***
Вторая вылазка состоялась через пару дней и была более удачна. Я вылез в окно и осторожно начал двигаться по карнизу, огибая оконные проемы и стараясь незаметно заглянуть в них. В одном из таких окон натыкаюсь на удивленный взгляд девушки, сидящей за кабинетным столом, которая меня спасла. С того самого дня мы больше не виделись, и наверняка Змей играл в этом не последнюю роль. Элишева перевела взгляд в кресло напротив себя, и оно сразу же провернулось, явив бесстрастное лицо Константина Олеговича… Я не знал что делать и уже был готов спрыгнуть. Даже с четвертого этажа. Видимо, эта решительность отразилась на моем лице, потому что босс резко встал и, открыв окно, втащил меня внутрь, игнорируя мой стон, когда вцепился в едва сросшиеся ребра. – Что ты делаешь? – спросил он, глядя на меня, сидящего под подоконником. Кажется, этот вопрос скоро будет возведен в топ-1 Змея, по популярности. – Дайте мне увидеться с Шином, – угрюмо повторил я. – Так вы ему ничего не сказали? – подала голос девушка и тут же замолкла, поняв, что сболтнула лишнего. – Чего вы мне не сказали? – медленно поднимаюсь. В дверь постучали, и вошел дворецкий, тот самый, что долбанул меня чем-то по голове, а затем я очнулся в подвале. – Не сейчас, – раздраженно кинул Змей, но дворецкого оттеснили, и в кабинет ворвался Шин, живой, здоровый и одетый в подозрительно знакомую форму… – Я все сделал, а теперь дайте увидеться с Яро… Постепенно начинаю понимать, как обстоят дела. Японец застыл, увидев меня. Девушка с интересом наблюдала за происходящим, не забывая настороженно держать руку на кобуре. – Что ты сделал? – спрашиваю, пытаясь обойти Змея, но он делает шаг в том же направлении, давая понять, что не пропустит. – Ты в порядке? – выдохнул парень, и дворецкий вышел, тихо закрыв за собой дверь. – Сейчас вы все замолчите и сделаете так, как я скажу. Ты, – босс указал на девушку, – И ты, – взгляд перешел на Шина. – Пошли вон. Немедленно. Азиат вскинулся, но Элишева взяла его под локоть и едва ли не вынесла из помещения, демонстрируя недюжинную силу при столь хрупком телосложении. – Что происходит? Вы мне объясните? – Твой… знакомый вступил в мою организацию. Добровольно. И для того, чтобы показать серьезность своих намерений, принес кое-какие документы из дома своего отца. – Зачем он это сделал? Наше соглашение… – ...остается в силе, – закончил мужчина и опустился в кресло. – Но я не могу упускать такую возможность, ты должен понимать. Те документы, что он принес, очень важны в некоторых моих делах, – спокойно сообщил мужчина и я понял, что какие бы соглашения ты с ним ни заключал, он всегда найдет лазейку и обернет все двойной пользой для себя. Змей… – Вы просто…чудовищны. – Скажи мне что-нибудь новое, парень, – пожал плечами этот манипулятор, поправляя манжет. – Тем более, тебе не кажется, что это добавляет некой пикантности нашей ситуации? – я лишь бросил на него полубезумный взгляд, едва контролируя бешеное желание вцепиться в горло и не отпускать, пока он не перестанет хрипеть. – Это не все новости, что тебя ожидают, – сообщил босс. – Элишева станет твоим…сопровождающим в школе и вне ее, на некоторое время. Я не поверил своим ушам. – Что? Охрана? Вам мало отслеживать мое местоположение? – Времена изменились. Условия нашего соглашения – тоже. Я хочу, чтобы ты остался в организации, после того как… сделаешь то, ради чего в нее вступил. – Зачем? – я впился в него взглядом, стараясь прочитать хоть что-то за безразличной и спокойной маской. – Вы не можете изменять условия так, как вам вздумается… – О, поверь, могу… – язвительно протянул Змей. – Подойди. Закрываю глаза, стараясь подавить злость и заставить себя дышать спокойнее. Делаю шаг. Еще один. – Встань на колени, – следующий приказ. Я опускаюсь на пушистый ковер у него в ногах, и открываю глаза, смотря на него снизу вверх, зная, что может случиться