Проклятие

<h2>Проклятие (11 из 14,5)</h2> Автор: Tsutsuji Дата написания: июль-август 2005 Переводчик: Kaworu Дата перевода: апрель-май 2011 Фэндом: Slayers Рейтинг главы: R Пэринг: Zelgadis x Xelloss Жанр: яой, приключения Предупреждения: насилие, неприличные намеки, ангст Дисклеймер: в предыдущих главах Саммари: Зельгадис и Кселлос встречают Зуллера на пороге Храма. Размещение: спросите — и вперед Оригинал: http://anime.adultfanfiction.net/story.php?no=600000234 Примечания переводчика: Детсад, честное слово. Какое, к Швабранигде, R? А про предупреждения я вообще молчу. --- Глава 11 --- Светло-золотистые, густые волосы Кемары спадали на лицо, когда она вела Зельгадиса и Кселлоса по улицам Кристального города. У нее была быстрая, подпрыгивающая походка, и она была далеко не такой серьезной, как Зельгадис ожидал от ученика Храмового смотрителя, и он думал, что Кемара была бы такой же общительной и жизнерадостной даже без артефактов Шимера. — Верховный смотритель Зуллер-сама решил, что вы не пойдете по Главному пути! — заявила она радостно. — Он расставил нас по воротам, и мы забеспокоились, когда вы так и не появились вчера. Я рада, что вы все-таки решили прийти в Храм, Зельгадис-сама! Она остановилась и прикусила губу, как будто собиралась сказать что-то, что не должна была, и через мгновение она уже увлеченно рассказывала о разных подходах к городу, о движении на Главном пути, и обо всем, что приходило ей в голову. Зельгадис слушал ее вполуха, он больше прислушивался и присматривался к городу вокруг, и слишком отчетливо чувствовал тепло заключенной в перчатку руки Кселлоса в своей. После тихого дня на барже и избытка ощущений прошлой ночью, даже этого было слишком много. Он не удивлялся тому, что толпы, которые уже собирались на их пути, смотрели на них в предвкушении и чересчур дружелюбно, но либо они побаивались ученика Храмового смотрителя, либо горожане Кристального были гораздо вежливее остального населения долины. Они наблюдали и улыбались, некоторые махали рукой в приветствии, но никто не бросался к ним, как старые друзья. На всех были побрякушки Шимера, и почти все излучали счастье и здоровье. Очень немногие еще ждали исцеления. — Зуллер-сама настоятельно убедил торговцев артефактами, чтобы они даже не пытались к вам подходить, — сказала Кемара и махнула рукой в сторону магазинов, расположившихся по обе стороны улицы. Зельгадис коротко рассмеялся. Было умно со стороны Зуллера держать торговцев подальше от него. Он мог бы и не быть таким же вежливым, как местное население, если у него перед носом будет болтаться очередная побрякушка. — Зуллер-сама и Действительные храмовые смотрителя ждут вашего прибытия в зале Храма. Они все жаждут с вами познакомиться! — продолжала Кемара. — К сожалению, заместители Храмовых смотрителей Арго и Варгас уехали по делам в другой район долины. Им надо провести досмотр переправленных украшений и проверить работу мастеров, ежедневные заботы, ничего особенного, — сказала она, махнув рукой. — Они встретятся со многими, но будут жалеть, что не смогли присутствовать здесь во время вашего исцеления! — Жаль, что не все Смотрителя смогут присутствовать, — согласился Кселлос. Зельгадис заметил его улыбку и решил, что, напротив, заместителям Храмовых смотрителей Арго и Варгасу очень повезло, что их сегодня не будет в городе. В толпе Зельгадис заметил несколько молодых людей и женщин в знакомых серебристых робах с ожерельями из бисера, и, судя по тому, как Кемара поднимала голову, когда они проходили мимо, Зельгадис решил, что это были ученики Храмовых смотрителей. Но он не заметил ни одного человека с оружием или в серых плащах с капюшоном как у Солдатов Шимера. — Я все еще удивлен, что Храм не охраняют, — сказал он, оглядываясь, как любопытный турист. — Мы тут не увидим ни одного Солдата? — Нет, — ответила Кемара коротко. — Последний эскадрон вчера покинул город. Они не задерживаются надолго после того, как получают оружие и приказ о выступлении. — Она быстро отвернулась. — И слава Богам, — добавила она себе под нос. У Зельгадиса поднялись брови. Он заметил, что у Кселлоса дернулся уголок рта, но поскольку тот ничего не сказал, Зел решил тоже не выдавать своего удивления. Здание, где был Храмовый Зал, показалось в конце широкого бульвара. Оно стояло на возвышении и выделялось даже среди более высоких домов, особенно многогранная синяя крыша, которая сверкала, как хорошо обработанный драгоценный камень. Восьмиугольное здание было встроено одной стороной в сам холм, окна с витражами сияли на фоне белых стен, и над ними поднимались кристальные башни и шпили. Кемара быстро взобралась по широким каменным ступенькам уверенной поступью, и Зельгадис с Кселлосом последовали за ней, гораздо спокойнее. Когда она оторвалась от них на несколько шагов, Кселлос прислонился к Зельгадису. — Ты заметил какие на ней украшения, Зел-сан? — спросил он тихо. Зельгадис посмотрел на него с интересом, потом — на Кемару, которая опять махала руками, приглашая их в храмовый Зал через высокие двери. До него дошло, когда он проходил мимо нее: у украшений, которые были на ней, не было магической