Мне нравится быть человеком

Азик приходит в себя лишь к одиннадцати часам утра — явно не лучшее время, чтобы начинать сборы. Настроение сегодня, кажется, совершенно соответствует его планам. Фантазия подкидывает забавные, впечатляющие картинки: вот, например, толпа зрителей, что приходит в ужас от кровавого зрелища... «Все-таки они люди», —  думает демон с некоторым разочарованием, — «им не оценить всей красоты моего таланта. Но впечатления публика получит незабываемые!». Азик заходится в приступе безумного хохота. Стакан прохладной колы, только что извлеченной из холодильника, со стуком опускается на черный мрамор столешницы, оставляя на поверхности влажный след; контраст тепла и прохладного напитка ощущается под напряжёнными пальцами. Азик жадно делает глоток перед тем, как покинуть кухню и все же подняться наверх. Вопрос с одеждой был им давно решен — брендовая атласная рубашка цвета розового золота, черные брюки-кюлоты, сдержанный макияж в неизменно тёмных тонах, (куда ж без этого), тщательно выполненная укладка, чокер и браслеты в виде хромированных цепей. "Эгоист" от "Шанель" уже наполняет комнату древесным и пряным ароматом, оставляя после себя ноты сандала и дорогой сигары, когда Азик покидает комнату, накидывая на себя длинное пальто. Спускаясь вниз, где на столе забытый телефон буквально разрывается от звонка настойчивой Нелли, он наспех обувается и захватывает ключи, поднимая трубку.       — Ну с хера ли так долго, мы на сколько договаривались? Женский голос звучит раздраженно, не терпит ведьма опозданий, тем более в рабочем процессе, тем более когда выполнять задачу не хочет. Весь этот апокалиптический фарс Нелли тихо ненавидит, так же, как и Азик, только помимо фарса Нелли ненавидит еще и Демьяна, но ослушаться у нее не выйдет. Да и с Азиком делиться этим она не планирует, потому только нервно стучит чёрным ноготком по рулю в ожидании.       — Да спускаюсь я, не ори. Кажется, спокойное утро перестает быть таковым, и разодетый в пух и прах бес в раздражении со всего маху захлопывает дверь. Ждать лифт нет времени. Азик, не задумываясь, проявляется уже на первом этаже, через зеркало в вестибюле, и тут же зло выругивает себя: вот олух, мог же и по лестнице спуститься. А если бы кто заметил? Но быстро забивает, натягивая на лицо привычную шутовскую ухмылку, которую, к слову, терпеть не может всем своим демоническим нутром. Но выбор невелик, хочешь жить — умей и шутом быть, раз уж это так востребованно. Азик откидывает непрошенные мысли на задний план, и открывает дверь новенького дорогущего БМВ.       — Привет, поехали? — весело кидает он, забираясь на соседнее рядом с водителем сиденье, проводя наманикюренным пальцем по тонкой коже салона и хлопает дверьми, так же озорно косясь на ведьму. Нелли фыркает в ответ, лениво кидая:       — Ну ты б еще часа три собирался, мы б точно все проебали. Голос ведьмы звучит уже спокойнее, а машину, стоит ей тронуться с места, обволакивают нежные звуки зарубежного трека. Halsey, "Gasoline" — с первых нот узнаёт Азик, прикрывая глаза и растворяясь в медитативном ритме. Нелли следит за ним своим кошачьим взглядом и улыбается, щуря глаза.       — Готов быть распиленным? Голос ведьмы звучит праздно, но любопытством тут не пахнет, скорее она старается увериться, что все пройдет гладко.       — Хотя, тебе и не привыкать, если быть совсем уж честными, правда? Азазелло вскидывает бровь, выжидательно смотрит на Нелли, после чего выразительно фыркает.       — Это будет яркое шоу. Зре-ли-щно-е. Азик нарочно растягивает слова, готовый к роли, отведенной ему на сегодня, и уверенно кивает, прислушиваясь только к следующему треку, который кажется ему уже более подходящим, потому он кивает головой в такт басов.                                                                         *** Варвара с самого утра отправляется в свой личный ад: ненавистное место, с ненавистными и ненавидящими её одноклассниками. Ненавистью, до невозможного взаимной, пропитано всё вокруг. С одной стороны, хорошо, что новый знакомый еще вчера деньжат на такси скинул, иначе ей бы сюда из далёкого района не добраться, с другой - желанием приходить в школу вообще Варя ожидаемо не горела. Мысли ее возвращались к парню, который так бесил в качестве незнакомого тиктокера, а теперь Варвара попросту не знала, как снова с ним общаться, и будет ли вообще это "снова", она не знала тоже. Потому предпочла затолкать свои мысли подальше — все равно его нежиданно доброе к ней отношение из головы выкинуть не получится, но, может, хотя бы пару уроков о нем не думать выйдет. Типовое здание встречает Варю запахом краски и, как ей кажется, гнили. Привычно следуя по коридорам и лестницам, поднимаясь на нужный этаж, Варя желает только поскорее отбыть эту повинность и выбраться на волю. На этаже ее уже поджидает сюрприз в виде главной задиры класса, которая немедленно придирается к дурацкой шапке Вари, срывая ту с головы, и награждая её обладательницу колким "лесбушка" — очевидно, из-за ультракороткой стрижки, выбранной Варей в момент полного отчаяния. Варвара медленно, но верно закипает. "Да как же вы меня заебали!" — думает она, натягивая отвоёванную шапку и следуя дальше. Внутри нее начинают плескаться уже привычные гнев и обида, отметая остаток ненужных мыслей. Но на этот раз плещется рядом и ещё что-то... Какое-то новое, но уже знакомое чувство, как... как тогда, вчера ночью, на кухне у Азика Митрохина. Ощущение правильности собственных решений, уверенности в своих силах... уверенности! Ее персональная тюрьма, окрещенная классной комнатой, встречает ее не более приветливо. Вездесущая Главная Задира с каким то подсосом оттаскивают Варину парту в самый дальний угол класса. Тут Варя уже выходит из себя:       — Вы что делаете?!! Звучит она бойко, как всегда, готовая постоять за себя, но как-то непривычно, по-новому в себе уверенная. Резко дёрнув парту и возвращая её на привычное место, уже изрядно рассерженная Варя бросает на неё свой рюкзак, считая конфликт на этой стадии исчерпанным. Но не тут-то было: ошалевшая от безнаказанности одноклассница тут же подхватывает сумку и швыряет в стену. Тут у Вари окончательно слетает спусковой крючок. Она даже о последствиях не задумывается, когда хватает портфель Задиры и швыряет в мусорку, смачно плюнув сверху. Девочка с модным синим омбре на волосах такого явно не ожидала, но, не желая ударить в грязь лицом и ощущая поддержку одноклассников, давным-давно ополчившихся против странной худой девчонки в застиранной одежде, быстро приходит в себя, бросаясь на Варю. — Доставай и извиняйся, Баженова! Мерзкие звуки гогота одноклассников, предвкушающих зрелище, мерзкий запах затхлой тряпки, смешанный с приторными духами Задиры, мерзость самой ситуации, повторяющейся из раза в раз. Варвара уже не слышит, не осознаёт, что конфликт на время гасит вовремя появившаяся преподавательница. Она только просит разрешения выйти, и, собрав последние силы, бредёт, волоча ставший неподъёмным пыльный рюкзак в сторону школьного туалета.