***
Гарри пребывал в унынии: признанная заучка всея Хогвартса не смогла разобраться ни в книгах, ни в свитке. — Мне жаль. Я хотела бы помочь, но я просто… это… даже мне слишком сложно разобраться в этом, — признала Гермиона, зевнув. — Прости, может быть, завтра я ещё раз гляну. Если бы у меня было чуть больше времени… Она выглядела такой подавленной, так что гриффиндорец обнял подругу: — Не волнуйся, Гермиона. Это моё задание, которое я должен выполнить сам. Девушка немного приободрилась. — Может быть, твой дядя Фил мог бы помочь? Гарри покачал головой. — Я спрашивал, но он сказал то же, что и я сейчас… — Ой… Ну что ж… Думаю, мне лучше вернуться к себе. Перед сном мне нужно кое-что дописать. — Спокойной ночи, Миона. — Спокойной ночи, Гарри. Положи свиток под подушку, может быть, утром тебе что-нибудь придёт в голову, — предложила Гермиона. — Попробую… — юноша повернулся, чтобы собрать свои книги и свиток, и они вместе пошли к гриффиндорской башне.***
Но ни четверг, ни пятница не принесли Гарри никаких новых идей или вдохновения: он механически ходил на занятия и ковырялся в своем ужине. Драко, который тоже всё ещё был наказан, спросил его, не случилось ли чего. — Нет. Это из-за свитка. — Так и не разобрался в нём? — спросил Драко. — Нет. У меня такое чувство, будто я пытаюсь читать задом наперёд с завязанными глазами. — Гарри откусил от свиной котлеты. Драко посмотрел на его почти полную тарелку брата и произнёс: — Лучше поешь: папа смотрит. Гарри бросил взгляд в сторону преподавательского стола и увидел пару знакомых чёрных глаз, наблюдавших за ним. Он быстро взял вилку и набил полный рот картофеля. Не стоит доводить отца, пропуская приёмы пищи. — Ты не спрашивал у Крошки? — прошептал Драко. — Она много где побывала — возможно, она что-то знает о древних мёртвых языках. Как дела у остальных? Гарри пожал плечами. — Седрик в полнейшей прострации, и у Крама с Флёр тоже не всё гладко. Это, действительно, непросто. — Ну, на то оно и задание к Турниру Трёх Волшебников. Знаешь, у тебя есть ещё больше двух месяцев. К тому же скоро каникулы. — И Йольский бал, — добавил Гарри. — Я очень жду его, лишь за исключением танцев. Даже после уроков Макгонагалл я всё ещё чувствую себя неуклюжим идиотом. — Да ладно! Ты не можешь быть хуже Грега, — отозвался Драко. В отличие от своего брата он довольно неплохо умел танцевать, так как хореография изучалась всеми чистокровными с самого детства. — Ты справишься. — Вот теперь мне, конечно же, стало легче, Драко, — произнёс Гарри, закатывая глаза. — Я дам тебе пару советов, чтобы ты не выглядел полным ослом, — с чувством превосходства пообещал блондин. Гарри сердито посмотрел на него и пнул под столом. Драко хихикнул. Гермиона одарила обоих мальчиков своим лучшим взглядом сердитой мамочки и многозначительно вздохнула. Драко состроил невинную мордашку, а Гарри стало стыдно. Рон хихикнул и сказал: — Миона, у