Ты не один

Морозная красота зимних закатов.       Солнце мучительно медленно плывёт по стремительно темнеющему небу, посылая на землю спасательные лучи пламени. Оно не хочет уходить, уступать место ледяному блюдцу Луны, но ничего сделать с этим не может. Лишь и остаëтся только кричать. Казалось бы, столь ослепительный свет должен оставлять внутри теплоту, согревать тело и душу нежными объятьями и блестящими поцелуями, проходясь по коже, но зимнюю стужу не победить. Контрастные цвета лишь подчёркивают её неповторимую красоту, заставляя влюбляться ещё сильнее.       Солнышко уже катится к горизонту, оно всё ближе и ближе к своей «смерти», но, кажется, начинает успокаиваться. Играя с облаками, оно окрашивает их в самые неожиданные цвета — от ярко-алого до глубоко-фиолетового. Безликий, но безумный художник старательно выводил идеально подходящий цвет, но не выдержал и выплеснул в небесную синь все свои краски на палитре, создавая очередной шедевр.       Растянувшаяся уже совсем низко по горизонту плоская тарелка зари тëмным малиновым оттенком покрыло всю сонную степь. Догорающее пламя танцует на ледяных корочках на лужах. Смываются границы между землёй и небом. Будто два разных измерения сливаются в одно. Свет и тьма. Любовь и ненависть. Две противоположности.       С каждым мгновением картина меняется. Облака окрашиваются в разные оттенки, обретают совершенно случайные формы. Край неба уже потемнел, приобрёл зловещие вечерние цвета.       Только и успевай зарисовывать эту магию, чтобы запомнить её навсегда. Ведь этот закат может стать твоим последним. А Артём и не прочь умереть так красиво, вместе с Солнцем.       — Я… у меня не было выбора, понимаешь? — Морозов грузно опустил голову на руки, чуть не уронив от веса мыслей внутри. Его тошнило от самого себя, своих слов и действий, своей жизни. — Если бы я не сделал этого, то меня бы ждал расстрел.       Рейнджер оторвался от открытки, подаренной Павлом. Они сидели на крыше высотки, подальше от всего — монстров, людей, шума и суеты — рядом друг с другом. Пока Морозов распинался, оправдывался и извинялся, Артём наслаждался спокойствием. Скоро будет рассвет. А пока небо и его темень поглощали всё, до чего смогли добраться. Павел знает о страхе парня перед тьмой, поэтому принёс пару фонарей, чтобы осветить кусок крыши во время их разговора. На тёмном времени суток настаивал сам майор, ночь придавала ему уверенности, которая сейчас необходима. Он не до конца осознал, что с ним произошли большие изменения. Его мир, жизнь, поделилась на «до» и «после» с появлением Артёма. Этого простого, но такого сложного человека. Не мог Павел принять и того, что парнишка его просто простил, принял и теперь улыбается, будто предательства вовсе не случалось.       — Как всё сложно… — красный почувствовал себя ещё хуже. Ему хотелось сбежать, и даже полная Луна не помогала. Он поднял к ней взгляд и стал всматриваться в кровавые пятна. Лёгкая рука рейнджера легка на плечи Паши, прижимая, стараясь успокоить. — Прости меня, Артём. Ещё раз.       Зелëные глаза засияли от чего-то тëплого, разлившегося внутри. Чëрный снова посмотрел на открытку, а затем положил её во внутренний карман куртки, ближе к сердцу.

