Закон магнитных полюсов

      Шаг, второй.       Хруст иссохшей ветки под ногой Утахиме эхом отозвался в непроглядной темноте, которая поглощала густой обезображенный лес, утаивая его истинные масштабы. Искривлённые деревья, освещённые тусклым лунным светом, отбрасывали жуткие тени, которые расползались по земле и норовили ухватить неосторожную ногу заблудшего путника. Сырая мгла окутала местность и, казалось, просочилась в каждый увядший листок. Холод пронизывал Иори до мозга костей. Она зябко потёрла ладони и попыталась согреть их своим тёплым дыханием, которое растворилось в воздухе кружевным паром.       Шаг, другой.       Мёртвая тишина накрыла лес глухим куполом, позволяя Утахиме отчётливо слышать своё сердцебиение, со звоном отдающее в виски. Она никогда не была здесь, но внутреннее чутьё кричало обратное. Что-то в этой тишине напрягало её, чувство неприятного дежавю не давало покоя, заставляя выискивать малейший намёк на видимость. Неконтролируемая тревога волнами накатывала на Утахиме и выливалась в одно большое дурное предчувствие.       Шаг, ещё шаг.       У Иори не было другого выхода, кроме как ступать вперёд в неизвестность по промёрзшей земле, которая почему-то ощущалась всё более зыбкой. Часы, минуты, секунды - шаманка потеряла счёт времени, блуждая по этому пропащему месту. Она остановилась и вскинула голову в надежде разглядеть одинокую луну на ночном небосводе. Та пряталась за уродливыми ветками полуголых деревьев, но даже эти жалкие проблески вернули Утахиме ощущение реальности. Холодное свечение небесного диска на миг ослепило её свыкшиеся с темнотой глаза, заставив Иори проморгаться. Она опрометчиво шагнула на ощупь и тут же почувствовала раздирающую боль под глазом - голая ветка безжалостно оцарапала её правую щеку, оставив кровавую насечку на бледной коже. Слегка поморщившись, шаманка дотронулась до пореза и вынесла руку на свет. Багровая кровь, размазанная по озябшим пальцам, на глазах подсыхала по краям и противно стягивала кожу. Глубокий бордовый оттенок скорее завораживал, чем пугал, смешиваясь с иссиня-чёрной дымкой, что заволокла лес. Внезапно в нескольких шагах от Утахиме раздался шорох, и она моментально бросила взгляд в кромешную темноту, обостряя все свои рефлексы.       — Кто здесь? — Иори замерла и прислушалась.       И снова в ответ лишь дурманящая тишина, способная довести до безумия. Что-то в ней было неправильное, ненастоящее. Складывалось впечатление, что кроме Утахиме здесь нет ни единого сгустка жизненной энергии, будь то человек или же растение. И всё же последнее как минимум противоречило картине, что предстала перед её глазами. Окончательно запутавшись в своих предчувствиях, шаманка растерянно опустила взгляд на ладонь, которая всё ещё ловила на себе лунный свет.       Внезапно её зрачки расширились, а дыхание перехватило от ужаса. Густая, почти чёрная кровь покрывала руку Утахиме по самый локоть, а багряная лужа в ногах искрилась бликами ночного светила, пропитывая тонкую подошву её светлых сапог. Эта жуткое зрелище застало Иори врасплох, и она непроизвольно отпрянула назад. Вопреки её ожиданиям вместо твёрдой промёрзлой почвы она ощутила под ногами вязкую трясину, которая в эту же секунду начала увлекать шаманку в недра болотистой глубины. Вязкая топь нещадно заглатывала тело Утахиме, препятствуя её отчаянным попыткам вырваться. Ужас сковал горло шаманки, а потому с её губ срывался лишь немой крик, молящий о помощи. Она судорожно хватала ртом затхлый воздух, но с каждой секундой делать это становилось всё тяжелее и тяжелее, ведь цепкая пучина уже добралась до грудной клетки и подступала к самому горлу, попутно высасывая из девушки проклятую энергию. Отчаяние накрывало Утахиме и перемешивалось с горестным осознанием, что никто не придёт ей на помощь в это Богом забытое место. Последнее, что увидела Утахиме, прежде чем земля схлопнулась над ней глухой стеной, - пару красных зрачков, ехидно наблюдающих за её неминуемой гибелью. В этих сумасшедших глазах она успела прочесть нечеловеческую жажду человеческой смерти, подкреплённую чувством скорой поживы. То было мерзкое проклятье, что похоронило Иори заживо под пластами проклятой земли и выжало её тело досуха, не оставив и капли духовной силы.       