***
Не желая уходить далеко, но в тоже время немного отдышаться и проветрить голову, Лукас остановился возле большого дуба. Почитать юноше была не судьба: вокруг царила кромешная тьма, а возле единственного источника света находился болтливый Альберт, не дающий Лукасу сосредоточиться, а ведь он не просто читал, а запоминал следующее заклинание из своей тайной книги, унаследованную от отца, кто строго-настрого наказал, чтоб он не заходил дальше второго заклинания; однако любопытство парня всегда было велико: сейчас он находился на четвертом, желая вскоре приступить и к пятому, хоть и понимая, как это может быть опасно. Прижимая к груди ценную для него вещь, Лукас думал над тем, что скорее хочет очнуться в какой-нибудь деревне, поселении или городе, а не шататься по лесам, не имея рядом никаких удобств и в целом комфорта, чтобы была возможность тихо посидеть за чтением или изготовлением лекарств. За три дня похода Лукасу удалось почитать всего пару раз и то меньше двух часов. Пока троица тренировалась вместо того, чтобы отдыхать, юноша тихо сидел неподалёку, читая и погружаясь в себя. Вот только замечая, как ребята отлично ладят, шутя и смеясь вместе друг с другом, Лукасу становилось не по себе: он желал поскорее покинуть этих людей, очень боясь зарождения новых чувств в своей груди. Юноша точно не желал оставаться с ними, но в то же время уже не так сильно спешил в город, считая, что такое путешествие — с кем-то, а не в одиночку — иногда тоже может быть приятным… Отбросив ненужные мысли, Лукас посмотрел на полную луну в небе, вспоминая, что когда он был маленьким, то тоже мечтал отправиться куда-то далеко-далеко и повидать весь мир, но не сложилось, а теперь-то этой мечты и нет, потому даже мысли о том, чтобы остаться с путниками, казались парню нелепыми (хотя сам факт того, что они вообще приходили в голову, ставил Лукаса в затруднительное положение, из-за чего он внушал себе, что в одиночестве ему будет лучше, но лучше ли..?). «Уже завтра мы дойдём до города и навсегда разойдёмся, так что…» Что? Лукас сам не понимал, чего хочет — побыть немного с троицей на прощание или перетерпеть их до завтра. «Ну что за глупые мысли. Если бы я был занят учением, такого бы не…» — Попался! Не успел юноша моргнуть, как сильные руки схватили его, закрыв рот и зажав руки. Человек позади явно был в разы сильнее юноши и точно не являлся одним из путников, действуя грубо. — Так это ты их вылечил? Удивительно, я поражён, — вышел из темноты человек, которого Лукас узнал по лицу и одежде, недавно желающий его убить, — Эй, не бойся, мы тебе не навредим, — кивнув своему воину, мужчина таким образом дал ему команду отпустить Лукаса, но это освобождение на самом деле оказалось ложным: парень в тусклом свете луны заметил ещё пятерых мужчин, плотно окруживших его, — Я ведь просто хотел предложить тебе присоединиться к нам, — выдал Кинг, очень удивив этим Лукаса. — При.. соединиться? — переспросил юноша, не понимая мотива этих людей. — Да, я хочу, чтобы ты пошёл с нами. Ты первый, кто смог исцелить раны, отравленные нашим ядом. Если примкнёшь к нам, то я гарантирую тебе всеобщий почёт и невообразимое богатство. Ну разве не чудное предложение? Это и впрямь было весьма заманчиво — тем более, когда Лукаса никто и ничего не держали. Парень хотел снова оказаться в доме. Вновь хотел тихо заниматься своими делами, не думая больше ни о чём. Для юноши это было идеальное предложение, но…Яд.
Вспоминая о том, что эта армия использует ядовитые мечи, Лукас уже осознавал, что его заставят изобретать, а настоящий лекарь никогда не пойдёт на это: ядами занимаются лишь изгнанники — так называемые порочные души — люди, проигнорировавшие все правила алхимии: они творят зло силой, которая должна служить всегда лишь добром.«Обычно их целями становятся дети, женщины и пожилые люди, неспособные сражаться.»
