★★★
В ритуальном зале было всё так же темно, свет дарили многочисленные свечи, но сырость… Сырость давала понять, что они всё ещё находятся под землёй. Вольпина указала длинным пальчиком своему подчинённому на начертанную пентаграмму, давая невербальный приказ, а сама прошла к столу с древними талмудами. — Поставь её на колени! — Она всё ещё без сознания! — Так придумай что-нибудь, иначе я воткну в неё мечи, чтобы она смогла сидеть ровно! – Гевейт живо представил себе кровавую картину и вспомнил, что его предводительница слов на ветер не бросает. И если её угроза обретает реальность – Богиня не доживёт и до полудня от травм и кровотечения, и уж точно не доживёт до его постели. Скинув с плеча темноволосую, маг попытался усадить её на колени, но, видя, что попытки тщетны, засомневался, что терпение Вольпины в этот раз будет ангельским. От безысходности мужчина сам сел на колени и облокотил на себя прекраснейшую из магиан, с самым завидным даром, с самой нежной и чуткой душой. За спиной послышалось недовольное хмыканье, а голос Вольпины снял нахлынувшее наваждение с Тёмного: — Только не говори, что и ты поддался чарам этой ведьмы и теперь готов за неё убивать? — Что вы моя госпожа, я предан лишь Вам! – отозвался Гевейт, чувствуя ревность своей бывшей любовницы. — Помни это! – злобно отозвалась Тёмная и встала перед Мари. Схватив девушку за иссиня-чёрные волосы, жрица потянула их вверх и назад, запрокидывая голову, а затем, схватив острыми когтями скулу Богини, влила в неё зеленоватую жидкость. Гевейт проявил заботу, погладив бессознательную деву по шее, заставляя её сглотнуть, а не захлебнуться зельем. Хотя сам маг не до конца понимал, для чего Вольпина вливает зелье блокирующую Стихию в девушку, что опустошена после его магического капкана. Но спрашивать и интересоваться, то же самое, что открыто показывать свою некомпетентность. «Она предводительница – ей виднее!» Богиня закашлялась от горькой жидкости и, тихонько простонав, приоткрыла голубые глаза. Вид девушки был настолько невинным и чистым, что в Вольпине стала закипать злость с новой силой, хотелось ударить, причинить боль, убить… Да что угодно, лишь бы не осознавать, что в это чистое дитя влюбился самый прекрасный из мужчин, по её мнению – Адриан Агрест. Не выдержав голубого взора, жрица всё же залепила Богине звонкую пощёчину и, стараясь не сорваться в истерику, зашипела, подобно кошке. — Это всё ты, дрянь! ТЫ! Он мой и только мой. Ты никогда не сможешь приручить Хаос, а я смогу!! — Поспорим? – улыбнулась обессиленная девушка, за что снова получила по пылающей щеке. — Тебе его не заполучить. НИКОГДА! – прошептала Мари. — Нет, он будет моим уже совсем скоро. Теперь он знает, что королева была все эти годы нашей пленницей, а значит – он разрушит весь мир, лишь бы вернуть тебя! Он сделает всю работу за меня, а я за это отдам ему твоё безжизненное тело, на блюдечке с голубой каёмочкой! И в этот раз я одержу победу и порабощу его дар! Богиня набрала в лёгкие воздух, чтобы ответить, но её волосы резко потянули назад, а в ушко зашептал Тёмный, что удерживал её ослабевшее тело: — Замолчи. Просто замолчи! Иначе будет хуже! Девушка, дёрнув головой, не внемлила предостережению и в упор стала взирать на Отречённую. — Зачем тебе это? Не будь ребёнком. Он тебя не любит, а ты, как дитя, хочешь заполучить красивую игрушку, невзирая ни на что. А что потом?.. Поиграешь и выкинешь? Тебе же он не нужен! Тебе не нужен добрый и заботливый юноша, тебе нужен демон в нём, с его неистовой силой… — Заткнись, дрянь! Он будет моим, и я подарю Отречению самого сильного из Тёмных. Я рожу от носителя Хаоса самого сильного и самого