"Going Straight" is easier said than done

«Сохранить верность своей девушке…безрезультатно. Прояснить положение с Фелицией…безрезультатно. Фелиция получает всё, чего хочет…успешно». О-хо-хо. Вот уже некоторое время Питер пялился в потолок, вздыхая от усталости и ведя с самим собой бессвязный диалог, обо всём, что наворотила Фелиция. Ещё одним провалом была его попытка понять её, как понять и то, почему она до сих пор не покинула город. Она говорила, что скоро уедет. Помимо прочего, последние несколько часов, он усиленно пытался заснуть. Неожиданно для себя, ближе к утру ему удалось отключиться, но этого было явно недостаточно. Плюс, он и сейчас не мог уснуть, не тогда, когда его мысли и эмоции хаотично переплетались между собой. При этом, разговоры с самим собой, были его способом преодолевать трудности, благодаря им, он мог разобраться со странными явлениями, которые происходили с ним постоянно. Последние несколько дней не были исключением. Ему абсолютно точно необходимо было что-то предпринять, что угодно если уж на то пошло, чтобы снова вернуть себе хотя бы минимальное понимание происходящего. По крайней мере, так, в данный момент, он говорил самому себе. Она говорила, что скоро уедет. На самом деле, положение сильно осложнялось ещё и тем, что он совершенно не мог двигаться. Для него было проблематично шевельнуть даже мускулом, поскольку прямо сейчас он был не один, и уж естественно, он был не дома. Он всё ещё находился в F.E.A.S.T., лёжа в офисе на диване, а к нему нежно прижималось тёплое тело. Игнорировать её присутствие было невозможно. Да и как бы у него это получилось? Места на диване хватало только одному человеку а они лежали пол простынями практически голые. Примерно к этому времени, он оставил свои бесплодные попытки вылезти из под неё и опустил взгляд на прижавшуюся к нему платиновую блондинку. Её голова покоилась у него на груди, волосы всего несколько сантиметров не доставали до его подбородка. Оба они были одинакового роста, но она лежала чуть выше и поэтому её голова доставала ему до груди. Кисти её рук небрежно свисали по бокам от него, а ноги переплетались с его собственными, правая была чуть приподнята. То, как она прильнула к нему, можно было назвать скорее грубым, чем нежным. Как будто она боялась, что он исчезнет. Он чувствовал на себе весь её вес: от плотно прижатых к нему грудей, до самых интимных мест у себя в ногах. Это, мягко говоря, возбуждало. Волна желания прокатилась по его телу, всё то, что он чувствовал прошлой ночью, снова завладело им. Он ненавидел теплоту и нежность её объятий. Она не имела права чувствовать себя так вольготно. Для него это усложняло ситуацию ещё больше. То, что она медленно ёрзала на нём, было ещё хуже. Мало того, он не мог заставить себя разбудить её, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней. Её кожа казалась слишком нежной, чтобы её касаться. Да и вообще, она говорила, что скоро уедет. Сколько сейчас времени? Обед? Не-а, вряд ли. Удивляло то, что никто до сих пор не ломился в двери, ну не считая, естественно, двух вахтёров, уборщиц и волонтёра, работавших в ночную смену и заглядывавших прошлой ночью, но к немалому удивлению, утром четверга ещё никто не забегал. Главным тут было «ещё», а винить её за то, что она не заперла дверь, было слегка странно. В её планы не входило закрывать дверь, это не было первым, чего можно было от неё ожидать. Если смотреть правде в глаза, то ей бы хотелось, чтобы их кто-нибудь увидел, желательно кто-то, знавший Питера, близкий ему. Всё это было частью игры, в которую она обожала с ним играть. Игры, предназначенной, чтобы проверить, как далеко он готов был зайти, если хотел быть вместе с ней. «Знаешь, что может быть сексуальнее, чем мужчина одного со мной уровня… ничего», – бесчисленное количество раз говорила она, иногда во время погонь, а иногда и во время некоторых из многих бессонных ночей. «И вот почему она