«Коли ты хочешь, чтобы тебя уважали, во-первых и главное — уважай сам себя».
Дом, в котором кипела жизнь, выглядел мёртвым. Сырые серые стены мокли под дождём, отражая мрачное настроение города. Вглядевшись в окна, заметно потрескавшиеся по углам, белокурый парнишка увидел за толстым стеклом двух детей лет шести-семи; они махали ему тонкими ручками, смеясь между собой и тыча в него пальцами. Парнишка вздрогнул от неожиданного внимания к своей персоне и инстинктивно прижался к сопровождающему. — Чего? — грубо оттолкнул его тот. Он был человеком большим и сильным, с военной выправкой и стрижкой «боб», в любую погоду носил свитер и не терпел проявлений слабости. — Не вырони вещи. Парнишка сглотнул, поправил спадавшую с плеча тяжёлую сумку и потянул за собой багаж. Колёсики чемодана, застрявая в грязи глубоких луж, опрыскивали тёмными каплями одежду, мутная вода неприятно заполняла прохудившиеся осенние ботинки. Он озяб, предчувствовал назавтра простуду, но в данный момент все его мысли были заняты лишь одной целью — добраться до места. Приложив последние усилия, парнишка затащил пожитки на крыльцо, и сопровождающий отворил деревянную дверь. — Сюда, — он указал на железную табличку в конце коридора, прочитав надпись, выведенную большими красными буквами: «Директор». — Прошу, — разрешил приглушённый голос из кабинета в ответ на вежливый стук. Парнишка замялся: не выгонят ли его на улицу в нечистой обуви? И только грозный крик сопровождающего «чего застыл, как истукан!» заставил принять быстрое решение. Директор, худой мужчина средних лет, сидел за письменным столом в напряжённой позе. Щёлкая ручкой, он приподнял острый подбородок, кинул взгляд на вошедшего мальчика, что трясся от холода и страха, а затем и на его спутника. — День добрый. — Это как посмотреть, Фукудзава-сан, — хмуро усмехнулся человек в свитере, опускаясь на стул. — Помню такой ливень в день моего вступления в должность. Как знал, что работа будет не сахар. — Я по-прежнему настоятельно рекомендую вам обратиться хотя бы в полицию. Всякой сделке желательно иметь официальный характер. — А я в сотый раз объясняю, что ни к чему наводить шум. Вы сами согласились уладить проблему без вмешательства государства. — Потому что мне жаль было бы наблюдать самоуправство с вашей стороны по отношению к ребёнку, — спокойным, но осуждающим тоном отчеканил директор. — Ему лучше находиться здесь, чем искать пропитание на городской свалке, где в случае моего отказа он обязательно оказался бы по вашей вине. — Я в курсе, что вы принимаете этого оборвыша из жалости, однако ваше великодушие меня не волнует. Мне неважно, на свалке этот пацан или у вас, я бы предпочёл поскорее подписать документы и вернуться на родину: мои остолопы наверняка уже разнесли весь приют. — Разумеется, я не заставлю вас ждать. — Фукудзава вновь развернулся к парнишке. — Как зовут тебя? — Накаджима Ацуши. — Добро пожаловать в Мёртвый дом, Ацуши. Звучит жутко, но ребята дали ему такое название, и, впрочем, я с ними согласен. Во время обсуждения формальностей парнишка стоял неподвижно, сжимая ручку багажа и не отрываясь от стены. Редко кого переселяли из одного приюта в другой, но он, невезучий, как всегда, был исключением. Его сопровождающий руководил местным детским домом, в котором воспитывался раньше, потому знал все методы учителей. Ацуши попал к нему в лапы сразу после рождения, о родителях не имел представления, и наставник позволял издеваться над мальчиком сколько угодно, а порой не гнушался лично ударить его за малейшую провинность. «Ты здесь — значит ты никому не нужен, — твердил он изо дня в день. — Тебе было бы лучше не появляться на свет, чтобы не доставлять миру неудобств». И к пятнадцати годам Ацуши поверил, что появился на свет по ошибке. Однако пугали в приюте не только жестокие наказания. И дети, и воспитатели боялись странного существа, поселившегося