ауры. И опять он решил пока не показывать удивления. Большего внимания заслуживал зал, в который они вошли. Серо-голубые каменные стены, которые были подозрительно похожи по оттенку на его собственную кожу, заметил он без особой радости, отражались на начищенном, похожем на стекло, полу. По обе стороны двери были окна-витражи, и через них просачивался разноцветный свет, который падал на узкие шелковые панели, развешанные по стенам от потолка до пола. Они пошли по коридору обвешанному шелком, к серебряной двери, инкрустированной драгоценными камнями. Зелу потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к освещению и разглядеть, что орнамент на шелке складывался в общий рисунок. На одном приделе мозаика показывала как Шимер лечит благодарную женщину. На другом — украшения на Шимере сияли в луче света, когда он пронзал копьем похожее на скелет чудовище у своих ног. — Как это вдохновляет, — проговорил Зельгадис, взглянув на Кселлоса. — Не могу не согласиться, — пробормотал Кселлос в ответ. Кемара остановилась посреди коридора и повернулась к ним. Она выглядела очень серьезной. Точнее, делала все, что было в ее силах, чтобы выглядеть серьезной. — Добро пожаловать в Зал Храма Шимера! — сказала она, разведя руки, и поклонилась. — Храмовые смотрители ожидают вас в Большом Зале за дверью. Верховный смотритель Зуллер-сама лично проводит вас оттуда в сам Храм. Она снова повернулась и указала на комнату перед ними, покрываясь румянцем. — Это, — продолжила она, — Зал раздеваний. Они встали, как вкопанные, и у Зельгадиса отвисла челюсть. — Правда? — Кселлос выглядел чрезмерно заинтересованным. Кемара задавила смешок и просияла, как школьница. — Не беспокойтесь! Вам придется только снять туники и обувь. Теперь больше не заставляют раздеваться полностью, как раньше! — Какая жалость, что старые традиции умирают! — сказал Кселлос и хитро улыбнулся Зельгадису. — Нет, — ответил Зельгадис твердо. От мысли о том, что он зайдет в Храм обнаженным с голым Кселлосом под боком, он залился румянцем, и не только от смущения. — Нет, я не против изменений. Кемара захихикала, потом взяла себя в руки, хоть и продолжала краснеть. — Вам также придется оставить здесь свои оружие, посох, плащи и сумки. Кселлос задумчиво нахмурился, глядя на свой посох. — Нужно признаться, я привык к этому посоху в путешествиях, — вздохнул он. — Я думал, что принесу его в Храм в качестве символического приношения. Кемара покачала головой. — В присутствии силы Шимера запрещаются любые символы белой, черной и шаманской магии, — сказала она, как будто читала из сборника правил. — Шимер отрицал магию как богов, так и демонов, и ждал того же от своих последователей. Она остановилась и улыбнулась Кселлосу с симпатией. — Я чувствовала то же, когда мне пришлось расстаться с монашеским облачением, когда я приняла инициацию, — сказала она. — Он когда к вам прикоснется сила Шимера, вы больше не вспомните ни о посохе, ни о любой другой магии. Зельгадис, наконец, поддался любопытству. — Вы были в монашестве? — спросил он. — Да. С раннего детства я хотела быть целителем. Видите ли, моя бабушка была знаменитой в нашей стране целительницей. Я начала обучение в храме в ее родном городе, но когда услышала о целительских силах Шимера, я знала, что должна быть здесь. — И все же, — сказал Зельгадис, — сами вы не носите целебных артефактов. Она зарделась еще сильнее, и у нее расширились глаза. — А! Эти... — Она нервно провела рукой по браслетам и ожерелью. — О боже, вы их чувствуете! Верховный смотритель Зуллер-сама предупредил, что вы — маг, Зельгадис-сама. Я забыла. Простите, — она продолжила с нажимом. — Не говорите ему об этом! — Обещаю, но мне, все же, интересно, почему ученик Смотрителя носит поддельные артефакты. — Ну, как бы сказать... Я пришла в долину, чтобы изучать целебную силу Шимера, но узнала, что большую часть людей, которые приходят к нам, излечивает вовсе не та сила. В артефактах великая мощь, я в этом уверена, но я сильно разочаровалась, когда узнала об обмане. К сожалению, я довольно громко поругалась со Смотрителями. — Они не хотели об этом разговаривать, — догадался Зельгадис. Кемара кивнула. — Думаю, именно поэтому я все еще в учениках, хоть и провела тут столько времени, — сказала она смущенно. — Знаю, что это делают для того, чтобы защитить Храм, как они и говорят, но я не хочу врать всем этим людям. Поэтому я так и рада, что вы пришли к нам в Храм. Если люди увидят, что вас исцелили истинной силой Шимера, может, они начнут понимать... — Что им врали? Кемара прикусила губу. Зельгадис прикоснулся к ее браслету, и она снова покраснела, глядя на его каменные пальцы на своей руке. — То, что мы собираемся здесь сделать, исполнит как минимум часть ваших желаний, — сказал он тихо. Он отвернулся, чтобы не видеть, как на ее лице загорелась надежда. Он вспомнил, что она сказала еще что-то, что его удивило. — Вы не поддерживаете солдат Шимера, я прав? — Я — целитель, Зельгадис-сама, — сказала она, и в этот раз голос ее был твердым. Она выглядела настолько уверенной, что могла бы дать отпор даже самому Зуллеру. — Я знаю, что сам Шимер был солдатом, но