Зимние цветы

*** В следующую среду в дом Ёнджо заглянул Сохо. — Как все прошло? — спросил его Хванун, которому процедура снятия биометрии еще только предстояла. Не было никакого четкого расписания, но Гонхак предупредил, что проверка в отношении третьих курсов университета, в котором Хванун учился будет проводиться в конце февраля. В таком случае до нее была еще пара недель, и хотя Гонхак уже проделывал все нужные манипуляции со списками ранее они все всё равно испытывали волнение по этому поводу. — Все прошло хорошо, — ответил Сохо взволнованно и застенчиво, потому что Гонхи смотрел на него почти не отрываясь, замялся и спросил: — вы… Вы точно уверены, что тот ваш друг… Он правда поможет? Его тон был извиняющимся и Дончжу вполне мог понять его тревогу — все же они были мало знакомы, чтобы так безоговорочно доверять друг другу. — Он уже делал это, — ответил ему Дончжу, дотянулся палочками до кулька вощеной бумаги, выудил оттуда дольку сладкой печеной картошки и принялся её жевать. Этим вечером Гонхака с ними не было. Он собирался заглянуть, но потом Ёнджо написал ему, что придет Сохо, так что они решили пока что избегать их прямого знакомства как можно дольше. Хоть у них и не было причин сомневаться в Сохо, но Гонхак нуждался в защите как и все они, так что они просто решили свести к минимуму все возможные риски, вызванные очередным знакомством с носителем. Хватало и того, что Гонхак прикрывал Дончжу, Ёнджо и Хвануна — это уже было чертовски опасным, так что знакомство с Сохо они решили отложить на крайний случай. Дончжу не то, чтобы был расстроен сложившейся ситуацией, но с того вечера, когда Гонхак касался его в отеле, касался так интимно и так однозначно, тонкая нить напряжения пролегла между ними. Это заставляло Дончжу нервничать. Возможно, Гонхак не испытывал подобных чувств, возможно он не придал этому значения или даже не понимал этого, но Дончжу, тем не менее, испытывал некоторую тревожность и стеснение, вспоминая о произошедшем. Это было нормально, потому что никогда прежде с ним не происходило ничего подобного, никто его так не трогал и никто не показывал ему так открыто свои желания, так что то, что он испытывал волнение было абсолютно естественным. Они по-прежнему избегали разговоров о произошедшем, в тот день, когда вернулись домой и на следующий день, когда пересеклись за ужином — это должен был быть ужин вдвоем, но Дончжу буквально уговорил Хвануна присоединиться, потому что чувствовал себя неловко из-за своего отказа, а Гонхак, если и был расстроен появлением третьего лишнего, не подал вида и они вполне приятно и весело провели время в дружеской компании. Больше они не виделись, потому что Гонхак поехал домой на оставшиеся два дня новогодних праздников и вернулся только во вторник вечером. В среду к ним заглянул Сохо, ненадолго. Было около семи вечера, когда он засобирался в общежитие после разговора о проверке. — Я тоже пойду, — сказал Гонхи, когда Сохо попрощался со всеми, Хванун удивленно вздернул брови и с подозрением сказал: — Но ты ведь собирался остаться на ночь сегодня. — Да, — Гонхи выглядел смущенным и на лице его было заискивающее выражение, — но завтра ведь на пары, придется рано вставать, так что лучше я вернусь в общежитие. К тому же, если я поеду с Сохо-хёном можно будет сэкономить на такси, мы ведь живем в одном корпусе. Если, конечно, Сохо-хён не против… Дончжу хмыкнул и если бы рот его не был занят едой он бы обязательно отпустил какое-нибудь язвительное замечание, но так как он жевал, то предпочел промолчать. Хванун смотрел на Гонхи непонимающе, но Гонхи смотрел на Сохо, и явно не собирался пояснять ход своих мыслей другу. — Ладно, — пробормотал тогда Хванун, то ли начиная догадываться о причине такой резкой смены планов, то ли просто решивший не обращать на это внимания, Сохо смотрел на Гонхи в ответ и щеки у него были нежно-розового цвета. — Да, — сказал он, очевидно, страшно стесняясь, но не в силах найти весомую причину для отказа, — я совсем не против поехать вместе. — Отлично! — просиял Гонхи, натянул куртку, прихватил рюкзак и парочка торопливо отбыла прочь из квартиры