Проклятие

<h2>Проклятие (12 из 14,5)</h2> Автор: Tsutsuji Дата написания: июль-август 2005 Переводчик: Kaworu Дата перевода: май 2011 Фэндом: Slayers Рейтинг главы: R Пэринг: Zelgadis x Xelloss Жанр: яой, приключения Предупреждения: насилие, неприличные намеки, ангст Дисклеймер: в предыдущих главах Саммари: Зельгадис добирается до Храма, делает неожиданное открытие и принимает решение... Размещение: спросите — и вперед Оригинал: http://anime.adultfanfiction.net/story.php?no=600000234 Примечания переводчика: Выброс переводчиком кирпичей по поводу предупреждений и расстановки рейтингов продолжается... --- Глава 12 --- Зельгадис нетвердой походкой прошел через позолоченные двери из Главной залы в темноту, прорываемую единственным факелом. Рядом с ним Действительный храмовый смотритель Маркус снял со стены второй факел, зажег его от первого и пошел вперед, приглашая Зельгадиса следовать за ним, а позади чинно маршировали двое солдат Шимера с простыми стальными мечами, которые остались ножнах. Даже не смотря на нечеловеческое зрение, свет факелов показался Зельгадису тусклым после ослепляющего блеска Главной залы, и ему потребовалась пара минут, чтобы понять, что они были в естественной пещере, и коридор извивался между необтесанными каменными стенами. Зел вспомнил, что Зал был встроен в холм, из чего следовало, что сам Храм находился под землей, и Главная зала была всего лишь входом. Сзади раздался еще один придушенный крик, и Зельгадис вздрогнул. Он и не заметил, как магическая энергия собралась на кончиках его пальцев — он мог бы разнести всех их одним простым заклинанием. Зел остановился, и Маркус обернулся, чтобы проверить, в чем дело, и когда он увидел боль на лице Зельгадиса, на добродушном лице появилось беспокойство. — Я представляю, каким это было для вас ударом, Зельгадис-сан, — сказал он и с пониманием покачал головой. — Должно быть, это такой ужас — узнать, что вы все это время путешествовали с таким чудовищем. Мы так за вас беспокоились! Верховный смотритель Зуллер-сама надеялся, что ваша душа успокоится, если вы отправитесь в Храм, как только узнаете правду. Зельгадис сжал кулаки и вцепился в собранную магию, как в горящие угли. — Уверен, так и будет, — ответил он, но даже сам Зел слышал, насколько неестественно это прозвучало. — Скорее бы добраться до Храма. — Конечно, — быстро ответил хранитель с выражением профессионального торговца. — Мы совсем близко! Очень скоро вы снова станете полноценным человеком, Зельгадис-сан! Зельгадис так и продолжал идти между хранителем с факелом спереди и двумя солдатами позади. Раздался очередной надрывный стон, но он оборвался, когда за ними захлопнулись двери. Наступившую тишину нарушали только их шаги, шуршание пламени факелов, и Зельгадису показалось, что где-то на камень капала вода. Стены блестели и переливались в свете факелов: где-то от влаги, а где-то — от рассыпанных по ним драгоценных камней. Проход извивался между сталактитами и сталагмитами: некоторые из них поднимались от пола, как колонны, а некоторые — свисали с потолка, как подточенные стволы. И с обеих сторон ответвлялись узкие проходы и пещерки, уходившие в полную темноту. Полноценный человек... Эти слова отдавались у Зельгадиса в голове глухим эхом. Его надежда практически иссякла, но ярость утихла, как пожар под дождем. Он все еще не знал что представлял из себя Храм, так что не мог знать, что ему придется делать, когда он дотуда доберется. За Зелом раздавались ровные шаги солдат, и он подумал, что, может, они уже почуяли неладное. — Зачем нам солдаты? — поинтересовался он вслух. — Просто для торжественности, — пожал плечами Маркус. — В давние времена любого посетителя храма встречали почетной гвардией и устраивали долгие церемонии. Но, конечно, пока не построили Главную залу и не начали делать артефакты, люди просто ходили толпами, кому как вздумается, без всяких почестей... Он продолжил рассказывать про Главную залу, ее историю и чудеса прошлого. Очевидно, Маркус решил, что Зельгадису станет лучше, если отвлечь его от неприятных мыслей, но Зел очень скоро перестал его слушать. Он слишком хорошо помнил крик Кселлоса и то, как фиолетовые глаза, которые так ярко сияли прошлой ночью, поблекли и потеряли жизнь. -...истинный последователь Шимера! — Действительный храмовый смотритель распалился настолько, что начал практически орать, и когда его слова отразились неприятным эхом от каменных стен, он вжал голову в плечи. Но через секунду он взял себя в руки и повернулся к Зельгадису. — Если захотите, вы сможете даже принять учение и начать путь к сану Смотрителя. Уверен, что Зуллер-сама это одобрит. Но, конечно, после всего, через что вам пришлось пройти, может, вам больше захочется стать солдатом Шимера. Я вам точно не возражу. Зельгадис уставился в спину Действительного смотрителя с такой злобной гримасой, что тихоня Маркус затрясся бы от страха, если бы ее увидел. От мысли о том, что он станет одним их этих безмозглых марионеток с идиотскими улыбками, тошнило. Но среди этого отвращения у него родился план. Он внезапно остановился, и сопровождающие их солдаты чуть не столкнулись с ним. — Это возможно? — спросил он с воодушевлением. — Я могу стать солдатом Шимера прямо сегодня? Смотритель посмотрел на него в недоумении. — Сегодня? — Маркус выглядел откровенно потерянным. Зельгадис просиял