тебя реально круто выходит: прямо как у моей мамы. Теперь я точно знаю, кто будет отвечать за воспитание ваших детей. Не успел никто из подростков ответить на это шокирующее замечание, как большая серая сова пьяно пролетела между солонкой и мельницей для перца. В клюве у неё был большой красный конверт. Рон бросил на него один взгляд и сглотнул. — О нет… нет… Эррол, пожалуйста… только не снова!.. Гарри и Драко вздрогнули. — Полагаю, она всё же узнала, да, Рон? — печально сказала Гермиона. — О, боже! Эррол практически с грохотом приземлилась в тарелку Рона, но это было неважно: лишь только сова добралась до адресата и выпустила конверт — вопиллер развернулся, и голос миссис Уизли разнёсся по залу, как вой банши: «РОНАЛЬД БИЛИУС УИЗЛИ! О ЧЁМ ТЫ ДУМАЛ, ОТПРАВЛЯЯСЬ В ХОГСМИД И ВВЯЗЫВАЯСЬ В… ДРАКУ В БАРЕ?! НЕУЖЕЛИ ТЫ НИКОГДА НЕ НАУЧИШЬСЯ ДЕРЖАТЬСЯ ПОДАЛЬШЕ ОТ НЕПРИЯТНОСТЕЙ? НЕУЖТО НИКТО ИЗ МОИХ ДЕТЕЙ НЕ ОБЛАДАЕТ ЗДРАВЫМ СМЫСЛОМ?! МАЛО ТОГО — ВАС ЕЩЁ И АРЕСТОВАЛИ! МОЙ СЫН БЫЛ ЗАДЕРЖАН! ТАКОЕ НЕ УДАВАЛОСЬ ДАЖЕ БЛИЗНЕЦАМ! ТВОЕМУ ОТЦУ ТАК СТЫДНО, ЧТО ОН ЕДВА ЛИ МОЖЕТ ПОДНЯТЬ ГЛАЗА НА КОЛЛЕГ. Я УЗНАЛА, КОГДА БЫЛА В КОСОМ ПЕРЕУЛКЕ, И МИМО МЕНЯ ПРОШЛА МИССИС МАЛЛИН, ОНА-ТО МЕНЯ И ПРОСВЕТИЛА — ПРЕДСТАВЬ МОЁ СОСТОЯНИЕ! ДА Я ЧУТЬ СОЗНАНИЕ НЕ ПОТЕРЯЛА! КАК ТЫ МОГ ТАК ОПОЗОРИТЬ СЕМЬЮ, РОНАЛЬД? ПОМОЛЧИ, АРТУР, ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ ПРИДЁТ ПОЗЖЕ… НИКОГДА В ЖИЗНИ МНЕ НЕ БЫЛО ТАК СТЫДНО! НЕ ТАК Я ВОСПИТЫВАЛА ВАС, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК… МНЕ ВСЁ РАВНО, ИЗ-ЗА ЧЕГО ЭТО ПРОИЗОШЛО, БИЛЛ!.. И ТЕБЯ ОТПРАВИЛИ В ТЮРЬМУ КАК ХУЛИГАНА! И, ГАРРИ, ТЫ МЕНЯ ТОЖЕ УДИВЛЯЕШЬ! Я ЗНАЮ, ЧТО ТВОЙ ОТЕЦ НЕ УЧИЛ ТЕБЯ ТАКОМУ. ТЕБЕ ДОЛЖНО БЫТЬ СТЫДНО — ТЫ ЖЕ СЫН ПРОФЕССОРА! РОНАЛЬД, СКОЛЬКО РАЗ Я ТЕБЕ ГОВОРИЛА — НИКОГДА НЕ РЕШАЙ ПРОБЛЕМУ КУЛАКАМИ? ТАК ЖЕ, КАК И ПАЛОЧКОЙ! НЕУЖТО МНЕ ПРИДЁТСЯ ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДЕРЕВЯННОЙ ЛОЖКОЙ, ЧТОБЫ ТЫ ЭТО, НАКОНЕЦ, УСВОИЛ?! СКАЖИ СПАСИБО ДАМБЛДОРУ ЗА ТО, ЧТО ОН ОПЛАТИЛ ШТРАФ И ВЫТАЩИЛ ТЕБЯ ОТТУДА, ПОТОМУ ЧТО, ЕСЛИ БЫ ЭТО ПРИШЛОСЬ ДЕЛАТЬ МНЕ, ТЫ ПОЖАЛЕЛ БЫ О СОДЕЯННОМ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТА КОШКА, ЧТО СИДЕЛА ПОД ДОЖДЁМ! У НАС БУДЕТ ДОЛГИЙ РАЗГОВОР, КОГДА ТЫ ВЕРНЁШЬСЯ ДОМОЙ… ВЕСЬМА ДОЛГИЙ РАЗГОВОР…» Тут голос Молли стал зловещим, а Рон сделался иссиня-бледным. — Да, мам, — прошептал он. Но вопиллер ещё не закончился. «ВОТ ТВОЙ ОТЕЦ: — РОН, Я ОЧЕНЬ РАЗОЧАРОВАН В ТЕБЕ И СОГЛАСЕН С ТВОЕЙ МАМОЙ, — начал мистер Уизли. — НО ПО ПРАВДЕ: ТЫ УСПЕЛ ХОТЬ КОГО-НИБУДЬ ВЫРУБИТЬ? ПОТОМУ ЧТО МНЕ… — ОХ, ДАЙ СЮДА, АРТУР!.. ТАК ЧТО ТЕБЕ ЛУЧШЕ ВЕСТИ СЕБЯ ПРИЛИЧНО С ЭТОГО МОМЕНТА И ДО КАНИКУЛ, РОНАЛЬД, ПОТОМУ ЧТО, ЕСЛИ Я УСЛЫШУ ЕЩЁ ЧТО-НИБУДЬ О ТВОЁМ ПОВЕДЕНИИ — Я ПРИЕДУ В ХОГВАРТС, ЗАБЕРУ ДОКУМЕНТЫ И ПЕРЕВЕДУ ТЕБЯ В ШКОЛУ ДЛЯ ТРУДНЫХ ПОДРОСТКОВ, ЯСНО?! И ЕЩЁ КОЕ-ЧТО…» Наконец, всё закончилось, и в то время как большинство студентов в