Проклятие

<h2>Проклятие (9 из 14,5)</h2> Автор: Tsutsuji Дата написания: 18-23 июля 2005 Переводчик: Kaworu Дата перевода: апрель 2011 Фэндом: Slayers Рейтинг главы: R (за намеки) Пэринг: Zelgadis x Xelloss Жанр: яой, приключения Предупреждения: нема Дисклеймер: в предыдущих главах Саммари: Идиллическая интерлюдия, если так можно выразиться. Зельгадис (который все еще не хочет признаваться себе в том, куда их с Кселлосом сносит) и Кселлос (до которого, на самом деле, тоже не допирает) отправляются в Храмовый город по живописному маршруту. И Зел узнает еще кое-что интересное о мазоку. Размещение: спросите — и вперед Оригинал: http://anime.adultfanfiction.net/story.php?no=600000234 Примечания переводчика: Моя любимая глава, однако. Зел тоже может быть засранцем, да. --- Глава 9 --- Зельгадис обнаружил, что идти с Кселлосом с утра к дороге Дровера почти так же мирно и приятно, как и первая часть их совместного путешествия. Вода в канале была спокойной и гладкой, как зеркало, пока по ней не проплывала очередная баржа, и единственные прохожие, которые попадались им по пути, были фермерами. Они кивали, когда проходили мимо них, но не делали ничего более надоедливого. Кселлос больше молчал, чем когда они выдвинулись в путь, но он таки стравил несколько непристойных анекдотов про молодоженов, так что Зельгадис пожалел, что сам пошутил об этом. Он понимал, что грубый юмор предназначался только для того, чтобы его позлить, как это и было всегда. Но что его действительно беспокоило, так это то, что Кселлос, казалось, высмеивал то, что между ними произошло. Сейчас Зельгадис еще больше обращал внимание на физическое тело Кселлоса, и это не могло не отвлекать. Теперь он знал каким это псевдочеловеческое тело было на ощупь, прижатое к его собственному, и какими были на вкус его губы, что они могли с ним сделать. И все более настойчиво Зельгадис пытался убедить себя, что Кселлос был иллюзией. Невероятно привлекательной, но от этого не более настоящей. Под плащом священника был всего лишь бестелесный демон, который слишком любил манипулировать людьми. Зельгадис обнаружил, что теперь даже слова Кселлоса значили для него меньше, чем утром, о том, что он хотел Зельгадиса. Как и все, что говорил Кселлос, этим словам не обязательно было быть откровенной ложью, чтобы не быть правдой. Сколько бы удовольствия Кселлос не принес Зельгадису, все, что ему было на самом деле нужно, были отрицательные эмоции Зельгадиса, и секс был только одним из способов их добиться. И это совсем не значило, что Кселлос интересовался Зельгадисом так же, как Зельгадис начинал интересоваться им. Даже если бы Кселлос и был способен чувствовать в принципе, никто, даже демон, не мог найти это безобразное тело привлекательным. Он попытался переключиться на то, что Кселлос рассказал ему о проклятии Шимера, и что Зуллер рассказал о силе Храма. Злость на Верховного смотрителя вернулась в полной мере, когда Зельгадис увидел Главную дорогу, скрывавшуюся до этого за крышами Срединного города. И тогда же Кселлос перестал травить непотребные анекдоты и окончательно затих. Они оба посмотрели на Главную дорогу, которая была не больше, чем в четверти мили от них. Лица на ней все так же наивно улыбались, то толпа заметно поредела на выходе из Срединного города. С горькой улыбкой Зельгадис подумал, что многие путники, наверное, нашли исцеление в магазинах и лавках торговцев артефактами. И многие из оставшихся вылечатся в Храмовом городе, так и не дойдя до самого Храма, как и говорил Зуллер. Но Кселлоса, похоже, не беспокоило это напоминание об их проблемах. Напротив, он выглядел довольным, и хитроватая улыбка была такой же умиротворенной, как вода в канале. — Толпа на главной дороге действительно на тебя давила, я так понимаю, — сказал Зельгадис полу-шуткой. — Честно сказать, я не был уверен, что позитивные эмоции, действительно, на