с таким видом, будто готов был прямо сейчас ринуться в бой. — Сегодня. Конечно, только после того, как я снова стану человеком. Я смогу тут же получить священной оружие? У Маркуса широко раскрылись глаза, и он просиял в ответ. — А, теперь понятно! Вы хотите отомстить чудовищу? — Что может быть лучше, чтобы начать новую, человеческую жизнь, чем посвятить себя Великому делу Шимера? — ответил Зельгадис с улыбкой, которая могла бы сравниться с безумными гримасами солдат. Маркус кивнул и в задумчивости потер руки. — Я не могу сделать вас солдатом без разрешения Зуллера-сама, но, думаю, это возможно. Зельгадис нахмурился. — Я только надеюсь, что Зуллер-сама не убьет чудовище до того, как я до него доберусь, — сказал он с нетерпением. — О, конечно! — Маркус махнул рукой одному из скалящихся солдат. — Бегите назад и передайте Верховному смотрителю пожелание Зельгадиса-сан. Если он согласится, принесите с собой оружие, и я немедленно проведу посвящение в Храме, как только Зельгадис-сан исцелится! Солдат по-приятельски оскалился и одобрительно кивнул Зельгадису, после чего понесся обратно по коридору, а Зельгадис так сильно стиснул зубы в фальшивой улыбке, что у него свело челюсть. — Тогда давайте поспешим! — заключил Смотритель с широченной улыбкой. Зельгадис ускорил шаг. Он не знал, успеет ли солдат передать его просьбу, и примет ли ее Зуллер, но это было единственным шансом продержать Кселлоса живым, пока Зел не решит, что делать дальше. --- — Ты был обречен в тот момент, когда ступил на землю долины Шимерии, мазоку! — радостно заявил Зуллер. — И ты подписал себе приговор, когда зашел в Главную залу Храма. Теперь ты это понял? Кселлос смотрел на Верховного смотрителя через пелену боли и усталости. Бледный глаза Зуллера сияли от счастья, когда он разглядывал переливающееся лезвие меча в своих руках. Вопрос был, судя по всему, риторическим, так что Кселлос ничего не ответил. Но это было серьезнее, чем Зуллер думал. Кселлос был ходячим трупом с того момента, когда его ранили в Демонэнде. И то, что он знал причину, только подтверждало факт. Что бы не говорили Зельгадис или сама Лина Инверс, было до боли очевидно, что проклятие Шимера поразило его без шанса на возврат. Действительные смотрители стояли за Зуллером и подобострастно наблюдали за своим лидером. Кселлос одарил их самым злобным взглядом, на который был способен, но, к сожалению, особого эффекта это на них не произвело. Что было неудивительно, учитывая его положение. Его больше не держали человеческие руки. Вместо этого он был за руки и за ноги прибит поблескивающими штыками к колонне и приклеен к своей физической оболочке. Он не ожидал, что у Шимера окажется еще один туз в рукаве — сочетание проклятого оружия с камнем с золотыми вкраплениями создавали якорь на физическом теле. И этот туз пошел в игру именно тогда, когда Кселлос готов был обрушить на их головы заклинание, которое не смог бы пережить ни один смертный, и которого, определенно, они не стоили. Кселлос с праздным интересом подумал, добирался ли еще хоть один мазоку до этого зала, и кого еще они посадили, как муху на липкую бумажку, или как чернокрылую бабочку на пропитанную ядом доску. Через некоторое время Кселлос понял, что его молчание веселит Зуллера, и решил, что надо все-таки что-то сказать. — Если вы все это время знали, кто я, то почему с самого начала не отправили за мной своих прославленных солдат, а, Зуллер-сама? — спросил он, с силой выталкивая из голоса слабость. — Казалось бы, публичная казнь была бы вам гораздо выгоднее. Или вы боялись, что расползутся неугодные слухи, если кто-то пронюхает, что поблизости водятся мазоку? — Я бы так не сказал, — пожал плечами Зуллер. — Но это не стоило того, чтобы рисковать жизнями невинных. Тогда у тебя оставалось еще немало силы, но я знал, что это изменится, когда ты пройдешь по долине. А что касается общественного мнения, будь покоен — очень скоро рассказ о том, что тебя победили прямо здесь, в храме, разнесется по всей долине и за ее пределами. — Да, — тихо ответил Кселлос. — А бедный Зельгадис-сан думал, что это на него направлены ваши потуги. Так я могу полагать, что вы пригласили его в храм только для того, чтобы заманить сюда меня? И сила Шимера так и является фальшивкой, как он и думал? — И ты все еще можешь сомневаться в силе Шимера, в своем-то положении? — рассмеялся Зуллер, но потом скривился от отвращения. — Бедный Зельгадис-сан! — передразнил он. Он поднял меч, все еще наблюдая за тем, как странно переливается свет на лезвии, и поднес его к щеке Кселлоса. — "Бедный Зельгадис-сан", говоришь? Я жалею, что не убил тебя, когда впервые увидел, "святой отец". И убил бы, если бы знал, что ты собираешься не просто питаться его надеждами и сомнениями, а сотворить что-то гораздо хуже. Но, к сожалению, я не до конца осознал степень твоей безнравственности, демон. Нам даже и в голову не могло прийти до того момента, когда вы вместе появились на пороге Храма, что тебе в голову придет его соблазнить. Он полоснул Кселлоса по лицу легким движением руки, а потом с размаха вогнал меч Кселлосу в область паха. Крик вырвался до того, как он успел его остановить. Через несколько секунд ему удалось открыть глаза, и перед ним предстало лицо Зуллера с гордой ухмылкой. Верховный смотритель прищурился, чтобы получше его изучить. — Ты гораздо сильнее, чем