его Солдаты созданы только для того, чтобы убивать, а целители ценят любую жизнь. — Даже мазоку? — спросил Кселлос. В голосе у него читалось веселье. — В храме бабушки нас учили, что Великая Мать дала жизнь каждому из нас, и на это ее Мудрость и Сила, и каждому живому существу есть место в этом мире. — Подумать только, — тихо откомментировал Кселлос, и в его голосе больше не было юмора. Он слегка поклонился ей, и Зельгадис решил, что в этом жесте было уважение. — Может, я когда-нибудь дойду до этого храма вашей бабушки. В глазах Кемары появилась тоска, но потом она вспомнила свои обязанности и взяла себя в руки. — Простите меня. Я заняла слишком много вашего времени. Пожалуйста, снимите плащи, сумки, и все, что вы несете на себе, и оставьте их здесь... Зельгадис поднял брови — ему было интересно, что станет с мазоку, если он оставит здесь свои вещи — они же были частью его самого. Но Кселлос, казалось, не сильно беспокоился, только нехотя отложил посох. Кемара провела их через ряды свисающего шелка, который колыхался, когда они проходили мимо, к нише рядом со входом в Главную залу. Зельгадис вспомнил, как хотел пропороть Зуллера мечом и решил, что будет лучше оставить его здесь, но Кселлос колебался, прежде чем положить посох в глубокий деревянный ящик. Кемара явно не хотела прикасаться ни к одному из этих предметов. После этого они сняли обувь, и Зельгадис стянул с себя тунику и передал ее Кемаре, которая аккуратно сложила ее и отправила все в тот же ящик. Было сложно сказать, кто из них двоих больше покраснел, но Кселлос чувствовал себя вполне уверенно в одних штанах. У Зельгадиса пересохло горло. Он никогда не любил раздеваться перед посторонними, но сейчас его беспокоило не только это. Он всеми силами старался не думать о том, как будет скользить руками по обнаженной коже Кселлоса, и о том, как при свете дня Кселлос выглядит ни чуть не хуже, чем был на ощупь темной ночью. Кемара опустила голову и старалась не разглядывать никого из них. Зельгадис напомнил себе, зачем они сюда пришли. Они вышли из углубления, и Кемера провела их по коридору к серебряным дверям. С самой настоящей улыбкой, которую Зельгадис видел за время пребывания в долине, Кемара распахнула двери и отступила на шаг, чтобы они с Кселлосом могли войти. Они с Кселлосом остановились на пороге. Среди слепящего света и теней их поджидал Зуллер в серебристой робе. Его бледно-голубые глаза заблестели, когда он радушно им улыбнулся, а рядом с ним просияли и поклонились трое Действительных храмовых смотрителей. По мнению Зельгадиса, они выглядели так же, как любые другие священники, если не считать пустые, излишне яркие улыбки. Кемара радостно зашла за ними в комнату, но Зуллер с великодушной улыбкой махнул рукой, чтобы она вышла. Он поклонился, знак уважения за то, что она выполнила свои обязанности, но явно не хотел ее дальнейшего присутствия. Кемара снова прикусила губу, и ее выражение было самым близким к рассерженному, какое он видел на последователях Шимера. Зельгадис нахмурился. Его раздражение на Зуллера расцветало пышным цветом, но Кселлос предупреждающе на него посмотрел, и Зельгадис попридержал характер. Было бы глупо с его стороны сейчас вступить в перепалку с Зуллером, когда они еще не успели добраться до сердца Храма. Кемара глубоко вдохнула и снова приняла серьезный вид. Она снова улыбнулась им, естественной, сияющей улыбкой, и вышла из Залы. Массивная дверь закрылась за ней. Перед ними открылся еще один коридор, увешанный шелком, длиннее и шире предыдущего. Полосы ткани здесь были серебряными и синими, ряд за рядом по всему залу, и они колыхались, как струи воды. На них отражался свет всех цветов радуги, падающий с кристального потолка над ними. На равных интервалах между развешанной тканью возвышались каменные столбы, глубокого синего цвета с золотыми прожилками, и те части стен, которые Зельгадис мог разглядеть под шелком, были из того же посверкивающего камня. Пол также был отполирован до зеркального блеска, он здесь он был еще более темного синего оттенка, который, казалось, излучал свет. Когда они двинулись дальше, Зельгадису показалось, что они идут по воде между серебряными водопадами. Когда они были в центре комнаты, Зуллер распростер руки. — Наконец, я могу вас поприветствовать. Добро пожаловать, Зельгадис-сама! И Кселлос-сама! Я почувствовал невероятное облегчение, когда Кемара передала, что вы оба прибыли. Мы были бы невероятно разочарованы, если бы не смогли сослужить вам здесь, в долине Шимерии! — Прошу прощения, что заставили вас ждать, — ответил Зельгадис с улыбкой. Он взял Кселлоса под руку, и шутник просиял, но опустил голову, как будто смущался публичного проявления чувств. Зельгадис чуть не рассмеялся в голос: вот и было доказательство, что Кселлос мог покраснеть, когда было надо. Под пристальными взглядами смотрителей у него даже почти получилось не обращать внимания на тепло Кселлоса у него под рукой. У всех присутствующих служителей Храма поднялись брови, но они только шире заулыбались. — Так вот оно как! — воскликнул Зуллер. — Так вы также собираетесь принести клятву соединения перед лицом