Повесть Огня и Ветра

Торжество началось с небольшой речи от главы клана Акимичи — Чоуза. Он говорил о том, что благодарен правителю страны Молнии за мудрое решение прекратить войну и вступить на тропу мира (меж строк читалось:"страна Огня в очередной раз показала своё превосходство в военном деле и Молнии пришлось пойти на уступки"). После этого, он объявил о помолвке своего сына и принцессы Каруи, младшей дочери правителя страны Молнии (ещё один подарок для победителей). Затем, банкетный зал очень быстро наполнился радостной атмосферой. Слуги едва успевали уносить пустые тарелки и заносить новую еду. Многие молодые прислужницы с удовольствием принимали ухаживания от вернувшихся с войны мужчин, за некоторых даже уже начинались небольшие поединки. По залу гулял звук разливающегося по стаканам алкоголя и музыка, которую старательно играли музыканты. Некоторые молодые пары танцевали, другие же просто веселились, обнимались и рассказывали истории о войне. Многим мужчинам хотелось выговориться. Шикамару побыл со мной несколько минут прежде, чем извинился и удалился — он стал что-то активно обсуждать с наследником клана Акимичи, затем они громко засмеялись и к ним подошло несколько других молодых парней. Яшино была занята мужем — ранения Шикаку не было слишком серьезным (по его словам), но она пыталась уделить ему всё своё внимание и накормить всеми имеющимися блюдами на столе, несмотря на протестующего мужа (хотя, он не возражал, когда Яшино предлагала ему алкоголь). Я не винила её в этом — именно так должна вести себя любящая жена. Люблю ли я Шикамару? Почему-то, с момента его возвращения, он как будто избегал меня. Не то, чтобы он должен был быть рядом каждую секунду, но мне почему-то было немного обидно. Мы не виделись почти месяц и я соскучилась по его компании. Хоть мы и мало времени провели перед военным походом Шикамару, я чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Стоило ему уехать — и меня пытались отравить ядом. Хотя, он-то точно ничего мне не должен. Нас поженили против нашей воли, ради укрепления мира между Огнем и Ветром. Но почему, тогда, он писал, что не может забыть наш поцелуй? Я совершенно сбита с толку. Я перевела взгляд на Кин, которая стояла у крайнего стола, любезно отвечая на приставания какого-то молодого паренька и разливая по стаканам новую порцию алкоголя. Она находилась неподалеку от Шикамару, время от времени поглядывая в его сторону. Думаю, для неё было большим облегчением то, что он вернулся, живым и невредимым. Я посмотрела в свою тарелку — мне практически ничего не хотелось. Воздух в зале заставлял задыхаться — было слишком жарко. Возможно, опьяневшие гости и члены клана Нара не замечали этого, но мне было слишком неуютно. Я поднялась со своего места и стала идти к выходу — нужно было выйти и вдохнуть немного свежего, прохладного, вечернего воздуха. Музыка в зале стала играть немного тише и медленнее, что послужило танцующим парам знаком для отдыха перед новым заходом. — Уже уходишь, принцесса? — услышала я женский голос сзади. Обернувшись, я увидела Каруи. Её красные волосы были завязаны в высокую прическу, с золотыми лентами — характерным цветом правителя Молнии. Кимоно подходило под цвет лент — расшитое белыми нитями на рукавах и у пояса, оно казалось невероятно красивым, особенно в свете множество свечей и огня из камина. В одной руке, принцесса Молнии держала бокал с отвратительным вином — я узнала его по одному лишь виду. — Принцесса Каруи, — я слегка наклонила свою голову. — Принцесса до завтрашнего вечера, — ответила она, салютуя бокалом. Сделав несколько глотков, она вытерла губы тыльной стороной ладони и внимательно посмотрела на меня. — И как нас угораздило оказаться здесь? — спросила Каруи. — Среди этих варваров. Я почти сразу поняла, что Каруи была зла и немного пьяна. — Договоры о мире, — тихо ответила я. — Да? Разве не искренняя любовь, благословенная Великим