Ёнджо. Дончжу доел остатки картошки, смял бумагу и выбросил её в мусорное ведро. — Думаешь, они правда нравятся друг другу? — спросил он у Хвануна, моющего посуду, Хванун засмеялся, посмотрев на него: — Гонхи напросился к нам как только узнал о том, что Сохо будет здесь, — фыркнул он продолжая смеяться. — Он спрашивал о нем несколько раз в новогодние праздники, так что я просто не мог не сказать ему, что Сохо-хён придет сегодня. Гонхи становится таким очевидным, когда ему кто-то нравится! — Ты сказал ему об этом специально? — догадался Дончжу, Хванун кивнул: — Конечно, — ответил он, — разве все их переглядывания не выглядят так смешно? Очевидно, что Сохо-хёну он тоже нравится и ставлю тысячу вон, что из этого что-нибудь да выйдет. Кажется, они подходят друг другу. — Когда ты только успел стать таким специалистом, — пробормотал Дончжу усмехнувшись, ему вдруг очень захотелось спать, потому что день был насыщенным и нервным, и он действительно устал, так что он пожелал другу спокойной ночи, сходил в ванную, умылся, переоделся и лег спать. Ему снились тени, кружащие над ним, но за всю ночь он так ни разу и не проснулся, захваченный кошмарными снами. *** В четверг вечером, когда Дончжу валялся в постели листая учебник по программной инженерии ему позвонил брат. — А! — сказал ему Дончжу ответив на видеозвонок. — Я забыл тебе перезвонить, потому что начал готовиться к завтрашней лекции, извини. Донмен выглядел уставшим, но Дончжу ничего не сказал на этот счет. Брат улыбнулся ему — они были не очень похожи внешне, потому что были разнояйцевыми близнецами, у них были схожие черты, но больше всего они походили друг на друга улыбкой. Хотя Донмён улыбался ярко, лучисто и заразительно — глядя на него всем вокруг тоже хотелось улыбаться, а Дончжу улыбался более холодно и более сдержанно, в силу своего характера и темперамента, но форма улыбки у них была одинаковая и ямочки на щеках — тоже. — Боже мой, — хихикнул Донмён пропустив мимо ушей слова брата и Дончжу поморщился, потому что понял, что за этим игривым настроением пусть и на одну минуту, но старшего, обязательно скрывается что-то смущающее. Он не ошибся. — Боже мой, — повторил Донмен заметив напряженное лицо Дончжу и захихикал, и это было явно издевательское хихиканье: — мне нужно поздравить тебя с тем, что ты наконец-то лишился девственности? Лицо у Дончжу вспыхнуло от стыда. Хоть он и готовился к чему-то подобному, но явно не к этому, так что он отшвырнул учебник и рявкнул: — Заткнись! — это вышло резче, чем он предполагал, потому что он был слишком смущен словами брата, так что Дончжу сбавил тон и огрызнулся: — ты и сам… Девственник! — Потому что не нашел что еще ответить. Донмён рассмеялся снова, а потом посерьезнел и пожал плечами. — Я мог бы сделать это уже кучу раз, — заявил он беззаботно, устремив взгляд куда-то за камеру ноутбука, разорвав зрительный контакт, — просто… Просто я уступаю тебе эту возможность, потому что я старше и должен заботиться о тебе… Должен же ты быть хоть в чем-то первым из нас двоих… — Ты меня всего на одну минуту старше, — поморщился Дончжу, — это даже не считается. — Скажи об этом маме, — поддразнил его Донмён. Дончжу хохотнул, потому что сердиться на Донмёна было сложно, хотя, конечно, на правах брата у Дончжу было намного больше поводов для препирательств со старшим, но сейчас ему не хотелось тратить на это время. Он устроился на постели удобнее и сказал: — Ты выглядишь уставшим. Донмён улыбнулся ему снова, под глазами у него были видны темные круги. Он обернулся, помахал кому-то рукой и сказал: — Ладно. Возьми карточку. Потом повернулся к экрану и пояснил: — Мой сосед, Гиук. Ушел на репетицию. Дончжу кивнул. Донмён помолчал немного, а потом сказал: — У нас в университете началась проверка, -так тихо, как будто боялся, что кто-нибудь его услышит. Дончжу почувствовал, как тяжело у него в груди забилось сердце. Он вздохнул, в попытке справиться с подступившей тревогой, закусил губу, потом спросил: — Что ты… Что ты думаешь насчет этого? Донмен пожал плечами. — Не знаю, — его голос звучал по-прежнему тихо, — они проверяют старшие курсы, но