я ожидал. Гораздо сильнее, чем все мазоку, которые мне встречались, и которых мне удалось убить. Какое у тебя звание среди мазоку, Кселлос? Кому ты служишь? Даже не смотря на боль, Кселлос одарил его холодной улыбкой. Это было одним из сомнительных достоинств того, что он был под прикрытием среди людей. Его прекрасно знали как Мазоку, так и Драконы, но среди смертных он был практически неизвестен, даже в среде магов. Его товарищи и смертные враги знали, кому он служил, но Кселлос не собирался обесчестить имя Зелас-сама в присутствии последователей Шимера. Он оттолкнул боль, насколько смог, и проговорил с подчеркнутой вежливостью: — К моему величайшему сожалению, Верховный смотритель-сама... это секрет! С блаженной улыбкой Зуллер провернул меч, который только что в него вонзил. Кселлос думал о своей хозяйке, когда с улыбкой смотрел в глаза Зуллера, даже не скривившись от боли, хоть его энергетическая сущность разрывалась от отчаяния, что он не смог выполнить ее задания. Через некоторое время Зуллер отступил на шаг и медленно вытащил меч. Сумасшедший блеск в глазах смотрителя становился все ярче, когда он встал между свих сподвижников, кидавших на него взгляд обожания. Строгая бюрократка Дария и старый, размякший генерал Нэльдо, на обоих были безумные улыбки, и у обоих же было по копью с серебряными наконечниками, которые они готовы были пустить в дело. Кселлос наблюдал за ними со всем злорадством, которое у него осталось. И этого было не так уж и много. Его резервы энергии были практически исчерпаны, не смотря на ту мнимую силу, которую он им демонстрировал. По крайней мере, без Зельгадиса ему не приходилось выдерживать наплыв сладких, ядовитых отрицательных эмоций, от которых у него еще быстрее утекали остатки силы. Выставить Зельгадиса оказалось гораздо сложнее, чем он ожидал. Безмозглый смертный должен был бы ожидать, что мазоку его обманет. Но даже без дополнительных помех, единственное, что держало его в физической оболочке, было проклятие Шимера. Действительные смотрители приставили наконечники копий к его груди, а Зуллер поднес меч к его горлу. — Я рад, что ты настолько могущественный, монстр, — сказал Зуллер, как будто вел праздную беседу, и его сподвижники одобрительно закивали. — Мы можем дольше наслаждаться тем, как ты умираешь. Кселлос оскалился в ответ. — Из тебя бы получился отличный Мазоку, Зуллер, — сказал он. Все трое смотрителей одновременно занесли оружие для удара. Кселлос сконцентрировал все сила на том, чтобы не показывать свою слабость, и поэтому замелит, что они отвлеклись, только когда услышал до боли радостный голос одного из солдат Шимера. — Он попросил присоединиться к нам немедленно, Верховный смотритель-сама, — выпалили солдат дрожащим от счастья голосом. — Он попросил оружие против демонов, чтобы убить это существо своими руками, как только снова станет человеком. — Превосходно! — воскликнул Зуллер. Действительный смотрители одобрительно закивали друг другу, и по залу прошлось бормотание уже до оскомины знакомой мантры солдат. Зуллер снова повернулся к Кселлосу, и его счастливая гримаса была такой же болезненной, как и проклятое оружие, разрывавшее остатки его энергетической сущности. — Какой подходящий конец твоему злу! Смотри, мазоку, сам Зельгадис-сан донесет до людей вести о твоем поражении! Кселлос как-то умудрился не потерять злорадной ухмылки, даже когда до него дошло, о чем говорил Зуллер. Наверное, это, действительно, было подходящим концом. Его план обмануть всех их сработал чуть лучше, чем хотелось. Зуллер слегка скис, когда понял, что Кселлос никак не среагировал на его слова. — Конечно, для тебя не имеет никакого значения, кто тебя убьет? — спросил он и покачал головой. — Очень жаль, что тебя не коснется то отчаяние, которое ты нес тысячам людей. И очень жаль, что ты не почувствуешь стыда от того, что твою жизнь заберет любовник, которого ты обманул. Концом меча он приподнял голову Кселлоса за подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. — В конце концов, — продолжил он, — тебе на самом деле было наплевать на "бедного Зельгадиса-сан". Кселлос уставился Зуллеру в глаза и скривил губы в ухмылке. — Без сомнения, — ответил он тихим голосом с обещанием медленной смерти. Зуллер фыркнул от отвращения и занес меч для удара, а Кселлос опустил голову, чтобы скрыть глаза. Он не был до конца уверен, но ему казалось, что это была самая большая ложь, которую он когда-либо говорил. --- Пламя факела в руках Маркуса заколебалось от порыва холодного воздуха. Он остановился и отступил в сторону, а оставшийся солдат отошел в другую, и Зельгадис обнаружил, что перед ними была низкая арка. Воздух был прохладным и влажным, и со всех сторон раздавалось эхо от стекающей воды. Через арку виднелся свет, и после тускло освещенной пещеры он казался слепящим. Маркус и солдат склонились в поклоне с неизбежными улыбками, и Зельгадис, опустив голову, прошел под арку и в сияющий, переливающийся сине-зеленый свет. — И наконец, добро пожаловать в Храм Шимера, Зельгадис-сан! — сказал Маркус, и даже его приглушенный тон отчетливо отразился эхом от каменных стен и скрывавшейся в глубине пещеры поверхности воды подземного пруда. Он узкого входа вниз уходили ступени, широкие, из необработанного камня — они сливались с естественным берегом пруда. По дальней стене в него стекала вода