Минул месяц, как Годжо без объяснений умчался на взявшуюся из ниоткуда миссию. Каждая ночь с тех пор стала пыткой для Утахиме. Снова и снова она проходила через собственное погребение в своём травмированном подсознании, отталкивая эти болезненные воспоминания и обретая их вновь сквозь призму ночных кошмаров. И вот опять: всё тот же лес, окутанный опустошающей тишиной, всё та же топкая земля, уходящая из-под ног, и те же кроваво-красные глаза, неистово желающие узреть её кончину. Грубый рубец снова раскалённым железом обжигал правую щёку и переносицу, а проступившая испарина была готова зашипеть, словно на углях. Мучительные сны безостановочно изводили Утахиме, не оставляя возможности проснуться от завладевшего ею ужаса. В очередной раз она проживала последние минуты своей жизни, на которую однажды покусился отвратительный проклятый дух.       Полупрозрачная занавеска, подметающая слегка пыльный подоконник, дрогнула от лёгкого дуновения и тут же успокоилась. Иори, вымученная и почти доведённая до предела, в беспомощных попытках вырваться из цепких лап этого душераздирающего сновидения, внезапно вздрогнула от лёгкого прикосновения, парализующего весь тот хаос, с которым она была не в силах совладать. Холодная ладонь, едва дотронувшаяся до её щеки, вмиг остудила жар распалённой изувеченной кожи, отозвавшись заветной прохладой по всему телу.       — Приятно… — пробормотала Утахиме сквозь сон и прильнула к руке, принёсшей спокойствие в её мир терзающих иллюзий.       Уголки губ Годжо, сидевшего на краю кровати, едва заметно приподнялись.       — В ясном уме ты бы ни за что не адресовала мне такие слова, — с некоторой досадой в голосе тихо произнёс маг.       Утахиме больше не трясло. Стиснутая простынь высвободилась из плена напряжённых кулаков шаманки, а складочка меж её бровей безмятежно разгладилась.       — Знаешь, я почти выследил то проклятье. Выродок оказался куда более изворотливым, чем я ожидал, — Годжо проскрипел зубами. — Но не переживай, Утахиме. Даю тебе слово, я сотру это отродье с лица земли.       Он осторожно провёл подушечкой пальца по свежему шраму и еле слышно набрал воздух, намереваясь продолжить свой монолог, но в груди его щемяще заныло, а губы застыли в ожидании непростых слов.       — …Я принял одно решение, Утахиме. Возможно, ты будешь на меня злиться, но, будем честными, ты и так постоянно это делаешь. Однако скоро такая необходимость пропадёт, — Сатору усмехнулся и задумчиво посмотрел на тёмное небесное полотно, выглядывающее из-за неподвижной занавески. — Луна сегодня прекрасна, не так ли?       Он отнял ладонь от лица Иори и на секунду застыл, словно в ожидании ответа, которого, разумеется, не последовало. Опомнившись, Годжо глухо рассмеялся и облокотился на колени, сложив руки в замок.       — Ты такая глупая, когда дело касается любви, — произнёс он куда-то в пол, — а впрочем я и сам пришёл к полному осознанию совсем недавно. Не знаю, сколько успел понять твой мозг в тот день, но это уже не имеет значения, — он стиснул руки с такой силой, что на них проступили вены. — Своей привязанностью я обреку тебя на опасность ещё бо́льшую, чем грозила тебе на озере. Поэтому я просто похороню свои чувства глубоко в сердце, пока они не успели окрепнуть. Ну а ты…       Он приблизился к расслабленному лицу Утахиме и ласково прошептал на ухо, потревожив прядку, ниспадающую с её очерченной скулы:       — Спи сладко, сэмпай.       Разделяющие их незначительные сантиметры неожиданно пошатнули его самообладание. Неприступная бесконечность дрогнула под натиском желания ощутить чуть больше, нежели просто дыхание девушки. Взгляд невольно соскользнул на её губы, немного сухие от обезвоживания, но почему-то не менее желанные от этого. В голове пронеслась безумная идея распробовать эти губы на вкус, ведь ему вряд ли когда-либо ещё выпадет такой шанс. Маг искушённо сглотнул и рывком отстранился, прогнав соблазн опьяняющей близости.       — Очнись, Годжо Сатору. Неважно, что произойдёт, - эта девушка никогда не падёт перед твоими чарами, — и с его губ сорвался не то вздох, не то смешок.       Тишина резко заполнила комнату. Молочную вуаль вновь всколыхнул едва ощутимый сквозняк, запустив внутрь порцию яркого лунного света.

***

      Утахиме впервые за долгое время проснулась не посреди ночи в холодном поту, а рано утром под ненавязчивое пение птиц, мирно пуская слюни на подушку. Она была приятно удивлена, ощутив заряд бодрости вместо привычного разбитого состояния. Что произошло той ночью, так и осталось загадкой для Утахиме. Но с тех самых пор ночной кошмар, изводивший шаманку изо дня в день, больше ни разу не осмелился потревожить её безмятежный сон.