и до первых очередь рано или поздно дойдет… Мама требует, чтобы я уехал в Ханам (прим.: по сюжету там живет бабушка братьев), говорит, там безопасно. Она хочет, чтобы мы оба туда уехали, но… Дончжу кивнул. — Рано или поздно «База» доберется и до туда, — сказал Донмён то, о чем промолчал Дончжу, — бросить университет и жить в четырех стенах в крохотном городе, без всяких перспектив, постоянно озираясь, ждать, когда за тобой придут… Она так плакала сегодня, когда я отказался поехать к бабушке. У Дончжу заныло в животе от волнения. — Мама еще не звонила мне, — сказал он. В этот раз улыбка Донмёна была печальной. — Что насчет тебя? — спросил он с надеждой в голосе и это едва не заставило Дончжу заплакать от того напряжения и страха, которые он испытывал в эту минуту. — Я слышал, в Сеуле активно проверяют все университеты… Дончжу отвернулся, потер веки пальцами с такой силой, что перед глазами у него расплылись цветные круги, уставился в полоток и сказал: — Да, но… — он не мог сказать про Гонхака и не мог сказать, что избежал проверки, как бы ни хотел, потому что тогда возникло бы слишком много вопросов, — но до меня очередь еще не дошла, — солгал он поэтому. — Должно быть, это будет примерно в конце весны? Я не слышал, чтобы в моем университете активно проверяли студентов. В любом случае у меня еще есть время, чтобы решить, что делать дальше. Он снова повернулся к экрану, Донмён смотрел на него и Дончжу испугался, что брат поймет его ложь, потому что они они знали друг друга, знали как никто другой, знали друг о друге все, потому что они были единым целым с самой первой минуты их жизни, хоть и находились сейчас порознь. Но Донмён ничего не сказал ему на этот счет. — Если ты узнаешь о проверке… — начал он вместо этого. — Я скажу, — мягко оборвал его Дончжу. Донмён кивнул. Он выглядел сонным и было уже действительно поздно, когда он позвонил брату. — Слушай, — сказал он потом, замявшись, испытывая ту самую неловкость, вызванную проявлением заботы о близком человеке, — будь осторожен, ладно? Пообещай мне… Что будешь осторожен. Пообещай мне, что если что-то случиться, мы вместе… Может быть, мы вместе уедем в Ханам, если не будет другого выхода… — Обещаю, — ответил ему Дончжу и это был очень честный ответ, — ты тоже… Будь осторожен, ладно? Звони мне. — Ты ненавидишь, когда я тебе названиваю, — хихикнул Донмён и Дончжу невольно рассмеялся вместе с ним. — Сделаю для тебя исключение в этом месяце, — пообещал он. Затем они попрощались, Дончжу отложил планшет, погасил ночник и забрался под одеяло. Тревога бередила его душу до тех самых пор пока он, измотанный переживаниями, не провалился в тяжелый, беспокойный сон. *** В пятницу Гонхак заскочил в дом Ёнджо. — Я ухожу на смену, — предупредил его старший, подбирая перед зеркалом в коридоре рубашку, Хванун подошел к нему сзади и сказал: — Надень синюю. — Мне не идет синий, — возразил ему Ёнджо, Хванун язвительно рассмеялся и ответил: — Вот именно. Ты уже не будешь таким сексуальным красавчиком, так что половина девиц отвалит от тебя сразу же, как только увидит тебя в этой отстойной рубашке. Ёнджо рассмеялся, хотя было видно, что слова Хвануна льстят ему. — Я надену черную, — подмигнул он младшему, — чтобы ты ревновал меня еще сильнее. Гонхак закончил раздеваться, повесил куртку на крючок вешалки и спросил: — А где Дончжу? — Ты больше не его лучший друг, — хихикая заявил возлюбленному Хванун, ответил: — плещется в ванной. Хочешь перекусить, пока ждешь его? — Я пришел сюда после тренировки, — покачал головой Гонхак и прошел в кухню. Через двадцать минут из ванной вышел Дончжу, на ходу вытирая влажные волосы. На нем были надеты домашние хлопковые брюки и старая футболка с логотипом американской футбольной команды. Лицо у него было красным, потому что он лежал в горячей воде. Он вздрогнул, завидев Гонхака, прижал к груди полотенце и сказал: — Я не ожидал, что ты придешь. Гонхак мягко улыбнулся ему. — Мне стоило об этом предупредить, но я оставил запасной телефон дома, — ответил он. Они приблизились друг к другу, хотя некоторое напряжение еще проскальзывало между ними, Гонхак коснулся