Валахия, 1448 год
Уронив голову на руки, господарь Валахии сидел за столом. Из Османской Империи пришла недобрая весть. «Новый Султан Мехмед собирает войско и готовит поход на Валахию, — доложили ему, — желает вернуть с чужбины бежавшую Лале-Хатун, дабы предать справедливой каре за предательство». Теперь единственному свету в его тёмной жизни грозила опасность. Куда её спрятать, как защитить? Душа его болела и просила помощи у Небес и Ада. — Что приуныл, господарь? — прозвучал вдруг голос. Он был везде и нигде одновременно, проникал прямо в душу, окутывая мраком и пробирая холодом до костей, стелился по полу чёрным едким дымом. — Кто здесь? — Влад поднялся на ноги, оголяя из ножен меч. — Покажись. — Я здесь, — посреди покоев возникла рослая фигура в длинном плаще. — Слыхал, тебе помощь нужна, господарь. — Кто ты? — Влад смотрел прямо и смело. — А разве это важно? — фигура стояла неподвижно. — Важнее, что я могу тебе помочь. Или ты позволишь османам забрать ещё и её? Влад оскалился, но меч опустил. — Говори. — Есть у меня к тебе предложение, господарь, — голос вкрадчивый. — Сядь да послушай. — Говори, — вновь приказал господарь Валахии, — или убирайся прочь. — Я предлагаю тебе услугу за услугу. Османы не войдут в Изумрудный замок, а если и войдут, то не посмеют ничего тронуть, замок убьет их. Лишь владеющий по праву сможет распоряжаться им. Ты да госпожа твоя. — А взамен что? — Главная людская ценность — жизнь. Но есть ещё кое-что, что важно, хоть и никто того не ценит. Влад призадумался. О чём говорит эта тёмная сила? Если она укроет Лале от османов, значит, не тронет её. Что тогда возьмёт? Что имеет ценность в его бренной жизни? Валахия? Стало быть, нужно поставить на чаши весов жизнь любимой и государство? — Смерть, — был дан короткий ответ, а Влад вскинул на господина злые глаза. — Я заберу твою смерть, господарь. И карпатская нечисть склонит перед тобой головы, и будешь ты их господарём. — Почему ты предлагаешь мне это? — В тебе много тьмы, господарь. Безграничной и неукротимой, однажды она тебя поглотит, однако я смогу её обуздать. Но тебе придётся оставить свой свет в прошлом, и больше никогда, ни словом, ни делом не быть рядом с ней. Лишь вкусив из Священного Грааля, ты сможешь разорвать наш контракт и вернуть свою смерть. Влад прошёл по покоям, напряжённо думая и сжимая рукоять меча. Служить тьме, оставить Лале, но ради её жизни — справедливая плата. — Я дам тебе тринадцать людских лет, а после — ты будешь в моей власти. — Когда я должен дать ответ? — Влад обернулся. — Когда хочешь, — господин взмахнул рукавом, и оттуда выпали исписанные листы. — Только османы уже выдвигаются в путь, и без меня тебе не одержать победу. Влад схватил контракт, жадно читая написанный текст. — Как решишь, подписывай кровью, — тёмная сила хлопнула в ладоши, и в покоях появился ещё один господин. Его длинные пепельные волосы спадали на плечи, один глаз горел чёрным, а другой — зелёным. — Это мой ученик, передашь ему свой ответ, а коли согласишься, он будет следить за чистотой нашей сделки, — ещё один громкий хлопок, и они испарились, оставив после себя клубы сизого дыма. Спрятав контракт во внутренний карман камзола, Влад стремительно покинул замок и вскочил на коня. Бежать, срочно к ней, к Лале, проститься, оставить её, но спасти. Холодный ветер трепал его смоляные волосы, дождь хлестал в лицо, конские копыта месили грязь. Но останавливаться было нельзя. Конь совсем выдохся, но Влад не давал ему покоя, лишь торопя. Наконец Изумрудный замок показался на холме. Высокий, незыблемый, непоколебимый, как и его господарь. Подпирающий своими шпилями грозовое небо, он готов был укрыть от непогоды в любой момент, как и нежный цветок, надёжно упрятанный внутри, готов был приласкать Влада и укутать своей любовью. — Влад?! — Лале не ждала, вскочила, поспешила утереть с его напряженного лица пот. — Что случилось? Влад припал к