Шимера? — Мы не могли найти места лучше, чтобы начать новую жизнь, чем в священном Храме, — радостно сказал Кселлос. Они остановились недалеко от Зуллера и остальных смотрителей, которые ждали их между колоннами. — Позвольте представить вас моим помощникам, — сказал Зуллер с подчеркнуто вежливым поклоном. Он представил высокого мужчину справа от себя как Действительного смотрителя Нэльдо. Он был седеющим мужчиной с квадратной челюстью, и коротко поклонился, когда Зуллер произнес его имя. Слева от Зуллера стояла Действительный храмовый смотритель Дария, женщина среднего возраста, которая с трудом сгибала спину, не смотря на блаженную улыбку. Третий был ниже остальных, его округлое лицо идеально сочеталось по форме с остальным телом. Действительный храмовый смотритель Маркус был тише мыши, и у него нервно тряслись руки, когда он кланялся. После того, как они достаточно прогнули друг перед другом спины, Зуллер отошел назад и поднял руки, как для молитвы. — Добро пожаловать, друзья! Настало время вашей трансформации! Зуллер отступил к позолоченным дверям в конце Главной залы, и Действительные смотрители встали по обе его стороны, готовые проводить гостей. У Зельгадиса бешено забилось сердце, когда он попытался представить, что ждало его по ту сторону дверей. Они с Кселлосом выступили вперед, рука об руку, и у Кселлоса была опущена голова, как будто он был в глубокой медитации. Они медленно ступали между шелковыми занавесями и каменными колоннами, и от этого шелк шелестел и развивался, как от ветра. По поверхности ткани плясала светотень, сзади них образовались фигуры, и Зельгадис обнаружил, что их со всех сторон окружили оскалившиеся Солдаты Шимера. До того, как он успел сделать еще шаг, дюжина солдат оттаскивала его от Кселлоса. Он кричал и пытался зацепиться за руку Кселлоса, но солдаты снова удивили его своей силой, и он не смог удержать руку. Кселлос позволил оттащить себя, но когда Зельгадис посмотрел на него, он выглядел как вежливый, но невероятно удивленный священник, который не успел опомниться, чтобы сопротивляться. За считанные секунды их обступили со всех сторон, и каждого держали крепкие руки как минимум дюжины солдат, а оставшиеся наставили на них мечи и копья. По комнате рассыпалась еще группа солдат, вставших в ожидании приказа, и Зельгадис с Кселлосом и Смотрители оказались в центре большого круга. К горлу Зельгадиса было приставлено лезвие меча, а к сердцу — копье, и десяток солдат держал его за руки. С другой стороны коридора так же держали Кселлоса. Зельгадиса охватил ужас. Их было слишком много, некоторые еще прятались за шелковыми занавесями и колоннами. Если он воспользуется магией в таком стесненном пространстве, то, скорее всего, не сможет уложить их всех и при этом не уничтожить себя и Кселлоса за компанию. Половина оружия блестела уже знакомым серебром, но остальные лезвия переливались цветами заклинаний, которых он не знал. Он даже не знал, насколько Кселлос сможет помочь в бою, и что бы они здесь не сделали, им все равно придется как-то добираться до самого Храма. Зуллер остановился в нескольких метрах от двери и развернулся к ним, и Зельгадис подумал, что они с Кселлосом, может быть, никогда и не пройдут через эти двери. Ему оставалось только надеяться, что Смотрители еще не поняли, кем на самом деле был Кселлос. Кселлос стоял в руках солдат с таким видом, как будто понятия не имел, что происходило, и единственное, что было у него на лице — беспокойство за Зельгадиса, но не за себя. На Кселлоса было направлено оружие всех цветов радуги, включая похожее на ртуть заклинание Шимера, но тот же самый набор был направлен и на Зельгадиса. Если Смотрители еще не были уверенны, с чем имели дело, у них с Кселлосом еще мог быть шанс... — Что за черт! — зарычал Зельгадис на Верховного смотрителя, и теперь даже не пытался скрыть ярость. — Это так вы встречаете путников, которые приходят за исцелением в ваш любимый Храм? — Нижайше прошу прощения, Зельгадис-сама, — сказал Зуллер и разочарованно покачал головой, но так и не перестал улыбаться. — Пожалуйста, будьте терпеливы. Вы очень скоро поймете, почему нам пришлось так поступить. Он подошел к Зельгадису и встал напротив него, спиной к Кселлосу. Дария и Маркус присоединились к нему и стали рассматривать Зельгадиса, как будто никогда раньше не видели химеру с физической основой каменного голема. И на самом деле, скорее всего, так и было. Похожий на солдата смотритель, Нэльдо, остался рядом с Кселлосом, но все они игнорировали мазоку. — Зуллер, что происходит? — рыкнул Зельгадис и дернул рукой в попытке вырваться. — Ты собираешься убить меня в темном закоулке, чтобы не пришлось предоставлять доказательства моего исцеления? Как я и думал, силы Шимера — фальшивка! — О, боже, нет! — быстро возразил Зуллер. Действительные смотрители покачали головами и ободряюще улыбнулись. — Я понимаю, что ваш скепсис берет корни из многих разочарований прошлого, но я снова уверяю вас, вы очень скоро снова станете полноценным человеком. После этого вы можете идти, куда пожелаете, и рассказывать, или молчать о том, что произошло в Храме Шимера. Зуллер