разрушительного мага. Он покорит весь мир и уничтожить всех носителей Стихии. — Ты сошла с ума. Стихия без звёздного дара ослабит людей и сведёт с ума! — Заткнись, подстилка! Мир без Стихийных магов с их любовными закидонами будет прекрасен! И я тебе это докажу. Вольпина вытянула руки ладонями вперёд и призвала тёмное заклинание. От её пальчиков к потолку устремился яркий свет призыва, глаза заволокло белой дымкой, заставляя карие радужки исчезнуть, а тёмные волосы взметнулись вверх. Отречённая стала нараспев читать заклинания, вплотную подходя к Богине, а затем, схватив Мари за грудки, пропустила через неё свет и стала вытаскивать наружу розовую дымку, что была внутри. Боль сковало тело, из горла вырвался оглушительный крик. Водяная чувствовала, как что-то внутри рвётся и мечется, стараясь спрятаться и спастись. На мгновение Мари показалось, что она услышала детский, пронзительный плач. «Мой дар… Тикки!» – пронеслось в голове! «Ну уж нет, я тебе его так просто не отдам!» – пронеслось в голове Мари, и она постаралась создать силовую волну и откинуть мучительницу. Стоило только представить себе цунами, как розовая волна вырвалась из тела навстречу Тёмной и отбросила Вольпину на несколько метров назад, заставляя её приложиться головой и спиной о стену. Предводительница осела на пол, тяжело дыша и грозно сверля, беззащитную с виду, магиану. — Ах, ты ж дрянь! Ну ничего. Усилю пентаграмму и уже к вечеру вытащу из тебя твою звезду. Ты у меня за всё ответишь, паршивка! – зашипела обескураженная Вольпина, держась за бок, всё так же, сидя на холодном полу. А Богиня, услышав угрозу, кивнула и тут же отрубилась в руках Тёмного.★★★
Капитан Тёмных взирал на Водяню в своих руках, настолько чистую, настолько нежную, настолько хрупкую. На лице от пощёчины уже расцветал синяк. От истощённого резерва девушка еле дышала, но всё же нашла в себе силы, чтобы дать отпор. И кому? Вольпине! Предводительницей Тёмных, Главе Отречения, той, что сумела обыграть Нуара и почти перетянуть его на их сторону, воспользовавшись его уединённым образом жизни и депрессией. Годы ушли на выстраивание негативной атмосферы вокруг Нуара, на травлю его колодца сильнейшими зельями, погружавшие его в уныние, на распространение слухов, что приводили принца в бешенство. И вот когда Высший был уже на грани, когда его голову посещали мысли о присоединении к Отречению – появилась она! Она!! Та, что вытянула яд из разума, та, что очистила единственный источник воды во владениях Агреста, та, что после нападения Тёмных смогла пережить ночь с одурманенным демоном. И не один раз, а дважды. «Эта маленькая девчонка смогла заставить глаза дьявола сиять, а его пламя вновь принять синий оттенок… всего за пару недель! Как такое возможно? Как возможно заткнуть весь дворец, земли Запада и Востока от пересудов, и гнусных слухов, что распространялись годами всего после одного приёма, одного визита во дворец? Немыслимо. Просто немыслимо!» В одно мгновение весь пятилетний план рухнул и разбился о преграду. О Водяную преграду, в лице Богини. Смотря на бледное личико, маг понимал, что внутри зарождается ранее неведомые чувства – забота, ласка, эгоизм. И единственная мысль стала вращаться, как юла, нагнетая обстановку. «Отдам Вольпине на опыты, и девушка не доживёт и до следующего утра. Отдам Тёмным – лишат Стихии и тем самым навсегда сломают магиану. Оставлю себе… и пойду против своего клана, против жрицы, против своих убеждений: "Что мир без Стихий – лучший мир!", но этим я спасу носительницу самого прекрасного дара на земле. Это лучший вариант!» Светло-зелёные глаза оторвались от лика маленькой Богини и устремились к