Зимние цветы

*** В воскресенье они пошли на выставку современной живописи. Это было парное свидание — они встретились в начале одиннадцати утра, когда Гонхак нашел их непосредственно в зале, около картин. На нем была маска, он спустил её на несколько секунд, только для того, чтобы поцеловать Дончжу, а потом быстро надел обратно. — Ты такой запыхавшийся, — удивился Хванун глядя на него, Гонхак ответил: — Я шел сюда пешком из спортзала. За спиной у него был небольшой рюкзак со спортивной формой. Они прошли вглубь первого зала, пустого в столь ранний час, и это было им лишь на руку, потому что они могли никого не стесняться и не опасаться, что Гонхака могут увидеть рядом с Дончжу и друзьями, так что все четверо чувствовали себя достаточно расслабленно и безопасно. Гонхак взял младшего за руку и Дончжу позволил это, хоть и испытывал стеснение перед старшим из-за того, что произошло в их последнее свидание, и за собственные чувства, которые он испытывал, когда Гонхак так касался его, и за свои мысли, когда он размышлял об этом уже дома. Но Гонхак вел себя довольно сдержанно и не позволял себя ничего лишнего, когда они прогуливались вдоль картин, и разговоры их были сосредоточены на повседневных темах, начиная от картин, которые они смотрели, и заканчивая планами на дальнейшее воскресное времяпровождение. В первом зале они были одни, но во втором зале им встретилась семейная пара пожилых туристов, которая попросила их сделать несколько фотографий. В третьем зале было еще несколько человек и Дончжу бы даже не обратил на них внимания, если бы он не услышал: — Гонхак-щи! Ладонь Гонхака в ту же секунду отпустила его руку. Гонхак отступил, отвернулся от друзей навстречу зовущему. — Донхан? Что ты здесь делаешь? — голос его прозвучал раздраженно, когда он понял, кто позвал его, но помимо раздражения он испытал тревогу, когда Донхан подошел ближе, с любопытством посмотрев за спину Гонхака на толпящихся перед очередной картиной друзей. Донхан улыбнулся ему очень искренне и в общем он казался счастливым из-за их случайной встречи. — Мои родители приехали в Сеул на выходные, — ответил он, — и мы решили погулять всей семьей. Вы ведь знаете, моя младшая сестра учится в Сеульском университете. Гонхак кивнул, потому что припомнил, что Донхан как-то рассказывал ему о своей семье, когда они были вместе с очередном патруле. Он испытал бы симпатию к Донхану в любой другой ситуации, но сейчас он волновался за то, что Дончжу и их друзей могли увидеть рядом с ним, так что единственное желание, которое Гонхак испытывал это поскорее отделаться от подчиненного и уйти. Поэтому он не улыбнулся Донхану в ответ, как бы это не выглядело не вежливо и попытался завершить разговор. — Вы здесь со своим парнем? — спросил его Донхан с интересом, рассматривая спину Дончжу, предусмотрительно отвернувшегося от случайного знакомого старшего, Хванун тоже стоял спиной к ним, Гонхак обернулся, посмотрел на младших и ответил: — Как ты себя ведешь, а? У тебя что, никаких манер нет, спрашивать о таком у того, кто выше тебя по должности? С чего ты взял, что я вообще с кем-то встречаюсь? Донхан посмотрел на него с улыбкой, но слегка пристыженно. — Простите, — коротко хихикнул он, — просто мне показалось… — Это мои друзья, — ответил ему Гонхак сухо обрывая разговор. Донхан поклонился вновь. — Хорошо вам отдохнуть, — вежливо ответил он, Гонхак повернулся к Ёнджо и младшим, когда Донхан ушел, и Ёнджо тихо сказал: — Думаю, нам лучше уйти отсюда. Они поспешили к выходу и только отойдя от здания выставки вглубь квартала почти на сотню метров Гонхак виновато сказал, замедлив шаг, потянув Дончжу к себе за рукав пуховика: — Прости. Знаю, как это выглядело… Дончжу улыбнулся ему, хоть ему и было обидно, но он постарался проглотить эту обиду, потому что поступок Гонхака был верным в той ситуации, в которой они оказались. Он просто пытался защитить их всех и тем более Дончжу. — Все в порядке, хён, — ответил он сдержанно и почувствовал укол совести за то, как холодно звучал его голос, так что он продолжил более мягко: — я понимаю, что ты хотел нас защитить. — Все равно не хорошо, что он видел вас, — озабоченно пробормотал