тебя так сильно влияют. — На самом деле, обычно не влияют, хоть мне и неприятно, когда мне в лицо выкрикивают жизнеутверждающие лозунги. Хотя, в долине мне было хуже, чем я предполагал. Меня не столько беспокоят сами позитивные эмоции, сколько полное отсутствие негативных, темных чувств. Но даже так, я истощаюсь гораздо сильнее, потому что не могу черпать энергию из своих обычных резервов в астрале. Но теперь, после того что ты мне рассказал, я понимаю, что это не сами артефакты, а их влияние на людей, которые их носят — у них щит против негативных эмоций. Не сомневаюсь, что в этом и заключался план Шимера, и смотрители скрупулезно его исполняют. — Да, именно, — пробормотал Зельгадис. Он вспомнил коварные заклинания на браслете и вкрадчивые объяснения Зуллера. Сколько бы Кселлос не наделал, Зельгадис все равно чувствовал гораздо больше симпатии и доверия к жрецу-мазоку, чем к человеку Верховному смотрителю. Может, от был глупцом, но наверняка он об этом не узнает, пока они с Кселлосом не доберутся до Храма. Однако, ближе к полудню Зельгадис заметил, что они заметно замедлились. Кселлос выглядел как всегда, но его походка постепенно становилась тяжелее, настолько планомерно, что Зельгадис сначала не заметил. До этого Зельгадис был уверен, что Кселлос преувеличивает, насколько ему трудно было идти по главной дороге, но теперь он был практически уверен, что Кселлос, наоборот, усердно пытался скрыть, насколько ослаб. Зельгадис вспомнил, как Кселлос умудрялся пораньше упихивать его спать, пока они поднимались по дальней стороне хребта, пока Зельгадис не заметил, что тот начал слабеть. Это было до его второго ранения, и теперь, после третей встречи с заколдованным оружием Шимера, Кселлос выдыхался еще быстрее. Зельгадис сделал вид, что ничего не заметил, но около полудня, все-таки, остановился на отдых. Они нашли небольшое дерево возле барочной пристани, и присели в тени. Зельгадис расположился на перилах у канала и наблюдал, как толпа работяг разгружает мешки бобов и коробки фруктов с барж. Кселлос стоял рядом и молча смотрел через ровную поверхность земли на главную дорогу. Зельгадис заметил, что теперь она была ближе — обе дороги изгибались у единственного холма на равнине, но они так и не сольются. Тем не менее, стало гораздо легче разглядеть блестящие на солнце бусины и камни, даже без его сверхострого зрения. Если у кого-то было достаточно хорошее зрение, он мог бы разглядеть фигуры химеры и священника, которые стали местными знаменитостями. По крайней мере, им не попадались солдаты Шимера, марширующие из Храма. Им повезло, что они не встретили ни одного солдата по дороге в Срединный город, но эта удача вполне могла кончиться. Недалеко от них один из барочников махал руками и орал на носильщиков, загружавших груз. Наконец, женщина, которая вела повозку, наорала на него в ответ за то, что он обращался с ее людьми, как будто они не знали как выполнять собственную работу. Он выругался, и она выругалась в ответ, гораздо более витиевато, а носильщики со сдавленными улыбками продолжали работать, как ни в чем не бывало. Барочник картинно возвел руки к небу и удалился, бормоча себе под нос. Зельгадис заметил, что Кселлос наклонился, чтобы лучше слышать перепалку, как будто это была чудесная музыка. Зельгадис пихнул его в руку. — Кажется, мы нашли нашего ворчливого барочника, — сказал он. Кселлос заморгал на него в удивлении. — Да? — Почему бы и нет? Я не против расслабиться вместо того, чтобы маршировать весь день, и нас будет хуже видно в главной дороги, если вдруг нас будут разыскивать толпы поклонников. Если, конечно, он согласится нас подвезти. Барочник, которого звали Рилер, осмотрел их с головы до пят недобрым взглядом, когда они попросили довезти их до Кристальной реки. — Я вам не такси, — заявил он ворчливо, а потом пробормотал, — все равно, я не могу позволить себе