всё ещё здесь? – размышлял Питер, – а нет, знаю». Он был удивлён тем, что она всё-ещё здесь. Обычно у них всё происходило по примерно одинаковому сценарию: она спала с ним, периодически носила вместо платьев его футболки, щеголяла кругом топлес, с бутылкой дорогущего шампанского и собиралась и исчезала также стремительно, как и пускала корни. Бездомная кошка, блуждающая от дома к дому. Он хотел, чтобы она осталась. В её пентхаусе они полностью менялись ролями: он спал с ней, периодически носил вещи, которые она ему покупала, боясь спросить, откуда у неё деньги. Вскоре после этого он уходил, чувствуя себя слишком неуютно среди краденых вещей. Паук, который всюду, кроме как в собственной паутине, чувствует себя беззащитным, который не может спать по ночам. Она хотела, чтобы он остался. – О, Господи, ты опять сам с собой разговариваешь? – раздражённо протянула она, снова начиная ворочаться. Ох ты ж чёрт… полнота ощущений была абсолютная. Сейчас она застала его за разговором от третьего лица. Разговором, напрямую касающимся её. Разговором, который, в основном, сводился к тому, как хреново он себя чувствовал после того, как переспал с ней. Иногда это раздражало, но то, что он не был похож на неё, всё ещё привлекало. Ей нравилось, что он был другим. – Уже проснулась? – спросил он. Он думал, что она всё ещё спит. – Не так давно, – произнесла она, продолжая прятать лицо у него на груди. Она не поднимала на него глаз, а только пристально смотрела на входную дверь. А что? – она наконец подняла голову и улыбнулась ему. – Ты хочешь пойти на ещё один заход? – Не-не-не, я просто хотел спросить… Бог ты мой! – выдохнул он. Питер почувствовал, что она медленно взбирается на его торс. – Т-ты можешь поспать ещё немного, – нервно произнёс он, чувствуя, как тело начало его подводить, отчаянно желая её лёгких прикосновений. – Думаю, мы оба знаем, что сейчас будет, – она, наконец, взобралась ему на грудь и упёрлась локтями в его плечи, пристроив голову себе на руки. Питер сделал резкий вдох. – Ты же прекрасно знаешь, что это не «Калифорнийская королевская кровать», – сказал он. При этом он прекрасно понимал, что даже будь у них такая кровать – они бы всё равно лежали в миллиметрах друг от друга. – И? – И не будешь ли ты столь любезна и слезешь с меня. Кто-нибудь может войти. – Кто-нибудь уже вошёл, – сказала она, пропуская очевидные умозаключения Питера мимо ушей. Был вторник и рабочее время только началось. Кто-то просто обязан был зайти. – Мне только этого не хватало. Знаешь… ничего бы этого не произошло, если бы не ты. Я тебя позвал, чтобы поговорить, а не играть в кошки-мышки. И вообще, мы не можем этого делать… мне теперь от себя самого противно. Поверить не могу… – он произносил этот монолог, уставившись в стену, боясь взглянуть ей в глаза. Было непохоже, что она вообще слушала, что он там говорил. Её руки неспешно опускались с его плеч, касаясь груди, и передвигались всё ниже. Она наклонилась к самому его уху и прошептала. – Мы уже разговариваем, тебе не кажется? – Воу-воу! – он схватил её руку, прежде чем та успела переместиться к его более интимным местам. Она восприняла это, как возможность сократить дистанцию. Его ресницы затрепетали, прикрывая глаза, когда она поцеловала его. Он позволил её рукам блуждать по своему телу, чувствуя дрожь от её прикосновений. В его голове промелькнула мысль о том, что им нужно было, наконец, отдохнуть. Он презирал себя за то, какое сильное наслаждение он получал от её касаний. Он ненавидел ощущение её приятной мягкой кожи на своём теле, то, какими нежными были её ласки. Ненавидел то, как ему было хорошо прямо сейчас. Было много причин, по которым он старался избегать тактильного контакта с ней с того самого момента, как встретил её в музее. Спустя несколько мгновений она разорвала поцелуй, и на пару мгновений замерла в нескольких дюймах от его лица. – Фелиция, прекрати, кто-нибудь мо-о-о… – он