«Так мало нужно, чтобы сделать ребенка счастливым, и приходится только удивляться, что в мире, в котором полно солнечного света и самых разных приятностей и удовольствий, встречаются печальные детские лица, пустые маленькие руки или одинокие маленькие сердца».
Назойливое тиканье било по барабанным перепонкам. Определить его источник в полудрёме не представлялось возможным, пока Ацуши, наконец, не разлепил веки. Расплывчатые очертания рыжего пацана, сидевшего у него в ногах, слились воедино. — Простите? — он недоумённо посмотрел на незнакомца, оценивая его облик. Бежевая кофта с длинными рукавами, красная повязка на бёдрах и потрёпанные джинсы, те, что Ацуши в последний раз видел в старом приюте на более взрослых воспитанниках, создавали о нём неопределённое мнение. Ни Дазая, ни других соседей в комнате не было. — Тебя зовут Накаджима? — В глазах пацана, таких же карих, как у перебинтованного товарища, Ацуши уловил теплоту, несмотря на грозный тон. Детское личико, усыпанное веснушками, ломало все страхи перед ним. — Да, господин. Вы от Фукудзавы-сана? — Фукудзава-сан — злейший враг моего босса, значит, и мой враг тоже, — он неожиданно задрал кофту, обнажая грудь с привязанной к ней коробочкой. Ацуши в один миг понял, откуда доносилось тиканье; судя по отсчёту времени, оставалось тридцать секунд. — Господин... — Я из Портовой Мафии, и мы знаем, что твоё присутствие обернётся приходом тигра. Нам не нужны проблемы. Думаю, будет для всех лучше, если ты умрёшь здесь и сейчас. Ацуши усердно напрягал память, однако ничего толкового из событий прошлой ночи вспомнить не мог. Спальня была цела — тигр не пришёл? У этого безумца настоящая бомба? Неужели в Мафии доходят до убийств, в Доме всё настолько плохо? — Вы сошли с ума, подумайте о том, что взрыв уничтожит весь Дом! — Взрыв заденет лишь комнаты детективов, а полиция никогда не выяснит обстоятельств. — Но вы, вы умрёте вместе со мной! — Мне незачем задерживаться на земле. У меня ни семьи, ни друзей, единственное, что я способен сделать для босса, — отдать ему свою бесполезную жизнь. — Голос подрывника дрогнул, плечи затряслись. — У меня тоже ничего нет! Но я по-прежнему хочу жить! Ведь если ты умрёшь, ты... реально умрёшь! — крикнул Ацуши, хватаясь за последнюю соломинку, и прыгнул на террориста, срывая бомбу. — Сдурел?! — опешил пацан. В холодном поту Ацуши лёг на живот, закрывая коробочку телом. «За три секунды я не успею кинуть её в окно, — рассудил он, — но так уменьшу радиус взрыва, чтобы детективы не пострадали. Боже, Боже, Боже, что происходит!» Солёные капли пота стекали по шее, сердце колотилось в бешеном ритме, однако три секунды давно пролетели — бомба не действовала. В гробовой тишине раздались скрип дверки шкафа и знакомый смешок. — Ты только погляди на него, Рампо, у него явно склонности к суициду. Может, с ним мне совершить двойное самоубийство? — Осаму! — воскликнул Ацуши, облегчённо вставая с дрожащих колен и всё ещё находясь в шоке. — Ты сама жестокость, Дазай, — мальчик по имени Рампо согнулся пополам от хохота, так что с головы едва не соскользнула светло-коричневая кепка, подобранная по цвету к его пончо. — Твоё посвящение в детективы не было и в половину таким безбашенным! — А то как же, — фыркнул Дазай, обращаясь к Ацуши, — они решили научить меня вождению и посадили за руль машины. С тех пор у меня фобия. — Бедняга не отличает газ от тормоза. Мы чуть не разбились. — А кто сказал, что это не входило в мои планы? — Осаму, вы что... Вы следили за нами из шкафа?.. — Ацуши перевёл взгляд на рыжего, который стал багровым от смущения: — Пожалуйста, не злись! Я не хотел принимать участие, но директор настоял! — Да ладно тебе, Танизаки, он понимает шутки, — махнул рукой Дазай, словно заглушая ребячий лепет, — зато теперь тигр — полноправный член Агентства.“С чувством юмора”: Детективы разыгрывают Ацуши
