***
Утро встретило меня режущим слух будильником, ярким солнцем, пытающимся сжечь мне глаза, и чьим-то недовольным ворчанием под окнами. На часах жуткие 4 утра оповещали меня, что я нещадно опаздываю. Хорошо хоть захватил с собой телепорт — не придётся два часа любоваться пустыней через лобовое. Наскоро одевшись и прихватив со стола ключи от машины, я спустился вниз. Народа, ясен хрен, не было, даже стойка регистрации пустовала. Спустился по скрипучим ступенькам и закурил. Это уже привычка. Курение, алкоголь, наркотики, гейские оргии — я попробовал многое, что предоставляли люди за все время своего существования, но остановился на, пожалуй, самом безобидном. На сигаретах. Иногда Керл привозил мне дорогие сигары из командировок, но их я храню на особые случаи. — Да что б тебя! Железяка! — откуда-то слева послышался знакомый возмущённый бубнеж. Я повернул голову: на абсолютно пустынной дороге стояла дымящаяся машина, возле которой плясала Джун Дарби. Сюрприз за сюрпризом. Я потушил окурок. — И что же вам не спится? — она подпрыгнула, ударившись макушкой о капот. — Вы?! Как вы тут оказались? — Джун потёрла место ушиба, разгибаясь. Вид у неё был так себе: лохматая, с пятнами грязи на щеках, с почти чёрными синяками под глазами. Форма медсестры — утром, видимо, идеально выглажена — сейчас представляла из себя одну сплошную мятую тряпку. Я посмеялся. Женщина была ниже меня на голову и выглядела будто надутый испуганный хомяк. — По работе. — уклончиво ответил я и подошёл ближе, заглядывая под капот. — Двигатель шалит? — Не знаю. Машина старая, вполне возможно. — она пожала плечами и с досады пнула колесо. — я и так на смену опаздываю, а тут ещё и это…. — Вызовите эвакуатор, а я вас подброшу. — я кивнул на одиноко стоящую через дрогу легковушку. Не знаю, зачем я предложил ей помощь. То ли мне просто не хотелось быть в тишине, то ли чувство жалости и совесть в кои-то веке проснулись во мне. Хотя в последнее я был готов поверить в самом конце. Джун позвонила знакомому механику, который через минут так пятнадцать был возле нас. Все это время мы почти не разговаривали, лишь изредка перекидывались парой фраз. Машина благополучно отправилась в ремонт, а я повёз американку в больницу. — И давно вы у нас? — она явно была настроена на диалог. — Максимум день. А что? Боитесь уеду? — Пф, да кому вы нужны! — она шутливо махнула на меня рукой и отвернулась к окну. — Значит, медсестра? Уважаемая профессия. Как часто народ при смерти валяется? — я свернул с главной дороги, проезжая школу и парочку закусочных. В салоне было душно, хотя бедный, потрёпанный жизнью кондиционер работал на полную. — Вы очень романтизируете мою профессию, мистер Брукс. Я лишь капельницы ставлю, да измеряю давление у стариков. — мне показалось, что ее голос звучал слишком грустно, будто ей хотелось делать что-то более значимое в этой жизни. Я ее понимал. Честно. Чувство того, что ты мог бы лучше, просто рвёт тебя на части, заставляя каждый раз биться в агонии. Однако, за свою долгую жизнь я понял одну простую истину: выше головы не прыгнешь, но это и неплохо. — Вы себя недооцениваете! — Джун повернулась ко мне, внимательно разглядывая. — В мире полно профессий и все они до безумия важные и необходимые человечеству в данный период времени. Без этого…целостной картины не получится. — она нахмурилась, пытаясь понять то, что я только что вякнул. — Я лишь хочу сказать, что то, что вы делаете на самом деле важно. Не для вас, так для других. — Даже капельницы? — Даже капельницы. — я припарковался у входа в больницу, открывая двери. Джун все ещё сидела и пустым взглядом рассматривала сквозь лобовое ступеньки главного входа. — Знаете, мне такого никогда не говорили. Это даже…приятно. Спасибо вам, мистер Брукс. — она смущенно отвела взгляд, когда я на ее благодарность ответил слегка перекосившимся от шока лицом. Дарби схватила сумку и вышла, оставив меня и дальше размышлять на какие-то очень философские вещи. — Интересно…. — буркнул себе под нос и отравился на работу.***