Гонхак, Ёнджо, стоявший неподалеку в ожидании друзей негромко сказал: — Не думаю, что он успел рассмотреть наши лица, так что не волнуйся так сильно. — Он прав, — кивнул Дончжу и, хотя обида все еще жила в нем, он потянулся к Гонхаку и коснулся его руки. Хванун сонно потер глаза пальцами. Обычно в выходные он долго спал, так что такой ранний подъем был для него непривычен и его клонило в сон. — Давайте зайдем в какое-нибудь кафе, пока не закончилось время завтраков, — предложил он, — я хочу кофе. Мне нужно немного взбодриться. Ёнджо согласно кивнул и они отправились вперед по улице в поисках ресторана или кафе, где могли бы уединиться подальше от чужих глаз и поговорить. Потому что им действительно было о чем поговорить. Этот разговор касался Сохо. — Ты уверен? — спросил у Ёнджо Гонхак устало, когда старший рассказал ему о произошедшем в пятницу. Они нашли кафе, заняли столик в углу там, где никто не мог бы их услышать и Ёнджо изложил ему пятничные события: встречу с Сохо, проверку и его дар. — У него низкий уровень, наверное «В» или «С», я бы сказал — это третья группа, — пожал плечами Ёнджо в ответ на вопрос Гонхака о категории дара Сохо, — он не почувствовал никого из нас кроме Гонхи, так что его дар довольно слабый. — Ты ведь понимаешь, — ответил ему Гонхак, — я уберу из списков Хвануна, я могу убрать из списков этого парня… Но это становится небезопасным. — Я знаю, — голос Ёнджо звучал виновато, — ты не обязан это делать если не можешь, но он попросил у нас помощи и… — Я сделаю это, — ответил ему Гонхак, хотя вопреки его словам в животе у него заныло от волнения и страха, — просто я боюсь, что если это вскроется, хён, я не смогу объяснить такое количество ошибок, понимаешь? Я могу солгать что я пропустил одно или два имени при разделении списков, но больше… Это уже не похоже на простую случайность, «База» может начать проверку… Они замолчали, ненадолго, погруженные в собственные размышления, потом Ёнджо сказал: — Прости, что прошу тебя о таком. — Я все понимаю, — качнул головой Гонхак. Они помолчали еще немного, потом Гонхак снова сказал: — Мне нужны все данные о нем, если мне придется убирать его имя из списков, ты сам знаешь. Будет быстрее, если ты сам все спросишь у него и передашь мне, чтобы мне не пришлось еще раз лезть в полицейскую базу. — С этим не будет проблем, — заверил его Ёнджо и они закрыли тему, занявшись завтраком. После завтрака они сходили в кинотеатр на сеанс в час дня, примерно в три часа легко перекусили на фуд-корте и ближе к вечеру разошлись, потому что у Ёнджо должна была быть смена в баре этой ночью и ему нужно было немного поспать перед работой, да и Хванун клевал носом весь фильм, так что они расстались на приятной ноте, договорившись списаться немного позже, чтобы обсудить планы на корейский новый год, который должен был быть уже через неделю. *** В понедельник Гонхак вышел на дневное дежурство. Было девять часов и двадцать минут утра, когда закончился утренний инструктаж и они прошли в раздевалку, чтобы переодеться в форму и выехать в город. Он дежурил в паре с Донханом. Он немного задержался, потому что заполнял в табеле отметку о проведенном инструктаже для своей группы патрульных, поэтому когда он пришел в раздевалку половина дежурных уже уехала в город. Он надел форменную куртку и лёгкий бронежилет первого класса защиты, затянув на боковых застежках плотные синтетические ремни, обеспечивающие лучшее прилегание. Попытался застегнуть на талии рабочий пояс с кобурой и электрошокером, но запутался в застёжке, потому что на самом деле он стал чаще дежурить лишь в последние несколько недель, так что его действия еще не были доработаны до автоматизма. — Помочь? — насмешливо улыбнулся ему Донхан, уже облаченный в униформу патрульного, наблюдая за безуспешными попытками Гонхака справиться с механизмом, шагнул к нему и помог застегнуть пояс. Гонхак положил ладонь на теплую кожу кобуры, чувствуя тошнотворное отторжение к тому, что находилось в ней. — Не забудь протоколы, — ответил он сухо, не испытывая никакого желания реагировать на подколы подчинённого, Донхан взглянул на него удивлённо и затих, очевидно, решив не сердить начальника, который явно был не в духе. Они отметились о начале смены на электронном табло висящем на выходе из отдела и прошли в гараж. — Поведешь ты, — сказал Гонхак, садясь на пассажирское сиденье патрульного автомобиля, Донхан вздохнул, но спорить не стал, хотя Гонхак прекрасно знал, что тот не слишком уверенно чувствует себя за рулём.