Уборщик Сэм

Прошло около двух дней с момента разговора с Аннет. Ее я больше не видел, Николаса, кстати, тоже. Зато познакомился с другими сотрудниками, изучающими меня. Никого из них я до этого не знал, не успел встретиться с ними лично, а теперь уже и не позволят, их голоса я слышал только из динамиков на интервью. Зато разговаривал лицом к лицу с кучкой оранжевых. Чем чаще я видел их вырви глазную форму и отвратительную мне букву D — тем сильнее дергалась моя нога и чесалось лицо от щетины. Пару раз даже сорвался на них, когда те заводили очередной разговор о «чудодейственных свойствах экстази». — А можно мне бритву дать и пену? Я уже не могу! И зеркало, пожалуйста. Но в ответ я слышал лишь одну и ту же фразу: «Ваше состояние не стабильно, мы не можем дать вам лезвие». Если я услышу это ещё раз — попытаюсь побриться пластиковым ножом. Мои вещи тоже возвращать не собирались, а у меня там, вообще-то, много памятных вещиц! Если они что-нибудь с ними сделают — сотрудничать не буду. Бритву мне не дали, зеркало не дали, зато я смог выклянчить ёршик для туалета и освежитель воздуха. Я уже привык к своей новой комнатке, места не много, для одного меня в самый раз. Разве что не очень приятно глядеть на повидавший жизнь и камни осадка от жёсткой воды. Но если спать лицом к стенке или на спине, то в принципе ничего не беспокоит, кроме редкого прихода монстра сонного паралича. О, точно! В качестве досуга мне дали целую Библию! Но, честно говоря, после пары десятков страниц хотелось плюнуть Богу в лицо. В голове лишь крутились уроки одного из знакомых уборщиков, который учил крутить самокрутки из чая, плесени и страниц старых отчетов. Стоит ли говорить, что прожил он не очень долго? Но, надеюсь, весело. Перелом практически меня не беспокоил, разве что кроме случаев, когда мои «подопытные» под действием аномалии спрашивали про него. Приходилось держать руку под столом, чтобы продолжать эксперимент. К концу третьего дня силы были уже на исходе. В камере сидела очередная D-эшка, а я все чаще смотрел на небольшие часы на столе: прошло уже около сорока минут разговора, а эффект всё не проявлялся. Оранжевый все болтал про какую-то недавнюю снежную бурю и как у них от количества снега даже закрыло окна. Мы перекинулись ещё парой фраз, посмеялись, и плечи собеседника наконец расслабились. Вот оно! Да! Спустя мучительно долгие сорок две минуты и двадцать три секунды! Но даже рассказы этого придурка были до невозможности скучны. Ничего особенного! Никакой драмы! Мои уши уже стонали от пустоты его жизни! — Прикинь, я, когда родился, то мой дядя пришел на выписку пьяным, назвал меня Аланом и потом его увезла скорая, а маме так понравилось это имя, что его и оставила, представляешь! — на этом моменте что-то во мне лопнуло и я выпалил что-то очень глупое. — Алан? Тебя что, мать так невзлюбила, что назвала Аланом?! Отвратительное имя. — Что, прости? — парень встряхнул головой, но я лишь махнул рукой и эксперимент прервали сигналом из динамиков. Оранжевый направился к выходу, но прямо у двери обернулся: — Ты это, кстати, выглядишь дерьмово, попробуй поспать подольше и париться поменьше! Удачи! Хотелось ударить его чем-нибудь, от его голоса уже уши в трубочку заворачивались, но с другой стороны… Его слова маленькой иголочкой пронзили самое сердце. Я правда выгляжу так хреново? Поэтому действие аномалии становилось все слабее? Черт! Зеркала нигде не было, а в светлой плитке над раковиной я не мог разглядеть ничего кроме своих темных глаз. Ещё и эти гребаные стяжки на пальцах! Не согнуть, не почесать, не потрогать, даже помыть нормально нельзя! Так дальше нельзя, нужно что-то делать… Что там указано в моих документах? Потенциально безопасный? Неконфликтный? Не предрасположен к побегам? Ну, видимо учёным придется сделать пару пометок, хах! Весь день я осматривал всё, что только мог: вход в мой блок имеет одну дверь с замком для электронных карточек; коридор такой узкий, что охрану сюда не поместить, наверняка она есть только снаружи, если вообще есть; через пару пролетов можно выйти к столовой и курилке, где обычно собирается