Прости, что люблю тебя

      Зои сидела на своем рабочем месте и нервно дергала ногой, покусывая большой палец руки. Она все думала о том, как ей теперь быть и что делать. С одной стороны у нее была работа, которую она любила всем сердцем и не могла себе позволить вот так просто взять и уйти в неизвестность, а с другой дом, который достался ей от отца. Ей не хотелось терять такое дорогое для нее воспоминание, но похоже, что у нее просто не было выбора. Вероятно, перед ней наконец встал вопрос, который заставит выбирать ее между живыми и мертвыми. Нужно было все закончить как можно скорее.       Внезапно ее привлек телефонный звонок. На экране отображалось имя Чанбина. Кажется, что Лия уже все ему рассказала. Зои взяла в руку телефон и заставила себя не отвечать на звонок, боясь, что Чанбин может на все это отреагировать как-то неправильно, начнет ругаться и все такое. Лишний стресс. Сбросив звонок, Зои положила телефон перед собой, а после уложила голову на сложенные на столе руки. Как же она от всего этого устала… Телефон беловолосой снова стал звонить и вибрировать. Приподняв голову, она увидела имя своей подруги. Поправив волосы, которые выбились из хвоста, она все-таки ответила на звонок.       - Алло, - голос Зои был расстроен, но она пыталась это скрыть, чтобы лишний раз не беспокоить подругу, которой и так было нелегко и без посторонних проблем.       - "Ах значит мои звонки мы сбрасываем, а на звонки Лии отвечаем, да?!" – из телефона послышался недовольный и громкий голос Чанбина, что конечно же очень удивило беловолосую. Она на мгновение убрала телефон от уха, чтобы убедиться, что действительно ей звонили с номера итальянки. – " Чего ты молчишь?! Рассказывай, что у тебя случилось. Почему я узнаю обо всем самый последний, как всегда?! Что у тебя за дурная привычка такая все от меня скрывать и утаивать, а?"       - Чанбин, прости меня, - тихонько проговорила Зои, виноватым голосом, тут же опуская поникшую голову. – Я не хотела тебя беспокоить, пока ты в туре…       - "Когда ты рассказываешь мне о своих проблемах, ты меня вовсе не беспокоишь. А вот когда я сижу и не знаю, что там происходит с моей дорогой и любимой Ханбёль, это действительно начинает меня беспокоить. Я даже начинаю плохо есть!" – голос Чанбина звучал одновременно и осуждающе, и мило. Когда он назвал настоящее имя Зои, ее сердце болезненно сжалось. Почему-то именно из его уст ее имя не звучало как что-то инородное и противное, чего она не хотела в себе принимать.       - Прости, - повторила девушка, закусывая нижнюю губу, стараясь скрыть факт того, что у нее начинают слезиться глаза.       - "Ну все-все, не плачь, пожалуйста," – смягчившись, Чанбин улыбнулся. – "Просто никогда ничего не утаивай от меня, как бы далеко я не находился от тебя, понятно? Я же всегда найду способ тебе помочь."       Зои тихонько угукнула и шмыгнула носом, стирая рукавом кофты с лица скатившиеся слезы.       - "Зои, послушай. Я сейчас тебе что-то скажу, не смей отказывать мне, поняла?" – услышав второй согласный угук, Чанбин выдохнул. – "Я рассказал вкратце о твоей ситуации моей маме, она обещала тебе помочь…"       - Чего?! – внезапно Зои округлила глаза, не веря своим ушам. Кого-кого, а уж семью Чанбина она точно не хотела ни коем образом втягивать в свою и без того тяжелую историю. – Чанбин, зачем?.. Что обо мне теперь подумает твоя мама?       - "Послушай. Меня сейчас нет в Корее, и я не смогу беспрепятственно помогать тебе и находиться рядом, пока тебе тяжело", - голос рэпера звучал серьезно и отчасти виновато. Он осознавал, что пока он айдол активно набирающей популярность по всему миру к-поп группы, он вряд ли сможет оказывать должное внимание Зои, но Чанбин правда очень беспокоился за свою возлюбленную, и для него не было чем-то зазорным поделиться ее бедами, а значит и его бедами, со своей матерью. – "Поэтому я попросил совета у моей мамы. Она сказала, что поможет тебе разобраться с твоей ситуацией. По крайней мере она может оказать тебе какую-то, хотя бы, эмоциональную поддержку, пока ни меня, ни Лии нет рядом с тобой."       - "Именно!" – где-то на фоне у Чанбина прозвучал голос итальянки, который заставил Зои невольно улыбнуться.       Беловолосая медлила с ответом, обдумывая слова Чанбина. Ей было очень неловко напрягать госпожу Со со своими неприятностями, тем более, что Зои беспокоило мнение мамы Чанбина о ней, как о его девушке. А что, если после всего этого она не позволит им быть вместе. Тем более, что Зои до сих пор замужем и, как бы, все это время официально изменяет Дживону с Чанбином.       - Все так запутано, - вымучено проговорила девушка, схватившись за голову. Очередная дилемма, которая свалилась на ее хрупкие плечи.       - "Зои, все будет хорошо, положись на меня…" – голос Чанбина стал мягче и теплее, кажется он улыбнулся, что заставило стилиста почувствовать себя на мгновение лучше.       - Я так скучаю по тебе, - честно призналась девушка, тут же закусывая свою нижнюю губу, чтобы предотвратить слезы, накатывающее на нее.       - "И я очень скучаю по тебе", - на фоне послышался звук закрывающейся двери, словно бы Чанбин закрылся где-то, скорее всего в ванной. – "Потерпи еще немного, и я вернусь к тебе. Вернусь и так сильно тебя зацелую и заобнимаю, что хватит на год вперед."       - Не хватит, - с легкой улыбкой ответила Зои, уже представляя крепкие руки Чанбина на своих плечах и спине.       - "Какая ты жадина", - Чанбин посмеялся и замолчал на пару мгновений. – "Я люблю тебя, Зои. Очень-очень сильно."       Сердце беловолосой дрогнуло и заставило ее покрыться мурашками по всему телу. От чего-то эта фраза прозвучала так искренне и нежно, что Зои стало не по себе, но это было приятное чувство.       - И я тебя люблю… Давай иди уже спать, я знаю, что у вас там уже очень поздно, - чтобы лишний раз не расстраиваться из-за расстояния, разделяющего их, стилист хотела побыстрее закончить разговор.       - " Хорошо-хорошо. И не забудь встретиться с моей мамой. Она напишет или позвонит тебе, чтобы вы могли договориться о встрече", - голос Чанбина звучал строго, ведь он знал, что Зои вполне могла все отменить в самый последний момент из-за каких-то своих собственных страхов.       - Я не забуду, иначе мне будет еще больше неловко, - слегка закатив глаза и улыбнувшись, Зои подумала о том, что Чанбин слишком сильно ее опекает, но по-доброму. Но, возможно, это именно то, чего ей не хватало в своей жизни.       Распрощавшись с Чанбином, Зои еще раз глянула на экран своего телефона, переваривая их разговор. Ее настроение очевидно стало чуть приподнятым. Она считала, что общение с Чанбином действует на нее успокаивающе, даже несмотря на то, что он сначала на нее ругался.       Во время ее рабочего дня, девушка получила сообщение от мамы Чанбина, которая предложила ей встретиться после работы в небольшом ресторанчике, в котором Зои ни разу не была. Она вежливо согласилась, но внутри нее бушевал ураган эмоций. Она так волновалась из-за предстоящей встречи с госпожой Со, что искусала все свои ногти. Собравшись с мыслями, она с горем пополам смогла справиться со своим волнением, но только потому, что была довольно занята на работе. Если бы не эта занятость, с вероятностью в сто процентов она бы загналась из-за этого всего.       Закончив со всеми делами, девушка поспешила на встречу с госпожой Со, заранее прогоняя в голове, что должна сказать ей при встрече. Беловолосой даже начало казаться, что более ответственного момента в ее жизни больше и не было. Увидев женщину стоящую возле небольшого ресторанчика, Зои уже хотела было развернуться и уйти, но госпожа Со вовремя ее заметила.       - Ханбёль! – окликнула женщина девушку и махнула ей рукой, широко улыбаясь.       Пугливо улыбнувшись, Зои быстро подошла к женщине и глубоко поклонилась ей.       - Добрый вечер, госпожа Со. Простите, что побеспокоили вас, - с силой вцепившись руками в ручку своей сумки, перекинутую через плечо, как за спасательный круг, Зои нервно улыбнулась, стараясь делать как можно более непринужденный вид.       - Ой, ну ты чего, не нужно-не нужно, - махнув рукой, женщина тут же нежно похлопала Зои по плечу, заставляя ту выпрямиться из глубокого поклона. – Давай скорее зайдем внутрь, и ты мне все спокойно расскажешь. А то я мало что поняла из криков Чанбина мне в трубку. Такой он суетной, да?       Нежная улыбка мамы Чанбина застала Зои врасплох, так как она была готова ко всему, кроме такого очевидно нежного приема. Ей стало даже немного стыдно из-за того, что она повела себя так глупо.       - Немного есть такое, да, - согласилась девушка, следуя за госпожой Со и занимая вместе с ней свободный столик в ресторане.       - Заказывай все, что хочешь, я тебя угощу. На самом деле я очень рада, что мы смогли с тобой встретиться, даже при таких неоднозначных обстоятельствах, - слегка обернувшись на стуле, женщина начала читать меню ресторанчика, расположенное на стене.       - Я тоже очень рада, что смогла с вами встретиться, - вежливо кивнула девушка и также принялась рассматривать меню. Ее радовало, что цены здесь были не очень большими, иначе ей было бы очень неловко заставлять маму Чанбина за нее платить.       Между двумя женщинами завязался непринужденный разговор о работе, о Чанбине, о жизни в целом, пока все плавно не перетекло в разговор о том, ради чего, собственно, Чанбин и сорвал свою маму. В этот момент им уже принесли еду, но Зои и кусочек в горло не лез. Она слегка замялась, прежде чем начать свой нелегкий рассказ. Было больше похоже на сюжет какой-то драмы или что-то похожего, чем на реальную жизнь, но госпожа Со все внимательно слушала, перебивая беловолосую лишь для того, чтобы уточнить какие-то моменты, которые до конца не поняла.       - Да уж, ребятки, ну и дела, - вздохнув, госпожа Со протянула руку к своему напитку и отпила от него немного, переваривая всю информацию, которую только что услышала.       - Я пойму, если вы не захотите в этом участвовать, все-таки вы мне, по сути, чужой человек. Я бы не хотела напрягать вас по таким вещам, - Зои слегка опустила голову. После того, как она все это проговорила вслух, ей и самой стало не по себе.       - Ты что такое говоришь, какой еще чужой человек. Лучшей невестки мой сын мне не представлял, - удивленно проговорила женщина, тут же отмахиваясь от слов Зои. – Не говори глупостей. Все решим. Тебе только надо решить, что тебе нужно от этого всего, и от твоего решения уже будем отталкиваться. У меня есть подруга, у нее дочь работает в банке, нужно будет проверить все твои счета и имущество. На всякий случай, а то знаешь, ты меня извини, но твоя мама не похожа на человека, который побрезговал бы чем-то вроде денежных махинаций на твое имя.       - Я, на самом деле, даже не знаю, что мне нужно. Я уже готова отдать им все, что они хотят, лишь бы весь этот кошмар закончился, - стилист пожала плечами, начав ковыряться палочками в своей тарелке с рисом, куда не так давно ей любезно госпожа Со подложила кимчи. – Но тут вы правы. Моя мать могла бы вполне сделать какую-нибудь гадость у меня за спиной.       - Давай так, если уже совсем не будет никаких вариантов, то отдашь им дом, а если можно будет как-то выкрутиться, будем стоять до конца. В Корее нынче недвижимость стоит недешево, - покачав головой, госпожа Со подумала о том, на сколько несчастна эта девочка, когда родная мать использует ее в своих собственных интересах. Женщине стало интересно как так вышло, что ее родители сошлись, но из уважения к памяти ее отца спрашивать не стала. Сама расскажет, когда посчитает нужным, так решила госпожа Со.       Построив план действий и еще некоторое время поговорив о всяком, Зои и мама Чанбина разошлись каждая в свою сторону. Вечер, проведенный в обществе этой восхитительной женщины, заставил беловолосую почувствовать себя гораздо лучше и увереннее. Зная, что рядом с ней находится кто-то надежный и кому можно было довериться, пока рядом не было Лии и Чанбина, девушка могла наконец спокойно выдохнуть, пусть и на короткое время. И, учитывая тот факт, что в скором времени ей предстоит лицом к лицу столкнуться со своими недоброжелателями в лице матери, Дживона и его сумасшедшей мамашки, Зои была почти к этому готова.       - Интересно, за сколько можно было бы продать этот дом… - вслух подумала девушка, неспешно идя по ночным улицам Сеула, совершенно не торопясь вернуться в место, которое теперь могла с трудом назвать своим домом.       Второй концертный день настиг группу так же внезапно, как и закончился первый. Все активно готовились и бегали туда-сюда, суетясь вокруг артистов. Минхо то и дело оглядывался по сторонам в поисках одного единственного знакомого лица. Кажется, что Лия растворилась в потоке происходящего вокруг хаоса почти сразу, как только появилась в стенах гримерных.       - Вы не видели Лию? – спросил Минхо, подойдя к Сынмину и Чонину, которые баловались друг с другом, играя в "камень-ножницы-бумагу", пытаясь поделить между собой баночку газировки.       - Нет, - Чонин отрицательно покачал головой, тут же выпрямившись перед своим хёном.       - Кажется, она разговаривала с Чаном и Чанбином не так давно, - подметил Сынмин, оглядываясь по сторонам.       - Понял, спасибо, - похлопав Сынмина по плечу, танцор прошел мимо своих макнэ и направился в сторону Чанбина, которого искать особо не приходилось, ведь он был, как и всегда, довольно шумным, кривляясь на камеру девушки, которая обычно снимала их бэкстейджи.       Подойдя достаточно близко, Минхо пришлось уворачиваться от рук рэпера, которыми тот размахивал в порыве своего адреналинового приступа.       - Ой-ой, Лино-хён, я же так и убить тебя могу, - громко посмеявшись, Чанбин резко развернулся к Минхо и стал делать вид, что стряхивает с его плечей пыль.       - Главное, чтобы только меня, а не еще кого-нибудь, - усмехнувшись, Минхо глянув в сторону девушки, которая снимала видео. – Ты Чана не видел?       - Только что был тут, потом ушел куда-то вместе с Лией-сонсэним, - заглянув куда-то за плечо Минхо, Чанбин попытался высмотреть в толпе заметную макушку розоволосой, но лишь пожал плечами. – Может вышли в коридор, не знаю. А что ты хотел?       - Да не важно, хотел спросить у него кое-что. Не отвлекайся, - махнув рукой рэперу, Минхо пошел в сторону выхода из гримерной.       Эта суета на самом деле нравилась ему, пусть по его недовольному лицу и не было совсем понятно. Казалось, будто его все раздражает. Но на самом деле единственное, что по-настоящему его раздражало, так это то, что эта взбалмошная, непредсказуемая и потому такая желанная ему женщина не хотела с ним поговорить. Минхо чувствовал себя виноватым за тот инцидент, который произошел между ними тогда в ее номере. Он сглупил, да, он это признавал. Но ее слова были куда более жестокими, и это не давало покоя Минхо. Действительно ли он поступал неправильно и опрометчиво? Если бы он был наблюдателем со стороны, он бы уже давно разочаровался сам в себе и подумал, зачем так унижаться перед кем-то. Но, к сожалению, Минхо чувствовал, что не мог поступить иначе. Слишком уж сильно эта девушка засела в его голове и сердце. Готов ли он был из-за нее поссориться с Чаном? Минхо не мог однозначно ответить на этот вопрос. Разум ему подсказывал, что это было бы очень глупо, но сердце его разрывалось на части, когда он видел, как счастливая улыбка Лии, ее нежные прикосновения и любящий взгляд обращены не к нему.       - "Да где их черти носят", - подумал про себя Минхо, проходя по длинному коридору, заглядывая в каждый закоулок и спрашивая о Чане каждого, кто проходил мимо него.       Минхо даже не заметил, что в какой-то момент оказался посреди коридора совершенно один, в окружении сплошной тишины. Оглянувшись по сторонам, он уже планировал вернуться обратно, пока до его чуткого музыкального слуха не донеслось несколько подозрительных звуков. Обернувшись в сторону откуда, по мнению Минхо, могли доноситься эти звуки, танцор стал прислушиваться и осторожно продолжать свои шаги, которые сделал легкими и бесшумными. Добравшись таким образом до одной из уборных, в которую никто из персонала не ходил из-за очевидной удаленности от гримерных и остальных рабочих помещений, Минхо вошел внутрь. Ритмичные звуки и приглушенные голоса отчетливо стали слышны ему, от чего его скулы свело неприятной яростью, которая мурашками пробежалась по его спине. Как они могли, эти двое, вот так бесстрашно заниматься чем-то подобным, имея огромный риск полного разоблачения. На секунду Минхо подумал о том, что сожалеет о том, что вообще вошел сюда. От чего-то почувствовав себя преданным, он было уже хотел броситься прочь, просто чтобы не быть невольным свидетелем того, как Чан вот так бесстыдно трахает женщину, которая так дорога сердцу Минхо, но почему-то передумал. Пройдя внутрь уборной, танцор взглянул на себя в большое зеркало, висящее над несколькими раковинами. Вид его был злой и это еще мягко говоря. Почему же он остался, а не просто ушел, чтобы не мучить себя и свое сердце.       - "Это твое наказание", - сам себе сказал Минхо, глядя прямо в свои темные глаза, отражающиеся в зеркале, пока за его спиной, в одной из закрытых кабинок происходило то, о чем он мог лишь мечтать.       Сложив руки на груди, танцор развернулся лицом к кабинке и стал просто ждать, когда все это просто закончится. Лишь на мгновение его посетила мысль ворваться туда и немедленно все прекратить, но это было бы максимально глупо с его стороны, тем более что он не хотел видеть ничего из того, что происходило за этой закрытой дверью.       - Господи, ну ты и кретин, - сердито проговорила Лия, поправляя свою одежду и волосы, после того как они с Чаном закончили удовлетворять его внезапно возникшие потребности в ее "внимании и тепле." – Сколько времени прошло? Тебя не будут искать?       - До начала еще полно времени, - сияя довольной улыбкой, проговорил Чан, ловко заправляя свою рубашку себе в штаны и застегивая ширинку. – Но было же забавно.       - Ничего забавного, дотерпеть не мог? – сердито фыркнув, девушка отодвинула со своего пути больно счастливого Криса и открыла дверь кабинки, тут же встречаясь со злым взглядом Минхо, так и простоявшего все это время на месте. – Ну трындец…       Не найдя лучшего решения в этой ситуации, девушка просто закрыла дверь обратно, не выходя из кабинки и не позволяя выйти Чану.       - А я все ждал, когда же вы закончите, - больно спокойным голосом проговорил Минхо, продолжая сверлить взглядом закрывшуюся дверь, хотя на самом деле его слегка удивил поступок девушки.       - Это что, Минхо? – указав на дверь, Чан прошептал это, будто бы танцор не мог этого услышать.       Недовольно цыкнув, розоволосая распахнула дверь кабинки и уверенно вышла из нее. Минхо думал, что он тут же сбежит, осознав как опрометчиво они с Крисом поступили, но итальянка лишь подошла к зеркалу и стала поправлять свои волосы.       - Слушай, Минхо, ты все не так понял, - Чан попытался глупо оправдаться перед другом, но до него почти сразу дошел смысл сказанных слов и то, что Минхо в целом все правильно понял. Только глупый бы ничего не понял.       - Ничего не хотите объяснить? – усмехнувшись, спросил Минхо, глядя то на Чана, то на Лию, которая, как ни в чем не бывало стала поправлять свой бюстгалтер через ткань платья, в которое была одета.       - А что ты хочешь услышать? – спросила девушка, прежде чем Крис смог хотя бы рот открыть. – Ты сам все прекрасно видел или слышал, уж не знаю на что позволила пойти тебе твоя совесть. Стоял тут, ждал, когда мы закончим…       - Ты сейчас пытаешься обвинить меня в чем-то? – пораженный, Минхо повернулся в сторону итальянки, на что та просто пожала плечами.       - Так, слушайте, это все какое-то недоразумение. Давайте не будем ссориться из-за этого всего, - чувствуя себя средним между двух огней, Чан пытался предпринять попытку сгладить углы.       - Хорошо, что это был Минхо, а не кто-то другой. Считай, что нам повезло, - стерев с уголком своих губ смазавшуюся помаду, розоволосая повернулась к Чану и принялась утирать его губы большим пальцем своей руки, чтобы стереть следы своей помады. Этот жест со стороны итальянки слегка удивил австралийца, но он послушно стоял и ждал, когда композитор приведет его в порядок.       Глядя на это все, Минхо уже сто раз пожалел, что просто не ушел, когда у него была такая возможность. Закатив глаза, он отвел свой взгляд в сторону, лишь бы не видеть этой нелепой сцены.       - Ты же никому не скажешь? – с какой-то надеждой в голосе спросил Чан, глядя на Минхо.       - Да кому я могу сказать? – вновь закатив глаза, танцор оперся спиной о стену, выложенную керамической плиткой.       - А ты в следующий раз думай, прежде чем вытворять нечто подобное в месте, где нас легко найти, - поправив воротник на рубашке Чана и приведя его волосы в порядок, розоволосая развернулась в сторону Минхо и окинула его оценивающим взглядом. – Ты что-то хотел? Искал нас?       - Я искал тебя, но это уже не важно. Мне хватило того, свидетелем чего я стал, - оттолкнувшись от стены, Минхо собирался выйти из туалета, но ловкая рука итальянки остановила его.       - Постой. Пойдешь с нами, чтобы ни у кого не возникло вопросов, - сказав это, Лия прошла вперед и первая вышли из уборной, приглаживая подол своего короткого платья, расправляя складки.       Чан проследовал за ней, а Минхо, нехотя, поплелся следом. Они шли втроем по длинному коридору, возвращаясь в сторону гримерных, где их уже ждали стилисты, готовые привести айдолов в боевую готовность перед концертом.       - Готов поспорить, тебе это нравится, - внезапно отозвался Минхо, когда Лия отошла достаточно далеко от айдолов, чтобы не слышать их разговор.       - А тебе не нравилось, хочешь сказать? – резонно переспросил Крис, взглянув на Минхо каким-то странным, неуютным взглядом. – Мне тоже приходилось просто стоять и смотреть на вас. Но ты отступил, а я отступать не собираюсь.       Чан зашел в гримерную и его сразу усадили в кресло визажиста. Минхо же остался стоять в дверях, разглядывая суету, царившую в этих помещениях. От чего-то слова Чана задели его, точнее то, что он не собирался отступать. Это было логично и оправдано, и Минхо логичнее всего было опустить руки, отпустить и сдаться. Но его так раздражал тот факт, что, даже будучи разочарованным в розоволосой, застав ее с Чаном, его сердце затрепетало, как у глупой влюбленной школьницы, стоило ей лишь на мгновение коснуться его руки. Сжав свою руку, до которой прикоснулась Лия, в кулак, Минхо слегка помрачнел, решив для себя что-то весьма глупое и безрассудное.