«Я бы простила ему его гордость, не задень он мою».
— Глядите-ка, Фукудзава-сан, — Дазай сидел на подоконнике в кабинете директора и рисовал зигзаги на запотевшем стекле, пока Ацуши перебинтовывал ему голову. «Случайно угодил в водосток, читая книгу “Как не пораниться по невнимательности”», — пояснил он. — Действуют на опережение. Фукудзава тоже подошёл к окну и рассмотрел высокую стройную фигуру в кремовом костюме, вышедшую из того же цвета лимузина. Светленький, с прилизанной назад чёлкой мужчина, покачивая портфелем и волоча чемодан, направился к Дому. Войдя в здание, человек свернул не в директорскую, где первым делом отмечаются посетители, а в бухгалтерию. Бухгалтерша Олкотт, в длинной коричневой юбке, простой рубашке и очках оторвалась от монитора компьютера и, словно испытав шок, вцепилась пальчиками в кофейный кардиган на своих плечах. Её бирюзовые глаза встретились с прозрачными голубыми. — Вы... как же... и не позвонили... — Луиза, мой дорогой друг, я же знаю, что вы ждёте меня в любое время, — посмеялся мужчина, передавая ей в руки багаж, и она поспешно приняла его. — Разберите вещи, я проведаю нашего уважаемого руководителя. Фукудзава впустил молодого человека без особой радости, зато тот только что не кидался обниматься. — Приятно видеть, что вы цените мои старания! Чудесный стульчик, натуральная кожа? — Он увлечённо потрогал под собой стул, на котором, казалось, сто лет назад бывший наставник Ацуши подписывал документы. — Всё сейчас подделка, я купил его в прошлом месяце. А ваши старания направляются в другое русло: на пожертвованные приюту деньги мы установили во дворе турникеты. Ацуши, чайник подоспел, будь добр, пожалуйста, плесни чайку Фицджеральду-сану. — Ого, какой необычный дизайн, — Фицджеральд покрутил чашку вокруг оси. — А ведь я знаток фарфора! Что за бренд? «Роял Фран» или «Эль Жерга»? — «Симомура», мастерская керамики по соседству. — Вот как... Прошу прощения. Надо бы мне, спонсору, уделять больше внимания Дому, у вас ведь здесь кавардак какой-то! Вы — единственное учреждение из тех, что меня принимают, где до сих пор нет нормальной парковки. В этот раз мне пришлось надолго пропасть в связи с личными обстоятельствами, но я про вас не забыл. — Что же побудило вас к поездке? — Так как же, завершил все дела — и сразу к вам, белым лебедем на крыльях любви, исполнять обязанности мецената, — от души расхохотался Фицджеральд. — Странный вопрос! — Даже Гильдия не знала о вашем намерении, — в лоб заявил Дазай, вмешавшись, — иначе Дом гудел бы, как пчелиный рой. Мужчина на мгновение растерялся. Вероятно, не предполагал, что подросток в бинтах посмеет разговаривать с ним в прямых выражениях на подобные темы. — Какая ещё Гильдия? Я в курсе, что здешние детишки, Фукудзава-сан, объединяются в подозрительные организации, но с чего ваш мальчик приплетает меня к... Однако директор проворно перехватил инициативу: — Если вы не состоите в Гильдии, откуда вам известно, что это организация? Мы оба с вами взрослые люди и имеем представление, кто из нас есть кто. Не будем прикидываться, будто мы на допросе у полиции. А мальчика моего вы знаете ещё лучше, чем я. Уверен, вы и во сне назовёте состав исполнительного комитета Мафии за последние пять лет. Врагов надо помнить в лицо, да? Ацуши совершенно не понял, какое отношение его товарищ и талантливый детектив может иметь к исполнительному комитету, но решил отложить расспросы на потом. Фицджеральд переменился в манерах и гадко усмехнулся. — Хорошо, оставим любезности. Прошлое Осаму Дазая для