не договорил. Он не мог говорить внятно. Казалось, что сердце застряло у него в глотке Ему было остро необходимо выстроить линию обороны, пока не стало слишком поздно. – Я знаю. Просто… расслабься, – прервала она его, даже не думая прекращать свои поползновения. Второй рукой она обхватила его лицо, во второй раз соединяя их губы. Отстранившись секунду спустя, она страстно начала в безумном ритме вдавливать его в диван. Он попытался вспомнить, где сейчас был его телефон, прошлой ночью он оставил его на столе. Он совершенно не подумал о том, что она, скорее всего, сбросила его телефон со стола весте с остальными вещами. И почему он не уклонился от поцелуя? Вместо этого, он обнаружил, что поощряет её к продолжению, обнимая её и прижимая их тела друг к другу. Он попытался слегка подвинуться… Бум! Оба они, обёрнутые простынями, грохнулись на пол и откатились в разные стороны. Обоих, казалось, падение совсем не смутило, они просто продолжили обниматься, пока их губы не разделились. Оба они тяжело дышали, Фелиция снова взобралась на него верхом. Он закрыл глаза и откинул голову назад, принимая тот факт, что сейчас всё это перейдёт в нечто большее. Секунду она просто смотрела на него, а затем снова наклонилась к его уху. – Переезжай ко мне, Питер, – ухо обдало её дыханием. Глубоко вздохнув, он позволил этим словам пройти сквозь его сознание, постепенно укореняясь в подкорке. Слова, которые он отчаянно хотел услышать не так давно, она даже назвала его по имени, что, как он считал было для неё огромным шагом. Это было одним из показателей того, что она не играет с ним не в какие игры, не впутывает его в какую-нибудь авантюру. Это укрепило его во мнении, что это не игра, что она была честна с ним, а ведь обычно ему было трудно распознать, что было правдой в их изменчивых отношениях. Она это не серьёзно. Опять же, это ранило. Её слова западали глубоко в душу, воскрешая болезненные воспоминания. Она что, считает его идиотом? Ждёт, что он просто-напросто выкинет прошлое из головы, как будто она никогда не бросала его? Не причиняла ему боль? Он вернулся в реальность. – Слезай, – он начал сопротивляться, больше не глядя на неё, а вместо этого отводя глаза в сторону. Она заметила, что его лицо начало слегка мрачнеть. – А-а-у-у, как неожиданно и печально. Я что-то не то сказала? – она надула губки. Это тоже ранило. Его всегда удивляло, как она могла так преображаться. – Фелиция, слезай, – повторил он снова, на этот раз слегка повысив голос, но тот начал его подводить. Опять же, если учитывать то положение, в котором они сейчас находились, он опасался двигаться. Он опасался, что любое его действие, которое он предпримет против неё, только поспособствует его проигрышу в этой борьбе. Он набрал в грудь побольше воздуха и накрыл своими руками её губы, предпринимая попытку спихнуть её. «Эй, эй, хватит. Что сделано – то сделано», – произнесла она. Она свела их руки вместе и подняла к своей обнажённой груди. Она собиралась пресечь в зародыше этот несущественный бунт. С её губ сорвался нежный стон. Она своими руками накрыла его ладони на своих грудях. Она медленно направляла его руки, заставляя его ласкать себя настолько нежно, насколько это было возможно. Само собой, ему абсолютно не нравились те удивительные ощущения, которые он испытывал, тиская её груди. Она закрыла глаза, наслаждаясь теми ощущениями, которые дарили ей руки Питера. Оба настолько не отдавали себе отчёта в том, где находятся, что даже не удосужились услышать звука поворачиваемой дверной ручки. «Питер!» – громко вскрикнула тётушка Рейли, придя в ужас от открывшейся перед ней сцены. Побледнев за долю секунды, она практически грохнулась на пол, но к счастью, двое стоявших рядом с ней волонтёров, подхватили её прежде, чем она упадёт и поспешили наложить ей компресс. Он посмотрел на Фелицию, которая прикрывала руками рот, пытаясь сдержать смех. Он вздохнул. Ситуация всё краше.