на территории с недавних времён, — белого тигра. Иногда он будто находился в спячке, но стоило ему пробудиться среди ночи, как наутро в развалинах находили очередную жертву. Никто не мог поймать его: он ускользал и от руководства, и от полиции, охотившейся за ним. Пожалуй, тигр был причиной, по которой Ацуши облегчённо выдохнул при известии, что его переселяют в Мёртвый дом — приют для детей со сверхспособностями. «Не хватает мест, — коротко объяснил наставник, — а отбросов вроде тебя я содержать не собираюсь». Мальчика легко могли выкинуть на улицу, и полиция не вступилась бы за него, но директор Мёртвого дома, Юкичи Фукудзава, согласился на просьбу наставника принять сироту к себе. — Пора познакомиться поближе, — серьёзно предложил Фукудзава, когда руководитель приюта Ацуши заполнил документы и покинул кабинет. — Присаживайся напротив, у меня есть к тебе разговор. Скажи, что ты слышал о нас? — О вас, ну... — Парнишка залился краской, вспоминая страшные байки о ребятах с «причудами». Он не мог взять в толк, почему его, самого обычного человека, направили именно сюда. — Говорят, у вас живут те, от кого родители отказались из-за их способностей... И я... я же... — Твой директор не рассказал тебе причину переезда? — Кажется, в этом году очень много сирот и мало мест. Но я ещё подозреваю... — Ацуши заговорил почти шёпотом, боязливо озираясь. Умное лицо Фукудзавы было спокойным и сосредоточенным, вызывало доверие, и он решил рискнуть. — Я подозреваю, что дело также в тигре. Вы ведь знаете о нём? Тигр появляется везде, где бы ни появился я. Бывало, мы с группой ездили в спортивный лагерь или на благотворительные мероприятия, и по ночам он нападал, а следы когтей и разорванную мебель находили в моей спальне, хотя я не помнил ничего. Вероятно, тигру нужен я, но мне неясно зачем, раз он ни разу не воспользовался возможностью меня убить. Фукудзава погрузился в раздумья. Минуты две он просто молчал, что-то прокручивая в голове, и о происходящих в ней мыслительных процессах красноречиво говорил блеск в его серых глазах. Ацуши предположил, что ему чуть больше сорока лет, но по оттенку его серебристых прядей трудно было судить, начала ли у него пробиваться седина. Директор поправил чёрно-золотую хаори, скрывавшую его зелёную юкату, и понимающе кивнул. — Ты совершенно прав. Твой наставник — теперь уже бывший наставник — опасался тигра. — Значит ли это, что охота на меня продолжится здесь?.. — Полагаю, сегодня к полуночи он явится в Дом. Я буду дежурить в твоей комнате вместе с детективами.“Цветы жизни”: Директор обещает помочь Ацуши
«Детективами?» — недоумённо повторил про себя Ацуши, но не успел озвучить вопрос: его перебил новый посетитель. На парня, внезапно возникшего на пороге, тяжко было смотреть. Вымокший до нитки, он выжимал тонны воды из песочного цвета плаща, потемневшего от влаги. Худой и длинный, он едва помещался в низкий дверной проём. Короткие каштановые волосы растрепались, по светлым брюкам до колен рассыпались микроскопические капельки грязи. Ацуши всегда нравились кареглазые — в цвете шоколада он видел теплоту. Тем не менее, карие глаза вошедшего показались ему чужими и пугающими, отталкивающими в сочетании с жуткой бледностью. — Директор! — устало, почти плача изрёк посетитель. — Мой кошелёк... он утерян навсегда! Трагически заломив перебинтованные до кистей руки, парень рухнул наземь и прекратил подавать признаки жизни. — Господин! — Ацуши подскочил со стула, прижался ухом к груди пострадавшего. Тот явно был ему ровесником, но в приюте особенно усиленно учили соблюдать субординацию, например, обращаться к незнакомцам «господин». — Не дышит! Фукудзава-сан! Фукудзава равнодушно постукивал карандашом по столу, пока Ацуши в отчаянии считал пульс. Театр одного актёра завершил представление только тогда, когда потерявший сознание чудик резко выпрямил