Пламенем? — широко улыбнувшись, спросила девушка. — Видимо, мой отец взял пример с твоего и решил обеспечить мир с помощью своей дочери — небось, планировал это как запасной вариант — на случай полного поражения и как только у меня появилась первая кровь. Но, выдать меня замуж, меня, принцессу страны Молнии… За это. Она кинула недовольный взгляд в сторону Чоуджи, поджав свои губы. Я ничего не ответила, лишь молча взяла её под руку, а затем мы вместе вышли на улицу. У входа в зал дежурили Сузаку и ещё несколько мужчин. Я сразу же заметила их настороженные взгляды, как только они увидели меня вместе с Каруи. — Мы хотим немного побыть здесь, там слишком душно, — произнесла я. — Хорошо, только не отходите слишком далеко, — ответил один из мужчин. Будто, у нас есть хоть один шанс сбежать. — Как он смеет? Я — принцесса, а не преступник, — пробубнила Каруи. — Тише, — ответила я. Мы отошли в небольшой бамбуковый сад между несколькими домами и присели на скамью. Неподалеку был пруд, в котором плавало два крупного карпа кои — их бело-красная чешуя блестела в лучах полной луны. Несколько десятков кузнечиков напевало свои вечерние песни — казалось, даже они празднуют возвращение и победу на войне. — Каруи, — тихо произнесла я. — Мне жаль, что ты заложник этой ситуации. Я прекрасно понимаю, каково это… — Быть женщиной? — Каруи вздохнула и посмотрела на небо. — Иногда я так завидую своим братьям. Жаль, что я не родилась мужчиной. Уж лучше столкнуться с тысячью мечей в бою, чем быть женой жирному сыну неизвестного клана в Конохе. — Не знаю, сделает ли тебя счастливым Чоуджи, но он точно не причинит тебе зла. — О, поверь, я знаю, как подчинить себе подобного бедолагу, — она взглянула на меня. — А с тобой что? — У меня? — я задумчиво взглянула на пруд. — Читаю книги, езжу верхом. Клан Нара принял меня с почестями. — С «почестями», — ухмыльнулась принцесса Молнии. — Я слышала, что твой муж — хороший воин, отлично владеющий и катаной, и головой. Он уже завладел тобой? Я не была готова говорить на такие темы, хотя мы с Каруи были достаточно близки. В детстве, наши отцы часто встречались, обсуждая перспективы союза и военной помощи друг другу. Из-за этого нам часто приходилось играть вместе с ней и её братьями — Каруи даже очень понравился Канкуро и она безумно хотела, чтобы отец объявил об их помолвке, хотя мой брат избегал её и считал немного странной. Правитель Молнии был умнее — правитель Молнии никогда не выбирал сторону, которая проигрывала. — Я не хочу говорить об этом, — тихо ответила я. — А-а, — протянула девушка. — Так, значит, угорь господина Нара не заходил в пещеру принцессы Темари? — Хватит, Каруи, — раздраженно ответила я. — Значит, не заходил, — покивала она сама себе. — Хочешь услышать мой совет? Сделай так, чтобы он желал только тебя. Я недовольно вздохнула, но Каруи вдруг серьезно посмотрела на меня, затем потянулась рукой к моей серебряной подвеске и провела пальцем по синему камню. — Или это сделает другая, если уже не сделала, — добавила она. — Здесь у нас нет оружия — мы не сможем защитить себя ни кинжалами, ни стрелами, ни катанами, ни слезами и мольбами о пощаде. Но есть кое что, что мы можем дать этим дикарям — и это кое что всегда с нами, между наших ног. Подари своему мужу блаженство, которое он никогда не испытывал и сделай так, чтобы он хотел этого ещё и ещё. Я поймала себя на мысли, что моё раздражение сменилось любопытством и волнением. Каруи говорила всё то, о чём я думала все эти недели. Я прекрасно знала, что мне стоит сделать, однако, мне было страшно. — Но, как я это сделаю? — тихо ответила я, потупив взгляд на землю. — Я же совсем не знаю, как… — Знаешь, — перебила меня Каруи. — И твой муж знает. — Откуда такая уверенность? — тихо засмеявшись, ответила я. — Ты и дня не пробыла здесь, а уже делаешь подобные выводы. — Когда мы были в дороге и останавливались на отдых, я однажды услышала, как