меня неактуально уже год, я ориентируюсь на сегодняшний день. — О, прошлое! — запел Дазай. — Ностальгия, буйство эмоций!.. Ничего не помню. — Разумно, разумно ты переобулся, но мне не интересен ни ты, ни ваша хвалёная Мафия. Я приехал договориться по поводу Агентства и хотел начать издалека, но раз вы пошли напролом, не буду терять драгоценные часы: сколько вы за него потребуете, директор? — За кого? Я не собираюсь торговать моими детьми, и одна мысль такого рода мне омерзительна, — сказал Фукудзава, готовясь к разговору о тигре. Присутствие Ацуши осложняло задачу и в то же время давало возможность наконец поведать ему правду. — Предвидел вашу реакцию. К сожалению, вы не учли, что Гильдия не жалкая шайка Мори Огая. Нет, я понимаю, местные классы слишком никчёмные, и вы привыкли, что с вами играют на полставки. А я не мелочусь, я хочу купить всё ваше Агентство. Директор не дрогнул ни единым мускулом, несмотря на вулканический взрыв в его душе. — Купить мой класс? — Мне нравится, что в текущем году к вам чаще присоединяются полезные ребята. Есть ли резон держать возле себя семерых и делать вид, что защищаете приют от незаконности? Успокойтесь и отпустите их в свободное плавание, я позабочусь обо всех. — Вы предлагаете мне продать детей. — Мне не так важна формулировка. Может быть, вас беспокоит сумма? — Меня не беспокоит, какими суммами вы располагаете, Фицджеральд-сан, я ни за что не отдам Агентство под вашу опеку. — А, дайте-ка угадаю... Деньги — это ещё не всё, верно? Девиз нищеты. Не будьте смешным. — Не всё продаётся, что покупается. Фицджеральд, притворно вздохнув, улыбнулся на прощание: — Ну, я пытался по-хорошему. Только вы учтите, я всегда добиваюсь того, чего хочу. Олкотт машинально стучала по клавишам, выполняя привычную работу. Возвращение главы Гильдии в Дом каждый раз сбивало её с налаженного ритма, вытаскивало во внешний мир из замкнутого внутреннего. Вся её жизнь — монотонно составлять документы, навещать детей в Гильдии, особенно любимицу Люси, и, конечно, ждать одного дня в три-четыре недели, чтобы услышать звуки шагов в коридоре и беззаботное: «Луиза!» Будто бы и вправду её имя может сорваться с губ Фрэнсиса Фицджеральда, знаменитейшего миллионера родом из Йокогамы, давно женившегося по любви и воспитывавшего маленькую дочку. Нет, такие сказки наяву не про застенчивых бухгалтерш. — Луиза! — Олкотт с замиранием сердца подняла взор. — Вещи разобраны? — Да, Фрэнсис. Извините, вы... к нам надолго? Раньше вы не брали с собой багажа... — Вы не только незаменимый стратег, но и великий детектив. Намечается небольшое противостояние с Агентством, я задержусь до благоприятного исхода событий, — подмигнув ей, он взял со стола отчёты. — Ясно... Может, чашечку кофе? — Буду благодарен. После директорской баланды меня подташнивает.“Не всё продаётся, что покупается”: Директор отказывается продавать Агентство
***
— Братик! Танизаки залился краской, стараясь вырваться из мёртвой хватки девчонки с кукольными серыми глазками, так непохожими на его карие. Ацуши с трудом верил, что эта бойкая длинноволосая брюнетка в школьной форме — сестра скромного парнишки из Агентства. — Наоми, — хрипло выдавил Танизаки. Девчонка развернулась к Ацуши и, едва не подпрыгивая от счастья, затаратортила: — Ты друг моего любимого Джуничиро? Ты классный! Мы не виделись с ним полвека, я чуть не умерла со скуки! А вчера я упросила маму разрешить мне съездить с ребятами из школы в Йокогаму — тут даёт концерт музыкальная группа, — и она не заподозрила подвоха. — Ацуши