Он уставился на карту на экране планшета, где была обозначена зона их патрулирования на сегодня и пробежал глазами вдоль улиц, чтобы построить примерный маршрут. Обычно в патрулировании не было ничего сложного. Обычно они действовали по тому же сценарию, что и полиция — проверяли определенный участок города на предмет нарушителей порядка, и если кто-то вызывал у них подозрения, они могли проверить этого человека в базе данных полиции и исследовательского центра. Обычно они составляли не более пяти, может быть, семи протоколов за смену, длящуюся шесть часов, потому что их основной задачей являлось не выявление мелких правонарушителей, но они несомненно могли это сделать, если рядом не было полицейского патруля, сколько выявление потенциальных носителей. Первые несколько часов дежурства прошли спокойно. Потом они сели перекусить, обычно они брали с собой закуски, но у них было несколько коротких перерывов чтобы зайти в какой-нибудь ресторан, потому что смена у них длилась двенадцать часов. Когда они принялись за еду, Донхан спросил: — Так это был ваш парень, там, в галерее? Я видел, как вы держались за руки. Гонхак сердито посмотрел на него. — Не неси чушь, — ответил он более резко, чем стоило бы. — Я ведь уже сказал, что ни с кем не встречаюсь. Это был младший брат моего друга. Он просто привлекал мое внимание, вот и взял за руку на несколько секунд. Донхан хмыкнул. — Ладно, — отозвался он миролюбиво, — как скажете. Я все равно не собирался никому об этом говорить. Гонхак беспокойно посмотрел на него. Донхан ему нравился и они общались довольно тепло и даже немного ближе, чем было позволено, но это не значило, что Гонхак собирался доверять ему и рассказывать что-либо о себе и тем более о Дончжу или о ком-то другом. — Ешь молча, — велел он подчиненному и добавил: — завтра подготовь запрос на формирование списков в университете «N». На следующей неделе «База» идет туда проверять первые курсы. Донхан посмотрел на него и на лице у него отразилось недоумение, смешанное с непонятной Гонхаку тревогой. — Первые курсы? — уточнил он. Голос его звучал вроде бы как обычно. — Но… разве мы не проверяем сначала выпускников? -Департамент охраны правопорядка выделил нам дополнительных людей, — напомнил ему Гонхак, — так что «База» увеличила количество групп для снятия биометрии, чтобы ускорить процесс. Мы займемся выпускными курсами, а они пойдут на первый год обучения. Донхан улыбнулся ему, но улыбка была немного жалобной. — Это обязательно? — спросил он, Гонхак посмотрел на него вопросительно, Донхан рассмеялся и попросил: — Гонхак-щи, пожалуйста, можно я пойду на процедуру снятия биометрии на первый курс? Там учится моя девушка, думаю, ей было бы спокойнее, если бы я был рядом в такой момент. Гонхак прожевал и проглотил кусочек еды. — Ты знаешь, что мы так не делаем, — напомнил он Донхану, — с чего бы я буду ставить тебя отдельно от остальных парней в другую группу с совершенно посторонними людьми? — Какая разница, кто будет снимать биометрию, — пожал плечами Донхан, — и потом, разве в каждой группе не должен быть контролирующий с «Базы»? Вы могли бы поставить контролирующим меня… Гонхак вздохнул и посмотрел на часы — их перерыв уже заканчивался. — Я подумаю, — ответил он, сворачивая упаковку от еды и складывая её на поднос, — доедай быстрее, нам пора в машину. Они закончили с едой, убрали за собой мусор и вернулись в машину. Их маршрут охватывал часть района Йонсангу, ближе к парку Намсан, не так далеко от Военно-исторического музея, и днем там было довольно тихо, так что за несколько часов они составили только два протокола, и один парень отделался замечанием за то, что пил спиртные напитки в светлое время суток в парке, а ближе к вечеру на улицах стала появляться молодежь и их маршрут немного сместился к более оживленным улицам, где располагались торговые центры и несколько