он говорил о тебе с другими — они, кажется, обсуждали ваш прощальный поцелуй. Твой муж отбивался от шуток и издевок, но потом добавил, что очень хочет вернуться домой, к тебе. «Играет свою роль, не более», — пронеслось в моей голове. — Госпожа Нара, — вдруг услышала я. Мы с Каруи синхронно обернулись, увидев неподалеку Сузаку. — Принцессе Каруи стоит вернутся, господин Акимичи хочет произнести речь в честь помолвки. — Ещё одну, — тихо ответила Каруи. — Спасибо, Сузаку, мы идем, — ответила я и поднялась со своего места. — Покорная пленница, — тихо произнесла принцесса Молнии, затем, практически шепотом, добавила, — Порви свои цепи. Празднование закончилось в полночь и я вернулась в наши покои одна, так как Шикамару, как хозяину дома, пока Шикаку был ранен, стоило исполнять его обязанности. Разговор с Каруи не покидал мою голову. Я подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение. Порви свои цепи. Я стала медленно развязывать свой пояс, затем распахнула кимоно. На мне осталось ночное платье — красное, полу-прозрачное, перевязанное тонкой, голубой лентой. Я аккуратно сложила пояс и повесила кимоно, затем вернулась к зеркалу и распустила свои волосы. Огни в свечах танцевали от каждого моего движения — поддавались небольшим потокам воздуха. Сделай так, чтобы он желал только тебя. Или это сделает другая, если уже не сделала. Я намазала свои руки лавандовым маслом. Не думаю, что я смогу стать лучше его любовницы. У такого мужчины, как Шикамару, она, скорее всего, была не одна. Чем можно удивить мужчину, который отведал запретный плод несколько раз? Будучи глубоко в своих размышлениях, я и не заметила, что Шикамару тихо зашел в наши покои и, стоя у двери, наблюдал за тем, как я натираю свои руки. Я заметила его только тогда, когда снова взглянула в зеркало — и увидела там не только своё отражение, но и его. Обычно, мои ночные платья были из шёлка, которые хоть и повторяли формы моей фигуры, но не обнажали их. Сегодня на мне было другое ночное платье — потому, что, когда служанка спрашивала, что я хочу надеть на праздник под своё кимоно, я показала именно на это, красное, полу-прозрачное ночное платье. Знаешь… И твой муж знает. — Я… Прошу прощения, — наконец-то произнес он и, опустив глаза, собирался покинуть спальню. — Нет, не уходи, Шикамару, — ответила я, обернувшись к нему. Он поднял на меня глаза и шумно выдохнул. Если до этого, у него была возможность лицезреть мою спину, то теперь ему открылись новые виды, а именно — моя грудь и «моё главное оружие». Взгляд Шикамару блуждал от одного к другому — без стеснения или стыда, он смотрел на меня так, как должен был смотреть муж на свою жену. Настоящий муж на настоящую жену, в браке не ради мира между двумя странами, а в браке по любви. Я не знаю, почему, но мне больше не было страшно. Будто кто-то взмахнул рукой и вся моя тревога, волнение и боль от сложившейся ситуации исчезли. Я не хотела упустить этот момент, поэтому медленно потянулась к голубой ленте. Шикамару выжидающе наблюдал за моей рукой — я видела, что он хочет видеть большее. Я прикоснулась пальцами к этой тонкой, шёлковой змее, которая обвила мой пояс, придерживая последний бастион моей невинности. Стоит потянуть её за «хвост» и она, с лёгким шорохом, окончит свою службу и упадет на пол. Хвост. Шорох. Пол. Сначала, моё ночное платье заскользило по плечам, потом сползло на локти, но я не спешила отпускать его. Шикамару провёл взглядом по моему телу — снизу вверх, и остановился на моих глазах. Он сделал два больших шага вперёд и оказался передо мной. Я почувствовала, будто воздух полностью пропал и мне нечем дышать. Он продолжал внимательно смотреть в мои глаза, будто искал там что-то. Одна свеча потухла. — Ты… Действительно этого хочешь, Темари? — прошептал он. О нет. Хочу ли я этого? В этот момент? В этот вечер? Или, быть может, это всё слова Каруи, застрявшие у меня в голове. Покорная пленница.