бывшей любовнице. Сильная, властная женщина, что не раз заставляла согревать свою постель, что не умела любить и грезила лишь одним человеком, а точнее, его сущностью, его даром, его демоном. Женщина, что готова убивать женщин и невинных детей, что для достижения своей цели шла по головам. Раньше она вызывала трепет внутри, сейчас же казалась ужасно грязной, отвратительной мразью, чьи руки по локоть в чужой крови. Не то, чтобы раньше он не знал, как Вольпина избавляется от неугодных, просто сейчас находясь в одной комнате со своей предводительницей и Богиней, компас кардинально поменял ориентир. Сейчас сердце, к которому мужчина не прислушивался ранее, стучало чаще от созерцания темноволосой Магианы, а звёздный дар тихонько нашёптывал: «Богиню нельзя обижать – она свет… Она жизнь!» Стиснув зубы, Гевейт поднялся на ноги и, держа на руках Дюпен, обратился к своей бывшей любовнице: — Я могу наказать девушку за ложь? — Развлекайся! Я, как видишь, не против! Только верни завтра, чтобы я провела обряд по поглощению её звёзды. И да… верни её живой! — Хорошо, госпожа, как изволите, – Гевейт поклонился и пошёл прочь из ритуального зала, а Вольпина, всё так же сидя на полу, покусывала длинный ноготь и решала наиважнейший для себя вопрос. «Как укрепить пентаграмму и вытянуть звёздный дар девчонки, оставив при этом её в живых – как заложницу!»★★★
Отречённый медленно шёл по тёмным, сырым коридорам, неся на руках еле живую девушку. По пути ему встречались его собратья и, видя обмякшее на руках тело, замирали на мгновение с ужасом в глазах. «Богини Созидания больше нет?» Маги, что присутствовали при поимке и передаче Дюпен жрице, так вообще вставали как вкопанные, всматриваясь в бледное лицо девушки, и провожали капитана долгим немигающим взглядом, пока тот не скрывался за новым поворотом. Мари же начала приходить в себя от мерного покачивания и за очередным поворотом открыла глаза. Тёмный, увидев голубые омуты, остановился и поменял положение её тела так, чтобы голова девушки лежала на его плече. Возобновив путь, мужчина обратился к Водной магиане: — Так значит всё-таки Богиня, а не дуэнья?! Стихийная сглотнула, ощущая приближающуюся беду. Собрав крупицы сил, что практически не пополнялись, девушка нашла что ответить: — Я не могла иначе… она моя подруга и… она ждёт малыша. Ты мог лишить её подарка богов. — Дети – не дар богов, а плод любви! – бесцветно ответили ей. — О какой любви может идти речь, если ВЫ НАС крадёте, лишаете магии, сводите тем самым с ума и держите в камерах под землёй?! — Не слышала о Стокгольмском синдроме? — Я никогда не полюблю своего мучителя! – отозвалась Водяная, не в силах даже поднять руку и ухватить мужчину за шею. — Это и не нужно. Для таких строптивых есть особое средство… — Я уже догадалась… Афродизиак! — Именно. Пару недель приёма нашего лекарства в малых дозах и любая монашка ни то, что в любви признается, в деталях расскажет, как хочет, чтобы её взяли! Мари сглотнула, понимая совсем не призрачный намок Тёмного. — Я без боя не дамся! – прошептала голубоглазка. Отречённый остановился и, смотря на обессиленную магиану, ехидно улыбнулся. — Именно на это я и рассчитываю. Ты станешь моей любовницей. Как и договаривались – будешь моей до следующего утра. Я покажу тебе позы, что нет ни в одной стихийной книжонки и ты просто не сможешь устоять. А когда ты не сможешь больше двигаться от усталости, выкраду тебя из нашей норы и укроюсь в самой тёмной и далёкой точки мира. Где ты, моя прелесть, будешь рожать мне детей, ублажать по ночам и кричать только моё имя! – угрожающе расписывал безрадостное будущее Отречённый, сильными пальцами сжимая попу