талии и бедер младшего, тихо сказал: — Я рад тебя видеть. — Я тоже, — пробормотал в ответ Дончжу, в кухню вошел Хванун и Дончжу отступил на полшага назад. — Я сейчас уйду, — сказал Хванун заметив их напряженные лица и добавил: — в местах общего пользования держите руки при себе. — Перестань быть таким пошлым! — рявкнул на него Дончжу, Хванун захохотал, а когда он ушел Гонхак сказал: — Он ведь всегда был таким. Дончжу промолчал. — Слушай, я ведь уже говорил, что не настаиваю, — кашлянув напомнил Гонхак, Дончжу выглядел немного нервным и они оба определенно испытывали некоторую неловкость оставшись наедине. — Я знаю, — вздохнул младший, на его лице застыло нерешительное выражение, словно он хотел о чем-то спросить Гонхака, но медлил, потом, все же осторожно подбирая слова, произнес: — Сохо-хён заходил вчера. Гонхак удивленно приподнял брови, потому что он и так знал это. Дончжу продолжил: — Он сказал, что в его группе прошла проверка. — Я уже убрал его имя из списков, — ответил ему Гонхак. Дончжу кивнул, пожевал нижнюю губу и спросил: — А что… Что происходит с носителями в других городах? Если их выявляют при проверке? Гонхак пожал плечами. — Группу «А» везут в Сеул или Инчхон, — ответил он озадаченно, — впрочем, в Пусане тоже есть лаборатория. — И ты их всех контролируешь? — спросил Дончжу. Этот вопрос показался Гонхаку странным, но он, тем не менее, ответил на него. — Нет, — ответил он, — в каждом филиале свой отдел выявления, и в каждом отделе свой руководитель. Мы взаимодействуем по вопросам перенаправления особо важных носителей, но я никак не влияю на них. Дончжу улыбнулся ему и это была теплая улыбка, такая, как всегда, потом сказал: — Мне нужно высушить волосы. Подождешь немного? Он ушел к себе в комнату и минут пять шумел феном, пока Гонхак щелкал пультом телевизора в поиске чего-нибудь интересного по телеканалам, потом Дончжу вернулся, пряди его темных удлиненных волос красиво обрамляли лицо, он спросил у Гонхака: — Хочешь кофе? — Да, — кивнул Гонхак. И Дончжу еще на несколько минут скрылся в кухне, наполнившейся гулом кофемашины. — Почему ты спрашивал о других носителях? — полюбопытствовал Гонхак, когда Дончжу вернулся с двумя кружками кофе, над поверхностью которых поднимался пар, комната наполнилась запахом свежемолотых кофейных зерен и обстановка совсем не располагала к подобным разговорам. Дончжу замялся, уставился в окно, за которым шел снег, пожал плечами и ответил: — Просто так. Он сел рядом с Гонхаком, не слишком близко, но их колени соприкоснулись раз или два, Гонхак поборол в себе желание прикоснуться к Дончжу, поцеловать его, внутри у него, глубоко спрятанное тлело вожделение, вполне очевидное, но Гонхак знал, что если проявит инициативу, то вновь получит отказ, потому что Дончжу явно был не в том настроении и они были дома не одни, так что он удержал это в себе, не смотря на то, какие эмоции захлестывали его. Единственное, что он сделал - это склонился к Дончжу и поцеловал его в губы. Это был невинный поцелуй. Дончжу ответил. *** В понедельник Гонхак сказал Донхану, прежде чем уехать в университет на процедуру снятия биометрии: — Я поставил тебя на проверку первых курсов, но лучше никому не знать, что я пошел навстречу твоей просьбе. — Спасибо! — просиял Донхан, Гонхак хмыкнул, завидев такую реакцию и напомнил: — Не забудь вечером принести мне списки. Я проверю их во вторник. — Так точно, — отозвался Донхан, шутливо отдал честь и умчался в лабораторию для получения рабочего ноутбука и бланков. Гонхак натянул форменную куртку, прихватил списки для своей группы и пошел к машине, потому что ему нужно было приехать в университет раньше остальных проверяющих, для контроля оборудования всем необходимым помещений, предназначенных для процедуры. Он провел в университете почти весь день и уехал за час до окончания работы других групп, вернулся в свой кабинет и принялся разбирать скопившиеся на столе бумаги. Около пяти часов Донхан принес ему списки. — Я собрал списки у всех групп, — сказал он извиняющимся тоном, — но я еще не успел обработать и выгрузить свой, простите. Я принесу его немного