по гладкому, сияющему камню, и откуда-то сверху прорывались лучи зеленого света, и по всей пещере по стенам были раскиданы жилы золота и драгоценных камней. Вода в пруду была гладкой, как стекло, и почти такой же прозрачной, и Зельгадис легко мог разглядеть, что по дну пруда, к центру, спускались все те же каменные ступени — но из темного камня. — Так это и есть исцеление от всех недугов? — спросил он, и оставалось только надеяться, что его голос звучал достаточно зачарованным. На самом деле он старался не рассмеяться в голос. Он должен был догадаться, что все окажется настолько просто. Он мог представить, что сказала бы Лина по поводу такого откровенного клише, как зачарованный пруд! Может, Шимер и умело сплетал заклинания, но оригинальностью он точно не отличался. — Это источник, освященный Шимером. В нем — основа Проклятия Силы, наложенного на мазоку, а также — большая часть целительских сил, — продолжил Маркус все тем же приглушенно-торжественным голосом. — Здесь Человечество одерживает верх над всеми неверными видами магии. И именно так исчезнет ваше проклятие, и вы снова станете человеком. А затем вы сможете стать солдатом Шимера! — "Одерживает верх"? — И белая, и черная магия, как от богов, так и от демонов, прекратит существование в вашем теле, когда вы зайдете в источник. Вы будете освящены только силами самого Шимера, и они помогут вам противостоять мазоку. Вы станете настоящим человеком, и как человек, будете делиться счастьем служения Великому делу Шимера, — завершил Смотритель с особо торжественным видом. Прочувствованная речь из уст тихони Маркуса звучала так же ненатурально, как выглядели безумные улыбки на лицах солдат Шимера. — Великое дело во имя Человечества, — тихо проговорил Зельгадис. Он почувствовал, как сила тянулась к нему, как будто из воды поднимались струйки холодного тумана, чтобы окутать Зела. Они искали как бы пробраться к нему внутрь, сквозь кожу, и к самой душе. Сила шептала и звала его, притягивала, чтобы Зельгадис вошел в пруд и соединился с ней. Это было то же самое, что и магия, навешанная на артефакты, но гораздо сильнее и искуснее. Он склонился у края воды, как будто в почтении. Зел прекрасно чувствовал присутствие Смотрителя рядом и солдата за спиной, почки у самого входа. Они просто ждали, и Зельгадис мог только догадываться, что ему нужно было зайти в воду, чтобы пройти обряд магического посвящения. Он потянулся, чтобы осторожно коснуться пальцами воды, и холод пробежал по всей его руке, и затем — по всему телу. Это и был источник всей силы. Здесь была могущественная целительская магия, но также — сила, которая сламливала волю любого, кто к ней прикоснется, подминала любого под идеи Шимера. И здесь же были силы радости и беспомощности, которые убивали мазоку. Вода была пропитана магией, но Зел чувствовал, что источник печати находился гораздо глубже, в подводном течении, которое пробивалось сквозь камни. Он мог здесь исцелиться. Зел едва мог в это поверить. В глубине души он все это время ждал очередного разочарования, но на этот раз он ошибался, и прав был ни кто иной, как Кселлос. До исцеления можно было дотронуться рукой. Оно уже начиналось — тонкие пальцы магической энергии просачивались между трех составляющих его существа и вытягивали силу из демонической части его души. Зельгадис был ошеломлен, насколько эта его часть уже была подточена. Он и не заметил, что за время пребывания в долине, его магические силы уменьшились как минимум на треть. Он прищурился и сконцентрировался на ощущениях, пока не почувствовал как из него планомерно выпивали силу. Хоть его собственная энергия и отличалась от мазоку, она так же запечатывалась, как и энергия Кселлоса. Если он погрузится в воду, чистая сила Шимера за несколько секунд опустошит демоническую часть его души. И когда это случится, та же сила раскрошит голема в его теле. Он станет Человеком, самым обычным смертным человеком без особенных сил, готовым жить простой, ничем не выдающейся жизнью. Сила Шимера принесет ему именно то, к чему он стремился столько лет. Он если у него отберут каменное тело и магию демона, некому будет разрушить Храм... и Кселлос умрет. Когда Зельгадис наклонился над прудом, чтобы получше его разглядеть, он увидел свое отражение в гладкой, как зеркало, воде: волосы-проволока, которые блестели, как вены руды в каменных стенах, каменная кожа, лицо и тело усыпаны выступающими камнями, и голубой кристальный блеск глаз. Тело, которое могло привлечь только монстра, подумал он с мрачной улыбкой. Он склонил голову и собрал на кончиках пальцев всю свою магическую силу и силу земли. Он пытался убедить себя, что спасал расу Драконов и освобождал последователей Шимера от безумного фанатизма, но в голове все еще звучали последние слова Кселлоса. На отраженном в поверхности пруда лице была кривая улыбка. Какая ирония была в том, что он собирался выполнить последнюю волю Кселлоса и остаться химерой. Он молился, чтобы стоящие за его спиной ничего не заметили, когда скапливал энергию и переплетал ее со всеми тремя частями своей сущности. Чтобы уничтожить источник проклятия Шимера, ему понадобится уникальное заклинание, сильнее любого заклинания, которым он когда-либо пользовался. Он подумал о Лине, у которой был дар придумывать новые заклинания, и о самом Шимере, который так искусно сплетал существующие. Зельгадис