Вспоминая слова Альберта о красной армии, Лукас так же понимал, что они все не очень хорошие люди. Юноша мало кого вообще считал хорошими, кроме… — Драк! Последней каплей в решении Лукаса был крик Роны с Альбертом, когда глава военных чуть было не убил вампира, который ему ничего не сделал. Да даже если бы и сделал... Стоило юноше вспомнить о Драке, как ему становилось не по себе после всей заботы, которой вампир окружал его на протяжении этих дней. — Так что, ты ещё думаешь? Надо хватать возможность, пока она ещё есть, — удивился молчанию юноши Кинг, но вдруг услышал четкий и твердый ответ: — Я ни за что не присоединюсь к вам. В ночной глуши послышались звуки выставленных из ножен мечей, от чего Лукас под одеждой покрылся дрожью, да и по лицу было видно, что ему страшно, но несмотря на это он не собирался менять своё решение. — Уверен? — выставив перед юношей свой меч, с ухмылкой выдал Кинг, видя страх в глазах парня, — Сейчас ты можешь либо обрести всё, либо лишиться всего. Каков же будет твой ответ? — Он не изменится, — прикрывая веки, Лукас, не чувствовал себя храбрецом, но в то же время не ощущал в груди боли противоречий. Он на самом деле не хотел идти в красную армию и создавать яд, становясь ещё одной потерянной душой: для юноши смерть была куда предпочтительней, чем такой исход. — Очень жаль, — замахнулся Кинг своим клинком на Лукаса, сжавшегося всем телом. На боку у парня висел подарок Драка, который сейчас мог бы ему сильно помочь, но юноша даже не предпринял попытки достать его, точно зная, что ни за что не сможет навредить кому-то во благо себе. Только парень решил, что вот он конец, как вдруг послышался удар клинка о почти идентичный ему, прикрывшего юношу от получения смертельной раны. — Аль..берт? — удивился парень, когда увидел, кто вступился за него, до этого считая, что даже если он будет умирать, последним окажет помощь этот человек. — А ты, оказывается, не такой трус, каким я тебя считал, — усмехнулся мужчина, отводя взгляд от Лукаса на брата, — А вот ты, Кинг, оказался именно таким. Нападать на слабого — это в девизе красной армии, да? Кинг сузил глаза, оттолкнув младшего брата от себя. Теперь двух парней окружало шестеро врагов. Сжимаясь всем телом и боясь даже шелохнуться, Лукас лишь с ужасом наблюдал вокруг, пока Альберт не сводил своих карих глаз с того же цвета глаз брата. — А ты тоже не меняешься, братец. Только и умеешь за всякий сброд заступаться, — заговорил Кинг, хотя недавно сам желал взять этот «сброд» с собой, но после прозвучавшего отказа Лукас уже был не интересен. Слова воина не задели юношу, а вот Альберт оскалил клыки, с ухмылкой проговорив: — За сброд я никогда в жизни бы не заступился. Его я могу лишь… — сильнее сжав оружие, бросил всего одно слово мужчина, — убивать. Братья смотрели друг на друга, то ли желая вступить в схватку, то ли разойтись, вновь избегая неизбежного конца. Вдруг на шум явились ещё двое путников, готовых вступиться за своих. Увидев их, внутри Кинга будто что-то щёлкнуло, и он неожиданно предложил: — А может, сыграем в «Рыцаря»? — услышав вопрос, никто, кроме Альберта, который играл в эту игру с братом в детстве, не понял, о чём идёт речь. На самом деле игра была очень проста: двое должны встать на так называемый «ринг», начав сражение за «леди», чем могло быть что угодно — кусок хлеба, живой человек или безделушка. Братья частенько соревновались за лучшее, но Кинг постоянно побеждал: дело было не столько в силе, сколько в его умении отбрасывать чувства во время