Мне нравится быть человеком

      С первыми лучами солнца, пронизывающими панорамные окна, что забыли задернуть с вечера, новый день застаёт Варю и Азика всё на том же диване, уснувшими от усталости, так и не дойдя до комнат. Случайные блики перебегают по стеклянной столешнице, играют на пустых бутылках из-под колы, прыгают на веснушчатый Варин нос, и окончательно будят девушку. Сонный взгляд сначала упирается в высокий и чистый потолок — ни привычных трещин на извёстке, ни пятен от древних протечек. Всё ещё не понимая, где она, Варя жмурит глаза от яркого света, и тут же улавливает тонкий запах явно дорогого мужского парфюма. Обнаруживая себя откинувшейся на спинку широкого кожаного дивана, с кое-как подобранными затёкшими ногами, она внезапно ловит взглядом алую прядь чужих волос, ярко высвеченную утренним солнцем, и окончательно вспоминает события вчерашнего дня. В попытке размять онемевшие плечи, Варя пытается спуститься на пол, но недовольное ворчание Азика тут же отдаётся в ушах тихим рыком: — Дай поспать, а? Голос его хриплый, до невозможности сонный, вселенски усталый. Как будто это ему, а не ей прилетело вчера по лбу бесконечно раскачивающимися эмоциональными качелями. Смирно устраиваясь рядом, Варя пытается вновь задремать, но ничего не выходит. Стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы дать демону желанную передышку, она принимается изучать его взглядом, погружаясь в собственные мысли. — «Тоже, поди, задолбался», — думает про себя Варвара, с какой-то даже нежностью, — «Это до скольки же мы вчера сидели? Играли, смеялись, он ведь меня утешал ещё… столько времени — мне одной. И не вспомнить уже, кто и когда на меня его столько тратил — времени-то. Ни взглядов скучающих, ни формальных похлопываний по плечу, ни деланной заботы. И в смартфон свой даже не взглянул ни разу. А на первый взгляд — такой… «чеэсвэшный», — вспоминает Варя модное словечко, — «И пафосный. Да и на второй тоже» — тихо хихикает она.» Откинувшийся на подушки, мирно спящий Азик кажется куда более сносным. Удачно ложащийся свет придаёт алой шевелюре вид горящего пламени. И ему это идёт. Ему, в общем-то, все идёт — и массивные цепи, и чёрный маникюр, и его бесчисленные худи, хотя больше всего ему идёт оставаться собой, когда стирается эта жуткая подобострастная усмешка, какую Варя наблюдала у него в вечер их первого формального знакомства в присутствии Сатаны. Таким Азик ей не нравится совершенно. Постепенно мысли возвращают её во вчерашний день, заставляют вспоминать, анализировать, взвешивать. Одноклассники перешли от слов к действиям. Едва обретённый друг оказался предателем. Мать продала душу. Брат вообще не отозвался на крик о помощи, даже не перезвонил. Внезапно спасший её новый знакомый — демон. «Ад — это люди», — внезапно вспоминает Варя то ли услышанную, то ли прочитанную где-то фразу. Её личный ад — это люди, которые ею пренебрегают. Выбирают не её, каждый божий раз. Убедившись, что Азик заснул достаточно крепко, Варя осторожно поднимается с места и бредёт на кухню. Варить утренний кофе — её уже устоявшийся ритуал. Кофе кажется Варе похожим на её жизнь — такой же чёрный — беспросветность, горький — разочарование, с кислинкой послевкусия — ревность. Хочется добавить карамели, чтобы хоть как-то разбавить это («адское», — дёргает уголком рта Варя), — «адское» сочетание. Но вновь подступившая апатия лишает её желания суетиться на кухне, растапливая сахар и подсыпая специи. Тешить себя надеждой на то, что жизнь как-то изменится, не имеет ни малейшего смысла. Нет, она, конечно, безгранично благодарна демону, который выручил её в трудный момент и позволил на время забыть о проблемах. Но Азик — не её ангел-хранитель. Вообще не ангел, не пресловутая карамель и ничего хорошего. Азик — самый настоящий яд: примешь хотя бы каплю, и наверняка пропадёшь. Варя трясёт головой, сбрасывая наваждение. Вообще-то, ей свойственно держаться за хорошие моменты, счастливые. Цепляться за них, жить воспоминаниями, когда брести по реальной жизни без анестезии становится совсем невмоготу. Вот Азик вчера, сам того не зная, подарил ей ещё несколько таких якорей на случай житейских бурь. Пару простых человеческих радостей — чувство защищённости, вкусная еда, смех. Этого должно хватить надолго. Остальное — не его проблема. Сейчас нужно разобраться, что делать дальше. Прежде всего — вернуться домой. Вернуться придётся. Только хочется ли? Да и стоит ли теперь… Для вымотанного Азика утро окончательно наступает в одиннадцать. Ну что поделать, если ему претят ранние подьемы, ещё и в собственный выходной. Ещё не открыв глаза, но уже уловив в