спину. — Шёл я по направлению к набережной, никого не трогал, размышлял о самоубийстве... — Он хлюпнул носом, мечтательно вздохнув. — Но перед моим взором возникла она, и всё внутри меня словно перевернулось... — Она — в смысле девушка? — не удержался Ацуши. — Да какая девушка! — раздражённо отмахнулся рассказчик. — Река! Тихая, прозрачная... будто созданная, чтобы я в ней утопился! Я сразу же нырнул, предвкушая потерю кислорода... и тут почувствовал, что в кармане нет кошелька. — Зачем он тебе, если ты собирался утопиться? — почесал затылок Фукудзава. — Не знаю, директор, честное слово, но меня как током прошибло — нет денег! Обыскал всё дно от начала и до конца, а кошелька нигде не нашёл. Так расстроился, что захотелось заново умереть, но подумал: вдруг мой труп обнаружат, осмотрят и не увидят в карманах денег. Решат ещё, что я нищий и от нищеты утопился! — А вы зачем пытались утопиться? — Ацуши не унимался, заинтересованный странным незнакомцем. — Идеология у меня такая — смерть ради смерти. — Ого... Э-э-эм... Впервые встречаю подобную идеологию. — А я впервые встречаю тебя, — насторожился самоубийца. — Ты кто вообще? — Нравится тебе это или нет, Ацуши, — пожал плечами Фукудзава, — ты только что познакомился с твоим соседом по комнате, Осаму Дазаем. Осаму, перед тобой Ацуши Накаджима. — Тот самый? — восхитился Дазай, и Ацуши даже в кошмарном сне не понял бы повода его восхищения. — Пожалуйста, проведи ему экскурсию и объясни всё необходимое. Подняв вверх большой палец, Дазай вытянул парня за собой в коридор. — Не против наведаться в столовую? Я жутко проголодался после ледяной речки. — Если честно, я тоже немного голоден, — покраснел Ацуши. «Немного голоден» означало, что с самого утра у него не было во рту и маковой росинки. Столовой служил просторный зал, где за мощными столами из дерева «кучками» сидели подростки. Одеты они были кто во что горазд, и Ацуши припомнил своё удивление, когда перед поездкой в Дом ему выдали свежую белую рубашку и чёрные брюки — хоть сейчас на парад. Правда, ремень оказался чересчур большим и болтался до пола в свободном положении. А ведь обычно в приюте можно было рассчитывать лишь на затасканные кофты и штаны не по размеру. — Первое и главное, — произнёс Дазай, пережёвывая пищу, — тебе нужно выучить классы. Это важно. — Выучить, кто в каком классе учится? — Нет, кто какому классу принадлежит. Я, например, вхожу в ряды Вооружённого Детективного Агентства под руководством Фукудзавы-сана. — Целого Агентства?! — Мы зовёмся так, поскольку Фукудзава-сан позволяет нам применять способности в качестве оружия. Ты, должно быть, не по наслышке знаешь, что в детских домах возникают ситуации, заканчивающиеся неприятностями, за которые никто не в ответе, а детям со сверхспособностями легко заметать следы преступлений. Тут человек человеку враг. Взгляни на первый стол от окна, — Ацуши хотел повернуться на девяносто градусов, но собеседник шикнул на него; пришлось наблюдать исподтишка за группой в тёмной одежде. — Их называют Портовой Мафией из-за тесного сотрудничества с контрабандистами крупнейшего Йокогамского порта. — Да ладно, они же... не старше восемнадцати. Кто будет сотрудничать с детьми? — И уж тебе ли не знать, как рано взрослеют в приюте. Само собой, напрямую они не взаимодействуют: сведения и товар передаются через нашего медицинского работника, Мори Огая. У него довольно туманное прошлое, поговаривают, будто он намеренно убил человека на операционном столе. Его связей хватило на то, чтобы избежать наказания и устроиться сюда врачом. Они с Фукудзавой-саном не терпят друг друга, но директор не может его уволить: Мори имеет немалое число знакомых в криминальном мире, а те держат под контролем весь город. — Ему принципиально работать именно в Доме? — Очень удобно держать при себе сотню ребят со сверхспособностями — из-за возможности наживы в