***

Ярким и тонким серпом плыла сквозь прозрачный туман облаков луна. В мгновениях сверкающие кристаллы снега отражались на чёрном небе точками звёзд. Такие крохотные, но столь величественные. Тусклыми очертаниями обозначались спящие под толстым белым одеялом деревья. Странный свет. С ним видно всё, но в тоже время ничего. Он оставляет пустоту внутри, вырывая сердце, оставляет наедине со своими чувствами, мыслями, слезами.       Хотелось парить над землёй, кружиться в медленном романтическом танце с бледными дамами. Улететь за Луну, в тëмное манящее небо и остаться жить среди звёзд, чтобы узнать, какова пустота на самом деле.       Слышно всё, но в то же время ничего. Свет, замерзая под пронизывающим взглядом Луны, рассыпается под ноги фиолетовыми, синими, голубыми алмазами, но делает это совершенно бесшумно. Но, что это? Скрипучий мороз играет на стволах деревьев, старательно вырисовывая каждый завиток, шепчет им колыбельные, играя на прозрачных сосульках спокойную мелодию. Словно звон колокольчиков на санях, хрустальный голос зимы успокаивает природу, обещая ей, что скоро снова наступит день, и тëплое солнце разбудит от спячки.       Белая, вся в кровоподтёках, Луна осторожно поднимается над седыми облаками, обжигая своими прикосновениями, от которых можно задохнуться.       Лунной ночью вспоминаешь все поверья и былины, которые в далёком детстве рассказывала бабка. Тогда было страшно потеряться в пустоте холода, а сейчас он приносит спокойствие. Неподвижная мерцающая местность с одинокими молчаливыми деревьями, уснувшая под толстым слоем снега, тёмная — всё кажется таинственным и вечным… долго-долго смотришь на ночь, и мысли не могут прийти никакие. Хочется лишиться всего, — времени, тела, разума — только лишь остаться здесь, в месте, которое дарит жизнь.       На чистый снег капает грязная кровь, расплываясь большими пятнами по обгоревшей бумаге. Дрожащими пальцами майор вынимает из внутреннего кармана жилета старую открытку с изображением ночного пейзажа, восхода Луны над зимним спящим лесом. Он любил такие виды, ещё до начала войны часто выходил гулять, чтобы как следует налюбоваться своей возлюбленной, запомнить каждое её движение по бесконечному небу. Умереть на глазах своей давней подруги было его мечтой. Покинуть этот мир, спокойно его отпустив. На губах проступила кровь, из-за пробитого лëгкого стало трудно дышать. Было холодно. Мороз липкими объятьями забирал к себе.       — Эту… — говорить больно. — …я нашёл здесь… эта биб-библиотека хранит в себе, — кашель прервал его монолог, со свистом вырываясь из горла. — много тайн… надеялся, что ты придёшь раньше.       Артëм не мог сказать что-то в ответ, сдавленный бесконечным ужасом и страхом. В отличие от Павла рейнджер терпеть не мог тëмное, манящее своими загадками, время суток. Страхи детства не отпускали, а внутренний ребёнок бился в истерике каждый раз, как наступала ночь. Страшные тени выходили из своих углов, готовые убивать. Ужас застыл в заледеневших глазах, — или они блестели так сильно от слëз? — тело не двигалось, но он не мог позволить своему другу умереть в одиночестве, даже если тот желал этого. Он подошёл, медленно перебирая ногами, и упал на землю рядом.       — Я хочу, чтобы она была у тебя…       Павел осторожно коснулся горячей щеки парня, аккуратно пригладил её, успокоил. Артём забрал карточку из холодных рук друга и поднял взгляд к небу. Оно было освещено миллионами ярких звëзд, свет падал на землю, и парень вдруг понял, что вокруг нет ни одной тени. Он, с отчаянием в глазах, посмотрел на едва держащего улыбку на своём бледном лице Павла.       — Не говори ничего… просто знай, что ты мне дорог… я помню, как мне мама говорила, что все люди после смерти попадают на небо и превращаются… в звëзды… — их руки переплелись воедино. — Ты веришь в это? Мне… мне просто не хочется быть там одиноким…       Это были его последние слова. Лëгкая улыбка навсегда застыла, глаза превратились в настоящие кристаллы льда, сияющие от слëз.       Артëм бережно прижал голову друга к своей груди и смотрел на старую фотографию с изображением зимнего пейзажа, залитого лунным светом леса. Она дарила спокойствие, но рейнджер всё равно умрёт на закате. Потому что он так решил. Потому что они с Павлом две противоположности — свет и тьма — которые не могут существовать друг без друга. И даже после смерти они продолжат жить каждый в своём мире, встречаясь один раз, на закате.