никого возить с этими чертовыми налогами. Кселлос протянул ему горсть монет. — Этого хватит на налоги, которые постоянно повышает этот невыносимый совет? — спросил он с милейшим выражением. У барочника кустистые, седеющие брови скрылись под волосами, но он скрыл радость и пожал плечами. — Думаю, этого должно хватить за поездку до реки, — согласился он нехотя. — Забирайтесь сзади, вон там, и не шарьтесь по мешкам! Скоро он отошел от пристани и отправился по тихому течению канала. Зельгадис с Кселлосом расположились, так удобно, как это было возможно, на мешках с бобами в задней части баржи. — Как романтично! — заметил Кселлос, откидываясь на мешки. — Не паясничай, тебе не идет, — пробормотал Зельгадис. — Правда? А разве не так разговаривают молодожены? — Это была шутка, — раздраженно ответил Зел. — Если ты не понял. — Так мы не молодожены? — спросил Кселлос с явно преувеличенным вздохом. — Конечно, нет! — И даже не помолвлены? — Нет! Зельгадис встал и отошел на несколько шагов. Высмеивание Кселлоса откровенно действовало ему на нервы. И он еще больше разозлился, когда из-за его спины раздался тихий смешок. — Кари-сама была права, ты — само очарование, когда так краснеешь! Зельгадис развернулся и злобно посмотрел на Кселлоса, от чего Кселлос только удовлетворенно вздохнул и удобнее расположился на мешках. Зельгадис сдался и отошел подальше, точнее, отполз по многочисленным мешкам на палубе движущейся баржи. Он встал на корме и стал наблюдать, как вода волнуется за баржей. Берега канала медленно плыли назад. Он мог ходить быстрее, чем плыла эта посудина, и в обычных обстоятельствах он бы дошел до Кристальной реки гораздо быстрее, чем предполагала Кари. Но если бы Кселлос продолжал так плестись, они не дошли бы до реки и до ночи, если бы вообще до нее добрались. На секунду он подумал, что стоило бы отправиться в Храм в одиночку, но он знал, что этого не сделает, как бы Кселлос его не раздражал. Разве что если Кселлос в буквальном смысле упадет замертво по дороге. От этой мысли его раздражение сменилось холодом, прошедшим по позвоночнику. Зельгадис покачал головой. Что случилось с бессердечным магом-мечником, которым он всегда был? Однако, он не мог обмануть даже себя. Он не мог держать себя в руках только в присутствии Кселлоса, и сейчас — совсем по другой причине, как бы он не уверял себя, что это было неблагоразумно. Через некоторое время ему надоело колупаться в собственной голове, и он вернулся к Кселлосу, чтобы спокойно высидеть остаток поездки. Он замер на месте, когда увидел Кселлоса. Тот развалился на подушке из мешков с бобами, руки спокойно лежали на посохе, расположившемся у него на коленях, волосы падали на глаза... и он крепко спал. Зельгадис с минуту просто наблюдал за ним. И снова он с трудом сдерживался, чтобы не провести рукой по темным волосам и по лицу, но теперь это было гораздо сложнее, настолько, что у него сводило пальцы. — Чертов мазоку, — сказал он полушепотом, так же тихо, как вода билась о борт баржи. Он заставил себя оторвать взгляд. Рилер стоял неподалеку, опершись о ящик, и наблюдал за невыразительным пейзажем, как будто он вдруг стал невероятно интересным. Он почесал затылок и пробормотал что-то, что даже Зел не смог расслышать, но уголок его рта дернулся, как будто что-то тянуло его вверх помимо его воли. Зел с интересом наблюдал и размышлял, что же Рилер увидел такого, из-за чего снова начал бормотать, но тот замолчал. Решив, что это просто привычка, Зельгадис пожал плечами и сел рядом с Кселлосом, который вздохнул во сне и пошевелил пальцами, но просыпаться, похоже, не собирался. Зельгадис просто сидел и смотрел в никуда, и через некоторое время заметил странное ощущение по коже. Он поднял взгляд, и, конечно, Рилер наблюдал за ними краем глаза. У него все еще дергался уголок рта, и он выглядел одновременно раздраженным и веселым. И этот