баров. Они припарковали машину не на парковке, а за углом одного из торгово-развлекательных центров и вышли в пешее патрулирование. Они имели право подойти к любому из тех, кто привлек бы их внимание или вызывал подозрения и попросить предъявить документы или сдать отпечатки для установления наличия данных человека в базе, но обычно они редко так делали, если кто-то не вел себя слишком подозрительно. Они достигли центра площадки и несомненно привлекли внимание находившихся там людей, так что Донхан повернулся к Гонхаку лицом и тихо сказал: — Там, справа от меня. Гонхак бросил за спину подчиненного осторожный взгляд, на группу студентов, то и дело оглядывающихся на них. — Их много, — качнул он головой, Донхан пожал плечами. — Вам не кажется, что один ведет себя странно? — спросил он. — Тот парень в кепке. Гонхак почувствовал раздражение, потому что больше всего в патрулировании он ненавидел натыкаться на тех, кто входил в группу потенциальных носителей. — Иди, — скомандовал он Донхану. Они направились к компании юношей, когда один из них отделился от друзей и быстрым шагом направился прочь в сторону жилых кварталов. Гонхак коснулся рабочего пояса в первоначальном порыве, но затем отнял от него руку и ускорил шаг, приказав идущему впереди него остановиться. Его проигнорировали и молодой человек впереди него сорвался на бег, заставив Гонхака ринуться за ним. Несколько минут они плутали между зданиями, прежде чем Гонхак догнал его и повалил на землю, больно ударившись коленями об асфальт, но даже не заметил этого, взбудораженный происходящим. — Вы должны знать свои права и обязанности, — вырвались изо рта Гонхака заученные слова, в то время как на ощупь он отстегивал наручники с рабочего пояса, парень под ним вырывался, но, оказавшись прижатым к земле его попытки были тщетными. — Вы вправе пользоваться услугами защитника или законного представителя, — продолжил тем временем Гонхак и слова он произносил не задумываясь и не вспоминая их, — вы вправе внести залог, если при проверке окажется, что ваш уровень носительства не входит в группы «А» и «В», вы можете пользоваться сотовым телефоном для совершения звонков в присутствии сотрудника патрульной службы. Вы не можете отказаться от процедуры снятия биометрических данных, если ранее вы не подвергались данной процедуре, так как это противоречит приказу Правительства Южной Кореи номер тысяча двести восемнадцать. Патрульная служба имеет право задержать вас на срок до сорока восьми часов для проверки сведений по вам во внутренней базе данных, если в этом возникнет необходимость.Вы будете отпущены под подписку при условии добровольной регистрации в реестре исследовательского центра если ваш дар не является активным или опасным. Он развернул его лицом к себе, все еще прижатого к земле и посмотрел, наконец, в глаза человека, лежащего перед ним. Это был молодой человек не старше Дончжу. Он уставился на Гонхака, в глазах его плескался ужас, который Гонхак, определенно, уже видел раньше, видел не один раз, но то, как он смотрел на него вдруг напомнило Гонхаку тот день, когда он совершенно случайно спрятал от патруля в машине мальчишку, который смотрел на него точно так же и это заставило его руку, сжимающую наручники, дрогнуть. — Пожалуйста, — взмолился парень уставившись на него, очевидно, уловив сомнение, охватившее Гонхака, — пожалуйста, отпустите! А потом извернулся, с силой оттолкнул Гонхака ногой в живот, заставив его упасть на землю, оцарапав ладони, вскочил на ноги и помчался прочь, с наручником, болтающимся на одном запястье, потому что Гонхак так и не успел застегнуть их полностью. Гонхак услышал топот за своей спиной и к нему склонился Донхан. — Все в порядке? — спросил он часто дыша. — Он напал на вас? Гонхак сглотнул. Донхан помог ему подняться, тогда Гонхак ответил: — Нет, все в порядке. Я просто замешкался. Донхан взглянул на него удивленно. — Замешкались? — переспросил он. Это было непозволительно. Это было ошибкой, которую Гонхак допустил и он должен был указать об этом в рапорте, и Донхан должен был указать об этом в рапорте, потому что Гонхак повел себя непрофессионально. Он дал слабину. Он позволил себе слушать