зале смеялись, некоторые бросали на Рона сочувственные взгляды. Уизли закрыл лицо руками и застонал. — Стоит мне вернуться домой, и я — труп. Как миссис Маллин узнала об этом? Ну как?! — Может быть, ей рассказала эта пронырливая Скитер? — предположил Драко. — Она способна на любую подлость, лишь бы заполучить историю. — Всё может быть, — согласилась Гермиона. — Думаю, это уже неважно. — Рон осторожно воспользовался палочкой, чтобы смахнуть красное конфетти — всё, что осталось от вопиллера, и вернулся к своему ужину. Его лицо было почти таким же красным, как и волосы. Все его друзья по-прежнему смотрели в свои тарелки, но ничего не ели, и Гарри втайне от орлиного взгляда Снейпа умудрился съесть только булочку и крошечный кусочек мяса вместо целого ужина. Гарри, посчитав, что ему повезло, отправился затем на поиски Крошки, безмолвно зовя её.***
Крошка села на плечо подростка, разглядывая свиток, а затем издала тихий жалобный мявк: «Ах, Гарри, я знаю много языков, но мерцаниям нет необходимости читать, только говорить, и этот язык мне незнаком. Но, возможно, кто-нибудь из моих родственников сможет помочь..." — Кто?! Кошка-фейри посмотрела на него, и её фиалковые глаза весело заблестели. «Один наш знакомый морской конь. Тот, кто когда-то давным-давно жил как смертный и, конечно же, был бы знаком с их языками» Гриффиндорец почувствовал, как улыбка расплылась по его лицу. — Ты права! Спасибо, Крошка! Может быть, он даст мне несколько советов о том, с чего начать. «Возможно» Гарри посмотрел на часы и отметил, что уже почти пора на урок. Он быстро помахал на прощание Крошке и поспешил на первое занятие этого дня — трансфигурацию.***
Уже смеркалось, когда у Гарри выдалась свободная минутка, чтобы спуститься к озеру. Он улыбался, потому что темнеющее небо напомнило ему о том, как он спускался сюда в ночь на Хэллоуин, только тогда он был с Кэти и ещё не знал о существе-фейри, которое иногда здесь появлялось. Гарри поспешил по тропинке к воде, что казалась спокойной и мирной под пурпурным сумеречным небом. Ничто на поверхности не говорило о том, что под водой текла отнюдь не спокойная жизнь, но Гарри-то прекрасно помнил свои приключения в глубинах озера с Северусом, когда они отправились спасать Кэти из плена келпи. Того самого, который потом, как ни странно, стал его другом. Снейп сел на колени у самой кромки воды и опустил руку в бурлящую прохладную воду. «В любое время, когда тебе понадобится моя помощь, просто опусти руку или ногу в воду и произнеси моё имя». — Дункан! После этого подросток вытащил руку и сел, с тревогой ожидая ответа. Ему не пришлось долго ждать. Центр озера «закипел», а затем оно взорвалось брызгами серебристой воды, и из глубин появился блестящий чёрный конь, великолепный жеребец с раковинами и морскими водорослями, вплетёнными в его развевающиеся гриву и хвост. Водяной фейри скользил по поверхности озера, как по