Когда я приехал, народ уже был весь в работе, хотя времени было только половина седьмого. Фанатики, что с них взять. Со мной поздоровался коллега лет сорока, посвятил в курс дела и мы вместе бодро отправились копаться в песке. Время тянулось будто жесткая резина, казалось, стрелка часов стоит на месте. Или я просто слишком часто на неё смотрел? Не пойму. Мне еле как удалось дожить до обеда, а потом до трёх. Работа проходила менее продуктивно, чем я рассчитывал. — Мистер Брукс, на сегодня вы закончили, можете быть свободны, — услышав столь заветные слова я подскочил, схватил темные очки и с чувством выполненного долга потопал к машине. На улице все ещё было душно и слишком ярко. — Ох, а вот это не мое. — сев в машину, я обнаружил на пассажирском сидении чужие ключи. Видимо, от дома. Повертел в руках, покрутил на пальце и положил в бардачок. Может верну, если будет такая возможность. Выехав на дорогу, я с тоской смотрел на противно желтый песок и оранжевые скалы, на перекати поле, которое изредка попадало на обочину, и на огромных птиц, летающих в чистом небе. Включил тихое радио, по которому крутили какую-то отвратную попсу. Я любил музыку. Любую. И старую и новую, но только если пели о чем-то. Песни ни о чем меня отталкивали. Опошленные, глупые, воспевающие стандарты. Да, откровенно говоря, человечество само по себе достаточно глупое. Задрали планку и лезут по ней, сталкивая в бездну отчаяния и самокопания других. Людям трудно вбить в голову, что все они люди, когда в мире существует жесткое деление на такой и не такой. Заиграл Джексон, и я сделал погромче. Думать о чем-то столь сложном как людские стандарты мне не хотелось. — Что за херь? — я схватился за руль, вжав педаль тормоза. По пустынной дороге на меня неслись две легковушки. Абсолютно одинаковые. И я был уверен, что это десептиконы. — Не день, а поебота. — проворчал себе под нос, переключая передачу и сдавая назад. Удирать от кибертронцев не входило в мои планы! Я вырулил на перекрёсток, замечая вдалеке грузовик и знакомую желтую Камаро. Вдавил педаль газа. Джексон сменился очередной незнакомой попсой, которую я поспешил выключить. Голова трещала и очень хотелось спать, но, как я понял, к моей великой скорби, рандеву с постелью откладывалось на неопределенный срок. Грузовик поравнялся со мной, посигналил и впереди открылся мост. — Да е мое! Опять эта карусель! — я поборол дичайшее желание нажать на тормоз. Уж лучше пережить еще один удар шокером, чем эту тошниловку.***
— Мистер Брукс, видимо вы приглянулись десептиконам! — я вытек из машины, хватая ртом воздух и буравя Мико злым взглядом. Да что б вас всех скраплеты пожрали! — Моя персона не привыкла к такому вниманию. — я оперся о багажник. В груди кололо, голова шла кругом и мне вновь хотелось блевать. — Может вам на свежий воздух? — о, Арси, хоть кто-то в этой дыре беспокоится о моем хрупком теле. Я еле как кивнул. Фем подхватила меня на манипуляторы с особой осторожностью и понесла в сторону лифта. Ехали мы молча: она думала о чем-то своём, я отчаянно пытался не сдохнуть. Когда двери перед нами с оглушающим скрежетом разъехались и в нос ударил вечерний невадский ветер, я задышал полной грудью. Меня не смутила ни высота, на которой находилась «крыша» базы, ни песок, что так рьяно пытался лишить меня глаз. Да даже испачканные в глине и земле руки, которыми я оперся на скалу, меня не волновали. — Спасибо. — такая чистая благодарность из моего рта лилась редко. — Обычно люди не так сильно реагирую на телепорт. — Люди разные. — это аксиома, которую принять иногда очень сложно. Приходится всем напоминать. Я выпрямился. Вроде отпустило. Огляделся в поисках того, куда бы примостить свой зад и заметил весьма интересную конструкцию. — Это могила моего напарника. — Арси перевела печальный взгляд на груду камней. — Оу, весьма…креативно. — я уселся на край скалы, согнув одну ногу. М-да, подбирать слова в таких ситуациях — не мой конек…. — Вы смеётесь? — фем возмущённо зыркнула на меня, подойдя чуть ближе. — Что вы! Над смертью не потешаются. Грех знаете ли. — я пожал плечами, подставляя порывам ветра свое бледное лицо и доставая из кармана сигареты. Арси мой ответ видимо не устроил, и она уже готова была высказать все свое недовольство. — Вы…. — Я бы никогда не позволил себе потешаться над смертью. Хотя бы потому, что в такие моменты душу приходится по кускам собирать. — фем медленно кивнула, с интересом разглядывая меня. Я закурил. Идеально начищенные с утра ботинки были все в пыли, которая даже сквозь солнечные очки попадала в глаза. Сигареты на вкус оказались редкостным дерьмом, но я усиленно давился этой гадостью. Арси лишь недовольно хмыкнула. — Вы тоже теряли кого-то? — Может быть… сложно сказать. — она удивленно заморгала, пытаясь вникнуть в тот бред, что я только что излил. — В любом случае я уже ему не помогу. — автоботка присела рядом, печально глядя в такое кристально чистое светлое небо. — Оптимус каждый раз напоминает мне, что месть это не выход. — Месть… — я произнёс это так, будто впервые слышал, смакуя каждую букву и пытаясь не думать. Выходило хуево. — Может быть, но зато это способ чувствовать себя живым. — потушил сигарету и, кряхтя словно дед, направился к лифту.