сплел всю свою магию в новую форму, соединил энергию Земли, Духа, Огня и Воды в тугой луч, стрелу, которая должна была пройти сквозь камень, пронзить магический барьер и затем взорваться... Он почувствовал движение за спиной только когда договаривал, беззвучным шепотом, слова заклинания и прикоснулся к камню под водой. За ним раздался крик и вспышка света. В воде он увидел отражение, как новорожденный месяц у него над головой, и за ним блеснуло лезвие серебряного меча. Зел проигнорировал его и выпустил собранную энергию, и она сорвалась с его пальцев, в воду и через камень. Зельгадис отчетливо ощутил ударную волну, когда заклинание вонзилось в землю, и на секунду он почувствовал черную, ледяную глубину, которая была источником проклятия. Он отправил копье своего заклинания прямо в сердце силы Шимера и позволил ему взорваться в самом центре. И тогда магия стала рассыпаться. Осколки силы Шимера с беззвучным криком ринулись к нему, раздирая астрал и прямо к нему в душу. Его пропороло тысячей капель умирающей энергии, и поскольку Зел все еще был полностью сосредоточен на своем заклинании, он почти не почувствовал, когда его полоснули лезвием по спине. Меч не смог пропороть каменную кожу, но силы удара хватило, чтобы он упал вперед, и Зел понял, что его ударили, только когда упал в воду. Осколки льда вонзились в него ножами. Вся сила Шимера была сконцентрирована в пруду, и ее предсмертные вопли перекрыли все каналы восприятия. Зельгадис барахтался и всеми силами пытался вернуться в собственное тело, из которого его выкинуло в астрал ударной волной агонии проклятия. Через секунду он выплыл на поверхность и судорожно глотнул воздуха, все еще не в себе от того, что снова вернулся в свое тело, тело химеры. Он не успел перевести дыхание, как что-то ударило его сбоку. Один из солдат столкнул его, и теперь пытался вытянуть за руку, а другой схватил его за горло. Тот, что висел у него на руке, взмахнул мечом, и простая сталь отскочила от каменной груди. Зельгадис зарычал и стряхнул с себя солдат, чтобы встать посреди пруда. Среди криков и блеска оружия до него стало доходить, что вся пещера тряслась. С поверхности воды поднимались клубы пара, и пруд грозился скоро закипеть от огня и расплавленной земли, которую Зел запустил в источник. Солдаты закричали, когда вода нагрелась достаточно, чтобы их ошпарить. Ступени под поверхностью воды стали трескаться, когда Зельгадис по ним поднимался. Вода хлынула вокруг его ног и в расщелины из потрескавшегося камня, откуда она поднималась паром, мгновенно закипев. Сами камни приобрели бледно-красный оттенок, и пещера заполнилась паром. К ужасу Зельгадиса, он обнаружил, что хоть источник проклятия и был разрушен, лица солдат остались все такими же фанатичными, и они все так же безумно улыбались, пробираясь к нему с оружием наголо, даже когда их ноги покрывались волдырями от кипящей воды. В отчаянии Зел подумал, что это было именно то, чего боялся Кселлос. Сила Шимера была разрушена, но это не значило, что проклятие снято. Но без Храма не будет больше проклятого оружия и артефактов, пропитанных проклятием, и никого больше не "долечат" до сподвижников Шимера. Зел убеждал себя, что и этого было не мало, когда отбивался от солдат. Каменный пол трескался у них под ногами, но сила наступления не спадала. Зел потратил все свои силы на заклинание, он влил всю свою магическую мощь, чтобы быть уверенным, что источник будет разрушен. Он разбил печать, но вытянутая из него энергия возвращалась очень медленно, сил не хватало даже чтобы наколдовать щит, и у него не было меча, но у него остались каменная кожа, нечеловеческая скорость, сила демона и достаточно злости. С кряхтением Зел откинул солдата с простым мечом через весь пруд, и тот ударился о блестящую стену и сполз по ней, свалившись на берег, как мешок картошки, а меч со звоном провалился в одну из все расширяющихся трещин. Зел оказался лицом к лицу с солдатом, который раньше побежал в Главную залу, и лезвие его меча все еще сияло, как лунный свет на воде. Зел понял, что это был меч, который ему должны были принести, чтобы убить Кселлоса. С рычанием он вывернул руку солдата, пока у того не хрустнуло запястье, а потом вырвал из рук проклятое оружие. Солдат закричал. Он прижимал сломанную руку к груди и плясал на раскаленных углях, а лицо его было перекошено от ненависти. — Смерть демонам! — заверещал он. Он поскользнулся и упал лицом прямо в кипящую воду, и больше не двигался. Зел едва услышал его вопль. Сияющее лезвие внезапно испарилось, как струйка пара, и Зел уставился на одинокую рукоятку. — Сработало, — вздохнул он с облегчением. — Проклятия Шимера больше нет! — Не совсем! Через весь его торс пронеслась волна боли. Он был настолько в шоке, что не мог даже кричать, и в недоумении Зел посмотрел на собственную грудь, из которой торчал конец лезвия. Усеянные алмазами грани светились наложенными друг на друга слоями магии, сплетенными и обернутыми друг в друга, как слои стали и алмазов, которые придавали клинку прочность. Силы наложенных заклинаний было достаточно, чтобы пропороть его каменную кожу, а мощь могла сравниться с Мечом света, и лезвие прошло в миллиметре от сердца. Боль усилилась в сотни раз, когда из него выдернули копье. И в этот раз он закричал, и кричал, насколько хватило дыхания. Он едва заметил, что