кивнул, делая вид, что не знает эту историю наизусть, поскольку Танизаки созванивался с сестрой заранее. — Пока все на концерте, мы с Кирако Харуно сбежали сюда, ха-ха! Она моя подруга, иди к нам, Кирако, не стесняйся! Харуно, курчавая шатенка, протёрла очки в красной оправе и неловко протянула Танизаки тяжёлый пакет: — Мы набрали для тебя вкусняшек, здесь булочки, фрукты, газировка... ой, прости, я случайно сунула в продукты кошачий корм, я купила его моей Ми-тян... Наоми, а где газировка? — Кирако, ты же сама выпила её по дороге! — возмутилась Наоми, вздёрнув и без того курносый нос. — Я?.. — Ты! — Всю? — Да! — Пойдёмте, я покажу мою комнату, — прервал их Танизаки, обливаясь потом от стыда. — Директор позволил мне провести гостей. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Наоми без устали трещала, вываливая на него все последние новости, и тот сиял, вслушиваясь в её по-детски возбуждённый голос. «Что же за дьяволом надо быть, — размышлял Ацуши, — чтобы разлучить кровных брата и сестру, своих же родных детей?» Танизаки ни разу не отозвался о родителях дурно, списывал ненормальный с любой точки зрения поступок на благие намерения: «Они переживают, как бы я не причинил сестрёнке вред. Они не очень понимают суть “Мелкого снега” и то, что я лучше умру, чем использую способность против неё». — До чего уютная компания! Прямо слёзы наворачиваются от умиления. Все, как по сигналу, подняли головы. На площадке выше, свесив ноги с перил, сидела зеленоокая девушка с тугими рыжими косами на плечах, украшенными цветком. К её полупрозрачному чёрному платью были пришиты яркие жёлтые оборочки, и человек незнающий издевательски плюнул бы в лицо тому, кто заявил бы, что столь чудесное создание — порождение Гильдии. — Вы любите веселиться? Ацуши ощутил потерю контроля над сознанием: всё вокруг закружилось, расплылось в очертаниях и восстановилось совершенно в ином виде. Внезапно ребята оказались в просторном зале, напоминающем детскую. — Кёка?.. Кёка стояла рядом, немало удивлённая, хоть и старающаяся не показывать эмоций; Наоми и Харуно были потрясены ещё больше. — Ацуши, Джуничиро... Почему вы... Мы с Кенджи снова играли в «Монополию», когда она вошла к нам... — Добро пожаловать, детективы! — Рыжая стояла посередине, выполняя функции оратора, и над ней возвышалась громадная кукла в белом одеянии. — Ох, простите за волнение... Мне так неудобно, мы ведь незнакомы! Наверняка злитесь на меня: ни с того ни с сего попали чёрт знает куда, у меня бы на вашем месте сердце из груди выскочило. — Я знаю тебя, — смело заявил Танизаки, — ты Люси Мод Монтгомери из Гильдии, мастер похищения. — Похищения? — надула губки Люси. — Разве я удерживаю кого-то силой? В стене напротив вас дверной проход, вы вольны уйти в любую секунду. Есть условие: стоит вам добровольно вернуться назад, из вашей памяти сотрётся всё, что вы тут увидели. Правда, существует и вторая дверь, за которой находится ваш коллега. Уйдёте — никогда не вспомните, как его найти. — Кенджи! — воскликнул Ацуши; за далёкой дверью, закрывавшей тёмную комнату, одна из множества могучих ручищ куклы удерживала тело товарища. Он словно спал, ничего не чувствуя. — Что ж, вы хотите остаться? — Люси осклабилась, демонстрируя брекеты на зубах. — Ваш выбор. Правила несложные: у меня находится ключ от замка, под которым заперт мальчик. Отберёте ключ и откроете замок — он ваш, но моя подружка Энн, — она указала на куклу, — устроит догонялки, чтобы немного мешать вам достигнуть цели, а то ведь получится скучно. Начнём веселье! Ацуши