Объяснения заняли больше часа. Наивный паренёк, буквально выброшенный из родного приюта в опасный Мёртвый дом, не верил ни в свою официальную принадлежность к Агентству, ни в собственную способность. — Говоря серьёзно, принять в себе дикую природу очень непросто. Но никто из присутствующих тут не ставит тебе в вину ни единую смерть от лап тигра. Вокруг собрались все детективы; помимо Дазая, Рампо и сыгравшего террориста Танизаки, к их числу принадлежали ещё трое занимательных личностей. Куникида Доппо, похожий, несмотря на видимую изящность в сложении, на высочайшую непробиваемую скалу, неодобрительно смотрел на всех через стёкла очков сверху вниз и делал пометки в блокноте. Строгий светлый костюм на тёмной рубашке с алой лентой, прилизанные в хвосте волос пряди подчёркивали его стремление выглядеть с иголочки. Акико Йосано, серьёзная брюнетка в белой блузке, тёмной юбке и перчатках, практически не улыбалась. А Кенджи Миядзава, по-деревенски одетый блондин в соломенной шляпе, казался совсем мальчишкой. — И всё-таки я знаю, по какой причине погибали мои друзья из приюта, Осаму, — по щекам Ацуши из редких жёлтых радужек с фиолетовым отливом потекли непрошенные слёзы. — Хватит жалеть себя. Как только начнёшь жалеть, жизнь превратится в бесконечный кошмар. — Директор дал тебе шанс, не воспользоваться им — значит не уважать директора, — заявил Куникида. — Мы же, коллектив, готовы принять тебя таким, какой ты есть. — Спасибо большое, — растрогался Ацуши. — И я готов быть частью команды. Про меня уже всё известно, расскажите про вас. Давно вы в Доме? Сколько вам лет? Результаты расспросов он внёс в тетрадку, чтобы не забыть касающейся коллег информации. Получилось следующее: Куникида Доппо Возраст: 16 лет. Способность: «Поэзия Доппо» (может копировать увиденные предметы размером не больше блокнота, сохраняя при этом каждую их функцию). Любит: блокнот, порядок во всём, математику. Не любит: неожиданности,“В полном составе”: Ацуши знакомится с детективами
В полдень тусклые лучи солнца скользили по поверхности столов. Самый слабый из них падал на такоями в тарелке Ацуши, который ковырял еду палочкой для суши. В отличие от приютских харчей, в Доме кормили сытно, но аппетит у парня всё равно отсутствовал. — Вот ты где, — Дазай возник откуда-то из-за спины, — заканчивай посиделки, директор придумал нам работу. — Работу? Для детективов? И я с вами? — Естественно, — он закинул в рот половину содержимого тарелки. — Кто-то из бесклассовых просит о помощи. — Бесклассовых?.. — Ну, я забыл сказать, что есть ребята, не принадлежащие классам, что очень неудобно: обычно наставники и коллеги дают опору и защиту, чтобы выжить в приюте. — Осаму, — Ацуши тщетно пытался подобрать выражения, не выдававшие его волнений, — смогу ли я стать тебе достойным коллегой? — Полагаю, равняться на меня — не лучшая идея. Запомни кое-что раз и навсегда, потому что я повторять не привык: забудь слово «боюсь». В кабинете Фукудзавы, который отлучился по другим делам, опустив голову, вжималась в кожаное кресло девушка лет шестнадцати. Назвать её девочкой не поворачивался язык: хотя и подростковый возраст её выдавали замазанные кремом прыщики на носу, по телосложению она сошла бы за взрослую даму. Дазай, несомненно, отметил эту особенность. Рухнув перед миловидной леди на колени, он переплёл её пальцы со своими и преданно прошептал: — Госпожа, вы прекрасны, как мимолётное цветение лотоса! И в доказательство моей привязанности я готов разделить с вами двойное самоубийство. Мощный подзатыльник Куникиды вынудил его оставить в покое предмет воздыханий. Девушка, впрочем, не испугалась, но подозрительно и с неприязнью покосилась в сторону поклонника. — Рассказывайте, пожалуйста, — Куникида достал из кармана блокнот и ручку. — Всё сказанное нам равносильно сказанному лично директору. — Благодарю. Я не представляю, к кому ещё в Доме можно обратиться по такому вопросу... Видите ли, я бесклассовая, поскольку мой принцип — независимость, необходимый для свободного волонтёра принцип. Я выполняю за небольшие суммы разного рода поручения от персонала Дома, помогаю поварам, уборщицам, преподавателям. Но недавно я перешла дорогу классу Мори Огая. — Подробнее, пожалуйста. — Примерно неделю назад дежурившая уборщица заплатила мне за то, чтобы я помыла пол в секции Мафии. Она не успевала, так как торопилась на свидание. В тот день я жутко устала и, делая машинальные движения, случайно задела шваброй дорогую статуэтку, разлетевшуюся