воздухе кофейные ноты, он понимает, что гостья пока не успела сбежать по своим делам, и, лениво потягиваясь, убирая с глаз непослушные пряди, плетётся на кухню. — Привет, Ёж Соник, кофе поделишься? — насмешливо интересуется бес, с восторгом пятиклассника наблюдая за тем, как девчонка дергает плечом от неожиданности и чуть было не опрокидывает на себя чашку с кофе, машинально оглаживая торчащие во все стороны, уже начавшие отрастать неровные синие пряди. Не настроенная на шутливый лад и болезненно воспринимающая любые подколы, Варя моментально вскипает не хуже выпрашиваемого кофе. — Тебе с молоком или со сливками, Ехидна Наклз? — вполне невинным, но опасно звенящим голосом интересуется она. Ошарашенный Азик, явно не ожидавший отбивки, с трудом удерживается, чтобы не прыснуть со смеху, невольно повернувшись к зеркальному шкафу напротив, в свою очередь оглядывая творческий беспорядок в ярко-красной шевелюре. Эта новая, ощетинившаяся, как настоящий ёж, Варька ему неожиданно нравится. Уж точно куда больше подзабитого существа, регулярно застревающего на пороге у входа в его жилище. Кофе он, вообще-то, не особенно любит, но запах в доме стоит такой непривычно… уютный, что ли — рука сама к чашке тянется. Обхватывая горячий фарфор ладонью, Азик садится напротив снова потупившей взгляд Вари, внимательно её изучая. Не нужно быть демоном, чтобы ощутить повисшее в кухне задолго до его прихода напряжение. Не такое сильное, как прежде, но тот факт, что девчонка всё ещё не трещит у него над ухом без умолку, стоит ему обратить на неё своё внимание, начинает напрягать. Так и подмывает спросить: «Да что опять не так?!» — считывать её эмоции привычным для себя образом он не хочет. Находит это каким-то… неправильным. Почему-то. Хотя путь, вообще-то, самый простой. «Вот ещё, новинка в программе — принципы какие-то с потолка взялись. Принципиальное адское создание!» — хмыкает про себя Азик, над собой же потешаясь, однако спонтанно возникшего правила не нарушая. Впрочем, если честно, хочет ли он получать ответ? В общих чертах и сам догадывается. Поэтому решает поступить иным образом. — У тебя планы на сегодня есть? — как бы невзначай спрашивает он у всё ещё угрюмой Варвары, попутно прикидывая, чем сам хотел бы заняться в свой выходной. Целый день свободы в нынешних обстоятельствах — немыслимая роскошь, и обесценивать время он не намерен. — В школу надо было… — отзывается Варя извиняющимся тоном, — только я идти передумала… и проспала, — поясняет она своё присутствие, тут же краснея, будто прося прощения за то, что всё ещё пребывает здесь, на его территории. Азик понимает, что она неверно истолковала его вопрос, но делать с этим ничего не собирается. Покрасневшая Варя выглядит забавно, похожа на флаг Сорбии — синие волосы, красное лицо, абсолютно белая шея в вырезе поношенной клетчатой рубашки. В ней вообще много забавного, и вчера ему с ней было весело — не тем злым весельем, которым он упивался обычно, наказывая махровых грешников, шутя свои бесовские шутки, а как-то по-новому, по-людски, что ли. Так почему бы не провести с ней дефицитное свободное время? — Тебе повезло, у меня выходной! «Неизвестно, когда будет следующий и будет ли вообще» — проглатывает он горькую мысль вместе с не менее горьким кофе. — Предлагаю провести его со мной, раз тебе никуда особенно не нужно. Варе ясно, что это был не вопрос, Азик, по сути, вообще не задает вопросов — говорит то, что думает или то, что уже решил сам, но все равно согласно кивает ему в ответ. — Завтракать хоть планируешь? — интересуется она, уже несмело улыбаясь. — Неа, — мотает головой демон, отчего неуложенные пряди снова спадают ему на глаза, — в городе можем перекусить. А вот от ещё одного кофе не откажусь. Отчего-то ему хочется понять, что девчонка находит в этом напитке. Да и чувствует он себя после первой чашки куда бодрее — тело-то, как ни крути, вполне человеческое, и общим законам по большей части подчиняется. Пока Азик традиционно приводит себя в порядок наверху, окрыленная предвкушением в кои-то веки хорошего дня Варя оказывается уже вполне в силах карамелизовать сахар в медной турке, заполняя кухню сладковатым ароматом, чтобы смягчить горечь кофе. Разливая своё зелье по чашкам, она вдыхает пряный запах, окончательно растворяющий едкие мысли в её голове. Улыбаясь уже совсем по-настоящему, Варя оборачивается на бодрый топот по лестнице, и удивлённо взирает на нагруженного целой кучей каких-то свёртков беса. Сгрузив всё на барную стойку, Азик прежде всего накидывает ей на плечи чёрное худи с огненным принтом — такое же, как и на нём самом, и падает на стул напротив. — Заболеешь