взгляд подозрительно напоминал те, которыми на них с Кселом смотрели Кари с мужем этим утром. Зел внутренне прорычал, когда до него дошло, что Рилер о них думал. Однако, он понятия не имел, почему барочник так решил. Он же не знал как Зельгадис боролся с собой, чтобы не обнять Кселлоса и не прижал его к себе. Должно быть, Кселлос что-то сказал, пока он остывал на корме. По крайней мере, Рилер не ржал, что было бы, если бы Кселлос стравил один из своих анекдотов. Зельгадис сжал кулаки на коленях. Он не собирался делать ничего, что бы подтвердило подозрения барочника об их с Кселлосом отношениях. Если только... Если только не было абсолютно логичного повода сделать то, что он все равно хотел. Может, теперь Кселлосу стоило проснуться и обнаружить небольшой сюрприз. Осторожно, чтобы не разбудить спящего мазоку, Зельгадис обнял его одной рукой и притянул к себе, чтобы голова Кселлоса лежала у него на плече. Может, из каменного плеча получилась и не очень мягкая подушка, но он сомневался, что Кселлос будет чересчус возражать. Наблюдая за барочником краем глаза, Зельгадис положил подбородок на мягкие волосы и вздохнул, достаточно громко, чтобы его было слышно, даже не смотря на шум воды. Барочник закатил глаза и отвернулся, пробормотав так, что Зел легко его услышал: "Оторваться друг от друга не могут... совсем стыд потеряли... их бы ведром холодной воды..." Ничего подобного он, конечно, не сделал, но когда он снова украдкой посмотрел в их сторону, в глазах его был сентиментальный блеск. Зельгадис нахально усмехнулся, прикрыв пол-лица волосами Кселлоса, и эта усмешка была достойна самого Шутника. Чтобы не противоречить собственной цели, он нежно прошептал Кселлосу прямо в ухо: — Ах ты чертов отвратительный, лживый, надоедливый мешок с говном! — промурлыкал он с чувством и вспомнил один из многочисленных случаев, когда ему хотелось разорвать Кселлоса на куски. Барочник слышал тон, но не слова. Он покачал головой и отошел подальше, все еще бубня под нос. А Кселлос удовлетворенно вздохнул во сне. До вечера он так и спал, или находился в том состоянии, которое могло бы сойти за сон для его вида, а Зельгадис наблюдал, как коричневое пятно на горизонте постепенно вырастало в низкие крыши городских зданий. Они выглядели убогими даже издалека, особенно по сравнению с кристальными башнями, видневшимися на холме за городком. Кселлос, наконец, зашевелился, когда с пристани, мимо которой они проплывали, стали раздаваться голоса. К тому времени он сполз настолько, что практически лежал у Зельгадиса на коленях. Зельгадис тихо порадовался, когда Кселлос открыл глаза и уставился в замешательстве на его улыбающееся лицо. Зел приложил палец к губам и приподнял брови. — Зельгадис-сан? Я что-то пропустил? — У меня было время подумать, пока ты так безмятежно отдыхал, — сказал Зел тихо. — Если не считать, что наш барочник находит это чересчур забавным, я подумал, что было бы благоразумно позволить людям думать, что мы — молодожены, или, по крайней мере, собираемся пожениться. — Зачем? — Кселлос явно отвлекался от того, что Зел водил кончиком пальца по его губам. — Ты идешь в Храм под прикрытием, так? Что может быть лучшим прикрытием для мазоку, чем быть в отношениях? В конце концов, все знают, что твой вид не умеет любить. Кселлос молча смотрел на него несколько секунд, потом потянулся за рукой Зела и поцеловал кончики пальцев. — Понятно. Я хорошо на тебя влияю, не находишь? Зел возмущенно фыркнул. — И какого дракона я из кожи вон лезу, чтобы тебе помочь? — пробормотал он. Кселлос скривился от упоминания драконов. — Разве так разговаривают со своим любимым? Он приподнялся, чтобы сесть, и наклонился к Зельгадису, перекинув одну руку через Зела и опершись на мешок, так что они оказались лицом к лицу. Зел не удивился, что Кселлос уже вовсю пользовался его предложением. Ничего меньше он и не ожидал, но