позже. — Принеси мне его завтра утром, — согласился на отсрочку Гонхак, потому что он и сам устал и у него не было никакого желания задерживаться на работе, к тому же ему нужно было ехать на тренировку в учебный центр, для подготовки к аттестации по физической подготовке и он побоялся, что если просидит за компьютером еще немного, глаза окончательно подведут его в стрельбе, потому что в последнее время его зрение стало ухудшаться. — Спасибо, — поблагодарил Донхан, оставил папку со списками у Гонхака на столе и ушел. Гонхак провел сидя за бумагами еще некоторое время, через стеклянную перегородку в стене он видел, как гасли одна за другой лампы за рабочими столами сотрудников, и когда помещение отдела почти полностью погрузилось в темноту он тоже погасил свет, закрыл кабинет и отправился на парковку, чтобы отправиться на учебу. *** Придя следующим утром на работу он застал в своем кабинете Донхана. — Что ты здесь делаешь? — спросил его Гонхак раздраженно, потому что был застигнут врасплох и кроме того это был его кабинет, и Гонхак не любил, когда к нему заходил кто-то посторонний и тем более трогал или оставлял что-то на его столе без его ведома. Донхан улыбнулся ему виновато, уловив мрачное настроение начальника, и поспешил оправдаться: — Я принес свой список, — голос у него был нервным, но Гонхак списал это на то, что он разговаривал с подчиненным слишком резко, — я распечатал его, но я неправильно сохранил его вчера вечером на своем компьютере и хотел быть уверенным, что файл откроется на вашем. Гонхак почувствовал как над левым глазом в его голову вгрызается боль. — Я сам все проверю, — оборвал он жестко, это было чересчур, но в данную минуту Гонхака это мало заботило, — уходи, — приказал он, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Донхан замялся, словно желая возразить, затем кивнул и вышел, оставив Гонхака наедине с самим собой. Гонхак рухнул в кресло, дотянулся до ящика рабочего стола, выудил оттуда блистер с обезболивающими таблетками и выпил одну, с наслаждением ощущая, как постепенно начинает отступать боль. Он потянулся к компьютеру и обнаружил его включенным, хотя помнил, что скорее всего выключал его прошлым вечером, но он не был в этом до конца уверен. Он попросил у секретаря чашку кофе, пододвинул к себе папку со списками, открыл на компьютере базу данных предоставленных университетом и углубился в проверку проделанной сотрудниками за вчерашний день работы. Он помнил, что начал проверять документы около девяти утра, но один из файлов подвергался редактированию примерно в восемь часов сорок минут утра, это насторожило его, но не настолько, чтобы он обратил на это внимание. Он открыл файл — сверил его со списком — это был список Донхана, и не обнаружил ничего необычного — все данные были на месте, и количество учащихся в группах совпадало, так что после проверки он просто отложил его в сторону и принялся проверять следующие списки. Он проверял списки все утро, потом сделал небольшой перерыв, затем просмотрел почту, чтобы хоть немного разнообразить свои задачи и вернулся к спискам только после обеда. Он проверил большую часть к вечеру и подготовил их для сдачи в лабораторию, но прежде чем отнести их туда он вынул из стопки список Донхана и сверил его еще раз. В нем все было в порядке. Несколько незначительных описок, что было неудивительно учитывая объемы работы, но Гонхака смутило, что из всех файлов, предоставленных университетом один почему-то был отредактирован рано утром. Он снял телефонную трубку и попросил своего секретаря: — Ирэ-щи, выгрузи во внутреннюю сеть отдела списки университета «N», которые предоставлялись группам для вчерашней процедуры снятия. — Сейчас, — отозвалась Ирэ и уже через несколько минут выгрузила во внутреннюю сеть нужные файлы. Гонхак скопировал их на свой компьютер и принялся перебирать, в поисках нужного, пока, наконец, не наткнулся на него. В нужном файле в списке учащихся значилось сорок восемь человек, но в списке Донхана было только сорок пять. — Что за черт, — пробормотал себе под нос Гонхак и открыл файл, с которым сверял списки Донхана этим утром. В этом файле