ещё, носись потом с тобой, — с напускной строгостью поясняет он свой поступок, изящно подцепив мизинцем кофейную чашку. «Носись потом с тобой» — думает Варя, машинально кивая в ответ на его реплику, — «С чего он взял, что носиться нужно будет ему? Никто обычно и не носится, хоть с больной, хоть со здоровой». Снова погрузиться в опасную меланхолию она не успевает. — Эй, Леди Баг — окликает Азик, с весёлым трепетом предвкушая реакцию, — хватит там мультики в голове смотреть, надевай, говорю. На улице холодно, простудишься, а я с тобой возиться не хочу, синдром спасателя отсутствует! — А какой синдром у тебя присутствует, Русалочка Ариэль? — неожиданно бодро интересуется мгновенно занявшая оборонительную позицию Варя, — синдром карателя? — Вот смотри, сегодня и покараю тебя походами по магазинам, еще ныть будешь что устала — довольно фыркает в ответ демон, хитро ухмыляясь, мысленно перебирая всех известных синеволосых персонажей, готовясь к третьему заходу. — Так что облачайся. Размер, конечно, большеват, но меньше у меня ничего нет. И такого бы не было, но спонсоры на рекламу прислали, и мои габариты слегка недооценили. Недовольно пыхтя, Варя всё-таки ныряет в тёплые недра толстовки и, оглядывая их с Азиком отражения в зеркальных поверхностях, скорее шутливо, чем с раздражением комментирует: — Двое из ларца, одинаковых с лица. — Кстати, о лицах, — спохватывается Азик, усаживая её на высокий барный табурет и расчехляя захваченные сверху сокровища — кисти, палетки, какие-то флакончики и тюбики, о назначении которых Варя может лишь смутно догадываться, — Эти твои боевые шрамы неплохо бы замаскировать. Сейчас попробуем. Делать кому-то макияж Азику непривычно, но он прекрасно понимает, что сама девчонка справится гораздо хуже. Там и до синяков и ссадин с косметикой проблемы были, а теперь нужно серьёзное вмешательство, чуть ли не грим. Да если ещё и фанаты встретятся, заснимут их вдвоём — он, как всегда безупречный, а рядом явно избитая школьница… Азика аж передёргивает от такой перспективы — обвинения в физическом насилии, отмена… Нет, спасибо, его тикток-аккаунт и так уже пострадал от рук Владыки, только такого эпичного факапа ему и не хватает. Объяснять себе причины легче, пока ты над этим не шибко задумываешься — этому принципу следует демон, ловко орудуя кистями. Когда кисти отложены в сторону, а сам он довольно щурится, полностью удовлетворённый своей работой, Варе, наконец, дозволяется взглянуть на себя через фронтальную камеру смартфона. Увиденное вызывает у неё самую искреннюю улыбку: помимо почти незаметных теперь следов драки исчезли ещё и синяки под глазами. Вместо них появились крупные точки, делающие взгляд выразительным и дерзким. Особенно сильные повреждения — царапины на скулах, синяк на виске — оказались будто присыпаны золотой пыльцой. Это Варе нравится особенно: выходит, что своих увечий она не только не стесняется, но и готова привлечь к ним внимание, превратить их в достоинства. Гордо получилось. И авангардно. — Что, нравится? — Азик самодовольно склоняет голову набок, любуясь своим шедевром, — Сейчас пошлём всё это к чёрту — и школу твою, и мою обязаловку. Устроим себе полномасштабный отдых! Готова? — Я-то готова, — шкодливо улыбаясь тянет Варя, — Только если мы всё к чёрту пошлём… ты же не отдохнёшь! — сдавленным от прорывающегося смеха голосом заканчивает она. Справедливо обозначенный чёртом Азик сгибается пополам от хохота, бессильно цепляясь за барную стойку. Переведя дух, он с напускной строгостью командует: — Так, теперь в темпе вальса, пять минут на сборы, такси сейчас подъедет. Сам он торопливо идёт к двери, и, набрасывая плащ, быстро кидает взгляд на зеркало перед собой, лукаво косясь на девушку. Желание пошалить и заодно проверить её рождается само собой, и Азик протягивает руку к зеркальной поверхности, всё ещё не сводя с Вари выжидательного взгляда, улавливая каждое изменение в реакции, и заходится в приступе хохота, когда её глаза округляются, становясь похожими на чайные блюдца. — Купилась, что ли? Не, Ляпис-Лазурит, сегодня воспользуемся дверью. Азик полностью доволен и собой, и ее реакцией — в огромных карих глазах читается лишь удивление, ни капли страха. Варин звонкий смех вторит его собственному, когда она понимает, что бес просто шутит. Ещё похохатывая, не заметив в виде исключения очередного прозвища, Варя успевает наскоро убрать следы ночного пиршества, и, забирая из гостиной пустые бутылки и забытую посуду, машинально бросает в карман по-прежнему молчащий смартфон. Вглядываться в его экран в ожидании звонков и сообщений больше не входит в её ближайшие планы.