он не собирался позволять Кселлосу заходить слишком далеко — только достаточно, чтобы замылить Глаза Зуллеру и всем остальным, пока они не доберутся до Храма и не получат то, за чем пришли. И, конечно, Кселлос бы с ним не согласился. Палец, закрытый перчаткой, прошелся по выступающим камешкам у него на лице и спустился к горлу. Зел даже не моргнул и даже умудрился задавить на корню дрожь, которая собиралась пройтись по его телу от этого прикосновения, даже когда Кселлос пустил вспышку жара в его кожу и наклонился еще ближе. Зел медленно закрыл глаза и потянулся навстречу, как будто в ожидании поцелуя. За секунду до того как их губы встретились, прогремел ворчливый голос, и они отпрыгнули в стороны. — Эй, хватит там, голубки! Будете тискаться в номере для новобрачных! Рилер снова начал бормотать под нос и трясти головой. Зельгадис тихо рассмеялся, когда Кселлос хитро на него посмотрел. — Ах, если бы не обстоятельства, Зел-кун, — сказал он тихо. — Я бы ни за что не позволил этому дурню меня остановить! Зел все-таки задрожал, но Кселлос отвернулся и устроился на мешках с бобами, закинув руку ему на плечи. — Простите наше рвение, — сказал он невыносимо вежливым тоном. — Мы так долго ждали этой возможности, наконец, быть вместе! Позвольте спросить, долго еще до этого города? — Мы доберемся до реки где-то через час, — ворчливо ответил Рилер. — И после этого еще немного, пока мы доберемся до доков в Нижнехолмье, чтобы разгрузиться. К тому времени, когда мы закончим, будет уже темно. Собираетесь остановиться в городе на ночь? — Думаю, да, а с утра отправимся в Храм, — ответил Кселлос. — Ты не против, Зел-кун? Зельгадис улыбнулся настолько же мило, насколько Кселлос к нему обратился. — Думаю, мы сможем подождать еще ночь, прежде чем начать новую жизнь в Храме, — сказал он. — Не похоже, чтобы они так уж усердно "ждали", — пробормотал Рилер себе под нос, так, чтобы его пассажиры его не услышали, будь они обычными людьми. — У кузена моего отца есть пансион недалеко от доков, — продолжил он нормальным голосом. — Не особо модное место, но сойдет, чтобы переночевать. В Нижнехолмье больше не осталось модных мест, так что, пансион тети Риты не хуже, чем любое другое заведение, которое вы здесь найдете. — Разве не в Нижнехолмье живут и работают все знаменитые ювелиры? — спросил Кселлос с интересом. — Я думал, что это самый богатый город в долине! — Когда-то был. Но сейчас тут практически не осталось великих мастеров. Сейчас товар лепят по всей долине, по большей части, фермеры, которые больше не могут себе позволить заниматься хозяйством, мастерят безвкусные безделушки. Скажу вам, ювелирные изделия Шимера уже совсем не те. От Нижнехолмья остались практически только доки, в которые привозят товар на освящение, а потом развозят по торговцам. Он снова прислонился к своему ящику и пренебрежительно посмотрел на них сверху вниз. — Моя мать была последней в роду мастеров, она делала лучшие украшения из травленого серебра, которые вы когда-либо видели, но никого больше не интересует мастерство, только быстрая работа. Тетя Рита говорит, что никого не волнует, как эта дребедень выглядит. Она носит самые уродливые кольца, которые я когда-либо видел, маму бы вырвало от этого убожества, но тетя Рита утверждает, что как только она их надела, у нее тут же перестали ныть кости, и она ни за что с ними не расстанется. Говорит, что это Священная сила Шимера! Сила-то, может, у него и священная, но вкуса никакого, и никакого уважения к качественной работе. Тетя грызет меня, чтобы я надел побрякушки ради больной спины, но мама проклянет меня из могилы, если я об этом даже подумаю. Он нахмурился, как будто ожидал, что Зельгадис и Кселлос начнут с ним спорить. Зельгадис не собирался разводить спор в пользу артефактов Шимера, напротив, он порадовался очередному подтверждению жадности храмовых смотрителей