было сорок семь фамилий. Он снова позвонил секретарю и спросил: — Ты уверена, что это те файлы? — Я не нашла этого письма в электронной почте, но я сохранила файлы на своем компьютере, так что я уверена, что это нужные файлы, — ответила она. Гонхак шмякнул трубку обратно на телефонный аппарат и принялся сверять списки, которые дала ему Ирэ со списками, которые хранились у него на компьютере. Он нашел несовпадение в одном имени, так что он взял список Донхана и принялся сверять с нужным файлом и его, и снова обнаружил то же самое несоответствие. Он набрал Ирэ. — Принеси мне списки первокурсников неявившихся на процедуру снятия биометрии за вчерашний день, — велел он. Через несколько минут послышался цокот каблучков и к нему зашла секретарь с папкой в руках. — Вот, — сказала она положив её на стол. — Гонхак-щи, можно я пойду домой пораньше? У моего парня сегодня день рождения. — Иди, — ответил ей Гонхак, роясь в принесенных документах в поисках нужной распечатки. В распечатке уклонившихся от процедуры в нужной группе было только две фамилии. У Гонхака неприятно заныло в желудке. Все еще надеясь на ошибку он набрал номер приемной ректора университета и представившись потребовал: — Мне нужны списки неявившихся на занятия в понедельник студентов группы «ноль восемь-семьдесят три-девятнадцать». — Минутку, — пропел ему в трубку молодой женский голос, и потом пообещал: — списки будут направлены вам на электронную почту в течение получаса. Гонхак поблагодарил её, попрощался и открыл вкладку с электронной почтой. В животе у него неприятно ныло, может быть от голода или от того, что он выпил слишком много кофе, но он не хотел верить в те подозрения, которые блуждали в его голове. Он дождался письма он университета, скачал нужный файл и открыл его. В списке университета по нужной группе значилось только две неявки, одна — вследствие болезни, и еще одна потому что студент взял академический отпуск по семейным обстоятельствам. Значит в списке Донхана не хватало одного имени человека, который точно был на занятиях в этот понедельник, но почему-то не явился на процедуру. Такое было возможно, но только если бы в списке предоставленном университетом, с которыми группы отправились на процедуру снятия биометрии это имя было. Но его там не было. В списке, которые сбросила ему Ирэ было сорок восемь фамилий. В списке, которые хранились на компьютере Гонхака и с которыми он отправил группы на процедуру значилось сорок семь фамилий. В списке Донхана было сорок пять явочных фамилий. В списке неявочных на процедуру снятия биометрии было только две фамилии. Одного человека не хватало и этот человек должен был быть в списках университета только если его не удалили оттуда специально, но Гонхак этого не делал. Гонхак почувствовал, что потеет. Он откинулся на спинку рабочего кресла и уставился в полоток размышляя над сложившейся ситуацией. Все сводилось к тому, что Донхан подделал список, и это было так очевидно, потому что сам Гонхак проделывал со списками в которых значились имена Ёнджо, Дончжу, Хвануна и Сохо ровно то же самое. Но зачем ему это было нужно? Он говорил, что его девушка учится на первом курсе и он выпросил Гонхака поставить его в нужную группу потому что хотел быть рядом с ней в такой нервный момент, как он сказал Гонхаку во время их последнего совместного дежурства. Он подделал список, потому что она была носителем? Он стер её имя, потому что хотел таким образом защитить? Или это просто ошибка? Может быть в список, отданный группе Донхана университет изначально забыл внести это имя и направил на базу список уже с ошибкой? Гонхаку хотелось верить в последний вариант, но он был таким нелепым и маловероятным. Он уставился в первоначальный список предоставленный университетом и в список с которым группы пошли на процедуру. Разница была только в одном имени — Ким Даын, место рождения: Тегу, Южная Корея. Восемнадцать лет, первый курс университета «N». И как бы Гонхак не сопротивлялся собственным мыслям он был уверен — ошибки быть не могло, а значит список был подделан. Он распечатал список данный ему Ирэ и взял из папки остальные