носителя, которого он обязан был задержать и он позволил себе испытать к нему сочувствие и жалость и вот к чему это привело. Гонхак взглянул на подчиненного и сказал: — Ты можешь внести это в рапорт, если посчитаешь нужным. Донхан опустил голову. Потом отцепил с рабочего ремня рацию и принялся передавать по внутреннему каналу связи патрулей приметы подозреваемого. — Это был носитель, — сказал он потом, когда закончил с обменом данными, — он оказал сопротивление, тут нет вашей вины, Гонхак-щи. Давайте вернемся в машину. Он помог Гонхаку отряхнуться от уличной грязи и они вернулись к патрульной машине не проронив ни слова касаемо произошедшего инцидента. Он так же не нашел своего отражения и в рапорте, который они сдали тем же вечером, после дежурства, прежде чем отправиться домой. — Ты ничего не указал? — спросил у Донхана Гонхак, потому что прочел рапорт прежде чем положить его в утреннюю почту. — Почему? Донхан улыбнулся ему. — Вы же были не виноваты, — пожал он плечами легко, — к тому же… я видел только то, что он оттолкнул вас и расценил это как нападение, а не как сопротивление. Нас ведь учили, что лучше преувеличить, чем преуменьшить, когда дело касается подобных вещей… Гонхак кивнул и легко поклонился ему в знак благодарности. — Спасибо, — сказал он. Донхан поклонился ему в ответ, они попрощались и разошлись каждый своей дорогой. *** В среду вечером они пересеклись в баре. Не в том, в котором работал Ёнджо, а в баре в нескольких кварталах от него. Когда Гонхак пришел туда, его друзья уже были там, Ёнджо пил кофе, а младшие потягивали цветные коктейли через трубочки. — Вот, — сказал ему Ёнджо, протягивая другу конверт, едва только Гонхак подошел к их столику. — Я подумал, так будет безопаснее, если вам не придется встречаться лично. Все-таки, мы не совсем хорошо его знаем, чтобы втягивать тебя в это так открыто. Гонхак кивнул и спрятал конверт с данными Сохо: ксерокопией его идентификационной карты, номером группы, курса и кодом факультета, в карман — эти данные были необходимы ему, чтобы быстро отследить имя Сохо в списках и удалить его, прежде чем передать списки в исследовательский корпус. — Все будет нормально, — ответил он присаживаясь, помедлил, потом поцеловал Дончжу, правда, лишь в щеку, потому что они оба все еще чувствовали себя немного неловко, когда им приходилось проявлять свои чувства при друзьях, хотя никто не осудил бы их за это, но Гонхак видел, что Дончжу все еще немного стесняется, да и сам он был довольно сдержанным, чтобы так открыто демонстрировать проявления привязанности в обществе других, пусть и близких им людей. К ним подошла официантка и поинтересовалась желает ли он сделать заказ. Гонхак заказал холодный кофе с мятой, а Ёнджо сказал: — Мне удалось заказать номер в отеле на Чхонгесан. Пришлось доплатить сверху и он трехместный, но там есть дополнительное место для сна, так что, думаю, мы сможем разместиться там с комфортом. Из-за наплыва посетителей в такие дни гостиницы смотрят сквозь пальцы на наличие лишнего человека в номере. — Сколько ты отдал за это денег? — возмутился Хванун, Ёнджо хохотнул: — Много, — ответил он уклончиво. — Ты просто транжира, — заворчал Хванун, сердито толкая возлюбленного локтем куда-то под ребра, — твоя мама никогда не учила тебя делать накопления, а? В новый год в подобных местах просто сумасшедшие цены! Совсем не обязательно следовать традициям, если они обходятся так дорого! — Можешь отработать часть денег, если тебя это так волнует, — игриво вздернул брови Ёнджо, получил очередной тычок в бок, очевидно, довольно сильный, застонал и принялся растирать ладонью болезненный участок. — Теперь ты должен оказать мне еще и медицинскую помощь, — укоризненно сказал он. Гонхак повернулся к Дончжу. — Как ты смотришь на это? — спросил он у младшего. Дончжу улыбнулся ему, выглядел он немного смущенным, и пожал плечами. — Я всегда встречал новый год со своими родными, — признался он затем, — так что для меня это что-то новое. — Для меня тоже, — улыбнулся ему ободряюще Гонхак. Они допили напитки, расплатились по счету и вышли на заметенную снегом улицу. Зима в этом году выдалась по-настоящему холодной. *** В субботу днем