Ты не один

— Я ж говорил, што эт плохая идея, ха? — огрызнулся Омар. Стоял он у большой бетонной плиты и переводил дыхание. Его сердце стучало в голове, будто били титановым молотом. Громко, глухо и тяжело. Его кожа, до этого белая как снег, потихоньку начала розоветь, а на глазах проходила пелена. Бандит не был из робкого десятка, спокойной мог голыми руками разорвать пасть псевдособаке, если того потребует ситуация, но сейчас он не мог сдержать эмоций и слëз. Не от страха или печали, а от перенапряжения. Он держался рукой за грудь, пока укоризненно смотрел в лицо наглому сталкеру. Бандит был старше и мог себе это легко позволить. — Всё! Нет его, успокойся! У меня нет никакохо желания идти туда снова. Ещё и псина эта, — последние слова он сказал тихо, оглянулся и отблагодарил Бога, что рядом не оказалось того мутанта, смутно напоминающего собаку.       — Если ты такая баба, то я пойду туда один. Снова. — Стрельцов подобно наглому подростку сжал руки в кулак и оскалился. В отличие от бандита, он был красным от гнева и разочарования. В первую очередь ненавидел себя за проявленную слабость. Он не смог найти Шрама, своего друга и близкого человека. Опять упустил тонкую нить правды. Тот наëмник не врал, он действительно приготовил для сталкера целый квест, призом за прохождение которого являлся сам Шрам. Они уже были знакомы — и первая встреча оказалась по-настоящему травмирующей — но сталкер не хотел так просто сдаваться. Кто знает, что сейчас этот псих делает с его другом, пока они здесь тратят время, столь драгоценное.       Стрелок подобрал «винторез» и развернулся по направлению к заброшенному огромному зданию, из которого недавно вышел. Это была недостроенная больница с тремя этажами и двумя крыльями: западное, где находились операционные, и восточное, куда затем свозили больных. Это здание ещё до первой аварии считалось заброшенным, и его уже планировали сносить, пока не началась эвакуация Припяти. Оно хорошо сохранилось, здесь не было детей и подростков, которые бы выбрали разрушенные этажи для обустройства экстремальной игровой площадки. Пустые тëмные окна словно множество глаз смотрели на маленького сталкера, в комнатах гулял злобный ветер.       Стрелок еле как протолкнул колючий ком в горле, глубоко вздохнул и зашагал вперёд, крепко прижимая к себе оружие.       — О, нет-нет-нет. — Омар схватил младшего за плечо и оттащил к плитам. — Никуда мы не пойдём. Ни ты один, ни мы вместе.       — Пусти меня, бандит недоделанный. — Стрелок бил ногами, пока мужчине не надоели эти ребячества, и он с силой не прижал сталкера к земле, при этом не забыв дать освежающую пощёчину. Звон удара эхом разошёлся по пустым этажам. — Я не трус, чтобы отсиживаться. Если ты такая мразь, что готова бросить умирать товарища только из-за страха за свою задницу, то я не такой. Как ты можешь предать Шрама, своего друга, который тебе жизнь спасал?       — Ты не мразь, не предатель, — спокойно начал мужчина, не ведясь на провокации. Он сел на корточки напротив Стрелка и положил тому на плечо руку, снисходительно поглаживая напряжённые мышцы. — И уж тем более не трус. Я видел тебя в деле и действительно убедился, шо звание «легендарного сталкера» получил не зря, не за красивые глаза. Не называй меня недалëким человеком, я не такой. Не кидало. Вон, до конца сидел с ребятами на болотах. До их конца. И Шрам для мене не последняя людина, но у мене ж ещё есть ты. — Омар ткнул пальцем в грудь сталкера, печально отводя глаза. — Друзей стараюся не заводить, сдохнут же, и шо потом? Опять одному? Ты как никто другой знаешь, шо из себе представляет тот псих наëмный. Шо он с тобой делал. Я понимаю тебя, твоё рвение спасти товарища, но и ты мене пойми. Потерять твою жизнь будет куда печальнее. — Омар закончил монолог, а на душе остался ожог. Стрелок правда боялся вновь встретить того неизвестного наëмника, чьë лицо и голос он запомнил, кажется, навсегда. Однако сталкер чувствовал вину и обязанность найти Шрама, убедиться хотя бы, что он жив и здоров. Должен ли он сейчас после стольких неудачных попыток бросить поиски и продолжить жить для себя?       С таким вихрем противоречий в голове он и покидал Припять, саму Зону, вместе с военными. В кабине вертолёта он сидел с низко опущенной головой, держался за неё руками и пытался понять, правильно ли поступает. Шрам же где-то там, Стрелок чувствовал, что наёмник жив, но не мог понять, надолго ли. Омар тоже отправился с ним. В отличие от самого поникшего сталкера он сидел с весëлой улыбкой и болтал с вояками. Они смеялись и наслаждались тем, что смогли вырваться из этого ада по названием «Зона». За это время мужчины успели сблизиться до хороших друзей, но это всё равно не те чувства, которые хотел бы ощущать Стрельцов. Мужчины быстро разойдутся, когда прибудут на большую землю, каждый отправится туда, где его ждут. Ну, так поступит только Омар, наконец-то увидится со своей любимой женой, будет наслаждаться её компанией и просто любить. Но вот Стрелку некуда идти. Его никто не ждёт, больше не ждут. Удивляясь своей удаче, он печально усмехнулся. Кажется, быть в одиночестве — это его самая настоящая судьба.       