подошел ближе и положил руку Зельгадису на плечо. Зельгадис одарил его мрачным взглядом, но Верховный смотритель даже не дрогнул. — Однако, — продолжил Зуллер спокойно, — вам придется войти в Храм одному, Зельгадис-сан. К сожалению, Кселлос-сан не сможет составить вам компанию. Мне действительно очень жаль, что все так обернулось. Его надменная улыбка была невыносима. Зельгадис брыкался и пытался вырваться. Может, он и не сможет освободиться от солдат, по крайней мере, если не хочет попробовать их оружие на своей шкуре, но по крайней мере, ему удалось стряхнуть руку Зуллера. — Прошу прощения, Верховный смотритель-сама, — подал голос Кселлос неимоверно вежливым тоном. — Если моему присутствию в Храме не рады, вы могли сказать об этом раньше! Я немедленно уйду, если тогда Зел-сан сможет найти свое исцеление! Зуллер краем глаза посмотрел на Кселоса, но он так и не отвернулся от Зельгадиса. — Это существо вам не друг, Зельгадис-сан, — сказал он тихо. — По крайней мере, если вы не дружите с демонами. У Зельгадиса екнуло сердце. Он уставился на Зуллера, а Кселлос издал крик оскорбленной добродетели. Зельгадис решил последовать его примеру. Он решил, что все еще был шанс выбраться отсюда хитростью. — О чем вы говорите! — воскликнул он и попытался не показывать, по какому поводу на самом деле беспокоился. — Единственный демон в этой комнате во мне. Вы сами сказали, что демон во мне — часть проклятия, от которого я хочу избавиться силами Шимера. — Если это правда, и ваша демоническая часть и есть то присутствие, которое мы ощущаем, это легко проверить, — ответил Зуллер. — Простите меня, Зельгадис... Действительный смотритель Маркус встал возле Зуллера и протянул ему нож, который переливался и блестел, как будто лезвие было инкрустировано бриллиантами. Но Зельгадис заметил, что нож не был так прост — на него было накинуто могущественное заклинание. Солдаты крепче схватили его за руки. Он напрягся и стал вырываться сильнее, а Кселлос вскрикнул в ужасе за спиной Зуллера. С абсурдно преувеличенным извиняющимся видом тихоня-Маркус полоснул Зельгадиса по плечу там, где до этого лежала рука Зуллера. Зельгадис судорожно вдохнул. Он почувствовал жгущую боль, и на его плече появилась красная полоса. Даже не смотря на то, каким слабым выглядел Маркус, нож прорезал его каменную кожу, как будто она была простой человеческой. Зуллер наблюдал за тем, как кровь стекает по каменной коже, и, наконец, кивнул с задумчивым видом. Маркус быстро отступил назад, обеспокоенный, но не удивленный. — Да, — сказал Зуллер с великодушной улыбкой. — Мы знаем, что в вас есть демон, вплетенный злой магией в душу так же, как каменный голем вплетен в ваше тело. Этот клинок создан, чтобы убивать чистых каменных големов, которых создают мазоку и их непутевые союзники-люди. Зуллер отступил и повернулся к Дарии. С милейшей улыбкой она протянула ему нож, который был очень похож на предыдущий, но его лезвие было темным с серебряными краями. — Это оружие пронзит вашу демоническую часть души, но оно принесет гораздо больше боли, чем я хотел бы для вас, Зельгадис-сан. Но ваш демон не мазоку, как вы, наверное, знаете. Это совершенно иной вид. И ваша центральная сущность остается человеком. Зуллер протянул руку в сторону, и ближайший к нему солдат вложил в нее нож, который переливался знакомым ртутным блеском. Прежде, чем Зельгадис успел что-то сказать, Зуллер ринулся к нему и пырнул ножом в грудь. Он зашипел от удивления и услышал полный беспокойства крик Кселлоса, но нож только отскочил от его груди, и даже не поцарапал. — Видите ли, — проговорил Зуллер и снова отступил назад. — Вы не из дьявольской расы. Он поднял нож на свет и внимательно его осмотрел, проверяя, не осталось ли зазубрин от каменной кожи Зела. И только тогда Зельгадис заметил у него на руке браслет, который до этого скрывал рукав — простой белый браслет с единственным прозрачным камнем, в котором плавали черные разводы, как чернила в воде. Кселлос, видимо, тоже его заметил — Зельгадис заметил через плечо Зуллера, как что-то промелькнуло у него на лице. Зельгадис начинал догадываться, что значили эти черные разводы. Зуллер развернулся и приставил кончик серебристого лезвия к горлу Кселлоса. — А этот же не представляет из себя ничего, кроме лжи, — сказал он. Кселлос замер. Зельгадис боялся вздохнуть, когда Зуллер заставил Кселлоса поднять голову, приставив нож к подбородку. Глаза мазоку были плотно закрыты, и он выглядел перепуганным, но Зельгадису все равно казалось, что он был удивлен и сбит с толку, что Зуллер так ему угрожал. Он еще не собирался выдавать себя. — Стойте! Вы думаете, что Кселлос — демон? — рассмеялся Зельгадис. — Он всего лишь бродячий священник, который изучал старую, могущественную магию. Он практиковал темную магию, может, вы это и заметили, но уверяю вас, он не демон! Пожалуйста, не причиняйте ему вреда! Его кожа не каменная... — Он не просто демон, — сказал Зуллер радостно, улыбаясь Кселлосу в лицо. — Он — мазоку! И, вероятно, из сильных, если может так убедительно носить человеческое тело. Он достаточно вас обманывал, но теперь вы узнаете правду! — Нет! — закричал