девушки. Мари вздрогнула всем телом и уткнулась носом в китель капитана, лишь бы не видеть его лица. — Гевейт! – позвал мужской голос собрата, заставляя капитана перестать сверлить макушку Дюпен светло-зелёными глазами и повернуться к Тёмному. — Вы нашли Богиню? – вопросил спешащий к командиру Отречённый. — Ян, как ты обращаешься к своему ком… — ТЫ!! – закричал Отречённый, увидев, как девушка, уткнувшаяся в плотную чёрную ткань, перевела на него два голубых омута. Перед Богиней стоял Отречённый маг с чёрными короткими волосами, прямыми чертами лица и ярким синим рисунком проступивших вен, что уродовал половину физиономии, делая мужчину ещё страшнее. В незнакомце Маринетт признала обладателя звёздного дара, что накрывал тёмным куполом и пугал их с Нуаром, желая подпитаться потаёнными страхами. В то утро она защищала своего избранника, и метод выбрала жестокий, но отсутствие времени не дало закончить начатое. Этот же мужчина втянул её в чёрную воронку несколько часов назад, обрекая на мучительную и долгую смерть. И вот теперь на неё смотрел озлобленный маг, в глазах которого читались способы её самого изощрённого убийства. — Ты! – шёпотом вторила Богиня, понимая, что терять уже нечего. — Страшилка! – дала она имя молодому садисту. — Я-то? А по чьей вине у меня на лице такая херня выступила? – несдержанно выругался молодой маг, указывая грязной ладонью на своё лицо. — Я про дар твой, а мордой ты от природы не вышел! Вот и ходи теперь – страшно-мордым, собратьев по ночам пугай! – чувствуя прилив сил от своей пробудившейся звёзды, грозно парировала Дюпен, не обращая должного внимания на опешившего, от их диалога, капитана и разгневанного убийцу. — Дрянь! Это ты натворила! ТЫ за это ОХ как ответишь, цыпа!! – прикрикнул на Мари Тёмный, заставив её вздрогнуть и прижаться к Гевейту. Взявшись рукой за тёмную ткань, девушка прижималась к мужчине, неосознанно ища защиту в будущем насильнике. — Сам виноват! И вообще ты первый начал! – по-детски обиделась Богиня, а затем, сверкнув голубыми глазами, более строго добавила: — Жаль не добила в тот день, какашка Отречённая! — А я погляжу, борзая стала? И жутко разговорчивая! — А мне терять больше нечего! – нашлась Мари. — Украли, в затхлый клоповник посадили, сил лишили, завтра к утру ваша психованная нимфоманка сначала душу вынет, а потом на ремни пустит. Да и сейчас, знаешь ли, меня насиловать будут, пороча моё светлое имя. И не где-нибудь, а в темнице – и у кого это из нас был плохой день, а?! Страшно-мордый выпучил глаза на бледную девушку и просто хлопал ресницами, а затем перевёл карие глаза на капитана, что также безмолвно взирал на леди, и обратно. — Ну, ничего… парочка уколов афродизиака и ты станешь как шёлковая. — Себе вколи, идиота кусок! А лучше вколи Нуару и запрись в комнате. Знаешь, много нового в позах узнаешь. Настолько нового и настолько много, что утром сам будешь готов в монахи уйти и дать обет безбрачия, от такого любвеобильного и выносливого демона, который тебе до конца жизни вспоминаться болью в заднице будет! – вот после этих слов Гевейт чуть свою ношу-то и не обронил. А страшно-мордый сузил глаза, не внял предложению и обратился к вышестоящему собрату: — Отдай её мне. Всего на пару часиков. Я ей и позы покажу, и выносливость за Тёмными закреплю! — Нет, она моя! – зло отозвался тот, а Мари не унималась. «И вправду, что ещё терять?» — Ты?.. На пару часиков?! Ха… говорю же, с Нуаром запрись. Он-то тебе мастер-класс устроит! А на пару часиков – это так разминка! Как там это у вас обзывается, то, что вы девушкам никогда не делаете?.. А вспомнила – прелюдия! – разошлась не на шутку лишённая Стихии