С одной стороны у него появился хороший шанс начать жить как нормальный человек. Хорошая работа под стать такому человеку, как Стрелок, где нужно шевелить мозгами. К ней большая заработная плата и чистая квартира рядом. Парк, где можно часами гулять и не заботиться об обеспечении своей безопасности. Свежие продукты, а не консервы и перловка, что уже сидят глубоко в душе. Хорошие коллеги и многочисленные полезные знакомства. Вот она, жизнь нормального человека, который радуется каждому новому дню.       Нет. С другой стороны — грызущее изнутри одиночество. Это не то чувство, когда у тебя нет ни друзей, ни родителей с братьями или сëстрами, не с кем поговорить и повеселиться. Скорее, это похоже на то, когда лишаешься чего-то (или кого-то) действительно важного. И эту пустоту внутри уже ничего не заменит, не излечит. Пустая вина за то, что своими же руками разорвал отношения с любимым человеком и теперь не знаешь, что делать дальше. Прекратил общение по причине, но не можешь отделаться от вины. За что, не понятно только.       Стрельцов шëл по тëмным и дождливым улицам города. Прошло уже почти полгода, а он всё не мог отделаться от мысли, что упускает какую-то важную деталь, что он находится от заветного счастья совсем недалеко, но слеп, чтобы заметить его. Головная боль стала его единственным незаменимым спутником.       Сквозь шум дождя до уха молодого человека донëсся писк. Он был тихим, далëким, будто того, кто издал его, придавило чем-то. Стрельцов повернул голову вправо и в небольшом переулке заметил мусорный бак, внутри которого кто-то жалобно скрëбся. С не очень приятным предчувствием он направился туда и убрал крышку. Как и ожидалось, внутри оказался кот. С виду ему было около года. Чёрная шубка испачкана в помоях и сильно облезла. Бедняга, должно быть, давно здесь сидит — бока почти слиплись изнутри от голодухи. От того и голос такой тихий. Котёнок, завидев Стрелка, принялся пищать так громко, как только мог, пытаться залезть по металлическому баку вверх, но скатывался.       — Господи, бедолага. — Мужчина сжалился над животным и сам взял его в руки, кутая в куртку. Он прижал котёнка к своей груди, не заботясь о пятнах, что тот оставил. — Какой мудак так мог поступить с беззащитным животным? — Котëнок не прекращал мяукать, на этот раз в его писке прослеживались нотки благодарности.       Сперва было решено кота помыть. Зайдя в ванную комнату, Стрелок снял верхнюю одежду, кинул её в стиральную машину и затем с малышом на руках подошёл к раковине. Он положил животное туда и включил тëплую воду.       — Надо же, даже не против? — наклонившись к коту, который смирно сидел и терпел, спросил Стрельцов. — Какой ты храбрый малый. — Он и не заметил, что начал улыбаться.       Когда банные процедуры закончились, Стрелок обернул котёнка в пушистое и мягкое полотенце. Малыш смотрел на мужчину испуганными большими глазами. Он выглядел как маленький ребёнок, который хотел впечатлить взрослого тем, что «ни капельки не страшно», при этом глубоко внутри крича от ужаса. Стрелок громко засмеялся. Он положил котёнка на столик в зале и сел на рядом стоящий диван, наблюдал за тем, как малыш недовольно умывался.       — Ха, а я даже не заметил сперва. Думал, что грязь. — Стрельцов большим пальцем погладил мордочку кота, там, где был небольшой розовый шрамик. — Значит, с именем проблем не будет.       Громкий дверной звонок нарушил приятную атмосферу. Мужчина начал вспоминать всех, кого мог. Никто не собирался в ближайшее время гулять по гостям, да и он никого не ждал, поэтому оказался ошарашен, когда увидел на пороге курьера с коробкой. Молодой парень поприветствовал хозяина квартиры с натянутой и уставшей улыбкой.        «Конечно, я бы тоже такой ходил, если бы доставлял посылки почти в одиннадцать вечера», — подумал Стрелок, но забрал посылку, не забыв оставить чаевых.       Он долго не мог решиться посмотреть, что внутри. Возникло желание выбросить её к чёрту, но мужчина сдержался и ножом разрезал скотч. Посылка хранила в себе конверт с письмом и аккуратно сложенный плащ.       — Что за шутки? Я ничего же не заказывал. — Задал вопрос он сам себе, вытаскивая предмет одежды из коробки. Его как током пробило, когда комнату наполнил до боли знакомый аромат. Еловый лес с далëкими нотками машинного масла. И на одном придыхании Стрельцов произнёс. — Шрам.       Это действительно был плащ наёмника. На правом рукаве шов, сталкер сам зашивал дырку. На спине три большие царапины — следы от когтей псевдогиганта — мутанта мужчины встретили прямо перед тем, как разделиться. Но были и другие раны, которые получил Шрам, видимо, уже когда находился в плену. Левый рукав был полностью оторван, края ткани ещё были в крови. Во внутреннем кармане Стрелок нашёл маленький справочник телефонов. Никогда мужчина не мог понять, зачем его таскает Шрам. Но сейчас он был обеспокоен отправителем. Точнее, он точно знал, кто мог такое сделать, поэтому поспешил прочесть письмо.       «Привет. Это я, Шрам. Много времени прошло, да? Полгода назад мы с тобой разошлись. Я сбежал как трус, понимаю, поэтому хочу попросить прощения и пригласить на прогулку около парка. Не спрашивай, как я нашёл твой адрес и почему сам не явился. Это разговор для личной встречи. Давай, найди время и приходи к парку *** к девяти вечера. Я буду ждать. И ещё раз, прости».       Стрельцов не мог сдержать слез и улыбки. Здесь не было подвоха, не виделось того, что наёмника заставили это написать. Прошло столько времени, мужчина мог измениться. В конце концов, никто кроме него не знает, какие бесчинства творил тот психопат. Но сейчас сталкера волновало лишь одно.       Шрам смог выжить.