и тому, как это отражается на жизни простых жителей долины. Кселлос, естественно, заметил его недобрый взгляд в ответ на слова барочника и похлопал его по руке, как заправская старая тетушка. — Как далеко до Храма от пансиона тети Риты? — спросил Зельгадис. — Я никогда не был в Кристальном городе, — ответил Рилер, — но, думаю, не больше часа пешком, если вы быстро ходите. Можете подняться по старой дороге у гору через Нижнехолмье, а можете дойти до Главного пути на юге, выйдете прямо к мосту, и оттуда — прямо в город. Может, еще остались наемные лодки, которые довезут вас из Нижнехолмья до моста, на них иногда ездят редкие торговцы, которые все еще работают со старыми мастерами. Зельгадис с Кселлосом поблагодарили Рилера за информацию. Он в последний раз зыркнул на них, предупреждая, чтобы вели себя прилично, и неуклюже поплелся проверить курс и подготовить товар к разгрузке. Когда они попрощались с Рилером и отправились из доков, искать пансион тети Риты, на улицах Нижнехолмья уже горели фонари. Вдали, на холме, кристальные башни Храмового города ловили лучи заходящего солнца, и было похоже, что они охвачены пламенем. Кселлос засиял при виде этого. — Учитывая насколько ваши не любят Шимера, — начал Зельгадис, — было бы проще уничтожить оба его храма много лет назад, не считаешь? — Насколько мы знали, для этого не было особых причин. Если бы мы стали рушить храмы во славу простого смертного, нам бы пришлось признать, насколько Шимер был для нас опасен. Это было бы ниже нашего достоинства! — Логика мазоку! — фыркнул Зельгадис. — На этот раз ваша гордость сработала против вас. Если подумать, Шимер, наверное, на это и рассчитывал. Он знал, что вы не уничтожите источник проклятия, по крайней мере, пока оно не расползется среди вас. А когда расползется, он думал, что вы будете уже слишком слабыми, чтобы что-то с этим сделать. Довольно умно с его стороны. — Можно подумать! Мне и так не сладко, а ты еще хочешь, чтобы я признал, что простой смертный перехитрил всю мою расу? — Но пока не до конца, — заметил Зельгадис. — О, да, — тихо вздохнул Кселлос, — а я пока не перехитрил его. Зельгадис тихо рассмеялся. Он все еще сомневался в истинной силе Шимера, даже не смотря на его Солдат с их таинственным оружием. Он достаточно сражался, в том числе бок о бок с Кселлосом, чтобы знать, на кого ставить, когда начнется настоящая схватка. — Я уверен, что ты разнесешь это гнездышко, так или иначе, — сказал он ободряюще. Однако, посмотрев на кристальный город, Зельгадис вспомнил, что понятия не имел, с чем они должны были столкнуться. Они даже не знали, что на самом деле представлял из себя Храм Шимера, никто не говорил им даже как он выглядел. Что они там найдут? Обычный предмет, магический камень, или зачарованную кузницу, в которой выковывали странное оружие? Или статую самого Шимера во всех его безвкусных побрякушках? Шимер мог заточить свою силу во что угодно, и они не узнают, во что, пока сам Верховный смотритель лично не проводит их завтра к источнику. Как и в любом другом городе, расположившемся в изгибе реки, улочки в Нижнехолмье виляли во все стороны и пересекались без какой-либо логики, но Кселлос с Зельгадисом быстро нашли пансион тети Риты, благодаря инструкциям Рилера. Здание было таким же коричневым и запущенным, как и весь город — узкое двухэтажное здание, в котором горел свет только в одном окне на первом этаже. Выглядело это, мягко говоря, не очень, но они не собирались рыскать в поисках более фешенебельного ночлега. Рита были старой, согнутой под весом своего возраста, даже не смотря на многочисленные артефакты на ее пальцах, но ее глаза засияли, когда Зельгадис и Кселлос вместе вошли в ее дверь. Она осмотрела их с ног до головы, так же, как раньше это сделал сам Рилер, но с меньшим подозрением, и ее лицо скукожилось в улыбке, когда они упомянули его имя. — Ну, хорошо, что