куча народу. Дальше плана у меня было, главное — затеряться. Я знаю все коридоры зоны, как свои пять пальцев, знаю людей, а они знают меня. У меня точно получится добраться до блока обслуживающего персонала. Ночью я спал так крепко, что ничто не смогло бы меня разбудить. Щетина на лице, конечно, немного помешает побегу, но и она не приговор! Главное это уверенность и вера в себя! Я умылся, немного помассировал лицо и чувствовал себя как никогда лучше и бодрее. А утренний разговор с одним из докторов подтвердил все мои догадки: мужчина расчувствовался прямо на приеме, рассказывая про свою маленькую дочурку, которая вырастет без его фигуры рядом. Я, конечно, кивал, поддерживал его, но взгляд мой держался лишь на карточке у его пояса. Притворившись, что хочу его приободрить и обнять, у меня получилось стащить пластиковую карточку с наклейкой-кактусом из чехла и незаметно засунуть ее к себе в карман. Я уже давно им всем объяснил, почему я прячу свою руку и стараюсь не показывать её при разговоре, так что ни у кого не возникло вопросов, почему же она не показалась в объективе камеры. Пальцы сломаны, но как никогда хитры и ловки. Всё идёт просто отлично! Ещё немножко и я окажусь за дверью! Снова увижу людей! Своих знакомых, которые даже не в курсе, что со мной происходит. Альберта! Старика и других уборщиков! Я так соскучился по запаху белизны и хлорки, просто ужас. Доктор проводил меня к комнате, отвлекся на сползшие от мокрых щек очки, и я тут же рванул к двери. Одно движение карты и вот она! Наружа! Сзади тут же послышались возгласы и приказы остановиться, но мои ноги уже несли меня вперед так быстро, как только могли. Не оглядываясь, я бежал вперёд, даже не считая повороты стен. За спиной слышались громкий и быстрый топот охраны. К моему сожалению, подготовленные оперативники обычно куда быстрее хороших уборщиков и их топот звучал всё громче. Казалось, что они прямо за моей спиной, дышат в затылок и наступают на пятки. Нужно спрятаться! Я сменил курс, резко повернул и даже поскользнулся на повороте, но это не помешало мне забежать в раздевалку мед персонала. У меня было меньше минуты, чтобы скинуть с себя серый костюм со злополучными кроксами и надеть чистую медицинскую одежду, в особенности белый халат. Их тут столько, что меня в толпе не найдут никогда! Штаны, халат, кроссовки… а охрану уже слышно за дверью, надо торопиться! Я промелькнул через сквозную дверь в другую комнату, почти полностью забитую спецодеждой разных мастей и назначений. Только опытные сотрудники знали, что дверь здесь не одна и где находятся вторая. Я выполз в другой коридор и постарался успокоиться. Здесь повсюду камеры, даже сомневаться не нужно было, что я на мушке, но если менять бег со спокойным поведением, даже со светскими беседами с сотрудниками, то я попросту потеряюсь. Осталось только проверить этот план на деле! Я пробежал ещё пару метров, пока не выбежал к прямому пути к столовой. Самое время завтрака, народу куча, и все одинаковые! Виляя между учёными, мне удалось немного оторваться — они потеряли мою низкую светлую голову среди множества точно таких же. Как хорошо, что я не лысый, как другие уборщики. Но спрятаться удалось ненадолго, снова услышал оклик одного из охранников и снова пустился наутёк куда только глаза глядят. Сердце стучало все громче, ноги уставали, а охраны сгущалось все больше. Что же делать?! Что делать?! Внезапно прямо за поворотом показался охранник с дубинкой. Не знаю как, но я увернулся от его цепких рук и побежал так резво, что ноги уже не касались пола. Но впереди спасение! Группа химиков стояла у окна и о чем-то болтала в кругу. Я знал их, знал, что могу сделать. Резвая музыка в голове остановилась, мысли успокоились, а все тело напряглось — нужно очень быстро сменить режим погони на обыденную прогулку по коридору. — Андре! Потанцуем? — кудрявая девушка, ничего не сказав, тут же положила руки мне на плечи и закружилась в резвом танце, пока коллеги окружали нас и хлопали. Кто же знал, что под действием лошадиной дозы адреналина в крови действие аномалии сокращается с пятнадцати минут