Зельгадис. Он бешено сопротивлялся, пока Зуллер размахивался для удара. Кселлос явно беспокоился, но глаз так и не открыл и пытался съежиться в руках солдат. К ужасу Зельгадиса и изумлению Кселлоса, солдаты подняли его над полом и от души приложили к каменной колонне у него за спиной. Зуллер выступил вперед и одной рукой на груди Кселлоса прижал его к камню. Другая рука, с ножом, была занесена для удара. — Зуллер! — закричал Зельгадис в ярости. — Прекрати! Он сопротивлялся в попытке вырваться, но солдаты вывернули ему руки и дернули вниз. Один из них схватил нож с бриллиантом и ткнул им Зельгадису под подбородок. Лезвие жгло горло, но Зельгадис не переставал брыкаться. — Кселлос! Кселлос прорычал, у него тряслись руки, когда он пытался вырваться из рук солдат, но, к сожалению, он был слишком слаб. Внезапно он сдался и осел, как будто из него выпили остатки воли к сопротивлению, и Зельгадис в ужасе наблюдал, как проклятие Шимера вытягивает последнюю силу мазоку. Так и не успев ударить, Зуллер опустил руку, и Кселлос открыл нечеловеческие глаза и со злобой пристально посмотрел на верховного смотрителя. Но больше он ничего не мог сделать. Зельгадис застыл, когда Зуллер наконец вонзил нож в грудь Кселлоса. Лезвие пронзило более чем реальные мышцы и кости, как будто это был туман, и Кселлос задушено закричал, дернулся и обвис в руках солдат. — Кселлос! — закричал Зельгадис. Он почти вырвался, и солдаты невольно подались вперед, когда он особенно сильно дернулся, но он все еще понятия не имел что мог делать. К солдатам подбежало еще несколько охранников, и в Зельгадиса уставилось еще с десяток лезвий, и он уже собирался запустить в них каким-нибудь заклинанием, даже если на него, вмести с ними, обрушится кристальный потолок. Но тут Зуллер сделал шаг назад, а рукоятка ножа так и осталась торчать из груди Кселлоса. Зельгадис застыл и уставился на него, не в силах оторвать глаз. Он не знал, был ли Кселлос жив или мертв, и что должно было случиться с его человеческой оболочкой, если он умрет. Из невидимой раны поднимался поток темной энергии, как струйка дыма, и рассеивался в воздухе. Но Кселлос пошевелил пальцами и медленно поднял голову, открыл фиолетовые глаза. Он расплылся в злорадной ухмылке, но она была направлена не на Зуллера, а на Зельгадиса. — Теперь-то ты понял, Зел-чан, — сказал он странным голосом, без единой эмоции, но слегка дрожащим, и милое прозвище прозвучало как жестокая насмешка. — Мне было приятно обманывать тебя все это время. Но чтобы обмануть врага, сначала нужно уметь обмануть друзей. Он на секунду перевел взгляд на Зуллера, но потом снова перевел все внимание на Зельгадиса и злорадно оскалился. Под этим взглядом у Зела пробежал холодок по спине, и он был настолько ошарашен, что не мог ничего ответить. Почему Кселлос все еще старался их обмануть? Или он окончательно сдался, и теперь у него не осталось причины врать? — Тыперь вы видите истинную природу чудовища, — удовлетворенно сказал Зуллер. Он повернулся и взял у одного из солдат копье с серебристым наконечником. — Эти лезвия, освященные силой Шимера, пронзают только тела мазоку, будь то их человеческие обличья, или истинные формы. Когда они достаточно ослабнут, мы можем убить их священным оружием... медленно или быстро, как пожелаем. — Нет... — Зельгадис снова стал сопротивляться. — Не может быть! Кселлос, черт тебя дери! — А! Наивная, глупая химера, ты так ничего и не понял, — встрял Кселлос со смехом. От откровенной издевке в голосе мазоку Зел застыл. — Ты не видишь правду, даже когда она прямо у тебя под носом! К сожалению, придется признать, что верховный смотритель Храма Зуллер-сама прав. Я никогда не был тебе другом, Зел-чан. Ты был для меня средством достижения цели, не больше. Твоя жалкая ненависть к себе, и даже извращенная страсть ко мне, дали мне достаточно сил, чтобы перетерпеть этих недоумков и, наконец, добраться сюда, к ним в святилище. — Он вздохнул. — Я так ждал момента, когда ты, наконец, поймешь, хоть и надеялся, что это произойдет слегка в иных обстоятельствах. Я думал, что это произойдет, когда я разрушу эту груду камней и в очередной раз лишу тебя шанса на нормальную жизнь, к которой ты до мерзости сильно стремишься. Зельгадиса отвисла челюсть, и он затрясся, когда этот злорадный голос продолжил говорить. Он был уверен, что это очередной обман, хоть и не мог придумать ни одной причины, зачем Кселлосу понадобилось бы так врать. Зуллер стоял рядом, и его улыбка скривилась от отвращения к Кселлосу. Верховный смотритель поднял проклятое копье. Зельгадиса охватил беспомощный гнев. Он вспомнил момент в Срединном городе, когда он готов был с радостью убить их обоих. Тогда Зуллер смог его успокоить, но Кселлос... Он почувствовал, как гнев вспыхнул пламенем, на Верховного смотрителя за надменную ухмылку и на Кселлоса за все его манипуляции. Наверное, именно этого Кселлос и добивался. Аметистовые глаза загорелись, и Зуллер остановился, так и не нанеся удар. — А, Зел-чан! — В голосе Кселлоса все еще звучала издевка, хоть он и становился все слабее и кривился, словно от боли. — Твои эмоции все такие же сладкие, хоть