дальше. – Видишь. Я могу приказать тебе что угодно. Могу сделать с тобой все, что мне угодно. И знаешь почему? – он нагнулся, и наши глаза оказались в той близости, от которой холодок медленно пополз по спине. – Потому что это условия нашей сделки. И я могу приказать тебе принять изменения в этой сделке. Да и тебе ли не знать, что также, я могу в любое время разорвать ее вообще, она ведь бесполезна для меня. Но, пока меня развлекает то как ты подчиняешься, она в силе. Сглатываю комок, застрявший в горле, и чувствую безнадежность ситуации, в которую попал. У меня нет ни малейшей надежды на спасение. – Я не согласен на эти условия. – Твоего согласия я не спрашивал, – он запустил руку в мои волосы, оттянув голову назад, и прошептал почти в губы. – Просто подчиняйся, – мучительный вздох вырвался из горла. Дергаюсь назад, разрывая контакт, и ударив его по руке, заставляю отпустить мои волосы. – Я сказал, – пытаюсь встать, но ноги слушаются плохо, а он ошеломленно сидит и не двигается, не отрывая от меня взгляда. – Что не согласен на такие условия. – Ты… – говорит он, и я снова чувствую животный страх, наползающий и поглощающий все тело. Не могу шевельнуться, а чувствую, что надо бежать. Змей встает и медленно открывает ящик стола, из которого достает веревку, а затем подходит ко мне. – Встань. Меня словно что-то дергает, и вот уже стою на мелко подрагивающих ногах. – Вытяни руки вперед, – их охватывает и тут же сжимает веревка, а он, не отпуская ее, идет к дивану. Я вынужденно иду следом, чувствуя себя собакой на привязи. Он швыряет меня на диван и начинает снимать ремень, медленно, не прерывая зрительного контакта, наслаждаясь вызванным страхом. Затем садится и кладет меня животом на свои колени. Начинаю понимать, что будет дальше. Змей резким движением срывает с меня штаны вместе с трусами, и жгучий стыд мгновенно вытесняет страх. Я прихожу в себя и пытаюсь вырваться, но руки связаны, а я получаю предупреждение в виде сжатия ягодицы, которую секунду назад он гладил. – Отпусти… – мой голос скорее жалкий, чем угрожающий. Его рука замирает. – Что ты сказал? – Я сказал, отпусти меня, уебок! – срываюсь на крик, но первый удар ремня заставляет выгнуться, из глаз брызгают слезы. – Отпусти меня! – продолжаю кричать без остановки, так же как без остановки опускаются на ягодицы его равномерные удары, причиняющие дикую боль, отдающуюся в едва заживших ребрах. – Ты больше не будешь мне перечить, Ярослав, – говорит он будничным тоном, останавливаясь и оглядывая покрасневший зад со следами полос. – Да пошел ты! – теряю остатки страха и бешено дергаюсь, стараясь убраться с его колен, но Змей не позволяет мне этого, и снова начинает экзекуцию. Вскоре теряю счет времени и погружаюсь в полубессознательное состояние. Просто лежу, не подавая уже никаких признаков непокорности, полностью равнодушный ко всему, в том числе к тому, что он со мной делает. Внезапно он останавливается. – Ты больше не будешь мне перечить, Ярослав. – Не буду, – соглашаюсь, и босс аккуратно перекладывает меня с колен на диван, затем встает и оглядывая дело рук своих. – Хороший мальчик, – говорит Змей, бросает ремень на пол и уходит. Я некоторое время лежу, а затем, попытавшись встать, понимаю, что не могу этого сделать. – Что здесь произошло?! – восклицает Элишева, останавливаясь в дверях и оглядывая мою скорчившуюся на диване фигуру. – Ничего особенно, – хриплю, пытаясь встать. – Все как обычно. А теперь, развяжи мне, пожалуйста, руки.9. Доминирование
6 декабря 2022 г. в 04:42
Сознание возвращалось медленно – словно кто-то настойчиво тянул меня, заставляя всплывать из глубин приятного мрака и тишины. Я отчаянно сопротивлялся, так как начинал чувствовать боль, а самое ужасное – начинал думать. Этого мне не хотелось. Но поняв, что оттягивать момент больше нельзя, резко распахиваю глаза сразу же слепну от дневного света.