упала на спину на камни. Зел прищурился, чтобы разглядеть нападающего, и над ним стоял Зуллер с широченной улыбкой и копьем в руке, с которого стекали темные капли. — Предатель рода человеческого! Ты не заслуживаешь чести быть человеком, чудовище! Зельгадис попытался поднять руку, чтобы прикрыть рану, но он был уже слишком слаб, и руки его не слушались. В любом случае, у него не хватило бы сил даже на простое исцеляющее заклинание, и рана была не только на физическом плане. Магия, в которую было обернуто лезвие, жгла кислотой и не давала даже естественным силам самовосстановления голема взяться за работу. Но даже не смотря на это Зел улыбнулся, хоть и наглотался крови, когда начал говорить. — Не имеет... значения... Силы Шимера... больше нет... Зуллер рассмеялся и покачал головой, а потом злорадно оскалился, глядя на свое антиголемное копье. — Я боялся, что твою душу уже не спасти, хоть и надеялся на лучшее, когда увидел в тебе праведный гнев и истинное стремление снова стать человеком. Но мы готовились к возможности, что наши молитвы тебя уже не достанут. Теперь я вижу, что монстр успел окончательно тебя соблазнить, даже больше, чем он сам думал. Этот источник мог тебя исцелить, химера, но ты выбрал умереть демоном, и продать остаток души расе темных. Зельгадис уставился на бледные, водянистые глаза Зуллера и на его кривую, безумную гримасу. — Это ты продал душу, Зуллер, — выдавил он между коротких, неровных вздохов. — Безмозглый раб воли Шимера. Даже сейчас... я гораздо человечнее тебя. Дыхание перехватило. Он не мог двигаться, только смотрел, как Зуллер заносит копье над его сердцем. В глазах потемнело, и он так и не увидел приближающегося лезвия. ---- Кселлос с силой цеплялся за существование, держался за остатки утекающей силы, чтобы дождаться Зельгадиса, который обещал его добить. Это было все, что он мог сделать — исполнить просьбу химеры. Все лучше, если его убьет Зельгадис, чем проклятые солдаты Шимера. Химере даже не понадобится зачарованное оружие. Один удар ненависти, и у Кселлоса высосет последние силы, но если это будет последним, что он почувствует, он может умереть почти счастливым. Он игнорировал насмешки и поддевки смотрителей, и вместо того пытался представить, каким Зельгадис будет человеком, хоть и не хотел этого видеть. И, к сожалению, он мог этого и не узнать. Кселлос слишком убедительно носил маску силы, так что смотрители даже не подозревали, насколько близко он был к смерти. Зельгадис мог и не успеть, и Кселлос сомневался, что Зуллеру было до этого хоть какое-то дело. Кселлос поднял голову, чтобы до последнего своего мига смотреть Верховному смотрителю в глаза, но Зуллера не было в поле зрения, а вместо него за Кселлосом с интересом наблюдали Нэльдо и Дария. Было очевидно, что они никогда раньше не видели умирающего мазоку. Кселлос подумал, куда делся Зуллер, и когда он успел уйти. Но сил не хватало даже чтобы толком заинтересоваться этим вопросом, или толком осознать легкое шуршание силы на горизонте астрального восприятия. Клинки, которыми его прибило к камню, исчезли, и рукоятки со звоном рассыпались по полу. Кселлос тоже осыпался на пол, судорожно хватая воздух. Боль утихла, но у него все еще не хватало сил, чтобы самостоятельно встать. Когда Кселлос поднял голову, ему предстали Смотрители и солдаты, которые в шоке уставились на пустые рукоятки и палки от копей. Кселлос улыбнулся. В печати была трещина, и он почувствовал, как первые потоки энергии сливаются с его физической оболочкой. К нему возвращалась собственная сущность. Он поднялся на колени и повернулся к Смотрителям. У них расширились от удивления глаза, когда у Кселлоса в руках появился посох, но он так и не дождался, чтобы их лица искривились в настоящем ужасе. Они неуверенно посмотрели друг на друга, но потом расплылись в безумных улыбках и подняли остатки оружия. — Смерть мазоку! — заголосили они в унисон. Это было по крайней мере абсурдом, но они собирались всей толпой наброситься на Кселлоса. Это было бы крайне занимательно, но их было много, и к Кселлосу все еще не вернулась полная сила. Он взмахнул посохом, когда поднимался на ноги, и откинул Действительного смотрителя Нэльдо. Тот пролетел по воздуху, размахивая руками и ногами, и приземлился на головы группы солдат, которые попадали, как кегли для боулинга. Действительного смотрителя Дарию пинком отправило через весь зал и прямехонько в колонну. Кселлос услышал треск ломающихся костей, и смотритель сползла на пол. Вот и пришел конец ее царству бюрократии. Круг солдат смыкался вокруг него, и они продолжали бормотать свою идиотскую мантру, хоть и должны были понимать, что их оружие абсолютно бесполезно. В другой раз Кселлос бы с удовольствием их раскидал, но силы возвращались гораздо медленнее, чем ему бы хотелось. Он не хотел рисковать и уходить в астрал — трещина могла закрыться, и тогда он будет навеки погребен под печатью. Он солдат тоже не было никакой пользы — они все так же радостно улыбались и, казалось, даже не чувствовали боли. Было довольно занимательно слышать хруст костей, когда он от души заехал посохом одному из нападавших по лицу, но это никак не помогало выбраться из зала. И ему уже до оскомины надоела их мантра. Когда он был на полпути из комнаты, откуда-то снизу, через коридоры, раздался душераздирающий вопль, и от его силы Кселлос затормозил