в дверь спальни Дончжу постучали. — Мы готовы, — оповестил его Хванун, Дончжу перекатился с живота на спину. — Когда ты познакомишь меня со своим парнем? — заканючил Донмён по ту сторону экрана планшета, Дончжу улыбнулся ему игриво и высунул язык, дразнясь. — Потом, — сказал он. — Тебе что, пять лет? — щелкнул по камере указательным пальцем Донмён. — Ты уже два месяца его от меня прячешь, скажи спасибо, что я не сообщил маме, иначе она сама бы приехала к тебе в Сеул, чтобы немедленно познакомиться с ним! — Спасибо, что не сообщил маме, — фыркнул Дончжу, потянулся к планшету, — я отключаюсь, — сообщил он, — не пиши мне в ближайшие два дня, я буду слишком занят, чтобы отвечать тебе! — Знаю я, чем ты будешь занят в номере отеля со своим парнем, — хохотнул Донмён и прежде чем Дончжу успел хоть что-то ответить на его язвительное замечание первым завершил видеозвонок. Дончжу почувствовал холодную дрожь в животе после слов брата. Не то, чтобы эта мысль не приходила ему в голову раньше, после того, как они окончательно утвердились в своих совместных планах на этот новый год, но чем ближе подступал момент встречи с Гонхаком, тем сильнее волнение охватывало Дончжу. Он запихнул планшет в рюкзак, натянул свитер и вышел в коридор, к ожидавшим его друзьям. С Гонхаком они встретились на автобусной остановке. Они уже немного опаздывали, так что приветствие получилось скомканным и торопливым, чему Дончжу был даже рад, потому что рядом с Гонхаком у него в животе от волнения начинался настоящий ураган. Они сели на автобус и доехали до нужной остановки, потом прошли по дороге вглубь и сели в небольшой минивен, курсировавший от пункта сбора к отелю. Многие ехали в отель, чтобы провести в горах новогодние выходные, так что вокруг них было шумно из-за людских разговоров. Они добрались туда еще примерно через полчаса, потому что дороги были скользкими и автобус ехал медленно, и когда они вошли в номер на улице уже начало темнеть. — Я хочу есть, — сказал Хванун даже не успев раздеться, — здесь неплохая кухня, верно? Может быть заказать доставку в номер, наверное, в ресторане куча народа. — Я бы прогулялся в ресторан, — ответил Ёнджо, Дончжу покосился на него угрюмо, потому что ему совсем не хотелось идти куда-то, где было людно и шумно, Гонхак тоже не горел желанием, так что Хванун сказал: — Прости, дорогой, ты в меньшинстве. — Как хотите, — фыркнул Ёнджо и принялся стягивать верхнюю одежду. Когда они наконец осмотрели номер, разложили вещи и им принесли еду настало время ужина. Они поели весело болтая и хохоча, хотя некоторая нервозность витала в воздухе, потом Хванун застонал, растянувшись на диване: — Кажется, я съел слишком много. Боже, отстань от меня, хён. — Нужно лечь пораньше сегодня, — ответил Ёнджо, играя с прядями его волос, — иначе утром мне придется тащить тебя на себе. — Ты знал, на что шел, — справедливо возразил Хванун, которого отличала особая способность спать в любое время, в любом месте и почти на ходу, — я предлагал остаться дома и встретить рассвет в постели, это тоже довольно романтично, если это то, чего тебе хотелось. — Мне хотелось сделать это здесь, — ответил ему Ёнджо, склонился к младшему и они принялись целоваться, не пошло, но игриво. Дончжу отвернулся от них. — Можно посмотреть телик, — сказал он Гонхаку, кончики ушей у него были розовыми или от смущения или от выпитого соджу, хотя он и выпил совсем немного, — ну, знаешь, мы смотрим с Уни-хеном одну дораму по вечерам. Она интересная. — Да, можно, — кивнул согласно Гонхак и потянулся к телевизионному пульту. Он чувствовал себя немного неловко из-за той томной атмосферы, наполняющей номер, словно все это обязательно должно было к чему-то привести и он солгал бы, если бы сказал, что не хотел этого, но Дончжу выглядел таким напряженным и испуганным, что у Гонхака он скорее вызывал жалость, чем какие-то иные чувства. Еще через час праздного времяпровождения Ёнджо сказал: — Я иду спать. Я мало спал из-за того, что работал прошлой ночью, мне нужно отдохнуть. Не задерживайся долго, малыш. — Ладно, — пробормотал сонно Хванун в ответ, он сидел рядом с Дончжу, они сидели так близко, привалившись друг к другу, что это было