприятности, все тут же предполагают, что мы в этом участвовали? — пробурчал Драко. Мерцание издала мягкий весёлый мявк: «Потому что, маленький Дракон, в девяти случаях из десяти так и бывает. Как сегодня вечером, например» Драко не мог отрицать логичности рассуждений мерцания. — Ладно, значит, мы притягиваем неприятности. Но ведь… не всё же время, Крошка. — Только в девяти и трёх с четвертью случаях, — съязвил гриффиндорец. — Ой, Гарри, заткнись. Обязательно надо было свои два кната вставить?! — Нет. Ты получаешь их по доброте душевной, — ответил младший мальчик. Крошка опустилась на кровать. — Папа знает, что ты здесь? «Нет. Я не отчитываюсь перед Северусом обо всём, что делаю», — ответила ткач снов, облизывая лапу. — «Я не имею права вмешиваться в воспитательный процесс, но могу присматривать за вами по ночам, как и обещала. И хотя здесь вряд ли что-то может навредить вам, я думаю, вы будете чувствовать себя лучше, если я буду охранять ваши сны?» — Да. Спасибо, Крошка, — с благодарностью произнёс Гарри. Он протянул руку, чтобы погладить крошечную кошечку, и та замурлыкала и потёрлась головой об его ладонь. Лишь только её мурлыканье достигло ушей гриффиндорца, он обнаружил, что погружается в сон. Мерцание наблюдала, как глаза её подопечного закрылись, и он погрузился в страну грёз: «Спи спокойно, маленький Феникс. Тебе нечего бояться, тем более своего отца. Он уже не так зол, как ты думаешь, и очень сильно любит тебя, Гарри-малыш». Затем она подлетела к койке Драко и уселась ему на грудь. Тот посмотрел на неё и улыбнулся. — Я рад, что ты здесь, Крошка: хоть высплюсь перед завтрашней смертью. «Тсс, маленький Дракон! Ты прекрасно знаешь, что твой отец никогда тебя не убьёт. Возможно, даст пару затрещин, но это его право. Он всегда простит тебя, Драко. Это не Люциус. Но я думаю, ты уже знаешь это, правда?» — Да, думаю, что да. Только… мне стало легче, когда я услышал это от тебя. Я ведь правда ненавижу разочаровывать его, а в последнее время, похоже, только этим и занимаюсь. Крошка замурчала: «Ах, Драко. Ты ещё юн, а молодёжь часто совершает ошибки. Твой отец знает это. Это — часть взросления. А теперь спи, детёныш, спи. Завтрашний день не так ужасен, как кажется» Как и в случае с Гарри, урчание мерцания вскоре усыпило и Драко, и с кошкой-фейри на страже они проспали до рассвета, проснувшись только тогда, когда пришёл Мак и загремел прутьями решётки. — Проснитесь и пойте, парни! Ваш отец уже здесь, чтобы забрать вас домой. Ребята протёрли глаза и сели, чувствуя одновременно облегчение и тревогу. Как только их ноги коснулись пола, Маккензи превратил тюремную робу обратно в школьные мантии и форму. Затем он отпер дверь камеры и вернул им их палочки. — Простите, ребята, что не предлагаю завтрак, но ваш папа хочет поскорее отвезти вас домой. Я думаю, он соскучился. — Конечно, соскучился… по выбиванию из нас дури, — пробормотал Драко. — Эм… Если подумать, можем ли мы остаться здесь ещё на денёк? Маккензи подавил смешок: мальчик напоминал его самого перед встречей с грозным отцом. — Теперь, парень, я не могу держать вас здесь: штраф уплачен, а вы не совершили преступления. — Что, если мы… отнимем палочку и запрём вас в камере? — предположил Гарри. — Будет ли этого достаточно для повторного ареста? Аврор расхохотался. — Боюсь, что нет, парень. Вам просто придётся пойти домой и принять своё наказание как мужчинам. Я уверен, что это и вполовину не так страшно, как вы себе навоображали. — Тогда вы не знаете нашего отца, — сказал Гарри, скривившись. Вот теперь Мак действительно забеспокоился. Он знал, что для детей нормально переживать из-за того, что они попали в переделку, но если они действительно боялись своего отца… — Значит, он избивает вас, дитя? Вы поэтому боитесь идти домой? — мягко спросил аврор. Гарри был в ужасе. — Избивает нас? Нет!.. Никогда… Просто… мы ненавидим, когда он разочаровывается в нас. А на этот раз мы действительно подвели его, так что… — Так что мы просто не хотим слушать лекции и сидеть под замком до Рождества, — добавил Драко. — Значит, он не колотит вас? Драко посмотрел ему прямо в глаза и твёрдо сказал: — Нет, сэр. Самое большее, что он себе позволял — это пару шлепков, и за дело. Ничего похожего на то, о чём вы подумали. Всё так, как сказал Гарри, сэр. Мы уважаем его и хотим, чтобы он гордился нами, и поэтому… нам стыдно, когда мы разочаровываем