Имя

День 38. Час 12. С самого утра идет дождь. Капли смывают пот, но сильная влажность лишь усиливает неприятные ощущения по всему телу. Кожа липкая, одежда мокрая, что мешает легкости маневрирования. Микаса взмывает вверх, ловко огибая одно дерево за другим. Отряд движется в сторону лагеря. К двум часам ночи все будут на месте. В воздухе патрулируют три солдата, остальные с повозкой движутся по тропе, пробираясь сквозь чащу леса. Через полчаса ее поменяют, ведь газ нужно экономить, но пока девушка может наслаждаться хоть такого рода свободой. Он наблюдает за ней, иногда поднимая голову к верхушкам деревьев. Хоть с земли и не видно, но мужчина уверен, что в полете складки на ее лбу разглаживаются, а брови больше не сходятся к переносице. В его голове рождаются мысли и мужчина разрабатывает тактику, согласно которой Микаса сможет полетать еще. День 38. Час 22. Из-за ливня и кромешной темноты не видно абсолютно ничего, лишь за секунду до столкновения можно заметить ветки деревьев. Он отказал ей, сказал, что она потратила слишком много газа сегодня. Она возразила, ведь среди новичков нет тех, кто еще бы смог вести отряд на УПМ в такой ливень. Их перебранка продлилась недолго, Жан сдался. И сейчас Микаса в напряжении. Она контролирует каждый сантиметр местности, чтобы успешно справиться со своей задачей. -Эй, Аккерман, спускайся, хватит тебе! — Один из новобранцев взмывает под самую макушку деревьев и никто не успевает его остановить. – Ну хватит, мой черед! -Сейчас командир заметит и ты побежишь следом за повозкой! — С земли кричит ему боевой товарищ, на что первый усмехается. – Тебе жить надоело? — Со слезами на глазах гогочет он. Внезапно смех парня затихает, а тело его товарища повисает на тросах после столкновения с многовековым древом. Новобранец болтается как тряпичная кукла, раскачиваясь на УПМ из стороны в сторону. Словно вспышка молнии, рядом с ним появляется Микаса, хватая его тело за живот одной рукой. Другой она подтягивает свой трос, цепляясь за соседний ствол дерева, и пытается утащить тело парня за собой. -Жан! Позовите Жана! — Кричит она вниз, едва ли не срывая голос, надеясь, что те успеют среагировать. Но скользкое, мокрое тело новобранца выскальзывает из влажных рук, стремительно приближаясь к земле. Микаса перезакрепляет свой зацеп, выбирает другое дерево. Поздно. Ее склизкие пальцы не смогли направить оружие на другое дерево, и в темноте гарпун пролетел мимо ствола, задев лишь его листву. На глазах у десятка товарищей она летит вниз, обдирая кожу о каждую встреченную ей веточку. Командир смягчает ее падение своим телом, нога Микасы причудливо изворачивается. День 39. Час 8. -Капитан Леви, отряд под командованием Кирштейна прибыл! -Новобранцы… Ко мне их. — Тяжелый взгляд хмурого мужчины встречается с яркими глазами рядового мальчишки, что пришел доложить об их прибытии. Тот сразу же убегает исполнять, не задергивая за собой шторку шатра. В шатер заходит группа бойцов. На юношеских лицах недавно прибывшего отряда еще не лежит отпечаток войны, их глаза светлые, а головы ясные. Но среди них были и те, кто заметно выбивался из общего строя розовощеких бойцов. Потухший взгляд, опущенные головы и хмурые серые лица — такими были солдаты, что прошли не через одну битву, что видели не одну смерть. Плавными шагами командир отряда новобранцев подходит к капитану Леви, сжимая в руках отчеты за последние три недели. -Докладываю: прибывших бойцов — шестнадцать, ранен — один, потерь — нет. -Кого подбить успели, или свои накостыляли? — Капитан бегло осматривает окружающих его солдат, но видит перед собой лишь пятнадцать мужчин. — Где Аккерман? Жан поджимает губы и продолжает свой отчет. День 39. Час 21. Ее шатер под номером пять, полтора на два метра. Сложно назвать его просторным, но в нем есть четыре спальных места, табуретка и ковш. На полу расстелен общий матрас. Две с половиной подушки, три полотенца и три кружки. Две с половиной — это значит, что Конни свою порвал и от нее осталось лишь половина. Но половина будет до тех пор, пока он не соберет пожухлой травы, чтобы спалось мягче. Она опирается на палку, по форме напоминающую костыль, молча смотрит на слегка пропускающую воду ткань. Сегодня она будет спать с Конни и Жаном, ведь мест на всех не хватает. В команде Леви двенадцать человек, на них было ровно семь шатров, один из которых служит штабом. Теперь солдат двадцать восемь, а шатров по-прежнему семь. Она вздыхает, осознавая, что задержится в этом месте на очень долгое время. День 42. Час 5. Ей снится мать, что зовет ее своим нежным голосом. Ей снится отец. Он смотрит на нее со всей своей нежностью. Ей снится Эрен. Эрен тянет к ней руки, приглашая в объятия. Видение пропадает, рассеивается в сознании. Образы мнимого счастья ускользают. Теперь перед глазами мрак, кровь, грязь и оружие. Она кричит. Надрывисто, сдирая