Inforgiven 2 Answer to the Archons

Ему снился страшный сон. Мондштад полыхал, винокурня горела. Джинн была мертва, его племянники были мертвы. Он прижимал тело Лизы к себе обливаясь горькими слезами, его дети были мертвы… Над полыхающей винокурней возвышалась тень… тень воина Фатуи… Тень дьявола что восстал из мертвых, что бы убить все что было дорого Кэйя. — Ты мертв, тебя убил Дилюк, ты не мог выжить, ты мертв… Тарьталья! Он говорил это призраку, но тот не собирался никуда уходить или исчезать. за его спиной пылал город, за его спиной лежали тела жителей и дорогих для Кэйя людей, но а агент Фатуи смеялся, он вдруг потянулся к собственной шеи и схватившись за край кожи резко потянул, лицо оказалось маской… А за ней прятался обезумевший Дилюк. Рангвиндр смотрел своим безумным взглядом на Альбериха и улыбался так дико словно все произошедшее приносило ему радость и в какой-то мере экстаз. Кэйя закричал во сне и тут же проснулся наяву. Он опять уснул в библиотеке и его опять одолевали кошмары. «Это всего лишь сон, Дилюк мертв, Тарталья тоже, после такого огня не выжил бы ни кто…»— сон был настолько реалистичен что Кэйя нахмурился ощущая запах гари. он осмотрелся по сторонам. Томик какого-то поэта воспевающего гимны Селестии покоился у него на коленях, в библиотеке был тихо. Одинокая свеча, вот — вот погаснет, залив воском несколько листов пергамента. Стояла глубокая и тихая ночь. «Я опять засиделся до поздна» — подумал про себя Альберих. Встав и размяв затекшее тело. Кэйя направился в спальню. Он вышел из библиотеки и услышал пение. Он замер прислушавшись не померещилось ли ему, нет, это Лиза пела колыбельную в детской. Их дочери опять не спалось… Кэйя прильнул к двери и посмотрел в щель что образовалась из-за того что дверь не закрыли до конца. Волшебника обнимал девочку, прижимая к своей груди и тихонько покачиваясь из стороны в сторону пела знакомую колыбельную. Альберих помнил каждую строчку ведь иногда Крепус пел ее им с Дилюком. Особенно в ночи когда была гроза. затра он должен вновь уехать на этт разв Мондштад, что бы дать ответ Джинн на счет своего назначения в Снежную и он поедет туда и сможет подписать мирный договор. Он не стал беспокоить Лизу и двинулся дальше по коридору, дошел до их спальни и лег в постель. Днем его ждет дорога. возможно что бы не слышать ворчание супруги, он уедет задолго до рассвета. Как бы ни странно это не звучало, но он оказался прав, день начался задолго до восхода зари. Спать уже не хотелось и когда Лиза вернулась в комнату и легла рядом, обнимая со спины… Кэйя отчетливо вдруг понял для себя что совсем не заметил как разлюбил Джинн. Его больше не тянуло к ней, а вот к Лизе… Чувства, что ранее он мог назвать дружескими или утешением, теперь перешли в любовь. Настоящую любовь. Он любил свою супругу, но ни как не мог понять, с какого именно момента его чувства переросли в любовь. Но это было и не важно. Она была рядом и это радовало, давало поддержку. Сейчас он был благодарен богу что рядом с ним была Лиза и что у него были дети и семья. — Ты не спишь? — Лиза шепнула это ему на ухо и обняла сильней, ее горячее дыхание обожгло кожу в области шеи. Кэйя повернулся на другой бок и обнял жену любуясь в свете луны ее красивым лицом. Лунный свет придавал ведьме какой-то таинственности и мистицизма. Альбюерих затаил дыхание и потянулся к ее губам. нежно коснулся ихв поцелуе робком словно это было в первый раз. это развеселило Лизу и ей показалось забавным. — Что это сейчас было мистер Альберих? Вы словно разучились целоваться или боитесь что я ударю вас разрядом электричества? — Ну что вы сударыня? Я просто вспомнил тот день когда оказался на пороге вашей спальни, когда поцеловал вас впервые и оказался в вашей постели, когда…- ему не дали договорить. Нежные и сладкие губы Лизы накрыли его, и углубив поцелуй ведьма прижалась всем телом к нему. Эта была нежность с которой Лиза Альберих готова была отдаться в руки безрассудного своего супруга. Это была страсть, которую она хотела ему показать. — Я люблю тебя Кэйя. Не смей нас бросать, откажись от миссии в Снежной- с мольбй в глазах произнесла Лиза и этим почти растрогала Альбериха… Но он не мог так поступить, не мог отказаться кгда разгадка нападения на Мондштад была совсем рядом. тем более «Тарталья мертв. Его убил Дилюк, а значит волноваться и боятся Фатуи больше не стоит, он был самым опасным и самым молодым из ее членов» — при воспоминания Аякса, у Кэйя забилось чаще сердце, а мурашки пробежали вдоль позвоночника.