почти нарушением дружеских границ, но для них это было привычно, так что никто из присутствующих не придал этому значения. Когда серия дорамы закончилась Хванун тоже поднялся с дивана и зевая оповестил: — Я тоже пойду спать. Не шалите слишком громко, — хихикнул он, получил от вмиг покрасневшего Дончжу пинок в бедро и корча ехидные рожицы удалился из общей комнаты в спальню, которую делил с Ёнджо. — Он иногда такой мерзкий, — сказал Дончжу дрожащим голосом и вид у него был такой смущенный, что Гонхаку показалось, что вся кровь прилила к лицу младшего, сделав его щеки почти бордовыми. — Если ты устал, — предложил он, — можем тоже пойти спать. Дончжу улыбнулся ему. Они сидели почти близко и если бы Гонхак протянул руку он смог бы обнять Дончжу за плечи, но он не стал этого делать, потому что Дончжу выглядел так, словно готов был удрать от него в любую секунду. — Послушай, я не имею ввиду ничего такого, — сказал тогда Гонхак, чтобы немного успокоить его. — Если тебе некомфортно, я могу поспать здесь, на диване. — Все в порядке, — покачал головой Дончжу, выглядел он виноватым и отчего-то пристыженным, — я не… Не стесняюсь или вроде того. Гонхак чуть подался к нему и легко поцеловал. — Я рад, что оказался здесь с тобой, — сказал он. Дончжу сглотнул. — Я тоже, — ответил он почти шепотом. Их губы вновь сомкнулись в коротком, целомудренном поцелуе, за которым последовало еще несколько, уже не таких коротких и не совсем целомудренных. Дончжу почувствовал, как его тело охватывает нервная дрожь, когда ладонь Гонхака опустилась на его колено. Он подумал о том, как глупо и, наверное, даже немного жалко он выглядит, потому что его буквально трясло из-за волнения и Гонхак не мог этого не заметить, но старший целовал его нежно и обнимал мягко, без излишней настойчивости, а движения его рук, касающихся талии и бедер Дончжу, сидящего рядом с ним были твердыми, но достаточно ласковыми. Он притянул Дончжу к себе чуть ближе, опять же, мягко и без принуждения, Дончжу заглотил ртом ставший липким воздух, не в силах смотреть Гонхаку в лицо, на котором скакали тени от сменяющегося изображения на экране телевизора и подумал о том, что если бы в комнате был включен свет он бы умер от волнения и стыда в эту же секунду, но к счастью, полумрак оказался к месту здесь и сейчас, затмевая смущенный румянец на их щеках. Он сглотнул вязкую слюну, когда губы Гонхака коснулись линии его подбородка в нескольких местах, почти мимолетно, спустились вниз по шее, а потом вновь вернулись к губам Дончжу, даря и забирая очередной поцелуй с привкусом алкоголя и перца. Ладонь старшего скользнула вверх по внешней стороне его бедра, прощупывая границы дозволенного, затем вернулась вниз, к колену и перекочевала на внутреннюю сторону, уже более уверенно, заставив Дончжу снова задрожать от страха, волнения и желания, пока еще так робко зарождающегося в его теле. Дончжу коснулся колена Гонхака в ответ, почувствовав крепкие мышцы под тканью джинсов, коснулся его живота, его груди, в которой быстро билось сердце и вдруг понял, что его дыхание участилось, а в теле поселился жар, хорошо знакомый, но в то же время совершенно иной, который Дончжу никогда не испытывал до этого. Он горячо и судорожно выдохнул в поцелуй, когда ладонь Гонхака накрыла его пах, затевая мягкие, ненавязчивые ласки сквозь одежду и свел бедра прежде, чем успел подумать об этом. Гонхак убрал руку. Дончжу показалось, что от волнения он запинается и мямлит, но на самом деле это было не так. — Прости, — сказал он хрипло. Гонхак единожды коснулся его волос. — Все нормально, — покачал он головой. Дончжу почувствовал как в носу у него щекочет, и все это определенно было из-за того, что он слишком разнервничался. Он сглотнул несколько раз, стремясь избавиться от ощущения кома в горле, близость Гонхака дурманила его, и пробормотал: — Я просто… Не то, чтобы я не хочу, — смущенный жар залил его лицо, — просто… Это так быстро… И потом, хены в соседней комнате… — это было уже отговоркой, которую он придумал, чтобы не казаться неопытным. Гонхак понимающе кивнул. — Я не собираюсь настаивать, если ты не готов, — сказал он сдержанно. Дончжу почувствовал стыд, хотя в