***

Прошло уже две недели с тех пор, как она впервые приехала в Симкарию – страну, охваченную войной. Страну, которая была известна своей гуманитарной миссией по всему миру. Страну, которая протягивала руку помощи другим государствам и основное месторасположение штаб-квартиры «Sable International» – высокотехнологичной военизированной организации, чьи технические разработки могли составить конкуренцию даже «Stark Industries». Теперь, из-за продолжающейся гражданской войны, организация выполняла лишь часть своих прежних функций. Войны, о существовании которой мир до сих пор даже не подозревал. К счастью, не так давно, эта гражданская война привлекла внимание одного из самых популярных новостных таблоидов Нью-Йорка «Daily Bugle». После кризиса «Дыхания дьявола» и попытки Кувалды, с помощью технологий Соболя, присвоить себе власть в городе, Внимание общественности обратилось на «Sable International» и её лидера. Сильвер Саблинова не оставила редакции «Daily Bugle» выбора (помочь ей было в их интересах), кроме как достоверно осветить её возвращение домой, а кто мог справиться с этой задачей лучше, чем новоиспечённый заместитель редактора Мэри Джейн Уотсон? С момента своего прибытия в один из приграничных городов Симкарии, она приняла участие в трёх конференциях. Все они просто вводили её в курс дела о правилах и законодательстве, принятых в государстве, а также знакомили с некоторыми особенностями политики в отношении иностранцев, о которых ей необходимо было знать. Говоря откровенно, всё это казалось ей скучным и изматывающим. Хотя это было частью её работы в этой стране, на эту поездку у неё были и свои планы. Мэри Джейн сильно подозревала, что её начальству в «Бьюгл» нужна просто неплохая история для первой полосы, и в том, чтобы покидать стены родного города, не было такой уж необходимости. Она поступила с точностью до наоборот, поскольку полагала, что если война вышла за пределы уличных боёв, то к этому необходимо было привлечь внимание. Её план состоял в том, чтобы покинуть город сразу после завершения третьей конференции, а затем добраться до станции по перекачке газа, чтобы встретиться там со своим особым информатором, с которым она вышла на контакт, перед тем, как приехать в Симкарию. Уже почти подошло время встречи. Последняя конференция закончилась и её пребывание здесь подходило к концу. Она уже забронировала билет на последний перед выходными рейс до Нью-Йорка, что позволяло ей потратить несколько свободных дней на осуществление своего плана. Прямо сейчас, наверняка следовало сосредоточиться на первом пункте этого плана, и поэтому, она уже какое-то время стояла у дверей здания, преграждавшим ей путь. – Фига се, это ж янки! – выкрикнул какой-то мужик, налетая на неё сзади и окидывая быстрым взглядом. – Эй! – окликнула она его. Её неожиданная растерянность бесследно улетучилась, когда она осознала свою ошибку, это произошло как раз незадолго до того, как она с ним столкнулась. –Эй! – повторила она. Он остановился и обернулся, смотря ей прямо в лицо. – Чего тебе, янки? – произнёс он далёким от доброжелательного тоном. – Погодите. Извините, что помешала вам пройти. Я просто… – Не важно. А теперь, я был бы рад, если бы ты свалила домой, – он собрался уходить. – Эй, я не закончила! – она быстро поравнялась с ним, вынуждая снова остановиться. – Окей, послушайте меня, мистер. Я в курсе, что я вам не нравлюсь, мне всё равно. Но мне реально нужна от вас кое-какая помощь. Было очень сложно найти человека, сносно говорящего по-английски, поэтому… – она сделала акцент на последней части, надеясь, что он поймёт. Он огляделся и снова повернулся к ней. – Понятно. Ну и куда так хочет пролезть янки? Она вытащила свой смартфон и показала ему фото на экране. Это была онлайн-карта в разных ракурсах, с обведённой красным искомой областью. – Смотрите, здесь… ладно, не важно. Здесь где-то, вроде, должен быть газовый хаб. Но… – она ткнула пальцем в экран, прежде чем её снова прервали. – Откуда ты знаешь об этом месте? – спросил он, испуганно глядя на неё. – Что? Что-то не так? – она вскинула брови, изображая удивление. Как опытный журналист, она знала, что когда ситуация становится пугающей, самое правильное – это на время «включать дурочку». Она некоторое время изучала его, на предмет каких-то отрицательных реакций, пока он не схватил её за руку и не затолкал в близлежащий переулок. – Эй! Вы что делаете?! – она попыталась вырваться из его хватки, слегка спотыкаясь, пока он тащил её в переулок, и только там, прижав её к стене, отпустил её руку. – Ты из «Сопротивления»? – он, казалось, испугался её. – Нет. Вы с ума сошли… – Только кто-то из «Сопротивления» может знать про это место, – он повысил голос. – Что?! Да нет же! Я из Нью-Йорка… Эй, погодите минутку, получается… – произнесла она, чувствуя, как разрастается ощущение радости от её маленькой победы. – Вот чёрт… нафига я это сказал, – произнёс он разочарованно, прежде чем повернуть назад, чем вызвал у неё короткий смешок. Она была поражена тем фактом, что ей практически сразу повезло встретить аборигена, говорящего по-английски, надо было ещё учитывать, что местные были не особо приветливы. И вот она, наконец, нашла подходящего парня, который, как оказалось, был одним из этих «крутых парней». Её это вполне устраивало. – Нет-нет, продолжай. Всё нормально, – она переместилась так, чтобы оказаться напротив него. – Раньше я был с ними. Сейчас – нет. Довольна? – его неприязненно передёрнуло. – А что случилось? Я не понимаю, почему… – Я всё сказал. Слушай, валила бы ты домой, а? Забудь это всё. Забудь меня, это место, вообще всё, – он направился ко входу в здание. «Интересно, до каких глубин драматизма может дойти этот парень?» – подумала она. Она поспешно встала перед ним, в очередной раз привлекая его внимание к себе. – Ладно. Раз так, может мне стоит поделиться своим секретом? Что скажете, мистер… – на последних словах она сделала паузу, надеясь, что тот представится. – Виктор. Виктор Угров, – произнёс он в ответ. – Мэри Джейн Уотсон. Помощник редактора «Daily Bugle» – она послала ему тёплую улыбку, одновременно протягивая руку для рукопожатия. Он проигнорировал этот дружелюбный жест: «Так чего ты там хотела?» – Л-а-а-а-дн-о-о, проехали, – она откашлилась. – В общем, насколько я знаю, здесь проходит маршрут вооружённого конвоя этого вашего «Сопротивления», который останавливается в нескольких местах, чтобы разгрузить ящики с продуктами для ближайших деревень… – Верно, – подтвердил тот, упорно игнорируя то, насколько невежливо по отношению к ней он себя ведёт. – Ещё я знаю, что этот конвой завтра сделает остановку на спецстанции, вот почему мне так важно дотуда добраться. Понимаешь? – Зачем? Она вздохнула. – Долгая история. Слушай, мы теряем время. Я надеялась, что ты меня проведёшь, но, наверное, мне лучше поискать кого-нибудь другого, – была её очередь уходить, прежде чем он снова схватил её за руку. – Что? – она обернулась и посмотрела на него. – Я помогу.

***

Вторник. Вторая половина дня.

Он неспешно раскачивался от здания к зданию. Иногда он жалел, что не может снять маску и по-настоящему ощутить дуновение ветра на своём лице, но это было бы слишком опасно, учитывая необходимость сохранять тайну личности. Ему бы не хотелось, чтобы весь Нью-Йорк знал, кто он такой. Даже от одной мысли об этом, ему становилось не по себе. Он глубоко вздохнул: «Как же хорошо снова выйти в патруль, я скучал по этому». Он расслабил мышцы, потому что его тело уже касалось земли. В эту минуту он полностью абстрагировался от звуков машин и вслушивался только в шум ветра обдувавшего его маску. Твип. Его вебшутер подбросил его обратно в воздух и он продолжил парить над чайнатауном. Он не сомневался, что весьма скоро доберётся до места назначения. До одной из наблюдательных вышек «Oscorp», расположенной в чайнатауне. Минуту спустя, до вышки уже было рукой подать. Питер выстрелил в крышу паутиной, в следующий момент уже приземляясь прямоа неё, как раз под вышкой. При помощи полицейского передатчика у себя в ухе, ему нужно было засечь как можно больше сигналов, поскольку свой телефон он потерял. Говоря «потерял», он имел в виду, что его украли. Он взобрался прямиком на одно из ограждений у подножия вышки. «Что ж, Коп-паук, учитывая, что твой бывший куратор-детектив встал на скользкую дорожку, а твой, лично тобой улучшенный телефон с прокачанными техническими