Сцена 1. Лечебная комната.
Около полуночи включился свет. Кому бы понадобилась медицинская помощь в такое время? Элизабет, постоянно оборачиваясь, закрыла за собой дверь и подошла к шкафчику с медикаментами. Одной рукой, неловко, она открыла стеклянную дверку, вторую держа согнутой чуть на расстоянии, и даже на камере был виден большой порез через всю ладонь, медленно, но верно наполняющий ладонь кровью. Девушка неловко разложила бинт и стала промывать рану над раковиной. Внезапно дверь открылась и в кабинет заглянул Александр. Увидев сестру, парень нахмурился и вошёл, закрыв дверь на ключ. Подойдя к раковине, взял руку сестры в свою. Нежно поцеловал пальчики, и, отойдя на несколько секунд от залившейся краской девушки, начал осторожно поливать её ладонь из бутылька. Элизабет дёрнулась, поморщившись, и Александр начал разговор, отвлекая девушку от неприятных ощущений. Элизабет смущается, краснеет, особенно когда брат гладит её по руке. Промыв рану, парень усадил её на стул и сам наложил повязку с мазью. Но не торопится выпускать руку сестры из своей, нежно поглаживая большим пальцем, отчего девушка смущается ещё больше. А когда Александр, подавшись вперёд, заправил выбившуюся прядь за ушко, Элизабет, поддавшись порыву, прижалась к его губам своими. Александр ответил… Следующие несколько минут поцелуев перетекли в нежные ласки. Элизабет, казалось, сама не успела заметить, как оказалась на кушетке, а Александр — на полу, между широко разведённых девичьих ног. На её юном личике отражается невероятное удовольствие, пальчики сжимают бортики кушетки до побеления, а стоны, кажется, можно услышать и сейчас. Когда Александр поднялся с колен, по телу Элизабет ещё проходили волны мелкой дрожи. И он очень удивился, когда сестра, подтолкнув его на кушетку, поменялась с ним местами, желая отплатить тем же… Александр Ньюлайф совершенно забыл о плохом утре и прочих неурядицах. Отношения этих двоих были неправильными, совсем, но в то же время такими нежными, что сердце щемило. Скорее всего, обстановка в семье настолько напряжённая, что физическая близость — способ выражения любви. По крайней мере, эта оценка подходит лишённой родительской заботы девочке. В обоих случаях именно она — инициатор, брат лишь даёт ей понять, что любит её и заботится, совершенно не требуя ничего взамен. После такой откровенной сцены захотелось выпить кофе, прежде чем приступить к остальным материалам.Сцена 2. Столовая.
Анжела убирает посуду со стола, наводит порядок. Сегодня она в состоянии работать, но время от времени промакивает глаза платочком. Наверное, вспоминает Альфреда или ей страшно. Не удивительно — за последние два дня умерло три человека, включая её любовника. В столовую вошёл Альфред Борджиа и какое-то время наблюдает за девушкой, оставаясь незамеченным. Во всём чёрном, с бокалом в руке, видимо, не первом за сегодня, судя по нетвёрдой походке, мужчина неотрывно смотрит за тем, как девушка выполняет свои обязанности. Анжела обернулась и вздрогнула, увидев мужчину. Он улыбнулся ей, успокаивая от испуга. Оттолкнувшись плечом от косяка, на который опирался, подошёл к девушке и стёр с щеки упавшую с ресниц слезинку, не торопясь убирать руку. В его жесте не было заботы. Это был жест собственника, который брал то, что ему принадлежит. Мужчина даже не сомневался в том, что Анжела не оттолкнёт её, когда он поцелует её, даже таким образом словно заявляя свои права. Не пискнет, когда он сожмёт её грудь или задерёт юбку униформы, укладывая голой грудью на расшитую шёлковыми нитями скатерть. В его действиях по-прежнему нет заботы или нежности, нет, он только пользуется тем, что ему принадлежит. И даже потом, поправляя одежду, Анжела ни жестом, ни взглядом не дала понять, что она хоть чем-то недовольна. Даже после того, как Альфред ленивым взмахом руки отослал её из комнаты, мгновенно потеряв к ней интерес. Кивнув, Анжела вышла из столовой, одёргивая подол юбки. Она направилась в кладовую ха продуктами — необходимо запарить рис и замочить сухофрукты, а на это нужно время…Сцена 3. Парк.
