Прости, что люблю тебя

      Зои сидела вместе с мамой Чанбина в офисе банка, где работала дочь той самой знакомой, о которой госпожа Со говорила накануне. Беловолосой было весьма неловко напрягать женщину, будто ей приходилось ходить везде за девушкой и помогать во всем, но стилист все равно была очень благодарна этой прекрасной женщине за поддержку, когда она в ней так нуждалась.       - Итак, - вдруг отозвалась девушка, которая все это время была занята тем, что просматривала на компьютере счета Зои и прочие банковские сведения. От того, как внезапно ее голос прорезал повисшую тишину, Зои даже вздрогнула, резко прекратив теребить рукой ткань своей юбки. – Я нашла парочку интересных вещей, которые стоят вашего внимания.       - Что там, что там? – госпожа Со в нетерпении придвинулась чуть ближе на стуле, пытаясь заглянуть в экран компьютера.       - Кредит на обучение, машину и прочие бытовые вещи нас не интересуют, верно? – уточнила девушка, взглянув на Зои, на что та сразу же кивнула в знак согласия. – Хорошо. Тогда, как насчет этого. На вас, кроме дома в котором вы, непосредственно, проживаете, так же записано некое помещение торгового или офисного назначения. Находится на первом этаже жилого дома.       - Помещение? – Зои была удивлена услышанным, так как никогда ни о каком помещение подобного рода не было сказано ни разу за все то время, что она общалась с матерью или Дживоном. Хотя вряд ли ее нерадивый муж об этом что-то знал.       - Да, и еще есть квартира в многоэтажном жилом комплексе. Была приобретена еще до начала строительства, сейчас сдается в аренду, - продолжила девушка и немного повернула монитор в сторону Зои, чтобы там взглянула на адреса.       - Я так и думала, что твоя мама не чиста на руку, - щелкнув пальцами, мама Чанбина сразу же погладила беловолосую по плечу. – Извини, если мои слова ранили тебя.       - Все нормально, не переживайте, - Зои немного улыбнулась, мягко отмахиваясь. - А когда все это было приобретено?       - Если смотреть по дате, то примерно пять лет назад, - сверившись с данными, работница банка уверенно кивнула.       - Тогда я вступила в права наследства сбережений моего отца, - сразу догадавшись в чем дело, Зои устало откинулась на спинку стула. Она уже порядком устала от этого всего, и ждала, когда же у нее с Дживоном наконец будет заседание в суде, чтобы их наконец-то развели. – Мать тогда еще брала мою личную печать. Я даже не знала, что у моего отца было столько денег на счетах…       - Может быть твоя мать даже не понимает, что на самом деле владельцем всех этих вещей являешься ты? – резонно предположила госпожа Со, снова взглянув на список. – Она так рьяно хочет отобрать у тебя дом… Интересно почему?       - Мне больше интересно, с чего вдруг такая активность. Жили бы и жили мы там дальше с Дживоном, почему именно наш с ним развод сподвиг ее на активные действия? – Зои закусила большой палец. Мотивы ее матери ей были не совсем ясны, но, возможно, этому и не нужно было искать объяснений. Ее мать была просто жадной до денег женщиной.       - Надо узнать, что именно находится в этом помещении, - указав на адрес на экране, госпожа Со сразу достала свой телефон и сфотографировала его. – Спасибо большое, Соми. Ты нам очень помогла. Передавай привет маме.       - Да никаких проблем, тетушка, - улыбнувшись, девушка отмахнулась, наблюдая, как Зои и мама Чанбина начали подниматься со своих мест. – Если возникнут какие-то вопросы, я всегда могу помочь.       - Спасибо, - неловко поклонившись, стилист немного улыбнулась. Она и правда была благодарна за помощь людям, которые ничем были ей не обязаны. Это вселяло в нее какую-то уверенность, что на самом деле она не так уж и одинока, как сама себе на придумывала.       Выйдя из здания банка, госпожа Со немного покачала головой. Она искала в телефоне что именно находится по тому адресу, который был указан в собственности Зои.       - Кем работает твоя мама, Ханбёль? – вдруг спросила женщина, поднимая на беловолосую свой взгляд.       - Не уверена, что она вообще кем-то работает, я только знаю, что ее нынешний мужчина ее обеспечивает… Ну, судя по тому, что мы теперь знаем, она получает деньги за сдачу той самой загадочной квартиры, - Зои обтерла свои слегка вспотевшие ладони о ткань юбки.       - У меня есть некие подозрения, что мужчина, который обеспечивает твою мать, работает агентом по недвижимости. По тому адресу находится небольшой офис агентства, - повернув экран своего телефона к Зои, госпожа Со продемонстрировала ей фото геолокации. – Мне кажется, что не просто так они прицепились к твоему дому… Надо поехать туда и проверить все лично.       - Госпожа, я бы не хотела заставлять вас ездить туда-сюда, - вдруг запротестовала Зои. Не то что бы она не хотела убедиться в правоте слов мамы Чанбина, она была уверена, то та абсолютно права, но стилист была еще не совсем готова окунуться во всю эту грязь с головой, хотя была во всем этом уже по горло. Все-таки она все еще лелеяла глубоко в душе надежду, что ее мать на самом деле не такая мерзавка, как можно было о ней подумать.       - Знаешь, что, - после короткой паузы, госпожа Со аккуратно взяла руки Зои в свои и немного сжала их. – Я сама туда съезжу, на случай если твоя мама тоже там бывает. Ее фото ты мне показывала, я ее сразу узнаю. Все выясню, а потом тебе расскажу. Боюсь, если она увидит тебя там, то сразу заподозрит, что ее тайна для тебя больше не тайна.       Зои слегка поджала губы, смотря этой прекрасной женщине прямо в глаза. Она постаралась сдержаться, чтобы не пустить слезу от накативших на нее теплых чувств. Почему ее мама была не такой, такой прекрасной, нежной, заботливой и прекрасной женщиной. В такие моменты она очень сильно завидовала Чанбину. Его мама была просто ангелом.       - И даже не думай меня отговаривать, Ханбёль. Мы во всем разберемся, хорошо? – улыбнувшись, женщина погладила девушку по плечу. – Я обещала Чанбину, что помогу тебе, и я это сделаю. Не только из-за того, что он меня попросил, но и потому что сама хочу.       - Спасибо, госпожа Со, - подавляя в своем голосе следы подступающих слез, Зои кивнула несколько раз, улыбаясь.       Ей определенно нравились такие люди, как мама Чанбина, как Лия, как сам Чанбин. Они пылали, источали энергию и жизненную силу. Казалось, будто саму Зои тянуло к таким людям, будто она мотылек, летящий на свет. И, честно говоря, это приносило свои плоды. Рядом с такими людьми Зои чувствовала себя гораздо сильнее и увереннее.       - Все, беги по своим делам, куда там тебе надо, а я займусь своим маленьким расследованием, - кажется, будто госпоже Со и самой нравилось копаться в этом всем, у нее так азартно горели глаза. Возможно, в ней это говорило чувство справедливости. – Как только что-нибудь разузнаю, сразу дам тебе знать. Не забудь сообщить своему адвокату то, что мы узнали сегодня.       - Обязательно, - девушка кивнула и улыбнулась женщине менее вымучено, чем делала это до.       Зои поклонилась госпоже Со и неуверенно побрела в сторону дороги, чтобы найти, где бы ей можно было сесть на такси. Она не хотела бросать госпожу Со одну, но она понимала, что сейчас и правда не сможет ничем помочь и ни в чем разобраться. Для нее самой все еще было непонятно, чем таким занимался ее отец и почему оставил все свое имущество именно ей, а не матери.       - "Будто бы он знал, чем все это может обернуться", - подумала про себя Зои, с силой сжимая в руке ремень своей сумки.       Она не опаздывала, но все равно по привычке куда-то торопилась. В последний момент она поняла, что ей нужно было обо всем сообщить Чанбину и Лии, но почему-то ей не хотелось им ничего говорить. Они были заняты, да и не то, чтобы информация, которая была на руках у Зои была бы им как-то полезна. Поэтому она просто написала, что встреча в банке прошла нормально, что они с госпожой Со узнали кое-что интересное, но пока ничего конкретного она сказать не могла. Почему-то ей очень хотелось ударить Дживона. Просто, потому что он такой дурак. Хотя, если так подумать, он тоже был жертвой всех этих махинаций, которые устроила ее мать. Нужно было еще выяснить какое ко всему этому имеет отношение мать Дживона, и откуда у них были фотографии, которые, якобы, уличали Зои в измене.       