его. Маккензи кивнул, и вывел мальчиков из камеры. Северус ждал сыновей в конце коридора в своей чёрной мантии, неотвратимый, как смерть. Но как только подростки увидели отца, то сразу же бросились к нему, и строгий хозяин подземелий раскрыл объятия и прижал их к себе. — Надеюсь, урок вы усвоили, — тихо прорычал он. — Да, папа, — хором ответили они, всё ещё обнимая его. — Хорошо. Знайте, что у вас серьёзные неприятности, и, когда мы вернёмся домой, у нас будет очень долгий разговор. — Да, сэр, — на автомате ответил Гарри. — До или после того, как ты вытрясешь из нас душу? — дерзко осведомился Драко. — Зависит от моего настроения, — отрывисто бросил Северус. — А теперь пойдёмте в замок — вы и так отняли слишком много времени у аврора Маккензи своими глупостями, и я уверен, что ему не терпится отделаться от вас. — Что?! Да мы были образцовыми заключенными! — запротестовал Гарри и вдруг застыл: «Мерлин святый, не могу поверить, что я только что сказал это!» — Э-э-э… эм… — Замечательно, — с издёвкой протянул Северус. — Всегда мечтал услышать подобное из уст собственного сына. Драко просто закатил глаза и одними губами произнёс: «Идиот!», прежде чем схватить Гарри за руку и потащить прочь из участка. Северус кивнул аврорам, прежде чем накинуть плащ на своё худощавое тело и зашагать за двумя своими мальчиками; его мантия величественно развевалась позади. — Жаль мне беднягу, — сказал Маккензи Финну после того, как тот перестал смеяться. — Держу пари, с этими двумя и Мерлин бы ушёл в запой!***
Пятнадцать минут спустя, когда раскаявшийся Снейп и не менее раскаявшийся Малфой отправились в Большой зал на завтрак, в ушах у них всё ещё звенела отцовская брань. Оба были чрезвычайно рады, что их наказание и лекция закончились, хотя Северус их всё-таки выпорол. Драко досталось больше, так как он уже в третий раз был пойман на драке, и не важно, кто был зачинщиком. — Сколько раз мне повторять, Драко Майкл Малфой, прежде чем ты вобьёшь в свою пустую башку, что кулаками споры не решить?! — Но, папа, это начал Крам! — перебил Гарри, пытаясь выгородить брата. — Молчи, Гарри! С тобой я разберусь позже. Это касается только меня и Драко, — коротко сказал Северус. — Словами не выразить, как я разочарован Вашим поведением, молодой человек… Драко поморщился, вспомнив последовавший за этим язвительный выговор, который был больнее, чем затрещина, которую отец отвесил ему впоследствии. Он предпочёл бы получить взбучку от Люциуса, чем выслушивать нотации Северуса — настолько сильно его ранило неодобрение отца. Даже больше, чем тот факт, что теперь он был наказан до рождественских каникул и ему было запрещено участвовать в любых внеклассных мероприятиях. Оба брата проскользнули на своё обычное место в самом конце гриффиндорского стола: с тех пор, как у них появились девушки, они привыкли обедать вместе с ними и Роном. Когда они подошли к своим местам, рыжий гриффиндорец поднял глаза и весело сказал: — Ура, вы живы, а то я уже собирался искать ваши имена в колонке некрологов. — Ха-ха-ха. Ты такой шутник, Уизли, — пробормотал Драко, нахмурившись. Рон склонил голову набок, глядя на него. — Да ладно, Малфой, расслабься! По крайней мере, ты всё ещё дышишь и можешь сидеть. Слава Богу, Дамблдор отказался раскрывать наши имена прессе. Я имею в виду, кроме ваших и Крама. Он не мог держать это в секрете. Потому что, если моя мама узнает, что меня арестовали и посадили в тюрьму… Меня высекут всеми возможными способами. — Рон, ты преувеличиваешь, — запротестовала Гермиона. — Тебе четырнадцать, а это слишком большой возраст для подобного наказания. — Ха! Скажи это моей маме. Она старой закалки, Миона. Это означает, что, пока я не достигну совершеннолетия и живу под её крышей, она может наказывать меня так, как считает нужным, вплоть до переворачивания через своё колено, — объяснил Рон. — Можешь спросить у близнецов или Джинни, если мне не веришь. Гермиона зашипела. — Я всё ещё не могу поверить… ну, может быть… но если твоя мама так поступает, это не причина думать, что профессор Снейп… — девушка остановилась и посмотрела на блондина. — Правда ведь, Драко? Слизеринец опустил взгляд в свою тарелку и ничего не ответил. Грейнджер посмотрела на его брата. — Гарри, скажи мне, что он не… Но младший Снейп тоже не смотрел на неё и молчал, а кончики его ушей покраснели. Гермиона прижала руку ко рту, а Рон расхохотался. Кэти