Когда Анжела ушла, Альфред не торопясь направился в парк. Сел на скамейку, закурил сигару, обмакнув её в виски. Аристократ наслаждается жизнью, с него сейчас можно картину писать. Но идиллия его уединения была нарушена. От особняка к нему быстро идёт Виктория, и даже по её шагу видно, что женщина не просто зла — она в ярости. Глаза маниакально сверкают, волосы взъерошились, грудь вздымается в частом дыхании, каждый шаг — словно очередной гвоздь, забитый в крышку гроба. Альфред успел подняться со скамейки, на которой сидел, но тут же сел обратно — хотя больше подошло бы слово «упал» — подлетевшая Виктория с силой толкнула мужчину в грудь, высказывая что-то ему в лицо. Мужчина, удивлённый поначалу, быстро разозлился и ссора только начала набирать обороты. Слово за слово, и вот уже в парке только воздух не искрится от напряжения, мужчина и женщина кричат друг на друга, размахивая руками. В пылу ссоры Виктория подошла к Альфреду вплотную и, сверкая глазами, что-то сказала. Её наманикюренный пальчик несколько раз ткнул в грудь мужчины. Тот в ответ схватил женщину за волосы на затылке и, придвинувшись вплотную, прошипел в лицо что-то нелицеприятное, судя по тому, как исказилось лицо Виктории, а затем брезгливо оттолкнул её и вытер ладонь о нагрудный платок. Женщина не удержалась на ногах и, сделав несколько шагов назад, упала на скамью. Отвернувшийся Альфред не ожидал удара в спину. Обернувшись, он пытался понять, что произошло. Виктория уже замахивается для второго удара. Маленькие грабельки до этого мирно валялись возле скамейки. Сейчас, в руках взбешённой женщины они рассекают воздух и врезаются в висок Альфреда, обагряясь кровью, веером брызнувшей из раны. Мужчина не успел уклониться и только удивлённо посмотрел на любовницу, прежде чем упасть на мощёную дорожку. Виктория не остановилась на достигнутом. Оседлав Альфреда, она продолжила наносить удары, забрызгивая кровью ближайшие скульптуры. Даже со стороны видно, что женщина не в себе. Её лицо, испачканное кровью, исказилось в гримасе ненависти и экстаза. В парк вошла Элизабет, видимо, решившая прогуляться после хорошо проведённого времени с братом. Увидев Викторию и то, что осталось от отца, девочка завизжала, закрывая рот ладонями и пятясь назад. Виктория даже не обратила на это внимания, продолжая наносить удары в уже изрешечённую голову главы семейства Борджиа. Алесандр, прибежавший на крик сестры, с трудом оттащил няню от отца. Только сейчас придя в себя, Виктория встала и, уронив грабельки, отошла от трупа к фонтану, в воде умывая лицо и руки. Александр увёл Элизабет в дом, мягко обнимая за плечи. Вернувшись, уже не так ласково увёл и няню, не сопротивляющуюся и совершенно спокойную. На тело отца парень старался не смотреть. Александр Ньюлайф поставил запись на паузу и смахнул прилипшую прядь со лба. Курсантов готовят ко всякому, что они могут увидеть во время работы в полиции, но к такому он был не готов. Милая с виду женщина. Пусть он и прочитал её досье, видел записи о диагнозах, но не мог на самом деле связать эти факты. Только увидев, с каким наслаждением няня раз за разом опускала грабельки в череп любовника и как потом спокойно смывала его кровь, он наконец поверил в диагноз и шизофрению. Эта кровавая сцена ещё будет преследовать его, без сомнений. Не найдя сил на просмотр плёнки дальше, Александр, подхватив со стола почти пустую пачку сигарет, вышел. Свежий воздух должен помочь.