милый мальчик, привел ко мне клиентов! Ко мне теперь редко заходят путешественники. Кстати, вы знаете, что слегка сбились с пути, если собираетесь в Храм? — На главном пути столько народу, — сказал Кселлос с беспокойством. — А мы хотели провести немного времени наедине. Правда, Зел-кун? Зел чуть не поперхнулся, когда Кселлос умудрился похлопать ресницами, так и не открывая глаз. Он состроил самую милую гримасу, на которую был способен, а тетя Рита захихикала. — Боже мой! Но вы будете не первыми, кто вступит в союз в Храме! Знаете, говорят... Я, конечно, не знаю, правда это, или нет! Но говорили, что когда-то у Шимера был молодой человек. Кто-то говорит, что он умер от темного заклинания или от рук мазоку, а кто-то считает, что от сердечного недуга. Поэтому-то Шимер и стал лекарем, и пустился биться с демонами — из-за разбитого сердца, потому что его любимый умер! У Зельгадиса отвисла челюсть. Кселлос же выглядел не менее удивленным, зато гораздо больше веселился. — Вот чего я никогда не знал о Шимере! — радостно заявил он. — Подумать только! Тетя Рита выдала им ключ из конторки и подмигнула. — Учтите, что я не знаю, правда это, или нет! Может, это просто романтический бред, который кто-то придумал еще в стародавние времена. Вокруг Шимера всегда роились девочки, да и мальчики тоже попадались. Он был таким симпатичным, добрым и смелым молодым человеком. Но все знают, что он так никогда и не женился, так что думайте сами! Зельгадис не знал, чем эта история так позабавила Кселлоса, но у него даже походка стала более веселой. Рита стала выбираться из-за стола, чтобы проводить их в комнату на втором этаже, но Зельгадис с Кселосом убедили ее, что не было необходимости лишний раз подниматься по лестнице — они и сами могли прекрасно найти свой номер. Она с благодарностью снова опустилась на стул. Кселлос радостно забежал вверх по лестнице, а Зельгадис спокойно шел следом. Но начинал жалеть, что они не отправились в храм прямо с баржи, или что они хотя бы не попросили разные комнаты. И он не должен был позволять Кселлосу так долго спать на барже — теперь мазоку был полон сил и желания подстроить кому-нибудь каверзу, и Зела это совсем не радовало. На пороге комнаты он остановился. Кселлос стоял прямо перед ним, в проходе, и кулаком пытался прикрыть самую широкую улыбку, которую Зельгадис на нем видел за все годы знакомства. И ничего хорошего это не предвещало. Он с интересом заглянул Кселлосу через плечо. — Что ты тут уви... а. Комната была маленькой. На окнах висели занавески в цветочек, на столе красовались искусственные цветы из какой-то ткани, и покрывало с веселым рисунком лежало на единственной кровати. Которая была не такой уж и большой. Зельгадис со вздохом подумал, что это были романтические воззрения Риты на номер для новобрачных, но, по крайней мере, тут не было розового кружева и подушек в форме сердечек. Кселлосу, видимо, надоело скрывать свое веселье, и он картинно отступил в сторону и поклонился, приглашая Зела войти. Как только они были внутри, Кселлос снял плащ и закинул его на единственный в комнате стул, а сверху пристроил посох. После этого он с нечеловеческой скоростью развернулся, захлопнул дверь и прижал к ней Зельгадиса. — Мне нравится играть в молодоженов, — промурлыкал он Зелу в лицо. Зел замер и проклял себя за то, что позволил этому случиться. Но он только пытался обмануть себя самого, и то не очень убедительно — он прекрасно знал, что могло случиться, окажись они снова наедине. И он ничего не сделал, чтобы это предотвратить. — Мы не... — начал он, но Кселлос положил палец ему на губы, чтобы Зел замолчал. — Конечно, нет, — сказал он. — Но я все равно тебя поцелую, моя глупая химера. У Зельгадиса перехватило дыхание, и он не мог сказать ни слова против, когда на месте пальца оказались губы. Кселлос на удивление мягко теребил губу Зельгадиса и легко