теперь они для меня абсолютно бесполезны. Вся эта боль и жажда... Тебя всегда было так легко разозлить, чтобы наесться твоего гнева, но я обнаружил, что еще проще заманить тебя этим телом и напиться твоей страсти. Ты был даже лучше в постели, чем я предполагал! Надо признаться, ты был для меня отменным пиром, как тело, так и душа. Он с плотоядным блеском в глазах прошелся взглядом по всему телу Зельгадиса, и химера похолодел от ужаса. Кселлос с каждым словом становился все слабее, он не смог бы ничего получить от эмоций Зельгадиса, кроме садистского удовольствия. Все сомнения Зельгадиса вернулись ослепляющей вспышкой. Он, наконец, вспомнил, что Кселлос был, в первую очередь, мазоку, и никогда от этого не отказывался. Он не чувствовал человеческих эмоций — ни страсти, ничего — и только питался ими. Он просто нашел идеальный способ манипулировать своим компаньоном-человеком, использовал желание и симпатию Зельгадиса так же, как и его гнев. Зельгадис знал это с самого начала, но в какой-то момент позволил себе поверить в обратное. Он в равной степени мог винить свою собственную глупость и надежду, как и самого чертова шутника. Зуллер рассмеялся. Его глаза светились ненавистью и триумфом, когда он занес копье, чтобы ударить Кселлоса. — Ты слишком долго питался болью этого молодого человека, — сказал он с мрачной улыбкой. — В любом случае, здесь это тебе не поможет, мазоку! У Кселлоса на секунду загорелись глаза перед тем, как Зуллер пронзил его копьем в грудь, туда, где у человека было бы сердце. Мазоку издал задыхающийся, булькающий крик, и его лицо перекосило от боли, хотя копье как будто прошло сквозь него. Зуллер с силой надавил на древко и повернул копье, и Кселлос судорожно глотнул воздух. Струйки темного дыма, как кровь, сочились из раны, и их было практически не разглядеть в ярко освещенном зале. Каким-то непонятным образом оба лезвия пригвоздили Кселлоса к камню, и солдатам уже не нужно было его удерживать. Но через секунду Кселлос слегка поднял голову. Он посмотрел на Зуллера одним приоткрытым глазом и криво усмехнулся. — Это правда, — прохрипел он. — Боль химеры больше не может мне ничем помочь, но я все еще могу ей наслаждаться. Зельгадис сжал кулаки и закричал. Ужас разгорелся в ярость, и это пламя подпитывала боль, в которой он не хотел себе признаваться, как будто это у него в сердце проворачивали копье. Умом он все еще искал какую-нибудь причину, намек, чтобы объяснить происходящее, но сердцем чуял, что это бесполезно. Он был идиотом, как Кселлос ему не раз говорил. Зуллер оставил древко в руках Действительного смотрителя Нэльдо, который стоял рядом с Кселлосом, и повернулся к Зельгадису. — Теперь вы видели правду своими глазами, Зельгадис-сан, — сказал он мягко с очередной участливой улыбкой. — Мне очень жаль, что мы позволили этому монстру так долго вас обманывать, но нам необходимо было заманить его сюда, где он слабее всего, чтобы мы могли быть уверены, что сможем его убить. Его все еще сдерживала пара десятков солдат, и Зельгадис злобно уставился на Зуллера, хоть теперь он злился на него только за то, что тот показал ему то, что сам Зельгадис не хотел замечать. Он покачал головой и горько рассмеялся. — Так ты тоже меня использовал, — сказал он. Зуллер опустил голову, а остальные хранители выглядели пристыженными. — Да, Зельгадис-сан, к сожалению, вы правы, — признался Зуллер. — Мне действительно очень жаль. Зельгадис фыркнул от отвращения. Когда-то он считал, что лучше иметь дело с откровенными манипуляциями мазоку, чем с грязными трюками и подводными камнями, любовно выложенными Смотрителями, но тогда он еще не знал, насколько далеко может зайти Кселлос, чтобы добиться того, что хотел, и как легко сам Зельгадис поддастся на его обман. Он скривился от стыда. По крайней мере, подумал он, Зуллер его не соблазнял. Зельгадис с горечью подумал, что теперь это не имело никакого значения — Кселлос умирал. Он своими глазами видел, как быстро испарялась сила мазоку. Кселлос все еще наблюдал за ним со злорадным выражением, но он уже обвис в руках своих захватчиков. У него больше не осталось ни капли уверенности в себе — он провалил задание, и в сердце Зельгадиса смешались жалость и гнев. Он старался порадоваться провалу Кселлоса, но так и не смог до конца себя убедить. И в конце концов осталась только скорбь. Кселлос снова скривился от боли, но гримаса скоро исчезла. Он опустил голову, и глаза закрыли темные пряди волос, но Зельгадис успел увидеть на его лице уже знакомые голод и нестерпимое желание, когда Кселоса ударило противоречивыми эмоциями Зельгадиса. Прибитый зачарованными клинками, он не мог вытянуть из них ни каплю силы, и даже не мог сбежать, вернувшись в свою истинную форму. Он не мог даже умереть, пока Зуллер ему не позволит. И тут Зельгадис понял, чего добивался мазоку. Он больше не мог воспользоваться эмоциями Зела, он даже не пытался их вызвать. Он окончательно сдался, но сделал все, что было в его силах, чтобы убедить Зуллера и его сподвижников, что Зельгадис понятия не имел, что происходило на самом деле. Все, что он говорил, было направленно на то, чтобы скрыть