посмотрел на участников своей команды, оценивая обстановку. «Мы с Кёкой продержим оборону, защищая девочек. Танизаки создаст иллюзию с помощью “Мелкого снега”...» Бац! — Энн молниеносно забрала Наоми и Харуно. «Братик, беги!» — успела крикнуть Наоми, прежде чем ручища уволокли обеих в неизвестность. — Сестрёнка! — ахнул Танизаки, уворачиваясь от следующего движения куклы. — Что ты творишь?! — Я? Я творю работу, порученную мне Фицджеральдом-саном. Кёка активировала «Снежного демона», прикрывая Ацуши, а он с быстротой тигра передвигался по детской, приближаясь к Люси. — Мне приходилось расти в обыкновенном приюте, сталкиваясь с травлей и мытьём полов ледяной водой. Одиночество было моим постоянным спутником. И однажды Олкотт-сан забрала меня в Гильдию, на что дал согласие Фицджеральд-сан. Без них я была бы мертва. Они спасли меня, я обязана отплатить им. Жаль, моралистам вроде тебя меня не понять. — Моралистам?! Мораль имеет для меня значение, но Наоми — это другое!!! По сравнению с ней мораль — пустой звук, ради неё я обращу мир в прах! Бац! — кукла настигла Танизаки и отправила его за пределы комнаты. Скорость её реакции поражала. — Умница, Энн, у тебя теперь куча новых друзей! Ой, что это? — Люси притворно прикрыла рот ладонью, когда Ацуши, подгадав момент, выхватил у неё ключ. — Великолепно! Что же дальше? — Дальше? — Ацуши почти выбился из сил. — Ты сказала: отберёте ключ — и мальчик ваш! — Ты наблюдателен, но невнимателен. Я сказала: отбери ключ и открой замок! Сама-то я не до конца знаю, как тут всё устроено. «Как же так... Выходит, выиграть было невозможно с самого начала...» — Чего замерли, сдаётесь? Настоящая игра только начинается! «Осаму придумал бы что-нибудь... Обязательно бы придумал... Но я не могу. Я слишком слаб для такого противника». — Кёка, за мной, мы уходим! — Убежишь, бросив друзей? — растерялась Люси, однако Ацуши не обратил внимания на её слова. Вдруг он споткнулся, упав на пол; Кёка держала его сзади за ремень. — Ну уж нет, — холодно произнесла она. — Враг — вон там. — И, не дав ему ответить, продолжила речь под пристальным надзором Люси: — Я долгое время жила среди мафиози. Хитрость, ложь, насилие — это мы применяли по отношению к другим классам. Предать своего — непростительно, и предателю ни за что не завоевать доверия вновь. Наша мучительница сказала, что мы забудем всё, если выйдем из её игры добровольно, а следовательно, Кенджи, Джуничиро и те две девочки останутся в плену, и мы не знаем, какая опасность им грозит. «Самый легкомысленный враг — тот, кто уверен в своей победе», — учила меня Мафия. И я уверена, ни один наставник ни в одном классе не учит бросать своих в беде. А ведь они, наши ребята, спасали и нас с тобой. Ты, Ацуши Накаджима, подаривший мне свет, не можешь быть слабее куклы! Ацуши поднялся, удерживаясь на ногах, вытер кровь с подбородка. В его памяти всплыли силуэт директора, обещавшего помочь уберечь его от тигра, попытки Танизаки блокировать направленные на него удары Акутагавы, фигура Йосано, подоспевшей ему на помощь, умиравшему в наркопритоне... — Да. Они спасли меня. Теперь моя очередь. — Наболтались, голубки? — поинтересовалась Люси. — Готовы ко второму раунду? Ацуши сосредоточился на Энн, висевшей на потолке за спиной хозяйки, но массивная ладонь схватила его с противоположной стороны. — Их две? — изумился он. — Ну конечно! Вас же тоже двое! Дверь захлопнулась в третий раз, и Люси искренне расхохоталась: — Похоже, мы с тобой наедине. Не терпится взглянуть на выражение страха на твоей