её губам поцелуем. Тут и думать не нужно было, её жизнь дороже всего на свете. Влад бы отдал за Лале всё: все земли и замки, всю веру и правду, до последней капли крови и до последнего вдоха. — Лале, — Влад сжал её в крепких объятиях, — Лале, я должен тебя покинуть. — Когда ты вернёшься? — лицо девушки все ещё было безмятежным. — Я буду ждать, сколько скажешь. — Никогда. Лале ахнула, а Влад отвернулся, пытаясь скрыть от неё свою боль. Хотелось кричать и крушить, разорвать этот мир к чертям, но он лишь с силой сжимал и разжимал кулаки. — Так нужно, Лале, — Влад опять посмотрел на неё. — Моя любовь к тебе лишь крепнет, но я не могу быть с тобой рядом. Я знаю, что ты предала ради меня всё, я знаю, что ты пленница моего государства, но я должен тебя оставить. Прости, — он упал перед ней на колени, пряча лицо в складках платья, — прости меня, Лале. Я знаю, что никогда не вымолю перед тобой своих грехов, но попробуй не держать на меня зла, милая. Лале опустилась на пол подле Влада, коснулась дрожащих рук, прижимая их к губам и целуя. Огладила на любимом лице слишком ранние морщины, отбросила с его лба спутанные пряди волос. — Что бы ни случилось, моя любовь будет с тобой, — Лале смело смотрела на него. — Даже если ты не вернёшься никогда, она будет жить вечно. Во веки веков. Девочка невероятной силы. Влад смотрел на неё восхищенно. Она мужественно держала слёзы, улыбалась, пытаясь развеять его боль, рвущую на куски. Как будто от души отщипнули кусок, как будто сердце разорвали в клочья и забрали самую важную часть. — Сколько у нас есть времени? — Лале прильнула к нему, обнимая за плечи. — Непростительно мало, но до последней секунды я хочу быть с тобой, мой свет. Их минуты летели слишком быстро. Гроза прошла, оставив холод, грязь да мелкую колючую изморось, что норовила попасть за ворот неудачливым путникам. Солнце село, погасло, пуская себе на смену беззвездную тихую ночь. Влад покинул тёплую постель, когда Лале безмятежно уснула. Вышел в сад, достиг дуба, что она так трепетно растила, и выбил на огромном валуне две буквы: «В» и «Л». Влад и Лале, во веки веков. Постоял, сложив руки на груди, глядя вдаль, печалясь, но радуясь, что сберегает самую главную на свете жизнь. Бесшумно вернулся в замок и скрепил контракт кровью. И чтобы никто не вынес его за эти каменные стены, спрятал в тайник в подземелье, а тёмные силы после забрали память о ключе. Влад в последний раз поцеловал Лале и покинул её навсегда.***
Влад смотрел в окно, заложив руки за спину. Раньше он часто вспоминал своё прощание с Лале, пытаясь вернуть в своё сердце ту боль и любовь, что оказались забыты по условиям контракта. Он часто приезжал к Изумрудному замку, смотрел на Лале на расстоянии, но чувствовать уже не мог. Всё его естество заполонила тьма. Всё его существование стало тьмой. Он с ней породнился и слился, он сам стал тьмой во плоти — безжалостной, страшной, не знающей пощады и прощений. Но время шло, Влад научился с ней жить и договариваться. Он начал контролировать вспышки своего гнева, и теперь тьма сама служила ему. И он начал пытаться вернуть в свою душу свет. Пытался лечить себя воспоминаниями, воскрешать те крупицы любви, что удалось сохранить. Влачил своё жалкое существование десятки лет, которые перетекли в сотни. Менял города и страны, проживал эпохи, находил и отпускал, но не любил, не привязывался, не чувствовал. Однако с появлением в его жизни Лайи вдруг всё отпустил. Он ощутил в себе новую жизнь, настоящую, полную эмоций, яркую. Её не нужно было больше вспоминать, её достаточно было просто жить. Она наполнилась звуками, запахами, прикосновениями. Она стала красочной, настоящей, а не жалким подобием. Влад не мог противиться Лайе, он отчаянно пытался быть дальше, но становился лишь ближе. Боялся приблизиться, чтобы не обжечь, но жаждал, как путник в пустыне жаждет каплю росы, молил о ней все силы этого мира. И Лайя стала