основном пополняется класс Мафии. Они распространяют по Йокогаме товар контрабандистов, получая неплохое вознаграждение. Кроме того, им приходится время от времени участвовать в разборках, применяя силы, ведь они имеют достойных соперников — Гильдию, пятый стол. Члены Гильдии — в большинстве европейцы, в Дом стекаются сироты со всего мира. Их занятия также переплетены с нелегальной торговлей, руководит ими Фрэнсис Фицджеральд, известный меценат. Наведывается он к подчинённым примерно раз в месяц, а в его отсутствие за классом следит наш бухгалтер, Луиза Олкотт. Директор уволил бы её, если бы связи Фицджеральда не были ещё прочнее, чем у Мори. А мы, детективы, стараемся препятствовать любым незаконным действиям. Мы — личный отряд Фукудзавы-сана. — Дазай-сан, не могу поверить... — Чего ты ко мне на «вы», да ещё и «сан»? Просто Осаму. — Мне жаль, Осаму, что я доставляю столько неприятностей. Я не понимаю, что тигру могло понадобиться от меня. — Сегодня и выясним. Давай-ка ты не будешь ломать голову о заботах, возложенных на детективов. Тебе надо поспать, ночь предстоит опасная. — Верно, — согласился Ацуши и хотел было встать, как вдруг прилип к стулу. Краска отхлынула от щёк, всё тело пронзила дрожь, и он поглядел на Дазая в поисках защиты. Тот весело прищурился, будто тощий брюнет с белоснежными прядями за ушами, вышедший из-за стола Мафии и приближавшийся к ним, был его хорошим знакомым. — Добрый день, Дазай-сан, — юнец нервно поправил на груди жабо, сохраняя, тем не менее, строго официальный вид. «Ему Осаму позволяет так себя называть», — удивился Ацуши. — И вам, господин, день добрый. Вы новенький? — Оставь вежливость, не ей я тебя учил, — хмыкнул Дазай. — Меня зовут Рюноске Акутагава. Очень рад с вами познакомиться. Ацуши, оцепенев, разинул рот: Дазай поднялся на ноги и железной хваткой сжал в кулаке высокий воротник окаменевшего от ужаса Акутагавы. — Пошёл. Вон, — он толчком отбросил юношу в другой конец столовой и, не оборачиваясь, приказал Ацуши: — За мной.“Что с тобой не так?”: Вы познакомились с Осаму Дазаем
Комната предназначалась для четырёх человек — двухъярусные кровати прилегали к стенам. «Здесь на втором ярусе спит Рампо, — пояснил Дазай, — внизу Куникида. А здесь место сверху занято мною, так что выбора у тебя...» Ацуши зевнул; в дальнейшем ему предстояло знакомство и с другими соседями. Усталый, он плюхнулся на постель. «Мне без разницы».***
Тряпичная кукла жутко улыбалась ртом-ниточкой. Кнопки, заменяющие зрачки, держались уже на честном слове, и весь вид её внушал некоторое отвращение. — Меня никогда не обманывают слухи. Будь иначе, я бы поразился простодушию Фукудзавы. Даже... разочаровался бы. Девочка в скуке швырнула куклу в угол. — Не смею спорить, босс, но Фукудзава вполне мог позволить себе порыв душевной доброты. Он, несомненно, любит угождать обездоленным нищенкам. В ярких голубых глазках ребёнка отразился недетский гнев; встряхнув прекрасными золотистыми локонами и едва не обронив красный бантик, девочка поджала губки, вцепилась пальчиками в оборки своего пышного бордового платьица. Её капризный крик заглушил хриплый мужской смех: — Ринтаро, где моё зеркало?! — Элис, ты же разбила его на прошлой неделе, — с несмелой укоризной пожурил Мори и вновь переключился на беседу с подчинённым: — Ты плохо разбираешься в его характере. Он отнюдь не дурачок, действующий без выгоды для себя. Агентству необходимо изловить тигра для своих целей, но мне они пока неизвестны. Было бы неплохо, если бы ты исполнил одно моё поручение. — Босс, — Рюноске Акутагава преданно склонился перед Мори. Пояс его длинного тёмного плаща, словно змея, шевельнулся на полу. — Босс, ради вас... — Похвально. Они со стопроцентной вероятностью попытаются взять его сегодня; проследи, куда спрячут зверя. Сумма, которую за него готова отдать та же Гильдия, впечатляет. — Мы не будем ловить его самостоятельно? — Раз детективы не подпускают нас к нему и на расстояние пушечного выстрела, будем идти окольными путями. Эти хищники умеют оберегать добычу, но мы тоже не идиоты. — РИНТАРО! Мгновенная трансформация Мори из беспощадного мафиози в обеспокоенного родителя поразила даже Акутагаву. — Элис, дорогая, я куплю тебе зеркальце завтра же! — Почему не сейчас? — Сейчас... сейчас я работаю на завтра, девочка моя.***