равнодушной гримасе, когда Энн заберёт и тебя! — Что ж, пусть попробует. — Кёка смотрела сквозь неё. — Ты уже проиграла битву. От ужаса Люси потеряла дар речи: Ацуши, сопротивлявшийся Энн, что тащила в темноту, и державшийся руками и ногами за углы дверного проёма, резко дёрнул за ремень, обвязанный вокруг талии девушки, притягивая её к себе. — Ты не учла, что мы сражались втроём, — признался он. — Джуничиро использовал «Мелкий снег» при создании иллюзии, пока я, выиграв время, сделал всё возможное, чтобы ты оказалась здесь. Отменяй действие способности, иначе пойдёшь в бездну со мной! — Я не могу, — простонала Люси, роняя слёзы поражения, — меня выбросят, словно использованную салфетку. — Я держусь из последних сил. Больше нам никто не поможет. Выбирай: раз, два... Параллельное пространство рассеялось — пленники очнулись на той же лестнице, откуда их и похитили. Кенджи покрутил головой, не осознавая, что минуту назад рисковал закончить жизненный путь в лапе огромной куклы. «Братик!» — Наоми кинулась на шею Танизаки, Харуно смущённо потрепала рукава своей школьной формы. Сотрясаясь от рыданий, Люси стартанула на третий этаж, и Ацуши с Кёкой проводили её жалостливыми взглядами.“Игра начинается”: Гильдия собирается уничтожить Агентство
***
— Элис, ну надень, я тебя умоляю! — Отвали от меня! Полуголая девочка носилась по комнате, как ветер, вырываясь из цепких пальцев Мори, напрасно надеявшегося, что она пойдёт на уступки и примерит обновку. Коё попивала крепкий чай, с ухмылкой наблюдая за развернувшимся представлением. — Цвет так подходит к твоим бантикам, он мне очень нравится! — Вот и носи его! — Да, это мне не перестрелки на улицах Йокогамы, — устало буркнул Мори, падая в кресло. — Родитель из меня хуже, чем мафиози. — Что вы, босс, вы прекрасно справляетесь. Говоря честно, будь у меня желание создать семью, — Коё кокетливо убрала ему за ухо выбившуюся прядь, — я бы такого мужчину не упустила. — Но у тебя его нет, и не будем переливать из пустого в порожнее, — лукаво ответил Мори. — Я бы хотел, чтобы главным желанием членов исполнительного комитета было благополучие нашего класса, а с сегодняшнего дня у нас могут возникнуть немаленькие проблемы. — Вы о приезде Фицджеральда? — Его столько времени не было, но тут появляется тигр — и здравствуйте, он на пороге. Я уже не упоминаю позорный уход Кёки, поднявший авторитет Агентства; Гильдия наверняка постарается сокрушить соперника за влияние в Доме, заодно завладев скандальным тигром, героем газет и убийцей приютских детишек. — Так пусть перестреляют друг друга, каким боком мы причастны к их разборкам? — Фицджеральд с вероятностью сто процентов видит во мне оппонента, что будет с тем же усердием биться с Агентством, потому объявит войну и нам. Можно, естественно, связаться с ним, поваляться в ножках, заверяя, что мне на его Агентство тьфу — и растереть, однако... зачем без толку воевать на два фронта? Почему бы не принять войну и не уничтожить общего противника общими усилиями? — Босс, вы гений, — восхищённо взмахнула ресничками Коё, и даже Мори отвёл взор: привлекательная медсестра, официально работавшая вместе с ним в медпункте и неофициально — в комитете, умела пробудить в нём тщательно скрываемую потребность в женском внимании. Иногда ему казалось, будь он моложе лет на десять, обязательно завёл бы интрижку. Нет, он, разумеется, не старик, но служебное положение... — РИНТАРО! БРОСИЛ МЕНЯ, А САМ РАЗВЛЕКАЕШЬСЯ! — Элис, милая, что ты, я иду!“Пир во время чумы”: Мори решает воспользоваться ситуацией