его. Казалось, что её не страшила идущая из его души тьма, Лайя принимала её, покорялась. А теперь она ушла, покинула его, как покинул когда-то он, оторвала от его чёрной души ещё кусок. Но Влад не мог её винить. Лайя — всего лишь нежный цветок, её душа — чистая и непорочная, сама она — светлая и возвышенная, и он своей тьмой покалечил бы ей жизнь. Но как жить теперь без неё, Влад не знал. Смерть казалась ещё более желанным даром, но Влад заложил её, выменял и больше не имел права распоряжаться. «Лайя», — была единственная его мысль. Он так мало ей насладился, так непростительно много часов провёл в разлуке, вдруг решив, что они обладают всем временем мира. Влад так привык жить без смерти, что позабыл, что нужно быть здесь и сейчас, потому что завтра не всегда наступает. Однако теперь вспомнил и понял это сполна. Мир померк. Это снова была та тёмная бездна, которая преследовала его почти шестьсот лет. Она больше не освещалась светом Лайи, она стала лишь хуже, впустила внутрь себя холодный туман, густой и плотный, какого Влад до этого не знал. И он злился на себя самого, на условия своего контракта, на весь мир. Карпатская нечисть дрожала, чувствуя гнев своего господаря. Склонила головы, как предрекалось, и не смела поднимать глаза, чтобы не навлечь на себя кару. Бывшие валашские земли замерли в ожидании. Само время застыло, только запах любимой женщины был едва уловимым напоминанием, что это реальность, а не видение. Он будто осязался в ледяном воздухе замка, но всегда утекал сквозь пальцы. И с чего Влад вдруг позволил себе мечтать, что они и дальше будут сидеть у камина, переплетая пальцы? С чего вдруг решил, что расскажет ей, как бесконечны океаны и его любовь? Почему посмел думать, что сможет положить к ее ногам все дары этого мира и показать, как всё-таки прекрасна она? Сквозило одиночеством. Ещё свежи были воспоминания о её смехе и улыбках, о смущении с ярким румянцем на щеках. Её поцелуи и прикосновения, её хрупкое тело и облако волос — всё это стояло перед глазами, не желая забываться. Но если бы Владу ещё раз предложили пережить все эти сладкие и пьянящие мгновения, а после вместо них забрать рваную рану потери, он бы согласился без раздумий. Прожил бы сотню или тысячу раз, даже больше, лишь бы насладиться ей сполна, насытиться, напиться. Хотелось помнить Лайю вечно и одновременно забыть навсегда, вырвать из сердца, чтобы сделалось хоть немного легче. — Просто ради эксперимента! — тяжёлые думы прервал Ноэ. Ноэ — тот самый ученик владыки Тёмного мира. За шестьсот лет он продвинулся по карьерной лестнице, и теперь был высшим демоном. Но всё равно следовал за Владом по пятам, контролируя выполнение контракта. И пусть Лале давно умерла, и Влад уже по другим причинам не мог к ней приблизиться, Ноэ всё равно внимательно следил, не имея права отступать, пока контракт не будет расторгнут. За эти долгие годы он стал Владу добрым другом, и однажды шепнул, что из Ватикана в Румынию выдвинулся ценный груз. И каково же было удивление обоих, когда оказалось, что Священный Грааль решили спрятать в Изумрудном замке, какой тонкой оказалась вселенская ирония. Где всё началось, там всё должно и закончиться. Влад ждал почти восемьдесят лет, прежде, чем смог приобрести Изумрудный замок. Законы пятнадцатого века не действовали в двадцатом и двадцать первом, Влад Басараб больше не был хозяином по праву, он казался всем обычным мужчиной с интересным сочетанием имени и фамилии, который решил поиграть в господаря. Ноэ стоял позади, держа в одной руке наполненный вином Грааль, а в другой — обычный бокал для себя. Влад взял кубок и сделал глоток, потом посмотрел на стол, где небрежно брошенный лежал его контракт с владыкой Тёмного мира. Он не был расторгнут, если продолжал существовать, а значит, Ноэ оказался прав, как и надпись на Граале: «Грааль священен, но истинную силу имеет только любовь». Но кто полюбит чудовище?