посреди удара. Кселлос прекрасно знал этот голос, но он никогда раньше не слышал в нем столько боли. Даже на таком расстоянии эта боль дала ему достаточный заряд сил. Кселлос поднялся, махнул посохом и понесся вперед, и Главная зала наполнилась битым стеклом и раскрошенным камнем, когда он пролетел сквозь двери. Наконец, безмозглые солдаты ощутили панику, когда на них посыпались колонны и стал рушиться кристальный потолок. Кселлос не стал задерживаться, чтобы перекусить за их счет, а вместо этого припустил по темным коридорам, когда убедился, что за ним никто не гонится. Он пока не решался прибавить себе скорости через астрал. Он осушил почти всю силу, которую успел восстановить, когда обрушил Главную залу, и большая часть его собственной энергии была все еще недоступна за печатью. Он бежал быстрее, чем любой смертный, и очень скоро оказался перед низкой аркой, за которой была небольшая пещерка. Он знал, что Зельгадис был там, и внезапно до него дошло, что там же должен был быть и Зуллер. Кселлос спрыгнул со ступеней и понесся прямо к Зуллеру. Верховный смотритель отправился прямо в полупустой пруд, и копье, которое он держал над Зельгадисом, со звоном упало на камень. Кселлос легко приземлился на ноги и нацелил пинок прямо в голову смотрителя, но тот быстро оправился от падения и увернулся. Зуллер стоял на четвереньках и скалился на Кселлоса. Казалось, он даже не замечал, как его тело покрывается волдырями от раскаленных камней. Кселлос кинул взгляд на Зельгадиса. Он вспомнил, что Зельгадис сказал два дня назад: если он не найдет исцеления, то разнесет Храм собственными руками. Кселлос повернулся к Зуллеру. — Значит, — сказал он, — мы оба обманули химеру. На свою голову. И Зельгадис-сан все-таки был прав — сил Шимера не хватило, чтобы его исцелить. Какая жалость, Зуллер-сама! Для вас. — Их было более, чем достаточно! — прошипел Зуллер. — Силы Шимера могли его спасти, но твоя жалкая пешка выбрала отказаться от собственной человеческой натуры и остаться монстром. Я должен был догадаться, что ты настолько очернил его душу, что его невозможно было обратить даже здесь, в самом сердце Храма Шимера. Но теперь его уже точно ничего не спасет. У Кселлоса расширились глаза. Он оглядел пещеру, и действительно, даже в затухающих струйках магии было немало силы Шимера. Даже сейчас струйки пара нашептывали ему, что его расе конец, и Человечество одержит победу, но голос был настолько слабым, что Кселлос легко мог его игнорировать. Но было понятно, что когда эти останки все еще были единым целым, их силы хватило бы, чтобы разбить старое заклинание Резо и превратить химеру обратно в человека. Зельгадис должен был ощутить это чувствами натренированного шамана, но не позволил этим силам сделать свое дело... Кселлос редко ненавидел людей. Большую часть времени они просто не стоили такого внимания, но сейчас он ненавидел Зуллера всем своим существом. Прищурившись, Кселлос наблюдал, как Зуллер медленно поднимается на покрытые волдырями ноги. — Теперь это не имеет значения, — отмахнулся Зуллер. И к удивлению Кселлоса, Смотритель направился к нему, шаг за шагом, пристально глядя ему в глаза. Он за несколько метров услышал, что не только струйки умирающей магии обещали уничтожить его расу. В многослойном ожерелье, которое было на Зуллере, оставалось немало силы Шимера под нагромождением обычной магии. Да, когда Храм был уничтожен, исчезло проклятое оружие, и печать была разбита, но это никак не повлияло на артефакты, которые все еще носили Смотрители. — Да, — сказал Зуллер и кивнул. — Я знаю, что ты это чувствуешь. Да, твоя пешка уничтожила Храм, в котором была заточена большая часть сил Шимера, но не вся Сила потеряна! Поколениями Смотрители изучали магию Шимера, учились воссоздавать ее, пытались улучшить. И все наши знания мы положили в артефакты. Эти знания, эта сила переживет Храм и распространится тысячами артефактов, и каждый из них станет копьем света, которое пронзит вашу ненавистную тьму. Зуллер сделал еще шаг вперед и забренчал бусинами. И это этого звука, отразившись от каменных стен, раздражало неимоверно. — Даже без Храма мы можем создавать артефакты, — продолжил Зуллер и оскалился. — Через силу Смотрителей и дар Артефактов скоро все Человечество присоединится к Великому делу Шимера! Может, это и займет больше времени без священного оружия, но в конце концов и мазоку, и драконы падут, и Человечество восторжествует! — Понятно, — ответил Кселлос задумчиво. — Так вы не могли воссоздать заклинания, которыми было создано оружие? У Смотрителей не хватило силенок, так что вы решили украсть часть силы Шимера и настряпать артефактов. И теперь каждый смертный, который их наденет, становится жизнерадостным идиотом и рабом ваших идей. И даже если бы химеру снова сделали человеком, он стал бы последователем Шимера, хотел он того, или нет. — Конечно. Но он отказался от этого права. Кселлос оглянулся на бездвижное тело Зельгадиса, потом покачал головой и вздохнул. — Так для того, чтобы сохранить Человечество, вы решили уничтожить волю и силу духа вместе со всеми чудесными темными эмоциями, которые делают их людьми! Какой же это будет скучный мир! Но мне кажется, что ты недооцениваешь собственную расу, Зуллер. Я наблюдал за смертными не меньше тысячи лет, и могу гарантировать, что гораздо больше людей, чем ты думаешь, смогут