льду. Его льдистые синие глаза светились дружелюбием. — Гарри, друг мой! Хорошо, что мы снова встретились, — поздоровался келпи, наклонив голову. Его копыта беззвучно ступили на берег озера. Он остановился рядом с Гарри; вода блестела на его шкуре, делая её похожей на атлас цвета чёрного дерева. — Привет. — Как поживает прекраснейшая леди Кэтрин? — мягко спросил Дункан. — У неё всё хорошо. — И ты всё также любишь её? Гарри посмотрел на коня-фейри жёстким взглядом: — Да. Келпи фыркнул. — Хорошо. Я желаю тебе счастья, юный волшебник. Пусть ты узнаешь любовь, какую я испытывал к моей Альбии. О чём ты хотел меня попросить? — Эм… Дункан, сколько ты знаешь языков? И умеешь ли ты читать на них? Водяной конь заржал: — Несколько, Гарри. А что? — Просто что у меня… есть свиток, который мне нужно перевести для Турнира Трёх Волшебников. — Гарри кашлянул. — Он на древнегреческом, и я честно пытался перевести его сам, но… я был бы признателен, если бы ты дал мне несколько советов. Тебе не обязательно переводить его весь, но… — Покажи мне этот неподдающийся свиток, Гарри, и тогда я скажу, — приказал келпи, а затем он замерцал и превратился в очень красивого мужчину с миндалевидными глазами и заострёнными ушами как у лордов фейри. У него были чёрные как смоль волосы, ниспадавшие на спину, а одет он был в прекрасную бархатную тунику, бриджи и блестящие чёрные сапоги. В его волосах были маленькие украшения из ракушек, а в ухе мерцала жемчужина. Гарри уставился на него, забыв о свитке в руке. — Мерлин! Но ты… мужчина! Дункан рассмеялся. — Да, на данный момент. Таким я предстал перед моей Альбией в один из летних дней. И потом день за днём после того, как мы произнесли клятву верности. Чему ты удивляешься? Ты же знаешь, что я могу менять форму. — Я знаю, но… неважно! — рассмеялся Гарри. — Вот. — Он протянул келпи свиток. Дункан благоговейно взял его в руки. Он пробормотал небольшое заклинание, пергамент мягко засветился, и теперь его можно было прочесть. — Это довольно древний язык. Древнегреческий, я полагаю. — Ты можешь… прочитать его? Келпи на мгновение замолчал. Его губы двигались мягко, почти неслышно. Затем он поднял голову, и его глаза засветились озорством. — О, да. Я провёл много времени у берегов Греции — воды Эгейского моря просто изумительны. Однако прошло много веков с тех пор, как я занимался чтением, так что, если ты ждёшь быстрого перевода, то должен тебя разочаровать. — Я… ну, как я уже сказал… мне не нужно, чтобы ты выполнял весь перевод, Дункан. — А почему бы и нет? — Ну, не думаю, что это… ммм… разрешено. Правила Турнира, — начал Гарри. — Правила? — В голосе келпи зазвучало веселье. — Вам чётко было сказано, что свиток должны переводить вы? Или же вам нужно найти способ перевести его? — уточнил он. Гарри стал вспоминать, что именно Крауч говорил о втором задании. — Э-э, он просто сказал, что мы должны перевести свиток и разгадать