сочувственно посмотрела на них обоих, а Гермиона с осуждением покосилась на Рона, смеявшегося так, что чуть не подавился. — Не смешно, Рональд! Ты должен знать, как это неловко, когда с тобой обращаются как с… ребёнком, в нашем-то возрасте, честно! Рон выпрямился, вытирая слёзы с глаз. — Конечно, знаю. И именно поэтому наши родители делают это: чтобы мы перестали вести себя себя как дети малые и постоянно попадать в переделки. Долгое время ты дважды подумаешь, прежде чем снова что-то вытворить. Верно, Гарри? — Как-то так, — ответил тот. — И это совсем не то, что ты подумала. Он не избивал нас. Только один раз шлёпнул ложкой, и болело-то около минуты. Как и сказал Рон, это больше смущает. Ничего страшного. Быть под домашним арестом — вот что, действительно, неприятно. И я отделался легче, чем Драко: папа наказал меня всего на две недели, так как не мы начали драку, но мы могли бы уйти, как только появились авроры, но я был так зол, что продолжил драться. В следующий раз я буду куда осмотрительнее. Драко кивнул в знак согласия. — После лекции о правилах поведения меня выпороли, и я лишился возможности играть в квиддич. — Он запретил тебе играть в квиддич? — ахнула Кэти. — Вот это отстой. — А то я не знаю, Белл, — вздохнул Драко. — Но это потому, что я трижды попадал в неприятности из-за драк: тройное наказание. — Да поможет тебе Мерлин, если случится четвёртый раз, Драко, — произнёс Рон. — Пожалуйста, Уизли: даже я не настолько туп. Я пообещал ему, что буду держаться подальше от неприятностей до конца года, если получится. — Я тоже, — сказал Гарри, а затем добавил с хитрой ухмылкой: — Так что, если Крам начнёт нас задирать, Рон, тебе придётся надрать ему задницу. Уизли скорчил ему гримасу. — Почему я? Чтобы потом пятая точка горела у меня?! — Если Крам посмеет что-то сказать тебе, Гарри, я его так взгрею! — заявила Кэти. — Верно, Гермиона? Потому что никому не позволено обижать наших мальчиков! — Верно, Кэти. Вот уж кому нужна знатная порка, — согласилась гриффиндорка, а затем обняла Драко и прижала его к себе. — И я с удовольствием её задам. — Можешь позаимствовать папину деревянную ложку, — лукаво заметил Драко. При этих словах все рассмеялись, потому что образ, вызванный этим заявлением, был слишком смешным, чтобы выразить его словами. После этого Гермиона очень тихо спросила: — Но разве оставить вас в камере на всю ночь не было достаточным наказанием? Драко пожал плечами. — Конечно, это было невесело, но, как я уже говорил, он хотел убедиться, что на этот раз мы усвоили урок. Особенно я. — А ты усвоил? — Да поможет нам всем Мерлин, да! — ответил блондин, и Гарри повторил его слова. — Эй, получается, вы не сможете руководить Дуэльным клубом? — с несчастным видом спросил Рон. — Да, папа сказал, неделю, — ответил ему Гарри. — Может, вы с Мионой проведёте занятие вместо нас? Рон замер, как громом поражённый. — Я? Руководить клубом? — Боже, Уизли, это же на один вечер, а не навсегда, — заметил Драко. — Ты справишься. — Ну, не знаю… — О, Рон, это просто, — подала голос Гермиона. — Стой столбом и соглашайся со всем, что я говорю, хорошо? — Как всегда, — поддразнил Гарри, и друг бросил на него мрачный взгляд. — Шучу, Рон, у тебя всё получится. — Как скажешь… — Уизли всё ещё выглядел сомневающимся. — А чем займёшься ты, Гарри? — Попытаюсь нарыть что-нибудь о древнегреческом и перевести, наконец, этот свиток. Все четверо сочувственно застонали. — Бедный Гарри! — сказала Кэти. — Застрял в библиотеке, пока мы развлекаемся. Гриффиндорец печально пожал плечами. — Это потому, что я — чемпион Хогвартса. В этот момент Хедвиг бросила ему на колени «Придиру», и мальчик был рад увидеть на первой полосе шикарную фотографию Северуса, изгонявшего ламию, с подписью: «Героизм — это наследственное: профессор Северус Снейп спасает жизни студентов на Турнире Трёх Волшебников!». Статья, следовавшая за этим, была написана профессионально, излагая факты просто и честно, без драматических преувеличений. «Папа должен быть доволен этой статьёй» Гарри аккуратно сложил газету, чтобы сохранить для своего альбома с вырезками, а затем продолжил есть тост с маслом и джемом. Когда мгновение спустя он взглянул на преподавательский стол, его глаза встретились с отцовскими, и Северус слегка улыбнулся. Гарри улыбнулся в ответ, зная, что всё прощено, хотя ни он, ни Драко никогда не забудут этот урок.