горло. -Тише, тише Микаса… — Ласковый голос взывает к реальности, вырывая из глубокого сна. Ее тело дрожит, сердце стучит с бешеной скоростью. Девушка распахивает глаза и видит мужчину, нависающего над ней. Одной рукой он облокотился на свой локоть, другую положил ей на лоб, покрытый испариной. -Жан, Эрен… он умер. -Знаю. Он убрал руку со лба и поднес к женской шеи. Мужчина нежно надавил двумя пальцами на пульсирующую венку, прощупывая пульс и замер, отсчитывая удары сердца. Вместе с ним замерла и Микаса. Янтарные глаза искали ответы на плачущем лице, но те упорно игнорировали чужой взор. -Микаса… ты… -Прости, мне надо подышать. — На выдохе шепнула девушка, все еще избегая зрительного контакта. Она боялась встретить осуждение в глазах смотрящего. Он помог ей подняться, подал ее палку. На выходе из шатра, мужчина окликнул девушку. – Я проверю тебя, если ты пропадешь надолго. -Знаю. День 56. Час 11. Молодой командир тренирует удары. По всей видимости, сегодня он избил уже достаточно деревьев, раз его костяшки больше походят на кровавое месиво. Она подходит со спины. Каждый знает, что к военным не стоит подкрадываться, особенно во время тренировок. Он бьет не глядя, но лишь цепляет кончики ее волос. -Извини. — В глазах читается удивление, но больше с быстрой реакции Микасы, чем со всего произошедшего. -Может выберешь достойного соперника? -Я не буду тебя бить. — С этой фразы уголок губы девушки слегка дернулся, уж больно забавно звучало последнее высказывание. Микаса со всей силы бьет его в плечо, но попадает лишь в надежный блок. -Твоя нога еще не прошла. -Я не буду бить тебя ногой. Мне нужны тренировки. -Попроси Конни. — Не дожидаясь ответа, он просто уходит по направлению к лагерю. День 57. Час 3. Ночные срывы случаются все чаще и чаще. Примерно раз в два дня. Жан будит ее и гладит по лбу, затем измеряет пульс и провожает до выхода из шатра. Сегодня шестой раз. Обычно она просыпается и успокаивается через пару минут, но в этот раз все затянулось. Ее плачь не затихает уже больше получаса, всхлипы и шмыганье раздаются каждые тридцать секунд. Конни не выдержал, он ушел пить с офицерами, напоследок обронив пару ругательств в адрес того, кто занимался расселением по шатрам. Спустя пару минут девушку покинул и Жан. День 57. Час 4. Через какое-то время мужчина вернулся с бутылкой алкоголя в руках. Плотно задернув штору, чтобы она не пропускала ни капли света, он опустился перед ней на колени. В темноте Жан аккуратно нащупал ее запястье. Его теплые руки коснулись нежной кожи и потянули девушку на себя. Та легко поддалась и села, слегка ссутулив спину. -Сделай пару глотков, быстрее заснешь. — Голос командира больше походил на шум ветра, настолько мягким и тихим он был. -Что это? -Водка. После ответа она протянула руки к бутылке. Облизнув пересохшие губы, Микаса дрожащими руками поднесла бутылку ко рту. Отпив немного жидкости, ее лицо скривилось, она закашлялась, на что он лишь усмехнулся. -Теперь спи. — Мужчина отодвинулся. Свет луны немного пробивался через зазор, освещая ее лицо. Угрюмый взгляд остановился на ее красных глазах и командир тут же его отвел. -Он был моим братом…. — Девушка пыталась собрать мысли в кучу. Сейчас ей необходимо выговориться. Ведь если этого не сделать, то скоро мысли сведут ее с ума. Конечно. Жан будет слушать. – У меня нет семьи, ты знаешь. С детства у меня был лишь Эрен, всегда был только он. Я…я плакала с ним, я смеялась с ним, я общалась только с ним, я жила так долго, как будто тоже ради него… И мне не нужен был кто-то еще. Последние слова вызвали новую волну слез. Микаса никогда не говорила о себе. Более того, она никогда не рассказывала о том, что чувствует. И сейчас ей с трудом дается выдавливать из себя слова. Даже алкоголь не помогает. Но почему-то сейчас Микаса хочет рассказать этому мужчине обо всем на свете. Именно в этот момент ей хочется все рассказать. Жан тянется к ней, забирая бутылку обратно. Он откладывает ее подальше и переводит взгляд на дрожащие руки Микасы. Она впервые открылась ему. Его ладонь тянется к ней. Зависнув в миллиметре от ее щеки, она вновь опускается. Какой странный порыв. По движениям было видно как мужчина колеблется, но все же слегка давит руками на ее плечи. Откидывает Микасу на подушку. Зависает над ней. Минуту смотрит на нее сверху вниз, будто обдумывает нечто важное. И ложится рядом. Девушка поворачивается и теперь ее темные глаза смотрят прямо в его. Словно решаясь на что-то, Микаса хочет продолжить разговор, но не находит больше ни единой нужной мысли в голове. Кажется, что слова тут больше не нужны, Жан уже ее понял. -Можно завтра я пойду тренироваться с тобой? — Она не знает почему спросила сейчас об этом, но все же ее рот выдал именно такое. Он долго молчит, она уже не думает, что командир ответит. -Можно. Ей показалось, что в его глазах что-то сверкнуло. Они засыпают.