вдребезги, — девушка накрыла ладонями вспыхнувшие щёки. — Кто-то из мафиози проходил мимо и, увидев, что я натворила, начал угрожать мне... — Вы не запомнили его внешность? — Русый, кажется... Одет был стандартно, по-домашнему... ничего особенного... — Какие-нибудь приметы имелись? — Нет... Он назвал мне цену статуэтки, мне этих денег ни за что не собрать. А вчера я получила письмо... — Она, всхлипывая, сунула Куникиде сложенный вдвое бумажный лист. Тот внимательно изучил его, не показывая никому из коллег. Вероятно, решил, что сгоравшему от любопытства новичку незачем вникать глубоко в суть, а с Дазаем обсуждать что-либо бесполезно. — Итак, вам назначили на сегодня встречу в шесть вечера. Они утверждают, что в случае вашей неявки на задний двор подожгут вашу спальню. По-хорошему, следует идти в полицию... — Вы же знаете, какой Мори человек и каково отношение полиции к нам! — Потому не намерен туда идти. Ацуши, — Ацуши мгновенно вышел из транса, — вы с Танизаки наведаетесь во двор вместо нашей клиентки. — Я?! НА ВСТРЕЧУ С МАФИЕЙ?! Я ЖЕ... — Ты будешь под защитой опытного сотрудника, да и работа не самая опасная. Сомневаюсь, что Мафии есть резон палить спальню обыкновенной волонтёрши, у вас наверняка получится договориться. А если нет, то твой напарник найдёт способ их усмирить. Твоя помощь лишней не будет.***
Наголо стриженые парни в одинаковых красных худи болтали у чёрного входа, часто ругаясь, толкая друг друга в бока и харкая в доверху набитую бычками мусорку. Приметив приближающуюся к ним невысокую девчонку в чёрном балахоне, они понизили звук разрывающейся колонки и стихли за пару секунд. — Ну? — промычали они, когда девчонка молча откинула назад капюшон. Её холодный взгляд пронизывал насквозь, нижнюю часть женственно красивого лица закрывала маска. — Чего надо? Может, ты объяснишь, Хироцу? — Парни обратились к неспешно подходящему к компании седому старику с сигаретой в зубах. Усмехнувшись, он провёл пальцами по козлиной бородке и выпустил в воздух облако дыма. — Что вам нужно объяснять, господа? Мы с Гин выполняем прямой приказ босса, и вам лучше поторопиться. — Поторопиться? Ты с башкой вообще дружишь, дядя? До окончания срока целая неделя. — Сорян, ребята, возникли небольшие проблемы, — последний член мафиозной тройки, мальчишка в зелёной куртке с мехом, метнул нож, предупреждая о своём приходе. Остриё вонзилось в трещину стены в миллиметре от уха одного из парней. — Мори-сану надо получить выручку за «колёса» сегодня. Вас ведь предупреждали. — Опаздываешь, Тачихара. Второе опоздание за неделю. — И в кого ты такой душный, дедуля? Присутствия Гин довольно, чтобы вытрясти кишки из роты солдат. Даже меня иногда пугает её мерзкая рожа. Девчонка в мгновение ока прислонила кинжал к горлу Тачихары, до боли оттянув корни его ржавых вихрастых волос. — И что дальше? — спросил мальчишка, игриво кусая её собственные, цвета воронова крыла, как у брата, пряди, выбившиеся из пучка. Кинжал вдруг изогнулся, складываясь пополам, словно пластилиновый. Гин залилась румянцем, отступая: против способности контролировать металлы ей не пойти. — Нам, конечно, безумно интересны ваши семейные разборки, но подчиняться любой прихоти Мори-сана мы не нанимались, — татуированный парень, стоявший к мафиози ближе всех, сделал шаг вперёд. — Выручка ваша будет не раньше, чем через неделю. Изначально договор был такой. — Хироцу, они, похоже, туго соображают, — хихикнул Тачихара, потирая пластырь на носу. — Твой выход. — Не указывай мне, сопляк, пока не списал тебя на погибшего в разборках. Чуть коснувшись плеча татуированного, старик неведомой силой впечатал его в бетон. Тот издал жалкий всхлип и опустился на землю, потеряв сознание. Его товарищи взволнованно зашушукались. — Ответ будет? Нам желательно в материальной форме, — мальчишка вынул из кармана очередное заточенное оружие, и наиболее смелый из оставшихся парней пробубнил нечто вроде «хотя бы послезавтра». Хироцу, не слушая дальше, многозначительно кивнул подчинённым. — До чего я устаю на работе, — тихо проговорил он, ни к кому не обращаясь, под звуки истошных криков.“Шутки кончились”: Портовая Мафия не знает жалости