Сцена 1. Столовая.
Сексуальная горничная, то и дело поправляя короткую юбочку униформы, расставляет тарелки, сервируя стол к завтраку. В какой-то момент она, поставив музыку в телефоне, начинает просто танцевать. Даже в полумраке видно, как красиво извивается юное тело. Танец завораживает своим откровением и запретностью. По записи с другой камеры видно, что танцем, да что там, и самой горничной, заинтересовался автомеханик Петруччо. Он просто замер, не в силах отвести взгляда от Анжелы. Со второго этажа за этими двумя наблюдает няня Виктория, не особо довольная тем, что видит.Сцена 2. Парк.
Элизабет, ещё на закате ускользнувшая через парк куда-то, возвращается так же тайком, постоянно озираясь. Нетвёрдая походка явно показывает, что девочка пьяна. От очередного куста и падения в него её спасает Александр. Легко подхватив сестру за талию, он держит её и что-то говорит, но сестра его не слышит… Она смотрит на него, встаёт на цыпочки и просто затыкает ему рот поцелуем. Неожиданно Александр отвечает на поцелуй и прижимает сестру к себе. Не прекращая целоваться, они скрываются в лабиринте кустов. Курсант полицейской академии поставил запись на паузу. Отмотал, просмотрел ещё раз. Встал, нервно прикурил и посмотрел на подрагивающие пальцы. Сердце бешено стучит в грудную клетку, почти желая сломать рёбра изнутри. Да… не каждый день увидишь такое. К счастью, Элизабет уже почти семнадцать. Ладно, нужно отложить переживания и просмотреть остальные записи. И прочитать дневники. Только докурит перед этим.Сцена 3. Кладовая.
Камера в кладовой зацепила отражение коридора. Альфред Борджиа стоит в коридоре, подперев стену плечом и, как обычно, играет с одним из ножей своей обширной коллекции. Увидев кого-то, он подобрался и, кажется, улыбнулся. Кто именно к нему подошёл — непонятно, но он ему очень рад. Протянул руку, касаясь лица. Притянул к себе, обнимая за талию и прижимая к стене. Прямая спина, худощавое телосложение — дворецкого Альфреда с трудом, но можно опознать. Они что-то говорят друг другу, и Альфред Борджиа целует своего тёзку. Что происходило дальше, курсант смотрел сквозь пальцы. Но не решился промотать — не хотелось бы пропустить хоть какую-нибудь мелочь. И вскоре понял, что поступил верно — когда дворецкий и хозяин особняка ушли, поправив одежду, из кладовой вышел человек и пошёл за дворецким. К сожалению, на этом моменте камера засбоила, и понять, кто же это был, невозможно. Иначе всё было бы слишком просто… Пощёлкав по другим записям, Александр проследил путь Альфреда-дворецкого. Тот выполнял свои обычные обязанности, проверил сервировку стола к завтраку, поцеловал Анжелу и направился в свою комнату. Курсант Ньюлайф чуть не по пикселям разобрал каждый кадр, но заметил одну и ту же тень, следовавшую за Альфредом. Александр готов был поставить что угодно на кон в уверенности, что это человек из кладовой. И этот человек знает о камерах и их расположении, ни разу в них не попав. Вот Альфред заходит в свою комнату, камера поворачивается и видно только, что кто-то зашёл в комнату. Камера вернулась в исходную точку, повернулась снова, и дверь открылась, выпуская кого-то. И снова — невозможно понять, кто это. Александр досмотрел эту запись до того момента, как Элизабет, постучавшись, заглянула в комнату Альфреда. И тут же отпрянула, крича, если судить по мимике девушки. Вскоре к ней присоединились другие обитатели особняка. Смотреть дальше не было смысла — обычная суета — девушки в слезах, мужчины осмотрели комнату. Альфред Борджиа, выгнав всех, запер комнату и что-то сказал. После его слов все собрались в столовой. Курсант задумчиво закурил. Понятие морали в этом семействе имеет весьма расплывчатые границы. Запись из столовой он посмотрит чуть позже. Сначала нужно понять, кто же следил за Альфредом. И он включил следующую запись, рукой развевая сигаретный дым.Сцена 4. Коридоры.
Александр проводил Элизабет до её комнаты. Брат и сестра выглядели немного смущёнными, и прощальный поцелуй получился слегка смазанным. Александр не успел отойти далеко, как на него вышел младший брат. Между ними завязался разговор, Василий с вызовом выдохнул сигаретный дым старшему брату в лицо. Александр, видимо, ещё не отошедший от произошедшего с Элизабет, припёр брата к стене, выбив из его рук сигарету. Напряжение между ними можно было видеть невооружённым взглядом. Василий что-то ещё сказал, и Александр впился в его губы. Поцелуем это было сложно назвать. Это больше походило на укус, наказание. Оставив его на губах младшего брата, старший потащил того по коридору и буквально втолкнул в свою комнату. До самого рассвета никто не выходил. Александр Ньюлайф с усмешкой закурил снова. Посмотрел на пустую пачку, смял её. Если так будет продолжаться дальше, он разорится на сигаретах. Но как ещё успокоить нервы, он не представляет. Посмотрел на часы — скоро обед. Никому не будет плохо, если он эти полчаса проведёт на свежем воздухе. Хоть немного приведёт мысли в порядок. С этим семейством нервы ему ещё понадобятся.