том, что он был девственником не было ничего постыдного, но он все же испытывал неловкость перед Гонхаком за то, что тот знал об этом факте. Гонхак коснулся его волос вновь, мягко привлекая Дончжу к себе для весьма невинного поцелуя в висок и сказал: — Наверное, стоит пойти спать? Номер был трехместным и если Хванун не лег с Ёнджо, то им на двоих оставалась лишь одна кровать, и в любом случае им пришлось бы спать в одной комнате. — Я посплю здесь, на диване, чтобы не смущать тебя, — добавил Гонхак. Дончжу посмотрел на него нахмурившись. — Я не хочу доставлять тебе неудобств, — возразил он. Лицо у него горело. Гонхак улыбнулся младшему: — Все нормально, — ответил он беспечно, — думаю здесь тоже будет вполне удобно, и потом, я обычно тренируюсь по утрам, так что будет лучше, если я посплю здесь и не буду будить тебя своими передвижениями завтра утром. Дончжу замешкался, потому что слова Гонхака звучали не как какая-то отговорка, а вполне себе разумно, к тому же он понимал, что вряд ли сможет уснуть, если Гонхак будет так близко к нему, так что он послушно кивнул, торопливо поцеловал старшего в щеку — это невинное действие заставило все внутри у него буквально перевернуться и ушел в спальню, нырнув под одеяло с головой, взбудораженный и возбужденный произошедшим. Несмотря на поздний час, он долго не мог заснуть. *** Рассвет они встретили на горе Чхонгесан. — Ты все еще жалеешь, что проснулся так рано? — спросил Ёнджо у Хвануна, когда они неспеша спускались со смотровой площадки по лестнице к отелю, после того как насладились видом Сеула на рассвете. Вместе с ними рассвет встречало еще несколько парочек, поддавшихся веянию приятной традиции, но в основном людей было меньше, чем они ожидали. — Это было мило, — ответил ему Хванун, Ёнджо хмыкнул и Хванун толкнул старшего ладонью в плечо. — Я серьезно! — воскликнул он. — Это правда было довольно романтично! Это становится нашей с тобой традицией, вот, что я имею ввиду! Он обернулся на ходу к Дончжу и Гонхаку, плетущимся позади них, подмигнул и сказал достаточно громко, чтобы все трое его услышали: — Может быть это станет и их традицией на следующий год? Дончжу почувствовал, как краснеет, но это было не смущением, а скорее гневом, потому что то, что что произошло между ними двоими вчера внесло в их общение некоторую неловкость, словно отдалив их друг от друга. Они не разговаривали об этом и, в общем-то, никоим образом не обозначили свое отношение к случившемуся, но Дончжу все равно чувствовал беспокойство, противным ноющим чувством поселившееся в желудке. Наверное, это было заметно, потому что когда они вернулись в номер Хванун спросил, пока они переодевались: — Ты в порядке? Дончжу кивнул, раздираемый желанием поделиться событиями прошлого вечера, чтобы получить оценку своего поступка или же промолчать, чтобы не испытывать стыд за собственную откровенность и в конце концов второе его состояние одержало победу. — Да, — солгал он, — я в порядке. Хванун хихикнул. — Ну и как вы двое провели вчерашний вечер? — игриво осведомился он. Дончжу набрал полную грудь воздуха, чтобы ответить: «Никак, мы просто посмотрели телик», но в эту минуту в комнату заглянул Гонхак, окинул их взглядом, замершим на Дончжу — это был очень теплый взгляд, и сказал: — Хён заказывает завтрак в номер. — Я так хочу жареные яйца, — застонал в предвкушении Хванун, натянул футболку и вышел из спальни чтобы попросить старшего заказать для него нужное блюдо. Дончжу сглотнул и позвал: — Хён. Гонхак посмотрел на него. Он выглядел немного сонным, волосы после шапки были спутанными, но выражение его лица было мягким. — Ты в порядке, Дончжу? — спросил он. Дончжу кивнул и спросил в ответ: — А ты? Гонхак улыбнулся ему, его улыбка была искренней. — В порядке, — ответил он. Помолчал, глядя на младшего, потом сказал, немного стесняясь: — я не настаиваю, если ты волнуешься из-за того, что произошло вчера. Дончжу почувствовал как внутри у него снова зарождается тревога, кивнул и ответил, запнувшись: — Ла… Ладно. Гонхак кивнул. — Идем завтракать, — позвал он и, к счастью для Дончжу, ушел в гостиную, оставив Дончжу одного, позволив ему наконец выдохнуть скопившийся в легких воздух.