Часовая стрелка на циферблате давно достигла двенадцати, и Ацуши потянулся, стараясь стряхнуть с себя сон. На вечернем отдыхе поспать не удалось: не давали покоя самые суровые предположения. Что связывает Дазая с подростком из Мафии? Придёт ли тигр, и не прождут ли они его напрасно? Сумеют ли детективы избежать жертв? Дазай читал книгу, свесив ноги со второго яруса. Сквозь тьму в помещении Ацуши увидел название: «Полное руководство по суициду». — Эм... Занятно? — Хорошая книга хуже не станет, сколько ни читай. — Осаму, ты уверен, что он явится? — Фукудзава-сан уверен, значит, и у меня нет сомнений. — Но сам Фукудзава-сан не пришёл, и остальные ваши детективы... — Они скоро придут. — А если тигр... — Накаджима Ацуши, — Дазай захлопнул книгу, спрыгнул вниз, — вся твоя история слишком уж странная, не находишь? — В каком смысле?.. — Вспомни, по какой причине ты сменил приют. Тебя ведь могли и на улицу выкинуть, будто мы в Средневековье живём. С чего бы твой бывший наставник принял такие меры по отношению к ребёнку? Говорят, мало мест? От выселения одного-единственного хрупкого мальчика приюту радости никакой. После каждого нападения тигр наносит огромный урон именно твоей комнате, а ты ничего не помнишь. Тебя не может разбудить кровожадное чудовище? Убить тебя — для тигра задача простейшая, но он не убил. В чём же проблема? Ацуши уже не слушал — сознание ему изменило. Лунный свет творил с ним невероятные метаморфозы: он покрылся густым слоем шерсти, руки и ноги увеличились в размере и стали походить на массивные лапы. Белый тигр, громко зарычав, кинулся на Дазая, который в ответ на недружелюбный жест лишь вытянул вперёд правую руку. — Быть убитым диким зверем — непривлекательная смерть. В иной раз, пожалуй... Едва коснувшись носом его ладони, тигр перевоплотился в прежнего Ацуши и, не в силах контролировать тело, навалился на плечо детектива. — Меня парни не интересуют, — фыркнул Дазай, укладывая беднягу на кровать. Через пару минут осторожно отворилась дверь. Фукудзава, ни слова не вымолвив, присел на край постели, где без памяти лежал Ацуши. — Догадки подтвердились, — констатировал он. — Как есть, директор. С подобной способностью ему можно присудить статус нового члена Агентства, а не только Мёртвого дома. — Не торопись, Дазай, — посмеялся вошедший следом паренёк в забавной кепке. За ним выросла большая фигура блондина в очках. — В Агентство нельзя брать всех, кто имеет честь быть принятым лично директором. — И решение за Фукудзавой-саном, — угрюмо подтвердил блондин, параллельно что-то записывая в блокнот при слабом лунном свете. Фукудзава в раздумьях приподнял подушку, и Ацуши продолжил мирно сопеть, перевернувшись набок. — Рампо, Куникида, давно пора спать. Завтра вам предстоит поближе познакомиться с вашим соседом и коллегой.***
Акутагава размазал по вискам выступившие слёзы. При его болезни сдерживать кашель было сложно, но реально. Взяв мальчика под опеку, Мори заботился о здоровье подопечного, покупал необходимые препараты, и тот свято верил, что обязан боссу жизнью, потому до боли в горле не давал волю естественному позыву, чтобы не оказаться обнаруженным. Вернувшись в Дом через чёрный ход, он, наконец, прокашлялся и набрал номер. — Босс? Всё в порядке, не заметили. Я старался не маячить в окне. Тигр? — Акутагава сглотнул, от шока медленнее формируя слова в предложения. — Вы будете удивлены.“Невозможный исход”: Белым тигром оказывается Ацуши