Пока глаза к нему привыкали, удивляюсь, что лежу на мягкой постели, а потом замечаю застывшую надо мной в неестественной позе девушку. Мы некоторое время буравили друг друга взглядами, причем ее взгляд постоянно отвлекался и бегал по моему лицу.
А затем меня настигло бурное приветствие от тела – дикая боль в ребрах отвлекает от светловолосой девушки, и где-то на периферии слышу её голос.
– Привет... – хриплю, пытаясь понять, где, все-таки, нахожусь. Она снова начинает изучать меня, закрываю глаза. – Кто ты такая? – спрашиваю, стараясь вспомнить все события, произошедшие недавно.
Во рту сразу ощущается привкус сырого мяса и крови, отчего меня выворачивает, едва я свесился с кровати.
Девушка что-то сказала, и я попытался напрячь слух. Вошла горничная и молча убрала рвоту, принеся таз. В изнеможении откидываюсь обратно на подушки. Тошнит.
– Эй? Ты меня слышал? – произнесла незнакомка, и я, наконец, как следует ее рассмотрел.
Девушка лет девятнадцати-двадцати. Светлые и длинные волосы кольцами спускаются по бледным плечам, острые скулы, усыпанные веснушками и поразительно фиалковые глаза – я видел такие первый раз в жизни.
– Прости, не расслышал, – снова решился заговорить. – Так, кто ты такая?
– Я задала тот же вопрос, – усмехнулась она, – И по праву спасительницы требую получить ответы на вопросы первой. – Я опешил от ее напора.
– Так это ты нас спасла… Ладно. Ярослав.
– Ярик, стало быть, – сразу кивнула девушка, и я поморщился, но продолжил.
– И я работаю на… Константина Олеговича.
– Плохо ты как-то работаешь, парнишка, что за похищения – в стиле «принцесса и стая драконов?» – сразу же фыркнула она, откинувшись на руки, – Не думала, что в нашу организацию берут таких желторотиков, неужели так туго с новыми кадрами?
– Ты ничего не знаешь, – спокойно говорю, игнорируя вновь занывшие ребра. – Но продолжай рассуждать, так ни в чем и не разобравшись. Это, безусловно, очень профессионально. – Девушка восхищенно присвистнула.
– А ты та еще колючка, Ярик.
– Отвечай на мой вопрос.
– Меня зовут Элишева, – я приподнял бровь, и она сразу же пояснила: – Еврейка, наполовину. И я тоже работаю на Змея.
– Ты любишь давать всем прозвища, да?
– Увы, честь дать прозвище боссу выпала не мне. Так что случилось? – я посмотрел на белые простыни и понял, в чьей комнате нахожусь. По телу иголочками прошелся морозец.
– Я не получал разрешение разглашать информацию.
– Злююююка! – протянула она, и, щелкнув меня по носу, отчего болезненно морщусь, вылетает из комнаты, взметнув облаком своих кудрявых волос.
Интересно, кто она такая? И почему работает на него… Наверняка у нее тоже за спиной какая-нибудь печальная история, – отвлеченно подумал я, изучая следы от наручников на деревянных столбиках кровати.
Через некоторое время бесцельного лежания в кровати я вспомнил о Шине и едва не схватился за голову. Босс наверняка сделает что-то, что перечеркнет все мои планы, например, убьет его, или потребует выкуп у его отца, или что-нибудь в своем извращенном стиле…
Я подскочил с кровати и метнулся к двери, тут же едва не упав от слабости в ногах. Незамедлительно вошел какой-то бугай с тревожным выражением лица. Хриплю, что мне нужно в туалет. Он выразительно косится на дверь в ванную комнату, где, конечно же, был туалет, и говорит со слабым британским акцентом, что позовет горничную. Глядя на то, как он достает рацию, понимаю, что если не придумаю что-то, то все пропало. Но думалось с трудом.