сражения. Альберт этого не умел — всегда при сражении вспоминал лучшие моменты с братом, боясь навредить тому или, не дай бог, как-то покалечить. — И каковы условия? — спросил Альберт, никогда не отказываясь от игры. — Очень просты. Если выиграешь ты, то мои люди никогда больше не тронут никого из ваших. Можешь их всех хоть убить, — осмотрев вампира, девушку и юношу, Кинг вновь повернулся к брату, — Но если я возьму верх, то убью вампира, заберу этого мальчишку, а девушку, — видя как сильно сжалась Рона, усмехнулся военный, — тоже пристроим куда надо. В лесу настала мертвая тишина. Воинам красной армии будто было плевать на то, что командир ставит их жизни на кон, а вот троим путникам — нет: они не могли поверить, что Альберт сейчас действительно согласиться на этот глупый спор. — Ну так что? — после продолжительного молчания поинтересовался военный, — Мы в любом случае сделаем это после вашего поражения, но сыграть будет интересней, не думаешь? — Да, так и впрямь будет интересней, — неожиданно для путников выдал Альберт, заставив глаза троицы округлиться, а ухмылку Кинга — стать шире, но ненадолго, — Вот только давай сыграем на наши жизни, — услышав слова мужчины, воин молчаливо воззрился на него. — Играть либо до смерти, либо до поражения одного из нас. Если кто-то признает поражение, то больше не сможет вступить в бой с победителем. Если же никто не признает… — мужчина сжал кулаки, но уверенность его лица не исчезла, — будем сражаться до тех пор, пока кто-то из нас не умрёт. — Альберт, нет! — вдруг вышла вперед Рона, взяв мужчину за руку, своими голубыми глазами будто моля напарника одуматься. — Хорошо, — почти не думая, сказал Кинг, давая указ своим отойти в сторону, — Зажечь факелы! — приказал командир, после чего вокруг загорелись огни, осветив в темноте импровизированный ринг мужчин. Убрав руку девушки, Альберт не смог выдавить для неё улыбку, ощущая пустоту и встречу с неизбежным концом. Понимая, что ничего не может сделать, Рона отошла к Драку и Лукасу, стоящим неподалеку. Троица совсем не хотела отпускать своего четвертого члена в бой, но и препятствовать ему она не могла: оставалось только наблюдать. — Что ж, видимо, пора прощаться, — выставляя вперед свои клинки, Кинг пробежался по брату взглядом, с фальшью бросив, — Я буду скучать. После этих слов началась битва — битва, которую братья оттягивали долгие годы: Альберт всегда убегал, а Кинг никогда не нападал. Всё же ранить того, с кем ты прошёл огонь и воду, с кем провёл всё детство, с кем выбрался из ямы… — это ужасно, а убить такого человека — то же самое, что оставить в своём сердце рану, которая может и заживет когда-то, но след оставит навсегда. — Нам надо что-то сделать, — не могла Рона стоять на месте, желая уже создать свой магический жезл и вступить в схватку, но Драк остановил её знаком головы, словно говоря, что не стоит мешать тому, кто так долго к этому шёл. — Ах! — вдруг послышался хрип Альберта, упавшего после очередного удара Кинга по его клинкам. — Я вижу, ты не меняешься. Всё такой же слабак, как и всегда, — пнув мужчину по животу, усмехнулся воин, оттягивая момент до конца. Поднимаясь на колени, Альберт смотрел, как к нему подходит его брат. Перед его глазами сразу же вспыхнуло воспоминание о маленьком Кинге, бегущего к брату, дабы дать кусок хлеба, который он как-то украл: его улыбка согревала душу потерянного ребёнка, добрые слова лечили сердце, а искренние глаза давали надежду на то, что всё будет хорошо.Но ничего хорошего у них так и не случилось.