факт, что Зельгадис все это время помогал ему по своей воле. У Зельгадиса екнуло сердце, когда он понял, что Кселлос пытался его освободить. Он пристально уставился на Кселлоса, чтобы убедиться в том, что это было именно так, но Кселлос не двинулся. Зуллер взял еще одно копье и наконечником поднял голову Кселлоса за подбородок. Едва открытые глаза были холодными и мутными, и Кселлос смотрел сквозь Зуллера вникуда. Зельгадис уронил голову на руки и зарычал. Это должно было быть правдой. Он решил поверить в то, во что хотело верить его сердце, хоть и знал насколько коварные планы мог состряпать Кселлос. Зуллер с приспешниками все еще не догадывались об истинной причине его душевных страданий, и Зельгадис собирался убедить их, что они были правы. — Ты меня использовал, демон, — сказал он, и его голос дрогнул от горечи. Зельгадис спрятал лицо и позволил всем своим страданиям вылиться в слова. — Ты с самого начала меня только использовал. Ты привел меня сюда и пообещал вылечить только для того, чтобы добраться до Храма и уничтожить врагов своей расы. — Моя цель — секрет, — ответил Кселлос, и его голос был едва громче шепота. — Теперь не имеет никакого значения, что ты собирался здесь устроить, мазоку, — сказал Зуллер. Зельгадис приподнял голову и посмотрел сквозь слегка раздвинутые пальцы. Зуллер держал копье у живота Кселлоса, и на этот раз он медленно насаживал на него Кселлоса, и Зельгадис в благоговейном ужасе наблюдал как лезвие скрывается в оболочке Кселлоса, сантиметр за сантиметром. Кселлос пытался не издать ни звука, но резко простонал, когда копье прошло насквозь и воткнулось в колонну. — Может, когда-то ты и был могущественным, мазоку, — продолжил Зуллер, — но в недрах нашего Храма ты слаб, и мы с легкостью тебя одолеем. Зуллер, не отводя взгляда от лица Кселлоса, потянулся за ножом, который все еще торчал у него из груди, и медленно, проворачивая, вытянул лезвие. Кселлос снова скривился и задрожал в попытке сдержать крик. Там, где был нож, не осталось ни следа. Зельгадис отвернулся и до боли зажмурил глаза, и надеялся, что Смотрители решал, что его ужас только от неопровержимого доказательства того, что Кселлос не был человеком. — Ты действительно когда-то был могущественным, — тихо проговорил Зуллер. Он был явно удивлен, что Кселлос смог так долго продержаться, да еще и смог поднять голову. — Но даже и так, ты, все равно, скоро умрешь. По комнате пронеслось бормотание и отразилось эхом от синих каменных стен: — Смерть мазоку. Зуллер одобрительно кивнул и повернулся к двоим Действительным храмовым смотрителям. Зельгадис даже не заметил, что его больше никто не держал, пока Маркус не взял его за руку. — Зельгадис-сан, — сказал он мягким голосом, и его сочувственно-понимающее лицо оказалось прямо перед Зелом. — Вам нет никакой нужды здесь оставаться, когда мазоку уже усмирили. Когда пожелаете, я могу проводить вас в сам Храм, где вы сможете освободиться от своего проклятия и от когтей этого демона на вашей душе. Кселлос открыл бледно-фиолетовые глаза и через плечо Зуллера посмотрел прямо на Зельгадиса, и тихо рассмеялся. — О, да, — сказал он тихим, полным горечи голосом. — Иди, Зел-чан, и получи таки свое идиотское исцеление. Была бы на то моя воля, ты навеки остался бы химерой. Зуллер так и продолжал улыбаться. Не глядя, он развернулся и снова засадил нож в Кселлоса, и в этот раз мазоку не смог сдержать крика. Зельгадис снова отвернулся, закрыл лицо руками и затрясся. Марко наблюдал за ним с пониманием, хоть и неправильно растолковал причину его расстройства. — Отвратительные существа, не правда? — сказал он и с отвращением покачал головой. — Можно подумать, что им на самом деле больно. Зельгадис зажмурился в попытке унять ярость. Он снова обдумывал, не разнести ли их заклинанием. Но это было все или ничего. Как только он покажет, что на самом деле он на стороне Кселлоса, у него не будет шансов противостоять оружию, зачарованному от големов. Даже если его заклинание и сработает, Кселлосу оно может не помочь. Зел видел только один способ спасти Кселлоса, и то, если еще не было слишком поздно. Действительный смотритель осторожно потянул его за руку. — Зельгадис-сан? Он повернулся к Кселлосу и в последний раз на него посмотрел, пристально, упорно, хоть и не мог смотреть на Кселлоса в таком виде. Он не знал, способен ли еще Кселлос ощущать его безудержную, безнадежную ярость, и если мог, Зел надеялся, что Кселлос поймет, что она была направлена на сумасшедших последователей Шимера. — Я не проиграю, монстр, — сказал он без выражения. Кселлос не подал вида, что даже услышал его. Его глаза поблекли, из них испарились цвет и остатки жизни. Зельгадис отвернулся и через головы солдат и развешанные плакаты уставился на резные позолоченные двери. — Ведите меня в Храм Шимера, — сказал он. — Я хочу очиститься. --- продолжение следует... Далее: Зельгадис, наконец, добирается до Храма Шимера... И тут все заверте... Прим. пер.: А можно "смерть мазоку" превратится в "Ня смерть, мазоку! >w<"? XD "сзади нах образовались фигуры" Я хочу это оставить. Можно я это оставлю? XDD И таки Зуллер превратится в Хуллера...