– Пусти… – наконец выдавил я, – мне нужно к другому раненому, он же здесь? – Мужчина опустил рацию и вперился в меня долгим взглядом.
– Уточню у Константина Олеговича.
– НЕТ! – едва не рычу от бессилия, хватаясь за стенку. – Просто оставь меня в покое, окей? – короткий кивок, и он исчезает за дверью, а я сползаю вниз и обнаруживаю напротив себя зеркало в полный рост. Тут же представляю, что каждый день этот ублюдок с холодной усмешкой любуется на свое отражение, завязывая галстук на белоснежной рубашке… хотя, наверное, за него это делает горничная или…любовница?
Но, как бы то ни было, сейчас в зеркале отражался лишь какой-то жалкий забинтованный неудачник, с разбитым лицом и ободранными коленками, неспособный даже ровно стоять, не то, чтобы завязать галстук.
Я кидаю в зеркало тапок, и оно медленно заваливается назад, а затем падает, взрываясь миллионами осколков. И в этот момент оно прекрасно.
– Что ты делаешь? – каждое слово, вколачивает меня в пол, несмотря на сопротивление. Сглатываю и как можно быстрее пытаюсь встать, но получается с трудом. Он подходит и молча смотрит на мои усилия, а затем повторяет вопрос.
– Дайте мне увидеться с Шином…пожалуйста, – выдавливаю через силу, избегая поднимать глаза.
– У меня слуховые галлюцинации? Человек, который ненавидит просить о чем-либо, говорит «пожалуйста», – насмешка в его голосе приводит меня в тихую ярость. – Ну? И как ощущения? Тебя не убило? – он приподнимает мое лицо за подбородок и проводит большим пальцем по разбитой скуле. Едва сдерживаюсь, чтобы не дернуться и не ударить по холодным пальцам, отбрасывая его руку и навлекая на себя ужасающие последствия.
Змей видит это, но обычная усмешка не возникает на его лице, наоборот, пристальный взгляд буравит насквозь, заставляя опустить взгляд. Пара мгновений, и я чувствую едва ощутимое касание губ на щеке, и мои глаза широко распахиваются. Константин Олегович отстраняется, и выражение его лица такое же, как всегда. Не могу скрыть страх, охвативший меня, потому что знаю, что, чем нежнее он себя ведет, тем ужаснее последствия. Мне нужно остановить это. Как-то его прервать, разжать сведенные челюсти и что-нибудь сказать.
За нами, из дверного проема, с видимым злорадным удовольствием, оперевшись на дверной косяк, наблюдает шикарная брюнетка, которую я видел тогда, в обеденном зале, когда попытался «убить» босса…Змея. Это прозвище ему вместо имени нужно было дать.
– Ты что-то хотела, Елена? – не отрывая от меня взгляда, спрашивает мужчина, и та оставляет дверной косяк, складывая холеные руки на груди.
– Да, например ответ на вопрос, что этот…щенок делает в твоей спальне в одних трусах? – его взгляд скользит вниз и меня начинает бить паническая дрожь, неизвестно откуда взявшаяся. Женщина недобро хмыкает.
– Почему ты покраснел, мальчик?
Резко выпрямляюсь и с едва скрываемым презрением впиваюсь в нее глазами. Пораженная такой наглостью, Елена быстро делает два шага вперед, занеся руку для пощечины, но ее перехватывает Константин Олегович.
– Не нужно, дорогая – видно, что он сжимает ее руку довольно грубо, не нежничая, отчего она морщится и вырывается. – Ты можешь подождать в моем кабинете, как мы и договаривались?
Елена злобно фыркает, резко разворачиваясь и, взметнув обсидиановыми кудрями, уходит, громко цокая шпильками красных туфлей.
– Тебе следует вернуться в постель, – говорит Змей непререкаемым тоном и уходит следом за своей женщиной.
Я обнаруживаю, что все это время не дышал и убираю руку от щеки.
– Как же это… – сдерживаю стон, укладываясь на кровать и не чувствуя больше сил для движения.
«Доколе мое терпение будет растягиваться дальше, не знаю…» – с этой фразой из какой– то давно просмотренного фильма, я провалился в тревожный сон, с очередным флешбеком в жуткое детство.