От очередного удара Альберт не устоял на своих двоих, плюхнувшись на землю, чем быстро воспользовался военный, накинувшись сверху. Лишь чудом мужчина успел схватиться за запястья брата, не давая его клинкам впиться в горло. — Зачем эти жалкие сопротивления? Умри уже, тебе же лучше будет, — язвил тот, кто был так близок когда-то. — Знаешь, в смерти нет ничего плохого. Зато ты не увидишь, что мы сделаем с твоими друзьями, — услышав эти слова, мужчина сжал челюсти, борясь с самим собой. — Альберт! — крикнула Рона, которую держал возле себя вампир, хотя сам готов был броситься за своего товарища. — А девчонка хороша. Думаю, я буду первым, а после пустим её по кру… Кинг не успел договорить, получив мощный удар прямо по своей челюсти. Медленно вставая с земли, недавно растерянный Альберт будто стал совсем другим, уверенно держа в руках оружие и точно зная, что должен с ним сделать. — Кинг, ты мне дорог, но ты в моём прошлом, — сухо проговорил Альберт, готовясь к прыжку, — А те, за кого я сейчас борюсь, — на лице Альберта появилась слабая улыбка, — моё настоящее и будущее! Не ожидая такого удара воин с трудом успел увернуться, но лишь от одной атаки, а вторая пришлась ему прямо по правому плечу, проткнув его насквозь. — Кинг, я никогда не говорил тебе об этом, но сейчас скажу. При каждом нашем сражении я.. — давя на больное место, строгим голосом говорил Альберт, — поддавался. Услышав такие слова, воин, оскалившись, как обезумевший побежал на брата, уже не желая оттягивать его убийство. Альберт, в отличии от Кинга, был совершенно спокойным и потому смог легко увернуться от удара, нанеся свой по грудной клетке брата. — Кхе, — упал на спину воин, сжимая свою рану. Сделав вдох и выдох, Альберт медленно пошёл на брата, думая поскорее закончить с этим, как тот неожиданно завопил. — Я сдаюсь! Сдаюсь! Проиграл! Услышав жалобный писк, мужчина на мгновение замер, не поверив, что это на самом деле его брат. До этого сражаясь лишь со слабаками, Кинг привык не использовать много сил, а тут на тебе — сильный противник, давно прокачавший свои боевые навыки после красной армии, используя лишь свои клинки и надеясь на свою силу, а не на яд. Немного постояв на месте и посмотрев на брата, Альберт внезапно ощутил радость от того, что ему не придётся пачкать свои руки об когда-то дорогого ему человека. Приняв его проигрыш, мужчина развернулся и пошёл к своим, видя как Рона уже бежит к нему, чтобы начать ворчать, Драк идёт позади с улыбкой, а рядом с ним Лукас, вздохнувший от того, что с самодовольной выскочкой всё в порядке. «Да, ради таких друзей и стоит сражаться», — подумал про себя Альберт, как вдруг увидел испуганные глаза Роны. — Альберт! — послышался крик девушки, но только мужчина успел обернуться, как на него полилась алая кровь. Тот, кто не желал принимать поражения и хотел выиграть таким подлым образом, в итоге лишился головы, а тот, кто его защитил, снова поранился ядом. Однако мужчина, на которого хотели напасть, был ранен больше всего в своей душе: он так не хотел видеть смерть брата, а в итоге она произошла всего в шаге от него. — Мистер Драк! — тут же подбежал к раненому Лукас, начав создавать в руке лечебную алхимию. Рона подбежала к Альберту, что-то говоря ему и пытаясь успокоить, но мужчина ничего не слышал, а лишь смотрел на оторванную голову брата, вспоминая, как тот всегда шутил: лучше уж ему отрежут голову, чем заставят преклоняться перед кем-то. В итоге так оно и вышло. Воины красной армии, лишившись своего командира, тут же дали дёру, не желая связываться с четверкой. Медленно подойдя к трупу Кинга, мужчина присел возле него, смотря безжизненными глазами на тело. — Из..вини, — борясь с ядом, выдал Драк, понимая, что не должен был убивать воина, но ситуация была такой: либо он его, либо тот Альберта. — Ничего. Я и сам должен был это сделать, но ты сделал это вместо меня, — сухо изрёк мужчина, подняв голову брата, — Я хочу похоронить его. Хоть он и не вёл себя как человек, но хотя бы должен быть захоронен, как он. — проговорил Альберт прикрывая свои веки и думая лишь о том, что с этого момента всё его прошлое мертво.