загадку к двадцать четвёртому февраля. И что ни родители, ни родственники, ни учителя не имеют права помогать нам в этом. — А друзья? Гарри задумался. — Он ничего не говорил о друзьях. — Тогда ты не нарушишь правила, если я помогу тебе. Хотя мне в любом случае всё равно: ваши правила на меня не распространяются. Но, если хочешь, я научу тебя азам древнегреческого, пока буду переводить этот свиток. — Ты правда сделаешь это? — Да, но лишь потому, что знаю: ты будешь шарахаться от каждой тени, если я этого не сделаю, — ухмыльнулся келпи. — Есть ли место, где мы могли бы спокойно заниматься? Не на берегу же озера… Мне-то всё равно, но вы, смертные, хрупкие создания, а я не хочу, чтобы твой отец содрал с меня шкуру, если ты простудишься. — Я думаю, мы могли бы пойти в замок. Выручай-комната идеально подойдёт, — сообщил Гарри. — Можно воспользоваться моей мантией-невидимкой… Дункан весело фыркнул. — В этом нет необходимости, Гарри. Я — фейри, и, если я не хочу, чтобы меня видели смертные, они меня не видят. — Ой, точно: гламур, — вспомнил Гарри. Обернув плащ вокруг своего высокого тела, Дункан исчез из поля зрения Гарри. Затем келпи и волшебник-полукровка вернулись в замок, где подросток провёл остаток вечера в Выручай-комнате, изучая греческий алфавит и простейшие фразы, в то время как Дункан просматривал свиток, записывая строки, а затем зачёркивая их. В конце концов Гарри почувствовал, что его голова начала клониться, а сознание — отключаться. Когда келпи поднял глаза, то увидел, что голова Гарри лежит на столе, а сам он спит сном младенца. Улыбка тронула губы Дункана, он встал сам и взял подростка на руки. — Полагаю, вам нужен отдых, юноша. Тебе давно пора спать. — Он прошептал пару тихих волшебных слов, и в одно мгновение Гарри исчез из его объятий, чтобы появиться целым и невредимым в своей постели. Сам же Дункан вернулся к свитку. В отличие от своего смертного друга, он мог не спать очень долго, и потому всю оставшуюся ночь потратил на перевод свитка, выполняя обещание, данное в ту ночь Хэллоуина. Пару раз он отвлекался, погружаясь в воспоминания о другом времени и месте. «Ах, Альбия. Если бы боги благословили нас ребёнком, я бы хотел, чтобы у меня был сын, похожий на Гарри Снейпа. Благородный, энергичный и храбрый сын, которым может гордиться каждый отец. Ты счастливчик, Северус Снейп, любимец Фортуны. Возможно, однажды она улыбнётся и мне». Затем он вернулся к добровольно возложенной на себя обязанности, и с первыми лучами солнца, позолотившими верхушки Запретного леса, отложил перо — его задача была выполнена. Он аккуратно сложил оригинал и перевод текста, а также краткую записку в конверт и запечатал его, и положил его на кровать рядом со спящим Гарри. Окутав себя гламуром, Дункан, радостно напевая, спустился по лестнице и вернулся к озеру, чтобы раздобыть себе что-нибудь на обед: занятие переводом вызвало у него страшный голод.