пленница. — Дай мне её! – более настойчиво попросил Ян. — Она меня чуть не убила, лицо изуродовала. Она по праву должна от меня наказание получить. Да и я её из дворца выкрал из-под носа самого демона. — Нет, я сказал. Богиня и меня сегодня жестоко обманула и лишила "сладкого" на ночь. Она моя, а ты… в очередь! — Девочки, девочки – только не деритесь! Мне всё равно последнюю ночь жить осталось, так что вы уж решите, кто наказывать будет, а я пока в сторонке постою. Полюбуюсь. Как взрослые, сильные и сомнительно выносливые маги за изнасилование маленькой и хрупкой девушки спорят. Прямо рыцари, прямо УХ… мужчины мечты! – иронизировала Мари на руках капитана и вбивала ржавые гвозди в самолюбие Тёмных. — Гевейт! — Нет, Ян! Эта болтливая особа сегодня моя! – грубо отрезал капитан и, развернувшись к недовольному собрату спиной, пошёл прочь, не оборачиваясь на его угрозы, поминания его души в Бездне и даже на мольбы, до которых в итоге скатился страшно-мордый.★★★
За следующим поворотом Мари узнала вход в ТУ самую темницу, что пролегал через скользкую лестницу. Спустившись, девушка узрела аристократок, у клеток которых стояли молодые Отречённые и нагло обсуждали между собой, какая леди сегодня будет согревать его постель. Юноши негромко переговаривались, сколько длилось их воздержание и сколько по времени они хотят веселиться. Обсуждали позы, захваты, связывание и особо мечтали об одурманенных красотках, что уже через каких-то пару часов сами будут кидаться к ним на шею и без истерики ложиться в постельку. А они, как истинные рыцари, просто помогут утолить желание девушек! Юноши настолько погрузились в выбор спутницы на ночь, что совсем не заметили подходящего командира. Ещё бы, из чёрного коридора вышел облачённый в чёрное, черноволосый Отречённый. Ужас! Гевейт громко кашлянул, привлекая внимание, и приказал разойтись. Пройдя вдоль камер, мужчина замер и развернулся к уходящим собратьям. — Где девушки из этой камеры? — Мы не знаем! – синхронно, словно репетировали, отозвались два кучерявых парня, а третий подозрительно помалкивал. — Ирн, ты что-то знаешь? Где девушки? Юноша тяжело вздохнул, видимо, прямой вопрос нельзя было проигнорировать. — Колин забрал в свои покои – пока самых красивых не разобрали. Обещал вернуть к утру, – отрапортовал конопатый парень. — Что всех трёх? Юноша показательно вздохнул и пожал плечами, мол: «Бывает!» — Ну, будем надеяться, что сам после трёх сестёр выживет. И передайте всем, чтобы за девушками приходили через два часа, после первой дозы "лекарства"! А то они чересчур строптивые, в этот улов. — Так, мы мы это… уже дали им! — Прелестно! Молодняк только сходил в первую вылазку, а уже рвётся покорять гормональные высоты! Не слишком ли вы самоуверенны?! — Просим прощения, капитан Гевейт. Поспешили! – хором отозвался молодняк. — Свободны! Возвращайтесь через час, – отдал приказ Тёмный и двинулся дальше. В камерах Мари увидела аристократок, что сидели, обнявшись друг с другом. Многих трясло от страха, некоторых колотило от дурмана, на лбу проступила испарина, а зрачки неестественно расширились. Девушки, что прибывали в одиночной камере, лежали на застеленном сеном полу и крепко обнимали себя за плечи. От них доносились тихие всхлипы и поскуливание. — О боги! – прошептала Водяная, смотря на отравленных пленниц, мелькающих за решёткой и сменяющие друг друга. Мужчина остановился от её рваного вздоха а, увидев, куда устремлён её взор, проследил траекторию. — Что не так? Богиня подняла на Гевейта голубые омуты и с ужасом вопросила: — Что не так? Сколько наркотика вы им дали? Их же ломает, у всех сильнейшее перенасыщение! И это вы называете «травить малыми дозами»?! Да Вы… да вы… – Маринетт задохнулась от возмущения, а Тёмный стал рассматривать пленниц более внимательно. — Вот же… петухи неощипанные, – гневно зашипел капитан, смотря на румяных девушек, чьи глаза заволокло пеленой желания. — Кто-то сегодня отхватит по шее! Сказал же: «малыми порциями». Вот неугомонные! Светло-зелёные глаза снова посмотрели на свою ношу, а увидев недовольный взгляд, осведомился: — Маловато наказание? – в ответ молчание. — Не переживай, получат не по шее, а плетьми по спине! Голубые глаза, всё так же, смотрели со злобой и толикой разочарования. — Вы… ублюдки! Чтоб вам всем слюной подавиться! Чтоб наши маги нашли вас и сделали то же, что и вы с похищенными девушками! — Угроза? – поинтересовался капитан. — Пожелания светлого будущего! — Ах, будущего? Ясно. Ну, давай, и мы приступим к совместному будущему. Я ведь уже рассказал тебе его красоты. Становишься моей и живёшь долго и счастливо в отдалении от всех! Только ты я, и наши карапузы. Восемь, не меньше! Тёмный возобновил шаг, а Мари стала до боли сжимать кулаки, раня ладони ноготками, и про себя мечтала умереть, прежде чем эта тварь опорочит её тело. Зайдя в знакомую камеру, мужчина достаточно аккуратно положил Богиню на застеленный соломой пол и навис сверху. — Ну, что красотка… пора тебе удовлетворить изнывшего по женской ласке капитана. Не будешь брыкаться – обойдёшься малой кровью! – с этими словами мужчина разорвал юбки и положил немытые руки на оголённое бедро Мари. Потянувшись к губам за поцелуем, маг замер, услышав ледяной голос девушки: — Только попробуй и лишишься языка! — Моя ты бестия! – промурчал капитан и вместо губ накрыл нежную шею. Губы стали спускаться к декольте, а Гевейт тем временем быстро стягивал с себя чёрное одеяние. Маринетт лежала под магом и заливалась слезами. Стихия покинула её тело и неизвестно, когда вернётся вновь и вернётся ли вообще. Тело практически не слушалось, словно всю жизненную силу и энергию выпили досуха. Оставалось лишь два варианта исхода сегодняшней ночи. Первый, покориться Тёмному и навсегда опорочить себя такой связью. Или воспользоваться Звёздным даром что в отличие от Стихии не блокируется в логове Отречённых. Но девушка понятия не имела, как им можно защититься, если он предназначен нести свет и добро. На лиф платья легли шероховатые ладони и, схватившись за края, порвали любимый наряд, оставляя в живых только тончайшую белоснежную сорочку, что была надета под платье. На всю камеру послышался всхлип, а слёзы обиды стали душить. «За что мне это? За что? Что в этой жизни я сделала не так?!» — НЕТ! Прошу, не надо! – вскрикнула голубоглазка, ощущая чужие руки на своей фигуре. За стенами камер были слышны женские всхлипы и мольбы, не причинять Богине вред. Все пленённые аристократки в подземелья догадались, что Тёмный намерен с ней сделать. Сжав ладонь в кулак, девушка попыталась ударить насильника, но её запястье вовремя перехватил капитан. — Не хочешь по-хорошему, да? В следующее мгновение платье было разорвано до конца и мужчина, положив руку на плоский живот, повёл её вниз, к сокровенному местечку. В голове Мари промелькнула последняя мысль, за которую она уцепилась. Было непонятно её это идея или добрый совет звёзды, но девушка отчётливо осознала: «По протоптанному пути легче идти. То, что делал один раз – легко повторить вновь. Стоит лишь представить…» Мысленно Маринетт потянулась к своему звёздному дару, что тёплом отозвался внутри. Тело девушки засияло розовой дымкой, ослепляя насильника, а в следующее мгновение на всю освещённую камеру и зловещую темницу пронёсся гневный истошный крик капитана. — НЕТ!!★★★