до пары секунд? Пара движений и я уже открыл окно, выпрыгнул, прячась под рамой. Андре и коллеги тут же забыли о моем странном перформансе и вернулись к своему разговору, как вдруг их стали расталкивать охранники в поисках меня. У меня получилось! Что там говорил D-эшка? Недавно насыпало кучу снега? Значит его ещё не успели убрать и поставить охрану! Боже, если я увижу его снова — расцелую! Я пробирался сквозь сугробы голыми руками. Прошла всего пара секунд, а я уже продрог так, что зубы отстукивали чечётку. Но ползти мне не долго, я уже видел нужное мне окно. Точнее лишь его верхнюю часть. Добравшись, вместе с холодом меня накрыл ужас: окно закрыто изнутри. Я начал стучать так громко и часто, как только мне позволяли мои уже коченеющие конечности. Даже не увидел, что его открыли, понял это только когда руки провалились сквозь стекло. Я тут же прополз сквозь небольшой просвет, свалившись на пол, а на меня — кучка снега. Передо мной стоял ошарашенный Альберт, настолько шокированный моим внезапным появлением, что даже не смог ничего сказать. — У-у-У.ме-м-менЯ н-ет вррЕ-м-мени объясн—Ять! — челюсть дрожала от холода, язык заплетался, а все тело дераглось так, словно у меня припадок. Я кое-как встал, стряхнул лишний снег и, обойдя стоящего столбом наставника, направился прямиком к своему шкафчику. Но внутри ничего не было, а ящик, обычно закрытый на ключ, открыт и точно так же пуст. — Блять! — я захлопнул ящик так сильно, что он открылся снова. Всё забрали! Всё, что я нажил за все года! Нет ни нашивки, ни шапки, ни гаечного ключа! Как же так… Мне же доверили все эти вещи, владельцы-покойники хотели, чтобы я их помнил, хранил! А я теперь даже не знаю, куда всё унесли, не выбросили ли… Оставалось надеяться, что вся моя собственность в полном порядке, а сейчас я могу хотя привести себя в порядок, если, конечно, смог отогреть пальцы. Я потянулся к ящикам старика Артура в надеждах найти хотя бы немного острую бритву и пену, об остальном и делать уже глупо. Но как только я взял всё нужное и побрел в сторону общих умывальников, Альберт схватил меня за плечо и развернул к себе. Представляю его шок, его лучший коллега уборщик внезапно пропал на пять дней, а сейчас вернулся через окно после пурги, весь продрогший мокрый, в чужой одежде, со сломанными пальцами и лицом, словно тот не спал неделями, а потом, ничего не объясняя, уходит куда-то! Я бы тоже возмутился… — Ты что творишь?! Ты сбежать пытался?! — мужчина потрогал лоб, плечи и шею — всё чертовски холодное. — Не пытался! Я не идиот, чтобы на вилы прыгать! Немного отогревшись от Альберта, я вырвался из его хватки и помчался к умывальникам, у меня есть всего пара минут, прежде, чем сюда войдут охранники. Я не пытался сбежать из зоны, это невозможно, но сюда я сбежать смог. Действовать нужно крайне быстро, распаривать кожу и уж тем более как-то ее обрабатывать, не было времени. Я включил горячую воду, обмазал лицо пеной и почти сразу начал водить лезвием. Но Альберт все не унимался: — Тебя же перевели! Тебя найдут, пацан, ты смерти хочешь?! Нас ещё подставить решил?! Какого черта ты вообще делаешь? Последнее движение и я справился. Я игнорировал оры немца как можно дольше, пока дешёвая ручка бритвы не треснула прямо в ладони от злости. — Все шесть сраных лет я добивался твоего внимания, а когда оно мне действительно не нужно, то ты соизволил его мне дать?! Сделай одолжение, Альберт, забудь про мое существование ещё на пару минут, и я больше проблем не доставлю, обещаю. Меня прервал громкий удар входной двери блока о стену. В проходе показалась тройка оперативников, тут же направивших на меня и Альберта оружие. Черт, даже разбираться не буду какое, я тут же поднял руки и жестом посоветовал сделать то же самое своему другу. Двое охранников направились ко мне, не сводя стволы с моего лица, пока третий держал на мушке Альберта. Меня волной окатил страх, что даже дыхание сперло. — Он ничего не сделал! Не трогайте его! Но меня прервали выстрелом в тело с каким-то шприцом. Пара мгновений и мое тело свалилось на мокрый пол. Вот и пришел конец моему короткому побегу.