два списка, и вышел из кабинета. Он понятия не имел, что делать и о чем говорить с Донханом, сердце у него в груди билось так тяжело, что Гонхаку казалось, будто он чувствует каждый удар, так что он направился к столу Донхана не своим обычным шагом, а гораздо более медленно. Был уже вечер и большая часть сотрудников разошлась по домам. В кабинете, где сидел Донхан он был один и Гонхаку стало не по себе от того, что разговор, судя по всему, должен был произойти между ними всего через несколько минут. Он дежурно постучал в стеклянную дверь, потом сразу открыл её и вошел, Донхан поднял к нему голову и улыбнулся. — Вы еще здесь, Гонхак-щи, — сказал он ему добродушно. Гонхак остановился в нескольких шагах от подчиненного, сминая в руке распечатки. — Я проверил списки, Донхан, — сказал он. Донхан вздернул брови, глядя на него с ожиданием. — И что? — спросил он затем. — Что… Что-то не так? — Там не хватает одного имени, — ответил Гонхак. Ему показалось, что у Донхана нервно дернулась щека, но это было всего долю секунды и не могло служить доказательством его лжи. — Должно быть это описка, — улыбнулся Донхан и протянул к нему руку, — давайте списки, Гонхак-щи… Я все проверю, может быть там действительно закралась ошибка. — Я проверил все несколько раз, Донхан, — ответил Гонхак, продолжая сжимать листы бумаги, а рука Донхана так и висела в воздухе протянутая к нему, — и я запросил в университете оригинальные списки, видишь ли в чем дело… В списке, с которым твоя группа пошла на процедуру вчера тоже была ошибка. — Разве такое возможно? — удивился Донхан, Гонхак отрезал: — Невозможно. Я уверен, что отправлял твою группу со списком, в котором значилось сорок восемь имен и этот список прислал отделу университет. Но на моем компьютере сохранен список в котором только сорок семь имен. Донхан моргнул, глядя на него. — Может быть… Вы случайно удалили одно имя, когда готовили списки для групп? — предположил он невинно. — Послушайте, такое бывает, вы, должно быть, случайно стерли его, когда отправляли списки на печать. Я все точно проверил, в тех списках, о которых вы говорите было только две неявки. — Действительно, в том списке учащихся, о которых мы говорим сейчас было две неявки и университет мне это подтвердил, — согласился с ним Гонхак, — но так же в этом списке учащихся значится сорок восемь человек. В списке, с которым ты ходил на процедуру — сорок семь. В списке явочных — сорок пять, в списке неявочных — двое. Еще одного человека не хватает. Донхан глубоко вздохнул, он выглядел раздраженным и расстроенным, но и Гонхак был раздражен не меньше. — Послушайте, я внесу недостающее имя в список, — ответил ему Донхан, — давайте мне бумаги, я все сделаю и отнесу их завтра дежурным ребятам, чтобы вам не пришлось ходить туда самому. Гонхак помедлил немного, как бы ни был велик его соблазн сделать так, как предложил Донхан, но он был слишком уверен в том, что со списками было что-то не так. Поэтому он сказал: — Нет. Я сам внесу недостающее имя Ким Даын в список не явившихся и направлю на принудительное доставление. Он развернулся, чтобы уйти, но тут Донхан окликнул его. Он был таким бледным, когда Гонхак вновь повернулся к нему лицом. — Пожалуйста, Гонхак-щи, — попросил он тихо, — позвольте мне самому отнести эти списки… Он выглядел подавленным, когда Гонхак сделал шаг к нему навстречу и спросил: — Ты подделал списки, ведь так? Донхан сглотнул. — Я не знаю, о чем вы говорите, — засопротивлялся он, но это звучало неправдоподобно и совсем по-детски. — Так мне отнести их дежурной группе завтра? — требовательно спросил у него Гонхак. Донхан склонился над столом, пряча лицо, потом забормотал: — Вы не понимаете. Даын только восемнадцать, её дар проявился полгода назад, как я мог допустить, чтобы она попала в списки базы? То, что они делают в этих лабораториях с носителями… Это бесчеловечно. Неужели вы бы могли позволить себе, чтобы ваш близкий человек, оказавшийся вдруг носителем оказался в стенах базы? — Кто она тебе? — спросил Гонхак тихо. Донхан уставился на него и его глаза были красными от слез. — Даын моя младшая сестра, — ответил он.