Но это все потом, сейчас Зои нужно было взять себя в руки и, в очередной раз, помочь по просьбе Соён в KQ Entertainment. Вспоминая прошлый опыт работы там, Зои почувствовала какое-то тепло. Все лучше, чем сидеть в душном кабинете и по свистку прибегать на помощь кому-то еще, когда не хватало рук. Как-то Лия спросила у Зои, не хотела бы она, как и другие топовые стилисты, начать вести свой бизнес, открыть небольшой салон, делать макияж, прически, подбирать уникальный стиль тем, кто больше за это заплатит. Так поступали все, кто имел успех в работе с айдолами. Все, кроме самой Зои. Несмотря на то, что ее социальные сети были довольно популярными, сама она никогда там не появлялась как отдельная личность. Это было скорее общее место для тех, кто работал в JYP. Может быть, она была бы более заинтересована в этом, если последние годы ее жизни не крутились вокруг работы и мужа, которого нужно было постоянно обхаживать и обслуживать. Возможно, когда все это закончится, и, если у нее останутся на все это средства и силы, она задумается об этом. Идея то, в общем-то, была очень даже неплохая, порой Зои и сама размышляла о том, почему она не идет дальше, почему застряла на том уровне, которого достигла однажды. Но беловолосая считала, что с ее характером она просто не сможет вести какой-либо бизнес. Раньше не могла бы.       - "А что сейчас?" – сама у себя спросила девушка, не заметив, как оказалась уже на пороге компании.       А сейчас она начала задумываться об этом гораздо чаще, в перерывах между тем, как ее голова была забита проблемами более насущными. Но для нее это было уже что-то, настоящее достижение. Потому Зои надеялась, что однажды она все-таки сможет переступить тот порог, который сама перед собой поставила.       Ее забрали на служебной машине и довезли до нужной локации, где у группы ATEEZ должны были проходить съемки первого эпизода их локального шоу, что-то по типу SKZcode, как поняла девушка. Атмосфера происходящего располагала ее к работе. Локация находилась в удалении от шумного города, возле импровизированной школы, которую айдолы часто использовали в качестве места для съемок. Зои и сама была здесь в прошлом году, когда они со Stray Kids снимали эпизод, где айдолы проходили страшный квест с побегом из школы. Насколько ей было известно, сегодняшние съемки были чем-то похожи на прошлые, только в этот раз ей придется гримировать зомби, а не призраков. Интересно, знали ли о концепте сами артисты, или это будет такой же сюрприз, как было со Скизами? Выйдя из машины, лицо Зои сразу обдал приятный весенний воздух. Повсюду были насажены куча деревьев, а ранние цветы уже распустились. Такой красотой Зои невольно залюбовалась, чувствуя, как вокруг нее был настоящий, свежий воздух. В такие моменты она могла забыть, что у нее за спиной куча проблем.       - Госпожа Чон! – со стороны послышался ранее знакомый голос, который заставил девушку обернуться. – Здравствуйте! Не ожидал вас здесь увидеть.       Лицо Чонхо выражало неприкрытую радость от новой встречи со стилистом чужой компании. Он оглядел девушку, словно бы был очень счастлив, что судьба снова их столкнула. Несмотря на то, что он был не на много младше самой Зои, лицо у него было очаровательно детским, это стилист подметила еще с прошлого раза и хорошо его запомнила.       - Господин Чхве, очень рада снова вас видеть, - поклонившись в ответ, беловолосая не смогла сдержать ответной улыбки. – Мне позвонили и снова попросили помочь вам, поэтому я здесь.       - О, так здорово. Нам очень с вами повезло. Мне сказали, что один из стилистов не смог приехать, поэтому мы все очень ждали подмену, но я не думал, что приедете именно вы, - смотря на Зои, Чонхо не переставал улыбаться.       - Здравствуйте. Госпожа Чон? – к беловолосой и Чонхо подошел парень с довольно необычным окрашиванием, черно-белый сплит приходился очень ему к лицу. – Я Ким Хонджун, капитан ATEEZ. Очень рад, что у вас нашлось время и вы приехали нам на выручку. Менеджер очень вас хвалил.       - Очень приятно. Рада быть полезной, - улыбнувшись, Зои поклонилась Хонджуну, который сделал это почти сразу как подошел. – Удивлена, что меня встречают айдолы, а не кто-то из персонала.       - Сейчас все немного заняты из-за нехватки рук, поэтому мы стараемся как можем, - с яркой улыбкой на лице произнес Хонджун и жестом руки указал в сторону "школы". – Пойдемте, мы проводим вас до комнаты, где расположился персонал.       Зои предстояла довольно веселая и объемная работа, так как кроме айдолов ей нужно было гримировать еще и других участников съемки. Было весело, стилисту нравились съемки подобного рода. Айдолы могли просто подурачиться и отдохнуть, повыполнять задания, примерить на себя роль совершенно другого человека. Это было очень увлекательно. И снова Зои стала ловить себя на мысли о том, как все ей это нравится.       Съемки закончились глубокой ночью, все уже порядком устали, но пребывали в хорошем настроении. Беловолосая смогла познакомиться со всеми участниками группы, а также персоналом. К ней все так хорошо отнеслись, потому ей пришлось пообещать им еще разок с ними поработать. А может и не один раз, она подумает. Настолько она увлеклась работой, что даже не проверяла свой телефон, если это не касалось непосредственно моментов, когда ее вызванивали на другой конец локации, где ей нужно было кому-то помогать. Потому на экране красовалось несколько сообщений от Лии, Чанбина и мамы Чанбина. Первые уже во всю покоряли Америку, к сожалению, без нее, зато вот госпожа Со предоставила девушке довольно интересную информацию, которой она зареклась обязательно поделиться со своим адвокатом.       Дни на чужой земле ощущались как-то по-другому, непонятно, неприятно. Лии не нравилась Америка, даже учитывая все ее прекрасные условия и возможности. Слишком быстро, слишком шумно, всего и везде слишком. Кому-то это нравилось, сюда рвались со всего света за новыми возможностями. Она же предпочитала эти возможности искать не в какой-то конкретной стране, а там, где их наверняка можно было найти.       Сегодня у нее и у группы был свободный день, так как вечером они снова едут в аэропорт, чтобы улететь в другой город, где Stray Kids должны будут за два дня дать свои последние концерты в этой неприятной для итальянки стране. По задумке компании, она тоже должна была в них участвовать. Ей бы этого хотелось, но она задумалась, не будет ли это нечестно по отношению к тем стэй, которые не смогут стать свидетелями ее небольшого перфоманса. Даже учитывая, что компания уверила ее в том, что все будет нормально, композитор была не уверена. И в первую очередь она была не уверена сама в себе.       С менеджером она вышла из гостиницы, чтобы на пару часов занять одну из многочисленных музыкальных студий. Время у нее было ограничено, но от чего-то ей было так боязно подойти к роялю, который стоял в углу просторной студии, каждую из стен которой занимали зеркала.       - "Нигде от себя не спрятаться", - подумалось розоволосой, когда она все-таки оттолкнулась спиной от двери и подошла к роялю, проведя по его лакированной открытой крышке пальцами.       Чувствовать инструмент кожей было так приятно, так привычно, но в то же время волшебно. Она любила играть на инструменте, для нее это было проще. Не то чтобы она не умела пользоваться программами и прочее, она умела и делала это хорошо, но вот это чувство единения, когда ты всем своим естеством чувствуешь, что музыка это не просто какие-то звуки, а итог каких-то определенных действий, решений, принятых кем-то, когда-то. Это было волнительно.       Сев на банкетку, Лия аккуратно дотронулась до клавиш, но нажимать на них не стала, боясь, что будто бы может отпугнуть их. Вобрав в себя побольше воздуха, она сыграла первые ноты какой-то незамысловатой мелодии, которую часто использовала для того, чтобы размять руки и пальцы. Ощущения были странными, хотя мелодия и лилась плавно, непрерывно, для ушей тех, кто не относится к музыке напрямую могло бы даже показаться, что все идеально. Но итальянке давалось все это с неким усилием. За то время, что она не прикасалась к инструменту, ее руки немного отвыкли, закостенели. Ей это не нравилось, и с каждой сыгранной нотой ее это раздражало все больше и больше. Резко остановившись и ударив по клавишам, девушка наклонилась вперед и схватилась за голову.       - Как все это меня раздражает, - тихо процедила розоволосая, сжимая в ладонях свои волосы, но не намереваясь их выдрать.       Подняв голову, она провела руками по своему лицу, убирая волосы назад и вновь делая глубокий вдох. Засмотревшись на черно-белые клавиши, Лия медленно прикрыла глаза. Положив ладони на инструмент, она вновь начала играть. Заставляла себя, заставляла держаться ровно, при этом не допуская ошибок. Но это была простая мелодия. Что же будет с ней, если она начнет играть что-то более сложное?       Разогрев свои руки, девушка размяла пальцы и призадумалась, что ей можно было бы сыграть еще, чтобы понять предел своих возможностей на данный момент. В тишине этой студии, ей в голову пришла одна мысль, но композитор не была совсем уверена в ней. В любом случае ей бы пришлось как-то понять это, тогда почему бы не использовать для этого какую-то мелодию, которую она сама сочинила. Ласково погладив клавиши, итальянка принялась мягко играть. Сначала мелодия была медленной, романтичной, но постепенно разгонялась, принимая совершенно противоположный ритм - беспокойный и быстрый. Лия было уже подумала, что все хорошо, что ее способности и умения остались на прежнем уровне, а какие-то мелкие помарки вряд ли кто-то мог услышать кроме нее самой, как вдруг ее ладонь пронзила острая боль, от чего она небрежно ударила пальцами по клавишам, некрасиво обрывая мелодию. Сказать по правде, она испугалась, в тот самый момент она вздрогнула всем телом от неожиданности. Испугалась так сильно, что схватилась за собственную ладонь, с ужасом разглядывая ее. Пошевелив пальцами, она поняла, что отголосок острой боли еще преследовал ее каким-то неприятным ощущением прямо внутри сухожилий.       - Все хорошо? – мужской голос из-за спины заставил Лию резко обернуться.       - Черт, напугал… - постаравшись сделать более-менее непринужденный вид, розоволосая поправила свою челку. Игнорировать то, что произошло с ее рукой было сложно, но при этом человеке она больше не станет показывать свои слабости. – Что ты тут делаешь? Разве нет никаких дел?       - Решил проведать тебя, пока остальные заняты тем, что валяют дурака в центре города, - Минхо пожал плечами и, засунув руки в карманы толстовки, подошел ближе. – Так что с тобой? Игра была хороша, ты так резко оборвала ее.       - Все нормально, просто устала, отвыкла, - сложив ладонь в слабый кулак у себя на груди, девушка отвернулась от танцора. Ей не нравилась перспектива того, что она осталась с ним наедине в пустой студии. В прошлый раз это закончилось чем-то безумным. Не то чтобы она переживала, что подобное может повториться, просто с Минхо ей было неуютно, особенно зная его намерения.       - Рука болит? – от внимательного взора айдола было просто не уйти, потому, подойдя ближе, он сразу же кивнул в сторону ладони девушки, которую та так неумело спрятала.       - Я сказала, что все нормально, - вздохнув, итальянка закатила глаза и скрестила руки на груди. – Почему ты не валяешь дурака в центре со всеми? Как же известная американская пицца, парки и что там еще обычно пишут в путеводителях для туристов?       Слова итальянки сквозили сарказмом, неприкрыто демонстрируя всю ее неприязнь к данному месту.       - Не знал, что у этого города есть путеводитель, - слегка усмехнувшись и оказавшись совсем рядом, Минхо просто сел рядом с композитором на широкой банкетке. – Почему тебе так не нравится Америка?       - Ты хочешь поговорить со мной об этом? – взглянув на айдола, девушка ожидала от него какой-то другой темы для разговора, учитывая все его предыдущие порывы.       - Ну, раз уж я уже спросил, то да, - пожав плечами, Минхо уставился на девушку, ожидая от нее ответа.       - Ну, хорошо… Тут шумно, воняет, много людей, много бездомных и много ложных надежд, которым не суждено сбыться, - закатив глаза, Лия недовольно фыркнула. – Кто вообще придумал, что Америка - это страна, где сбываются мечты? Мечты сбываются только тогда, когда ты для этого что-то делаешь, а не скидываешь всю ответственность на какую-то страну или город.       - Тебя так сильно раздражает это? – Минхо внимательно следил за тем, как и что говорила девушка, словно бы ловя и запоминая каждое ее слово, чтобы они отпечатались у него на подкорке. – Не говори, по твоему лицу и так все понятно.       Минхо немного отвернулся, подавляя широкую улыбку, когда итальянка взглянула на него своим этим раздражительным, сердитым взглядом, который считал до боли очаровательным. Девушка поджала губы, нахмурившись и прожигая танцором взглядом. Но быстро вернув свой взгляд на клавиши рояля, итальянка потерла свою руку и вновь коснулась их, принявшись вновь играть медленную, приятную мелодию.       - Я не смогу, - спустя какое-то время, погруженное в тишину, прерываемое лишь нежной мелодией игры на рояле, Лия заговорила, продолжая играть.       - Почему? У тебя хорошо получается, - Минхо не отрывал своего завороженного взгляда от восхитительного лица голубоглазой, увлеченной игрой на инструменте.       Девушка не ответила, просто мягко закончила играть и сложила руки у себя на коленях. Ее мысли были далеки от игры на рояле. От этой студии, где они с Минхо сидели на одной банкетке перед роялем из крепкого дерева, из нутра которого все еще доносился сладкий запах еловой смолы. От самого Минхо, который наслаждался этими редкими мгновениями, когда он мог представить себе, что не все еще потеряно, конечно же, обманывая себя. От целого мира. Лия думала лишь о том, что представляло для нее большую важность, чем все остальное.       - Пошли, - вдруг отозвалась композитор, поднимаясь с банкетки и проходя к окну, где на широком подоконнике лежала ее сумка. – Время аренды подходит к концу.       - Ты разве успела как следует разыграться? – повернувшись в сторону розоволосой, Минхо не спешил подниматься со своего места, но все же сделал это, когда итальянка стала подходить к двери.       - Все равно скоро нужно возвращаться в отель и собираться, - уже у двери Лия обернулась и тоскливо оглядела просторную студию. Прошло довольно много времени с тех пор, как она последний раз прикасалась к такому желанному клавишному инструменту и, несмотря на то что ее рука явно была против того, чтобы ею продолжали пользоваться, розоволосая все равно была счастлива. Игра действовала на нее исцеляюще.       На удивление, сегодня Минхо вел себя спокойно. Не поднимал тех тем, которых так сильно хотела избежать композитор, не пытался дотронуться до нее, даже будто бы случайно, но его тоскливый взгляд просачивался розоволосой даже под кожу. Это не было неприятно, но ей снова становилось совестно за то, что она не могла дать ему то, чего он так желал. Это заставляло ее грустить.       - Ты так и не рассказала, как прошла твоя практика, - начал разговор Бан Чан, завалившись на широкую кровать нового гостиничного номера. Он чувствовал себя уставшим, но знал, что завтра, на сцене, почувствует себя гораздо лучше. Это была приятная усталость.       Розоволосая зашла к айдолу просто так, без какой-то особой цели. В этот раз они жили на разных этажах, и Чан действительно задался вопросом, а нужен ли для нее отдельный номер. Лия убедила его, что да, так как это будет максимально странно и компрометирующе, жить с ним в одном номере. Персонал отелей, гостиниц, ресторанов и прочего не отличались особыми навыками нераспространения информации, касающейся жизни айдолов, пока те были не под прицелами фото и видеокамер.       Итальянка сидела на кресле и разглядывала очередной ночной город, который раздражал не меньше предыдущего. Такой же шумный и душный. В розоволосой закралась какая-то странная тревога, которую она не ощущала ранее. И это касалось не только руки, хотя и она так же сильно ее заботила. Что-то должно было произойти, но что именно Лия не знала, и ее это заставляло волноваться. Это ощущение переворачивало все ее внутренности из-за тревоги. Она была непривычно тихой и отстраненной. Ни от кого это не ускользнуло, но никто не рискнул у нее об этом спрашивать.       - Лия? – когда девушка не ответила, Чан приподнялся на локтях и взглянул на нее. По ее лицу было заметно, что она чем-то озабочена, но она ничего не говорила, увлеченная своими размышлениями.       Поднявшись с кровати, Бан Чан подошел к розоволосой и мягко положил свою ладонь ей на плечо, чем сразу привлек ее внимание.       - Извини, ты что-то спросил? – ее губ коснулась легкая улыбка. Нежным прикосновением она накрыла руку Чана своей ладонью.       - Я сказал, что ты так и не рассказала, как прошла твоя практика, - поведение девушки показалось айдолу странным, но он не хотел беспокоить ее расспросами из-за этого. Может быть, она просто устала из-за перелетов, не привыкшая так много перемещаться в короткие сроки. Но это была не его теория. Когда он поднял этот вопрос со своими друзьями, эту версию предложил Чанбин, но даже ему показалось поведение девушки странным.       - А, это, - отведя взгляд в сторону, композитор слегка поджала губы.       В ожидании ответа, Чан опустился на подлокотник кресла, на котором сидела итальянка. Она поджала под себя ноги и теребила свой мобильный телефон у в руках.       - У меня болит рука, - внезапно даже для самой себя призналась девушка. Взглянув на Чана, который был слегка удивлен такой неожиданной честности, итальянка вновь поджала губы. – Я играла, сначала все было хорошо, но потом…       - Что? – Крис поспешил нарушить тишину, которая повисла после неуверенного ответа Лии.       - Будто что-то щелкнуло, я не знаю. Было… Больно, - розоволосая хотела вставить слово "очень", но посчитала, что и той информации, которой она поделилась с Чаном будет достаточно.       - Я говорил тебе, что это плохая идея. Нужно было до конца залечить руку, а уже потом снимать гипс, - Чан немного нахмурился и стал слегка покусывать свою нижнюю губу, выражая тем самым обеспокоенность.       - Да-да, ты, как и всегда, прав. Только это никак не влияет на решения компании, - закатив глаза, Лия вздохнула. Она не хотела напоминать Чану о его травмах, о травмах, которые перенесли ребята. Травмы, которые до сих пор не могут зажить, потому что нельзя уходить на слишком долгий больничный, ведь они айдолы. Композитор лишь надеялась, что ситуация с Хёнджином заставит их пересмотреть свою политику по отношению травм айдолов. Она не была айдолом, она не приносила такой большой доход, поэтому ею можно было и попользоваться.       - Тебе нужно было отказаться, - почти шепотом проговорил Чан. Вот опять, снова этот разговор, из-за которого они поругались в прошлый раз. Лия не хотела разводить полемику, так как высказала ему все, что думает об этом и свою позицию, но и сам Чан не хотел вновь ругаться, потому был готов сразу отступить. Видеть ее лицо таким несчастным было для него сродни пытки.       - Я не властна над собой в такой степени, в которой ты уже успел себе нафантазировать. Я делаю лишь то, что мне говорят. Говорят лететь в Корею – я лечу, говорят снять гипс – я снимаю, лететь в Америку – лечу и туда, хотя терпеть не могу эту проклятую страну, - пусть Лия и была недовольна, она старалась делать свой голос спокойным, чтобы лишний раз не провоцировать очередной спор с Крисом. Либо же это был спор самой с собой, ведь она редко была честна с собой, выдавая желаемое за действительное, и продолжая при этом мило улыбаться, потому что от нее этого хотели.       - Если ты над собой не властна, то кто же тогда? – поинтересовался Чан, так как раньше у них никогда не заходил разговор по поводу того, как именно Лия стала тем, кем стала. Его голос казался ласковым, успокаивающим. Он склонился над головой девушки и мягко поцеловал ее в макушку. Сместив Лию со своего места, Чан занял кресло и усадил розоволосую на себя, крепко ту обнимая. Ее тепло дарило ему успокоение. – Я поговорю с менеджером, с продюсером. Что-нибудь решим.       Итальянка хотела рассказать, что с ней не так, очень хотела. Но это не та история, которой так просто было поделиться, сидя в гостиничном номере, накануне дня, когда ей предстоит нечто довольно ответственное. То, от чего зависит мнение одного конкретного человека, который и позволяет девушке быть той, кем она хочет, имея с этого неплохую выгоду. Ведь, если Лия начнет рассказывать все, то ей придется затронуть те темы, которые она поклялась похоронить вместе с собой. И все это были те самые грязные вещи, касающиеся ее семьи. Касающиеся ее самой и ее размытого, беспокойного и болезненного прошлого, которое она пыталась забыть.