противостоять твоей сильнейшей магии. Он радостно улыбнулся Смотрителю и подумал о Лине Инверс и Амелии, и даже о барочнике и старом Дугласе с постоялого двора Кари. Они никогда не согласятся стать марионетками в армии идиотов под командой Зуллера. — Но хоть и так, — продолжил Кселлос, — даже одна долина полная жизнерадостных идиотов доставит нам, Мазоку, немало головной боли. И если я не ошибаюсь, теперь только Смотрители знают, как сделать артефакты. Я прав? И, кроме тебя, осталось всего несколько Смотрителей. Если честно, то в Кристальном городе в живых остались только Вы, Зуллер-сама. Вы же не удивитесь, когда услышите, что Нэльдо и Дария покинули этот мир. А остальных я найду без особого труда. Кселлос наклонил голову и посмотрел на Зуллера одним приоткрытым глазом, потом размял пальцы и поудобнее перехватил посох. Медленнее, чем струйки силы Шимера испарялись в воздухе, к нему возвращалась энергия из-за печати. Ее было уже почти достаточно. Зуллер неожиданно просиял. — Можешь убить всех нас — это не имеет значения. Даже если останутся только те артефакты, которые уже разошлись по миру, у нас всегда будут последователи. Великое дело Шимера распространится по всему миру! Человечество все равно одержит победу, монстр! — Сомневаюсь, но в любом случае, до конца света еще далеко, — отмахнулся Кселлос. Он поднялся во весь рост, поднял посох и плотоядно улыбнулся Зуллера с полностью распахнутыми глазами. — Так мне предоставить Вам выбор, Верховный храмовый смотритель-сама? Вы хотите умереть быстро или медленно? Зуллера перекосило, у него на лице расцвела безумная гримаса неудержимой радости, и он бросился на Кселлоса. — Ну, как знаешь, — пожал плечами Кселлос. — Смерть человеку! Зуллер страшно скривился, когда его сердце загорелось ярким пламенем, и он рассмеялся, пока все его тело горело изнутри. На несколько секунд его лицо превратилось в оскалившийся череп, и потом не осталось даже пепла. Ожерелье Зуллера взорвалось и рассыпалось дождем из бусин по всей пещере. Они со звоном посыпались на камни, и там очень быстро потрескались и развалились от повышенной температуры. Кселлос замахал рукой перед лицом. Поскольку он все еще был слаб, даже эти капли силы Смотрителей резали по органам чувств, как приторные духи в жаркий день. Но даже эти капли очень скоро испарятся, и от силы Смотрителей останутся только артефакты, которые уже успели расползтись по миру. С самими Смотрителями, которые могли настряпать еще побрякушек, можно разобраться позже. Но с досадой покачал головой. Кселлос ненавидел оставлять такие хвосты, но в данный момент он сделал все, что мог. После того, как он с наслаждением разнес Зуллера на кусочки, сил не оставалось даже чтобы выбраться из пещеры. Он обошел пещеру и присел рядом с Зельгадисом. Из разодранной раны в груди химеры лилась кровь, капала на раскаленные камни и сразу же начинала дымиться. Если бы Зел был человеком, он бы корчился в агонии от таких температур. Но Кселлос понял, что хоть Зельгадис и не был человеком, при такой ране это не имело особого значения. Он поудобнее устроился на полу рядом с химерой. От боли Зела исходили горькие, ядовитые струйки, но даже их с трудом можно было разобрать, настолько они стали тонкими. Кселлос поднял голову Зела и положил себе на колени, поднес руку к ране, через которую стремительно улетучивалась жизнь. Кселлос почувствовал, что Зельгадис даже не боролся, чтобы остаться в живых. Он, наконец, сдался, смирился с тем, что так и умрет химерой. Силы Кселлоса только начинали возвращаться. Он был слишком слаб, чтобы сделать хоть что-то, и мог только сидеть и ждать, когда Зельгадис умрет у него на руках. --- Зельгадис погрузился во тьму, настолько тяжелую, что она давила на грудь, и настолько густую, что он не мог дышать. Очень скоро он отпустит себя и понесется по этой чернильной реке, куда бы она не вела. Не осталось никаких причин задерживаться, да и держаться было не за что, но еще на несколько мгновений он останется здесь. А потом уйдет навсегда. Но пока мгновение не успело уйти, в темноте просияли огни, блестящие аметисты, в которых таились собственные тени. Он моргнул и обнаружил, что смотрит в прищуренные фиолетовые глаза. — Зельгадис-сан, теперь ты решил умереть? — прошептал на удивление печальный голос. Вопрос заставил его онемевшее тело снова вспомнить о боли. Спокойное смирение рассыпалось, и на его месте сцепились безнадежность жизни и ярость против смерти. Он задрожал. Аметистовый свет стал ярче, тогда как его собственные силы угасали. — Черт тебя дери, Кселлос, — прохрипел он и подавился собственной кровью. — Чтоб тебя и всех твоих сородичей располосовало и перекрючило к трем чертям. К его губам прикоснулся палец. Перед глазами потемнело, но Зелу показалось, что он почувствовал дыхание на щеке, и что Кселлос прошептал: — Это идеально, Зел-сан. Спасибо. --- Продолжение следует Далее: Вы узнаете, что таки случилось с Кселлосом и Зельгадисом... (важное примечание автора: любые совпадения зачарованного источника Шимера с любыми другими магическими подземными озерами, о которых вы могли недавно читать, являются чистой случайностью!) Прим. пер.: "Нич-чего не понимаю" (с) Где озера, какие озера... О каких там подводных озерах писали в 2005м году? Прим.пер.№2: Мне напомнили, что именно тогда вышел 6й ГП. Таки да, озеро детектед ^^"