характеристиками и расширением сигнала украден…». Он слегка завис, в общих чертах припоминая, что произошло между ним и Фелицией в F.E.A.S.T. Сразу после того, как волонтёры увели тётушку Рейли, Фелиция начала… «Хватит. Я не собираюсь думать об этом именно сейчас. Вместо этого, Коп-паук вернётся к своим старым-добрым занятиям». Произнеся это про себя, Питер нажал на свой наушник и зашипел, оживая, полицейский передатчик. В поисках какой-нибудь подозрительной активности, он вслушивался в болтовню полицейских по рации. «Взрыв в школьном автобусе. Что ещё я пропустил? Х-м-м… надо бы сгонять проверить». Он устремился в направлении складов. Петляя между крышами, он добрался дотуда в считаные секунды. Когда он забрался на один из высоченных прожекторов, его взору открылась сцена перестрелки между полицейскими и теми, кто похоже был законспирировавшимися «Демонами», и они явно побеждали. Всё понятно. «Окей, пора покинуть это укромное местечко», – он перепрыгнул на угол здания и зацепился за стену, прежде чем подползти к окну и распахнуть его. – Эй, парни, кто здесь главный? – произнёс Человек-паук, свешиваясь позади «Демонов», его голос так и сочился сарказмом. – Человек-паук! – заорал один из них, предупреждая остальных. Все бандиты немедленно повернулись в его сторону и открыли огонь. Слегка качнувшись на паутине, Человек-паук уклонился от пуль, одновременно выпуская в «Демонов» паутину из вебшутеров и забирая у них оружие, прежде чем укрыться за одной из огромных коробок, стоявших здесь же. Он насчитал по крайней мере шесть противников, и, конечно, он уже растратил весь свой заряд. Ох ты ж мать. В моём воображении всё было куда как проще… – Выходи, Человек-паук, тебе некуда бежать, – убеждённо крикнул один из них, скорее всего – лидер группы. – А может и есть куда, – он нажал на панель на своей руке, запуская меню гаджетов, чтобы выбрать из всего арсенала, быстро пролистывая до той примочки, которая, как он думал, будет полезна в данных обстоятельствах. Обойма с паутиной. Шесть зарядов на шесть выстрелов. Когда выстрелы стихли, Человек-паук высоко подпрыгнул и быстро, в одного за другим, выпустил в «Демонов» паутину. Как только снаряды достигли целей, все преступники впечатались в ближайшее ограждение и немедленно намертво к нему прилипли. – Вот и всё. Надеюсь, парни, вы готовы к путешествию в R.A.F.T., потому… – в ушах у него раздался знакомый звон, чисто рефлекторно побуждая уклониться, чтобы избежать новой атаки. Он опять перекувыркнулся через одну из коробок, оборачиваясь, чтобы взглянуть на своего, неизвестно откуда взявшегося, противника. Это был «Демон», и он был вооружён дао. – Мы закончим, когда я скажу! – проревел он, стремительно атакуя Человека-паука и разрубая напополам ящик, не достав до Спайди лишь пары дюймов. В очередной раз перекувыркнувшись, тот оказался у «Демона» за спиной и ударил его в прыжке, ногой препечатывая противника в челюсть, заставляя брякнуться на пол и лишая оружия. После этого, он подошёл к нему, и пинком отшвырнул клинок на пару метров подальше, чтобы «Демон» не смог до него дотянуться. – Теперь точно всё, – Паук поднял его, удерживая в воздухе. Тот пытался вырваться из его хватки, но это было бесполезно. – Думаешь, ты победил? Ты понятия не имеешь, что ныне грядёт… Человек-паук. Эти дети – только начало… «Демоны» вновь восстанут в своей былой мощи! –торжественно произнёс он. Взрыв автобуса, о котором он слышал незадолго до этого из болтовни полицейских по рации. Они погибли. Погибли прямо у него под носом. Он весь день оставался Питером Паркером, и случилась беда. Он чувствовал свою вину за смерть этих детей. У Майлза могут быть проблемы. Когда дверь резко распахнулась, он отпустил «Демона» и множество офицеров полиции вбежало внутрь, чтобы отцепить периметр. Один из них подошёл к Человеку-пауку и хлопнул его по плечу: – Эй, ты как, Спайди? Помедлив, тот ответил: – Ага… да… всё нормально. – Ладно, не переживай, мы за ними присмотрим. Спасибо за помощь, Паучок, – поблагодарил офицер. – Всегда пожалуйста, – сказал он, прежде чем выпустить паутину и отправиться в полёт, позволяя обратной силе вытолкнуть себя наружу, перед тем как перенести свой вес на новую нить паутины.