покусывал, как будто ждал, что Зельгадис начнет сопротивляться. Зельгадис распластался по двери. В крайнем случае, он мог пробить ее собственным телом и сбежать. Но когда Кселлос прижался к нему, Зельгадис потерял контроль над собой. Вместо того, чтобы оттолкнуть Кселлоса, его руки обвились вокруг его талии и притянули еще ближе. Зельгадис понял, что сопротивляться бесполезно. Он не мог даже вызвать достаточно злости, чтобы скрыть страсть, и когда Кселлос заметит ее, он, скорее всего, будет ликовать, почуяв победу. И тогда Зельгадису всю оставшуюся жизнь придется терпеть его издевки. Но сейчас это не имело значения. Он судорожно хватался за спину Кселлоса, и в ответ мазоку еще сильнее вжал его в дверь и продолжал целовать все с большим энтузиазмом. Кселлос ерзал и прижимался к нему, давая понять, насколько крепко Зельгадис засел в его ловушке. И тут Зельгадис узнал о мазоку кое-что, о чем не знал раньше. Он судорожно вдохнул, когда что-то твердое уперлось ему в бедро. Он открыл глаза от удивления и так сильно мотнул головой, что несколько волосинок застряли в двери. — Это настоящее? — спросил он заикаясь. У Кселлоса из горла вырвался тихий смешок. — Ты имеешь в виду это? — спросил он и потерся о ногу Зела так, что не заметить "это" было просто невозможно. — Конечно, нет! Я всего лишь одолжил кол у барочника! Он скользнул рукой за голову Зела и аккуратно отлепил его от двери, в которой все-таки осталось несколько волосинок, а затем прижался губами к его щеке. — Я же сказал, что тебя хочу. Надеюсь, ты не решил, что это тоже шутка? — Я не... — начал Зел. Но именно так он и думал. — Я не думал, что ты вообще можешь кого-то хотеть. Это было его последней защитой — что у Кселлоса на самом деле не было тела, и он не мог чувствовать физической страсти, и теперь она рассыпалась у него в руках, когда они скользнули с талии Кселлоса под тунику и обнаружили гладкую кожу, обтягивающую напряженные мышцы. Но в правдивости слов Кселлоса его убедило не только физическое доказательство. Это был голодный тон с ноткой сожаления, как будто он знал, что не должен так относиться к Зельгадису, но не мог себя сдержать. И то, как он прикасался к лицу Зельгадиса, обеими руками, и не хватало всего нескольких миллиметров, чтобы их губы снова встретились, словно Кселлос дразнил себя тем, чего у него не должно быть. — А еще ты сказал, что если это взаимно, тебе от меня никакой пользы, — напомнил ему Зельгадис шепотом, и их губы легко соприкоснулись, когда он говорил. — Если это правда, у нас проблема... — Он качнул бедрами, чтобы напряженная плоть Кселлоса встретилась с его собственной. — ...потому что я хочу тебя, Кселлос. Ты думал, что это ты мной проманипулировал? Нет, черт тебя дери... Кселлос остановился. Он поднял брови, но так и не открыл глаза. Зельгадис позволил желанию, которое пытался скрыть от мазоку, выйти на поверхность, чтобы Кселлос мог его почувствовать, и Кселлос медленно улыбнулся. — Мне было интересно, почему ты не слишком рассердился после того, что я сделал с тобой утром, — промурлыкал он. — И как ты умудрился меня раздразнить... Я думал, что ты слишком меня ненавидишь для этого, Зельгадис-сан. — Я могу тебя ненавидеть, если хочешь. Если тебе так больше нравится... Он укусил Кселлоса за губу, и внезапно они сомкнулись в до боли крепком поцелуе, как будто пытались поглотить друг друга, и с жадностью хватались за все доступные части тела. Зельгадис потянул Кселлоса в сторону, и они упали на кровать, которая теперь не казалась такой уж маленькой. --- Продолжение следует... --- Далее: Наконец, до них дошло, что происходит. И что они теперь будут делать? Естественно, они на полную воспользуются тем временем, которое у них осталось до утра, когда они отправятся в Храм, чтобы встретиться лицом к лицу с тем, что ждет их там! (Предупреждение: лимон!) Прим. пер.: Таки не врет, яою быть.